Dúo de la muerte

      Поверхность Chevrolet Impala сияла чёрным глянцем под лунным светом. Хван Хёнджин прислонился к капоту чужого автомобиля, бесцеремонно садясь на него, и раздвинул стройные ноги в стороны. Он прикусил нижнюю губу, задевая серебристый пирсинг, облизал красным языком, с огненным вызовом и неприкрытым удовольствием посмотрел на мужчину. У Ли Минхо дёрнулись пальцы, сплавленные из титана и алюминия, накачанная грудь вздымалась в утяжелённом дыхании, в самых чёрных во всей галактике глазах блеснули дьяволы. Его главный враг на его территории. Хван всецело принадлежал другой банде на улицах нового, перестроенного Сьюдад-Хуареса, выполнял приказы главы своей преступной группировки и никогда не упускал возможности выпустить когти.       — Что ты здесь делаешь? — спросил Минхо, тут же перезаряжая огнестрельное оружие в своих руках. Хёнджин на это выставил две ладони вперёд, показывая, что пришёл с миром. Ему ни за что не поверят, пока война между их совсем разными вселенными не закончится.       — Я пришёл к тебе, — с него не спускали прицела.       — И тайно пробрался в наш район, — Ли прошёлся суровым взглядом по тому, не намереваясь мириться с выходками этого парня. Никакого мира между бандами не существует — все вбивали себе в мозг гвоздями это главное правило, как только были рождены в городе для неугодных, никому не нужных. И действия Хёнджина не больше, чем обман. — Мы патрулируем его постоянно, поэтому если ты не хочешь останков своих мозгов на моей тачке, вали скорее.       Хёнджин не слушал. Он притянул к себе мужчину ближе, хватаясь за его брюки тонкими пальцами и заставляя этими движениями невольно ступить вперёд к нему. Мужчина свёл брови в нахмуренном виде, стиснул свободную руку в кулак и приставил пистолет ко лбу Хвана. У него злости не хватало на этого беса. Хёнджин расплылся в широкой улыбке, вновь облизнул блестящие от слюны губы и оттянул указательным пальцем резинку трусов своего главного врага. Они уже сталкивались друг с другом ярким пламенем, плавили друг друга обжигающими поцелуями, оставляли ожоги укусами на бронзовых телах и свою связь никак, кроме дикого животного спаривания, не представляли. И сейчас всё вновь повторится. Хван на это даже не надеялся, он с уверенностью мог заявить об этом.       — Конкретно за этим, — прохрипел он, — я пришёл, — добавил тише.       — Так нравится принимать меня в себя? — оскалился мужчина, надавливая стволом оружия на его кожу, оставляя этим красное пятно на лбу. — Свалил нахер с моей территории, Хван Хёнджин, — тот не обращал внимания на его острые, ковыряющие слова, запустил руку под мягкую ткань и сжал в руке член Минхо. Ли на его действия прошипел, второй рукой хватая парня за горло и заставляя смотреть в затуманенные злобой глаза, обездвиживая его. — Я выстрелю.       — Ты не сможешь, — истина, — ты цепями ко мне привязан, ты и глядишь только на меня, — Хёнджин начал водить пальцами по горячему органу мужчины, срывая вздох с уст Минхо и наслаждаясь тем, как он таял перед ним. Разрушал собственные стены контроля. Он отбросил свой пистолет, притянул к себе ближе, ещё ближе. — Член ещё не железный, денег не хватает?       Хван потянул губы в ухмылке, зная манию Минхо внедрять в тело механизмы, заменять настоящую плоть на кусок функционирующего металла.       — Для тебя оставил.       — Я могу подкинуть тебе несколько тысяч, — тихо посмеялся парень, не прекращая водить рукой по стволу и оставлять горячее дыхание на губах Ли. — Можешь не возвращать.       — Обойдусь.       Минхо с грубостью в движениях крепких ладоней припечатал того к капоту старого автомобиля, нависая сверху и перекрывая все пути побега. Не сможет, не захочет. В его голове уже ничто громко не билось молотом рассудка, не кричало прекратить вновь затягивать себя под эту дурь в лице Хёнджина, но он уже плевать хотел на все запреты. Ли встал к нему вплотную, упираясь возбуждённым органом о живот парня, и руками развёл колени того в разные стороны. Хёнджин от этого прерывисто выдохнул, заглянул в чёрные зрачки мужчины и никого, кроме растлённого себя, в них не увидел. Он опёрся локтями о твёрдую поверхность, распространяя по всей округе звучание скрипа от соприкосновения с его телом.       — Скучал по мне? — тремя словами поверг его в собственный омут безрассудного желания, звериной потребности утолить жажду в сексе. Хван это вожделение чувствовал кожей, он это «скучал» видел по его движениям и только больше дразнил, раскалял.       Он нарочито медленно мазнул языком по нижней губе, закатил глаза от фальшивого удовольствия и блефовал таким образом, играя с хищником по-крупному. Он обездвиженный, ему никак больше не получить желаемое и распалять — всё, что он мог сейчас в таком положении. Но Хёнджин знал о слабых местах, о грешных фантазиях, и сам принимал в них участие, потому ему несложно сейчас разжечь между ними огонь. Он здесь вёл и властвовал.       — Нисколько, — ответил ему Ли, одним резким движением срывая спортивные брюки чёрного цвета с младшего, а затем и спуская к коленям его трусы. — Давай быстро покончим с этим и ты отъебёшься от меня.       Хёнджин усмехнулся.       — Ты думал так просто и быстро избавиться от меня? — у него игривость мешалась с агрессией, страсть с желанием доминировать над непокорным мужчиной. И лучше бы Минхо отдать сердце сейчас, иначе от него ничего живого не останется. Хван его сотрёт в порошок, размажет перед мёртвым телом и никакой вины за это не почувствует.       — Лучше так, чем потом твой труп с Impala сбрасывать. Мне потом и за мойку тачки придётся немалые деньги отдавать Маркусу.       Минхо его больше не слушал, рывком переворачивая опешившего Хёнджина спиной к себе и довольно ухмыляясь от того, насколько скоро тот оказался повержен. Мужчина никогда не позволил бы взять над ним верх, и точно не Хвану, его уверенности в том, что Ли так легко сломать перед стройным, самым сексуальным телом во всём чёртовом городе.       — Блядь, твоя тачка важнее меня?       — А тебе непонятно?       Хёнджин и ответить не успел, как почувствовал острые зубы на плече. Он замер, затаив дыхание и ощущал, как кожа подстраивалась под укус, как на ней остались следы Минхо. Опасно.       — Ты что творишь? — прерывисто вздохнул он, желая ладонями тут же прикрыть ноющее от боли место, но его руки всё ещё были крепко закреплены замком из чужих металлических пальцев.       — Помечаю.       С рубиновых губ Хвана сорвался хриплый стон, когда грубая ладонь собственнически сжала оголённую ягодицу, а затем звонко шлёпнула, оставляя на нежной коже яркий след. Он хотел этого с самого первого взора на мужчину, хотел невероятно сильно, когда сталкивался с чёрными глазами и понимал, что он на противоположной стороне его мира. Им никогда не быть союзниками. Но Хёнджин первым нарушил всякие законы, ступил на территорию врага и сам же предложил себя ему. Он раздавливал душу Минхо, заставлял её метаться между правилами и искушением, присваивал всецело себе. Он бы никогда не позволил Ли быть с другими, он бы никогда не допустил стоны других от проникновения члена Минхо, его рук, доводящих до электрических разрядов. Одному Хвану позволено владеть телом Минхо, одному ему разрешено возрождать пылкими поцелуями и убивать в самом конце. И Хёнджин твердил истину — Ли Минхо цепями к нему, взглядом привязан. И ни о какой любви здесь и речи нет.       Мужчина больше не медлил, не растягивал своё удовольствие и превращал каждое касание Хёнджина в наказание, настоящую пытку. Он не желал церемониться с ним, растягивать бессмысленные разговоры, мучительный голод и потянулся к резинке собственных брюк, чтобы спустить их вниз. Минхо обхватил ладонью налившийся от возбуждения половой орган, размазывая по головке предэякулят. Механической рукой он всё ещё придавливал Хёнджина к автомобилю, прижимая грудью к капоту и заставляя ёрзать от нетерпения прелюдий. Только Ли не отзывался на его желания движениями влажных длинных пальцев по покрасневшим ягодицам, не проникал ими в промежность и не растягивал узкие стенки.       — Я не успел… — у Хёнджина слова заменились и оборвались в крике, когда Минхо резко ввёл член до основания, полностью заполняя. В уголках глаз выступили слёзы, скатившиеся по худым щекам, и он в то же мгновение постарался скрыть их от мужчины, утыкаясь лицом в Chevrolet Impala. — Я не успел подготовить себя.       — Я вижу, — произнёс в ответ Ли, размазывая капли крови со своего члена и вновь входя в парня, — но тебе следовало сделать это, ведь ты пришёл с явными намерениями в день, когда я занят, — Минхо предстояло через полчаса забирать товар от главы другого района, и Хёнджин совсем не вовремя. Однако говорить он ему об этом не собирался и держал секреты банды при себе.       Хёнджин ничего не ответил, сминая полные губы. Он дышал загнанно, скрёбся ногтями по поверхности машины и царапал её. Минхо на него даже не смотрел, он его скулёж даже не слышал и наращивал темп, отдаваясь полностью только своему наслаждению и желанию. Он не станет сегодня мишенью для Хвана, он не будет склоняться перед ним и видеть перед собой одного его. Ему достаточно тех дней, когда он срывал все дела и бросался к младшему, когда он полностью сгорал в нём и ничего, кроме ещё одной минуты с ним, не хотел. А сейчас ему бы только кончить в него и выполнять приказы от лидера банды дальше, ведь банда важнее связи с врагом. Он двигался грубо, не давая тому расслабиться, и прикрывал глаза от стенок, сжимающих изнутри член. Безумно.       Он вновь шлёпнул его по ягодице, оставляя клеймо своей страсти на коже.       — Мне больно, — послышалось совсем тихое от Хёнджина, что он не смог скрыть и держать в себе, — прекрати.       — Я не просил тебя заявляться ко мне, — Минхо лишь оскалился, впиваясь ногтями в ягодицу и облизываясь от того, насколько прекрасно для него именно это тело, — ты мог выбрать кого угодно в своей банде и заниматься сексом с ним. Но ты здесь.       — А ты не любишь меня настолько, что готов делить с другими, — он еле держался на ногах и готов был рухнуть на землю, но не позволял себе сломаться. Не сейчас.       — Мы никогда не говорили о любви, — он продолжал выполнять фрикции, при этом не сильно вслушиваясь в то, что говорил младший, — её у нас просто не существовало.       Минхо терял голову от концентрации кайфа, вбиваясь в тело младшего до самого упора и получая немыслимое удовольствия от вида, представленным перед ним. Тени изящно ложились на бронзовую кожу Хёнджина, включённые фары освещали его плавные изгибы, и на глянцевой плоскости чёрного цвета блестели его капли слёз, пота, спермы. Ли до сорванного смешка с розовых губ радовал факт того, что он не дотрагивался до члена Хвана, не ласкал его пальцами и не доводил до оргазма, но всё равно получил такую реакцию в ответ на свои движения.       — Ты любил, — Хёнджина крыло от переизбытка ощущений, и он пытался высвободить руки, оттолкнуть от себя мужчину и больше никогда не подходить к нему, но организм отзывался совсем иначе. И сердце от того, что Минхо выпутывался из этих верёвок созависимости, — тоже. Он вновь кончил от того, насколько резко вошёл в него тот, задевая простату и доводя до громкого несдержанного стона.       Белёсая жидкость медленно стекла по капоту.       — Ты ошибся, — у него сознание туманилось, в стенках черепа ничего, кроме стонов Хвана, не отбивалось, и всякая бдительность сошла на нет. Он больше не обращал внимания на то, остались ли они одни на заброшенной баскетбольной площадке, на вибрировавший телефон от сообщений, на звучание полицейской сирены и шума города, что остался за этой территорией. У Минхо перед глазами только Хёнджин. И он ошибся, не любил.       — Если бы не любил, ты бы никогда не приходил ко мне домой, не проводил со мной дни и ночи, не произносил: «получилось бы сломать время, и я был бы с тобой бесконечно», — Хёнджин повернул голову в его сторону и не отрывал взгляда от Минхо, не прекращающего свои действия. Ему секс важнее, ему его тело вместо души подавай. — Если бы ты не любил меня, ты бы не прикрывал веки, когда пистолет был в моих руках и пуля пронзила эту самую руку, которой ты удерживаешь меня. Потому что ты никогда бы не хотел видеть того, как я стреляю в тебя.       — Как много значения ты придаёшь вещам, о которых я даже не вспомню, — проговорил Ли, разнося по всей местности звуки шлепков тел друг о друга и учащённое дыхание. Обильно кончая в него, мужчина вышел из Хёнджина. Он всё ещё придерживал его рукой, всё ещё не позволял подняться и сбежать, как получалось обычно.       — Если бы ты не любил, ты бы сейчас не проводил время со мной, оттолкнул от себя с первой секунды моего появления здесь, — он всё ещё не обрывал зрительного контакта с ним и ни на секунду не желал отвлекаться от зрелищного взрыва чувств во взоре Минхо, — и успел бы исполнить приказ своего лидера, не отвлекаясь и зная о том, что место встречи меняется. Но я тебя перехитрил, Ли.       Хван Хёнджин никогда не проигрывал, и последнее сообщение «товар перехватили» прекрасно доказывало это.