ХРАЗ. Скитания

            Такой красивый и завораживающий огненно-красный закат можно увидеть только в русской тайге. Последние лучи Солнца пробивались сквозь густую хвою и размеренно играли с уже отживающей своё, желтеющей травой под ногами. А под очертаниями чёрных человекоподобных ступней чувствовалось само биение Земли; или это улучшенное тело ловило малейшие колебания рядом. Может, это мышь готовила себе нору и топала по ходам. Может, это крот, а может червь. Харитон ещё не до конца осознал возможности полимерного тела. Однако изменения разума он заметил почти сразу.       Последнее время с ним происходило слишком много… сентиментальных рассуждений. Раньше он за собой такого не замечал, но теперь, по его мнению, виной тому было безделье. Его острый ум, привыкший к постоянному изнурительному труду, с перерывами лишь на еду и туалет, переживал тяжёлые дни. Вы спросите, почему он не пойдёт и не нагрузит свою голову? А всё просто. После той злосчастной битвы с Сеченовым все главные люди из политбюро узнали и о ХРАЗе, и о его внешности, и о том, что он крайне опасен — по их мнению! Его стали разыскивать по всему Союзу, начали отправлять роботов шастать по окраинам городов или же прямо по лесам, или вдоль трасс, и, естественно, усилили общую систему охраны, которая, если говорить честно, и так была не слабая.       Харитон Захаров задумчиво перебирал травинки пальцами ног, это успокаивало. Он, ХРАЗ — хранитель знаний, полимерный разум, идеальная форма для существования. Нет большего о чём можно было бы мечтать. Правда профессор или ХРАЗ уже не знал, с чем себя отождествлять. Вроде недавно, если так подумать, он был простым учёным, чуть более умным, удачливым, чем другие, но всё же простым. Его ничего не отделяло от его коллег. Даже если они были глупее него в чём-то, они были и умнее в чём-то. Даже если они и врали, они иногда и говорили правду. Даже если они ошибались, они учились. И в итоге не были ни хуже и ни лучше его самого. Это его печалило. Он хотел стать лучше, настолько, чтобы его невозможно было ни догнать, ни измерить его прогресс. Чтобы он оставался непознанным, и никто не мог сказать: "А, этот, ну, он может это и это, значит он учёный, а это он не может, значит он не музыкант." Харитон хотел бы тогда быть и учёным, и музыкантом, и никем из них одновременно, чтобы никто не мог распознать его, никто не мог наложить свои ярлыки. А как только кто-то бы попытался, он бы моментально развеял чужие домыслы отступлением от придуманных ими же моделей. Это была его мечта, давняя и ранее несбыточная. Однако теперь он непознан, неизведан никем. Даже самим собой.       Шли дни, за ними тянулись недели. Харитон потерял счёт времени. Хоть он и знал, что теперь второе октября, и, посмотрев на небо, мог сказать, что уже час дня, но время для него уже не шло, оно ползло. И по меркам Захарова, как личности, прошла уже, как минимум, парочка лет. Сегодня он подошёл намного ближе к городу, чем следовало бы. Пока для патрулей рановато, но он уже чувствовал ступнями далёкие и грузные шаги роботов. Однако его как магнитом тянуло туда, он жаждал хоть чего-то нового, хоть даже драки… Хоть он и не был любителем драк. И, признаться, будучи человеком, он мало выигрывал в драках, но дело вовсе не в этом! Просто он пацифист… Не любил шум, риски и крики. Харитон теперь шёл очень аккуратно, он решил обойти скопление грузных шагов по кривой, держась на приемлемом расстоянии.       Особым событием для академика была находка робота-Лесоруба. У робота внутри находилось хранилище команд и данных в виде маленького сгустка полимера. Смотря на эту желеобразную, с металлическим отсветом, материю, он вдруг вспомнил себя в прошлом. Наверное, так же выглядел. Он весело хмыкнул. «Съесть, что ли, этот полимер? — внезапно задумался ХРАЗ, — эффект, конечно, сложно предсказать…». Ну, в лучшем случае он получит свежую информацию и приказы относительно себя. В худшем — получит ненужную информацию, которая может в дальнейшем мешать при поиске нужной. Вот так, с полимерной жидкостью на ладони, новый виток эволюции размышлял, стоит ли поглощать свой необычный обед. Как человек, поддерживающий свою форму, думает о пирожном и взвешивает все "за" и "против", так и искусственная форма жизни думает о загрузке новой информации, стоит ли она рисков.       ХРАЗ съел своё «пирожное». Долго времени это не заняло. Было много лишней информации, но он понял это только после полного поглощения. Ладно, как-нибудь да выкинет её, может, перенесёт на другой носитель. Сейчас его больше беспокоило другое. Его искали, и каким-то образом выслеживали, правда с большой погрешностью - около ста километров. На счёт себя он информацию обновил, и, наконец, сам узнал, где он находился, так как у уничтоженного робота были свежие координаты. А также, к своему восторгу, Харитон получил настоящее радио. Так как он не был радиолюбителем, каналы пришлось подбирать вручную. Самое важное для него - Новости!       Поглощение новой информации оказалось очень приятным процессом. Профессор даже удивился самому себе. «Это даже не похоже на чтение, скорее похоже на растворение сахара в воде», — подумал Захаров и ему это пришлось по вкусу. «А ведь если подумать, — он слегка нахмурился, — примерно такое же ощущение было и в перчатке, только жёстче. Скорее как инъекция раствора сахара в вену», — на секунду его мысли прервались, остановились, но затем продолжили свой ход, как ни в чём не бывало. «Да, — подумал профессор, — это вполне ожидаемо, так как там насильно загружали информацию с нервов Нечаева». Рассуждения-то он закончил, но неприятный холодок остался. Затем, встряхнув головой, он мысленно приказал себе не отвлекаться и перевёл внимание обратно к приёмопередатчику. «Так, продолжим, пожалуй, с нижней границы, с 25МГц».       Пока что по проводам поступал только шлак и воспроизводился лишь шум. И потом тоже шум, и потом. Однако, через некоторое время, что было ожидаемо, откликнулась радиостанция, частота передатчика вошла в резонанс с частотой приёмника, и профессору пошли вполне дешифруемые данные. «Сводка новостей, 5 октября в 11:00 по Московскому времени на старом комплексе «Малинка» загорелся сарай с пеноблоками. Пожар оперативно начали тушить ближайшие пчёлы и шмели, им помогали ВОВ-А6, добравшиеся до огнетушителей, и уже через минуту пожар был потушен. Сейчас ситуация под полным контролем. Ведётся следствие, виноватые будут наказаны». — воодушевлённо вещала диктор. Харитон сначала с азартом считывал и воспроизводил чужую речь для антуража. Однако потом, когда пошла сводка новостей по поводу празднования дня учителя, затем новости о погоде, которая и так была понятна, да и не нужна ХРАЗу. Он честно захотел выключить.       Харитон вздохнул: «Не стоит. Вы же сверхчеловек, будьте терпимее, — мысленно пристыдил он сам себя и продолжил: — Поищем что-нибудь другое».       Каналы сменяли друг друга, кое-где были и интересные вещи, например, была музыка. Харитон её очень любил, но тщательно это скрывал.       Он боялся услышать в новостях о себе. Правда, ему должно было быть неважно, что о нём подумают люди. Его и так уже причислили к ряду машин для убийства и сделали политврагом номер один. Уже нет ничего, что ухудшило бы его репутацию. Но всё равно что-то внутри него с волнением слушало каждое слово диктора.       «Времени прошло немало. Пора и честь знать», — хмуро подумал Харитон спустя час обычных новостей. Он с лёгкостью встал, словно атлет, даже часы неподвижного, скрюченного положения на корточках ничего ему не сделали. «Найти бы более безопасное место», — размышлял он насторожённо. Как и в старые времена, хмуря брови и слегка сводя надбровные дуги. По обновлённым данным, его примерное положение вычисляли в радиусе двухсот километров. К тому же, прислушиваясь, он ощутил шаги где-то в двадцати километрах от себя. Но приёмник оставлять здесь было бы верхом глупости. Аккуратно вытащив пучок мельчайших приборов, Харитон с точностью хирурга тонким пластом полимера растворил провода, соединяющие приёмник с основной платформой. Ещё раз проверив его работоспособность, и, получив всё тот же сигнал с радиостанции, Харитон удовлетворённо хмыкнул и, пригнувшись, как вор, оглянулся по сторонам, внимательно всматриваясь в прорехи между листьями злосчастных кустов, сквозь мелкую поросль сосен, в голубое небо над головой. Он ещё раз проверил почву на наличие сторонних колебаний, а затем резво побежал в сторону противоположную и шагам роботов, и шуму с дороги. «Какой теперь смысл идти в город к опасностям, — на бегу думал ХРАЗ, — ведь есть Радио!»       Харитон бежал очень быстро. И по своим собственным наблюдения он мог точно сказать, что, если бы не деревья, он разогнался бы до полсотни километров в час, а так ему было доступно лишь тридцать. Примерно прикидывая своё положение на карте, спасибо АМУ-68, ХРАЗ стремительно бежал в сторону границы с Китаем. Почему именно туда, он и сам до конца не знал. Скорей всего, имеющиеся данные сошлись на том, что скрыться там проще. Люди чаще ходят в масках, он может надевать в городе маску на всё лицо. А за городом меньше роботов, тем более в горах. Их не высылают с патрулями. Кроме того, если ему удастся определить, как его выслеживают, он сможет убрать "хвост" и по-настоящему затеряться в горах чужой страны. Но, даже если "хвост" он не скинет, неужели Союз решит вводить войска роботов на территорию Китая, пусть даже дружественного? В общем, маршрут был задан. Так как они с Нечаевым прибыли на платформу Икар, когда она парила над территорией Тюмени, то и Харитон спустился около этого города. И теперь, после двух недельных скитаний, он оказался около Кургана.              Поэтому, выбрав себе целью Китай и убежав на приличное расстояние от роботов, Харитон свернул на юго-восток. Он решил идти, до последнего минуя все крупные города. Не привлекая внимания и выискивая одиноких роботов, чтобы проверить, отслеживают его или нет. Бежать он мог вечно. И во время бега мог крутить радио. Так седьмого октября Харитон узнал, что майор Нечаев пришёл в себя в больнице. Правда, по радио сообщили, что это не майор, а подозреваемый в катастрофе номер один. Очень интересно. Харитону стало тошно от такой тупости людей. «Но с другой стороны, — рассуждал профессор, — Сеченов так рьяно скрывал положение дел от остальных членов политбюро, что недопонимания не удастся избежать. А все посвящённые были убиты. Нечаев участник и подозреваемый, и для успокоения народа его и обвинят и накажут за всех. Рано или поздно». ХРАЗ остановился. Ему захотелось послушать повнимательней, где и когда состоится суд над майором.       Харитон правда не любил людей, и чтобы править таким отребьем… Такого он не представлял уже давно, с институтский времён. Он всегда считал, что людей могут исправить только их собственные ошибки. А если взять над ними контроль и не давать делать ошибок, тогда они навсегда останутся такими недоразвитыми отморозками. Но члены политбюро, которые, ожидаемо, его недолюбливали, назвали его террористом, и не просто террористом, а целой группировкой из террористов. Если бы это было шуткой, он бы посмеялся. Кроме того, они раструбили по всей стране, что Нечаев помогал террористам в сбое работы проекта «Мысль», и теперь, в следствие террористического акта, погибли главные деятели науки. Что же, от этой ситуации была хоть какая-то польза. Для безопасности, граждан стали массово отключать от нейросети «Коллектив 2.0». Правда ХРАЗ был уверен, что где-то через годик-другой будет уже свеженький проект по контролю населения. Хотелось верить, что знающие люди сумеют этому противостоять. А вообще, про Нечаева говорили много разных вещей, например, ему приписали убийство Молотова и его свиты, также убийство Ларисы и Петрова, Штокхаузена… «Интересно, что они будут говорить на суде, раз уже выдали в общий доступ столько обвинений. Неужели и сбой системы «Мысль» на него спишут? Ну а убийство Сеченова?» — Харитон хмурился всё сильнее.       Нет, люди должны знать, что виной этому бардаку Сеченов и никто другой. Этого учёного выставляют мучеником в свете последних событий. Полный бред. Предан верным агентом и убит в расцвете сил. Да, почти правда, вот только люди не знают кое-чего. Например, того, что для них готовил этот великий и ужасный Гудвин. Харитон с яростью сжал кулаки и оскалился, правда ни зубов, ни рта не было, отчего со стороны это выглядело ещё более пугающе. Он правда не хотел пользоваться своими полномочиями в качестве альфа-коннектора, но теперь, почему бы не поубивать всех в политбюро к чертям собачьим? Можно отдать приказы роботам. Он был крайне против этой идеи. Ведь тогда его станут искать с ещё большей силой, но если уничтожить источник, а затем слить в общий доступ всю имеющеюся у него информацию... Ужасные смерти учёных, бесчинство роботов и, наконец, правду о сбое и участии в этом Петрова.       Однако додумать ХРАЗу не дал шум приближающегося двигателя. Профессор резко пригнулся в высокой сухой траве. Оглянувшись по сторонам, он сорвал несколько колосьев и прикрыл ими голову. Лишь через пять минут он почувствовал, что летательный аппарат очень близко. Макушки деревьев позади отгибались под силой двигателей, а это нечто двигалось прямо на него. Кажется, его засекли. Вдруг навалился ужасающе сильный волновой вихрь, Харитон уже мало что понимал, ему как будто отключили путь в окружающий мир. Темнота, жуткий шум и гул, ужасно сильные колебания, такие, что ничего не разобрать. И последним, что он ощутил, был сильный электрический разряд.