Псы скорбят по хозяевам.

Сердце болезненно бьётся о ребра, причиняя моральную и физическую боль с каждым ударом. Зачем ему давали шанс, если толку от этого нет? Если смерть его спасителя была так близка? Крик стоит в глотке, заставляя кадык тонко подрагивать от усиленных попыток сдержать желание раскричаться на весь пик Байчжань. За что, почему? Чем Шэнь Цинцю заслужил подобную кончину? Почему он, Лю Цингэ, не успел на помощь? Почему не остановил? Почему, когда Ло Бинхэ занимался у него, сразу не сломал ему трахею? Почему он так глуп? Шершавые от постоянных тренировок с мечом пальцы сжимают мягкое покрывало. Невольно приходит ассоциация с утонченными, бледными, тонкими и, наверняка, нежными на ощупь руками мастера Сюэ, с руками, привыкшими держать веер, привыкшего блистать утонченность и несравнивой грацией. Недостягаемого, но манящего, раскрывающего веер лишь одним мимолётным движением. А кто он? Лорд пика Байчжань. Привыкший к крови, страданиям и тяжелому мечу в руке. Привыкшего скрывать все свои эмоции за маской беспросветной ненависти. Ненавидящего всех и каждого, ненавидящего даже Цинцю за то, что он слишком горделив, слишком напыщен и язвителен, слишком прекрасен для того, чтобы быть с ним. Ло Бинхэ..Маленький пёс, избавивший его от вида того, кто раньше был язвой, а после стал необходимее кислорода..Избавил его от постоянного созерцания блистающего облика, до которого есть мимолётное желание прикоснуться самыми кончиками шершавых пальцев. Должен ли быть Лю Цингэ благодарен за то, что его избавили от этого? Или ненавидеть за то, что лишил кислорода, сам того не зная, и бросил задыхаться? Все таки, Бинхэ он ненавидит. Как можно было вот так поступить с собственным учителем? Маленький эгоист! Лучше бы умер он, а мастер Сюэ остался здесь, с ним, даря горько-сладкое чувство перемешавшейся вместе любви и ненависти, которая шаг за шагом отступала назад каждый раз, когда Шэнь Цинцю улыбался, закрывая улыбку веером. Слёзы вновь потекли по впалым щекам, из горла все таки вырвался сдавленный хрип. Лю Цингэ с силой сжал покрывало дрожащими и холодными пальцами, представляя заместо ткани горло этого ученика. Послышался треск ткани и заклинатель затих, не издавая ни малешйего звука. Ему нужно быть тише. Ведь если его тихую истерику услышат, на утро ему не избежать косых взглядов его подопечных, которые, не посмев спросить, будут молча сверлить его взглядами. Лорд Байчжань перевел дыхание и зажмурил глаза, позволяя слезам стекать из глаз и впитываться в ткань подушки, в которую он уткнулся лицом, молчаливо плача. Ло Бинхэ, Ло Бинхэ, маленькая ты тварь! Как ты посмел сделать такое со своим учителем! Надо было убить тебя ещё в самом начале! — Проносится в голове Лю Цингэ. Он даже не будет раскаиваться за такие мысли. Он знает, что его точку зрения разделяют все жители Цанцюн. Ведь потеря лорда пика Цинцзин действительно стала фатальной. Но скорбь одного, кто даже не смел считать себя удостоенным взгляда мастера Сюэ не сравнится со всем хребтом Цанцюн вместе взятым и помноженным на трое. Ло Бинхэ, Ло Бинхэ...Пронзить тебя сто раз подряд насквозь! Ты не заслуживаешь жизни, грязный пёс, ты не заслуживал даже взора Шэнь Цинцю, а посмел так с ним поступить, паршивый ты подонок! Чем я хуже тебя?! Я бы не допустил его смерти, нет, ни в коем случае! — Истерит в собственной голове бог войны, сжимая зубами подушку до скрипа. Вновь слышится треск ткани, и Цингэ, будто в симфонию с этим звуком вновь сдавленно хрипит. Откуда появилась эта привязанность к бывшему объекту ненависти? Почему он начал завидовать ученику Шэнь Цинцю? Он и сам не знает. Лорд Байчжань не помнит ничего, кроме боли и мягкой руки с нежным, знакомым до боли голосом, которые, как успокоительное, ложились на взбудораженные от боли нервы во время искажения Ци и успокаивали их. Помнит лишь размытые контуры лица. Он как пёс, благодарный хозяину за спасение, убивается над смертью спасителя. Ведь если человек может сделать что-то для животное, то животное для человека - нет. Мастер Сюэ спас ему жизнь, а чем он ему отплатил? Холодным отношением, несмотря на то, что внутри все плавится лишь от вида мастера, и тем, что он не сумел элементарно помочь ему тогда, когда он нуждался? Цинцю помог ему по случайности. Так почему случайность не расспространилась на него и не позволила спасти в ответ?! Да даже если бы спас..Были бы они вместе? Нет. Ибо вокруг него все крутится этот треклятый ученик. Ло Бинхэ, Ло Бинхэ, Ло Бинхэ, Ло Бинхэ... Кажется, у него вот-вот пойдет второе искажение Ци от собственной беспомощности и ненависти, бурлящей по венам и меридианам. Но на следующее утро..Он вновь будет тем же холоднокровным и бесстрастным Лордом Байчжань, Богом Войны, Лю Цингэ. Со слегка покрасневшими глазами, но он останется собой. Он вновь будет смотреть, как метаются и сражаются ученики, когда внутри него будет сражаться сердце и разум, спорящие, разрыдаться прямо тут или сдержаться до ночи. Никто и никогда не узнает, как страдает Лю Цингэ. Как он льет слезы по ночам и шепотом клянется убить Ло Бинхэ собственными руками. Он останется самим собой. И с Шэнь Цинцю во снах. Об его истериках, сопровождающиеся лишь всхлипами и сдавленными хрипами, да треском рвущейся под напором рук и зубов ткани не узнает никто. Ночь пройдет, и Лю Цингэ из влюбленной и страдающей собаки вновь превратится в бога войны.