Безобидное заклинание, приведшее в прошлое

Эстер скрыла себя и Финном заклинанием, они, коротко говоря, сбежали. Элайджа подошёл к девушке и пощупал её пульс, его не было. — Она мертва, — сделал вердикт Майклсон старший. — Эта ведьмочка сказала что убьёт нашу дорогую матушку, — с сарказмом произнес Кол. — Элайджа прав, может быть она просто хотела напугать Эстер, — без эмоций промолвил Клаус. Он не мог поверить в то, что сегодня узнал. У него дочь. Целый человек, который он сотворил. И он ничего не чувствует к этой девушке. Только какую-то благодарность, ведь благодаря ей они остались живы. Элайджа с укором смотрел на них двоих. — Я понимаю что вы не любите один другого, но черт возьми, она наша родственница! Моя племянница, как и твоя, Кол. Самое главное, Клаус, это твоя родная дочь. Как вы можете быть такими? — он поднял девушку на руки. — Мы все были не правы, но если эта девушка жива и существует уже столько лет, значит ты, Никлаус, принял её. Перестань делать вид что тебе абсолютно все равно, ведь это не так. — Элайджа повернулся к Колу. — А ты, не смей ей навредить. Если ты прав и она воскреснет, она будет под моей личной защитой. Даже от вас. Элайджа оставил их. Кол и Клаус посмотрели друг на друга, ничего не говоря. Да и что говорить в такой ситуации? *** Элайджа позвонил Ребекке. Та только отпустила Елену из пещеры и направлялась в дом Клауса, но Элайджа сказал ей чтобы она шла по другому адресу. Недавно первородный снял небольшую квартиру, на всякий случай, если Никлаус снова сойдёт с катушек. Он был там, ожидая Ребекку. Хоуп лежала на диване, а на кресле сидела девушка под внушением. Вскоре Ребекка пришла. Она непонимающе смотрела на происходящее, ведь на диване лежала та самая девушка, которая приходила неделю назад в дом Сальваторе. И первородная не слышала стук её сердца. Хотя, все-таки он был, ужасно слабый и почти неслышный. — Что происходит, Элайджа? — Она скоро очнётся и ей нужно питаться, — спокойно ответил он. — Я знаю что она ведьма. С каких пор ведьмы отказываются от магии чтобы стать вампирами? — Я сам не понимаю что происходит. — Но какой тебе толк от неё? Она же никто для тебя, а ты так печёшься о ней. — Сестра, ты ведь ещё не в курсе. Это — Хоуп Майклсон. Родная дочь Никлауса. Ребекка поперхнулась воздухом, неверяще смотря на брата. Ей показалось что он шутит, но она быстро смекнула что перед ней Элайджа, а не Кол или Ник. Элайджа не шутит, особенно в таких темах. Но Ребекка не могла понять как подобное могло быть правдой. У неё есть племянница… Но Ник что, скрывал её? — Но ей же семнадцать, а Ник снял заклятие совсем недавно, — до Ребекки дошло, что возможно из-за того, что Клаус уже не имел запертого оборотня в себе, сделал себе дочь, но все так же остаётся одна вещь. Вампиры не могут иметь детей. — Она из будущего, мы не знаем конкретно из какого времени. Их разговор мог продолжаться неизвестно сколько, но Хоуп вдруг очнулась. Резко поднявшись, она пошатнулась и чуть не упала, но Бекка подошла к ней и аккуратно посадила назад. — Тише, земля не остановится, не спеши так, — ласково произнесла вампирша. Ей даже стало ясно, почему Хоуп не вредила ей и помогла Колу. — Боже мой, я обратилась, — прошептала Хоуп. — Ещё нет… Ты должна выпить крови. Хоуп чувствовала ужасную головную боль, из-за чего почти не понимала что происходит. Она чувствовала, что кровь взывает к ней. Обращение должно закончиться и как можно быстрее. В переходе она обычный человек. Хоуп не чувствует магии и гена оборотня. Она могла умереть, ведь она не хотела так быстро стать трибридом. Ей только семнадцать. Она хотела подождать хотя бы ещё года три-четыре. А может и пять. Но теперь у нее нет выбора. Она не хочет умереть. Подойдя к девушке, Хоуп посмотрела на Элайджу. Тот кивнул и порезал шею человека. У Хоуп закружилась голова. Она наклонилась и слизнула каплю. И ей сорвало крышу. Начав пить из кожи, девушка закричала через какое-то время, ведь из её десны стали расти очередные клыки. Теперь у нее клыки гибрида. На глазах появились следы слёз. Резко оторвавшись от шеи, она посмотрела на Элайджу и Ребекку. У Хоуп были глаза оборотня и вампира, и от вампира у неё была сеточка вен под глазами. И Хоуп чувствовала свою магию. Ещё больше, чем когда-либо. Посмотрев на почти мёртвую девушку, Хоуп магией начала залечивать её рану. Хотелось проверить, сработает ли. Чувствовать магию — одно. Но пользоваться… Рана зажила почти моментально. Хоуп взглянула в глаза девушки и внушила ей, чтобы она забыла произошедшее и шла домой. Когда та вышла из квартиры, первородные смотрели на свою…племянницу. — У тебя есть магия… Теперь я вообще ничего не понимаю, — нахмурилась Ребекка и посмотрела на старшего брата. — Поверь мне, сестра, я тоже не понимаю как такое возможно. Вампир не может быть вампиром и ведьмой одновременно. Это против природы. — Я — против природы, — вмешалась в разговор трибрид. — Как вы уже догадались к сожалению, меня зовут Хоуп Майклсон. Вы, наверное, не понимаете как у моего отца, гибрида, появилась дочь. Я не могу рассказать вам подробностей, ведь я не знаю что может случится. Я и так уже испортила кое что… — О чем ты? — не понял Элайджа. — Я не должна была мешать вашей матери. Заклинание бы и так не сработало, но я не могла сидеть в стороне… — Она и правда Майклсон, — признала Ребекка, которая до этого момента ещё не была уверена, что слова Элайджи и этой девушки чистая правда. — В общем-то, я трибрид. Первая и единственная в этом мире. Я родилась ведьмой, в пятнадцать лет случайно убила человека и вот сейчас, в семнадцать, я завершила полное обращение в трибрида. До моего рождения ваша мать хотела убить меня, как и предки. Но вы все защищали меня, — Хоуп улыбнулась. — Я знаю что папа сейчас меня не любит, скорее даже ненавидит. Кол прямо сказал что ненавидит меня… — она чувствовала что сейчас снова расплачется. Из-за обращения её чувства, которых и так было полным полно, только усилились. — Тише, все будет хорошо, мы тебе поможем, — Бекка крепко обняла племянницу. Да, она ненавидела Ника и могла бы поступить как Кол, но… Просто не могла. Хоуп на это не заслуживает. — Я пообещал что буду тебя защищать. Если придется — даже от моих братьев и матери, — Элайджа всегда держал слово. Хоуп это знала и с улыбкой кивнула. — И я понимаю, — она всхлипнула и мягко отстранилась от тёти, — что и вы меня не знаете. Я для вас никто. И то, что я в этом времени, это большая ошибка. Я не знаю к чему это все приведет. Мне нужно домой, в свое время. Хоть я и не хочу… — поняв, что сболтнула лишнего, девушка прикусила язык. Ребекка поднялась, как и Элайджа. — Что это значит? Разве ты не хочешь вернуться в время, где твой отец и мы все знаем тебя и любим? Почему ты сомневаешься? — Бекка искренне не понимала Хоуп. — Я не могу сказать, — она сглотнула. — Я не могу исправить того, что должно случится. Не имею права вмешиваться в то, что является судьбой. — Хоуп, послушай, если что-то случится с нашей семьёй, и если ты можешь это предотвратить, то ты скажешь что скрываешь, — твёрдо сказал Элайджа. — Вы не понимаете, — она поднялась с дивана, смотря им в глаза. Даже так она была сравнительно ниже. — Мое рождение произойдет примерно через два года. Мне семнадцать лет, а значит если посчитать, получится две тысячи тридцатый год. Вы не представляете что случилось за все это время. Хотите знать правду? — она начала срываться. Обращение в трибрида шло не на пользу, ведь Хоуп не могла держать в себе то, что таила. — Ты, тётя Ребекка, будешь с тем, кого знала в далёком прошлом. Дядя Кол будет встречаться с ведьмой и он действительно полюбит её, они даже поженятся. Финн умрет. И знаете что, есть ещё Фрея, ваша старшая сестра. Она живёт, хоть вы про это и не знаете. Но это не самое главное. Папа и дядя Элайджа и моя мама — вот причина почему я не хочу возвращаться, — из глаз текли горькие слёзы. Первородные прекрасно все поняли. Элайджа понял что не имеет сил стоять и сел. — Нет… Я ненавижу Клауса, но я не хочу чтоб он умер, как и Элайджа… Как это произошло? — Моя мама, вы двое были в очень хороших отношениях с ней, а особенно дядя Элайджа. Да, вы все правильно понимаете. Она умерла, защищая меня, — Хоуп решила не говорить что в смерти её мамы имеет вину Элайджа. — Было кое что, что было сильнее чем кто либо на этом свете. Нечто, что погубило всё, что я любила. Папа пожертвовал собой ради меня. — Она не могла ничего сказать больше и заплакала, — и дядя Элайджа решил умереть вместе с ним, чего я до сих пор не понимаю. Ты меня бросил, — она посмотрела со злостью и обидой на глазах. — Я потеряла все в будущем. Меня ненавидят, ведь я Майклсон. Меня боятся и презирают. Я не могу ничего изменить. И вы тоже. Элайджа и Ребекка молчали, не зная какие слова подобрать. Оно и ясно. Только позавчера они были на бале Майклсонов, вчера их почти не убили, а сегодня перед собой они видят свою племянницу из будущего, которая говорит такие вещи, в которые невозможно поверить. Ребекка, со слезами на глазах посмотрела на Элайджу. Как её брат может умереть? Как Клаус может умереть? Она была очень обижена, но не желала ему такого. Чтобы не говорила, что бы не думала. В глубине души, всегда были те самые слова — семья всегда и навечно. Элайджа молчал уже долгое время, переваривая информацию. Он не понимал, что может быть сильнее них, первых вампиров? Какой враг может быть настолько силен, чтобы из-за него умер он и его брат? Элайджа и Ребекка теперь понимали Хоуп. Почему у нее такие эмоциональные всплески. Не могли быть иначе, когда потерял столько всего, а особенно когда потерял всё, будучи трибридом. Чувств и эмоций в разы, если не в десятки больше. Хоуп задумалась. В конце концов разум взял верх над эмоциями, и девушка поняла что действительно рассказала слишком много. Она бы могла отдать что угодно ради спасения семьи, может, она даже изменит прошлое, но никто кроме неё не должен знать. Взмахнув рукой, девушка прошептала заклинание и закрыла все двери и окна магией, так что они не открылись бы. — Простите. Первородные непонимающе посмотрели на племянницу, а потом упали от боли в голове. Боль возникла из-за того, что из их головы Хоуп буквально вытягивала воспоминания. Она не видела смысла стирать всё, ведь и так они бы снова узнали её. Она стёрла слова о том, какие они будут в будущем, кто умрёт и кто останется. Хоуп оставила в памяти лишь то, что она их племянница из будущего. Прекратив, Хоуп усыпила тётю и дядю. Сняв заклинание с дверей и окон, она ушла.