Соседи

Когда Реджина Миллс выбирала квартиру в Бостоне, её главным приоритетом была тишина, а именно, отдалённость от шумных улиц, малоквартирный дом с минимальным количеством жильцов и толстые стены. "Фэритейл" влюбил в себя с первого взгляда. Окружённый парком с одной стороны и маленькими улочками с другой, район выглядел классическим местом единения и вдохновения для каждого хоть немного творческого человека, и пусть Реджина не считала себя таковой, её работа частенько требовала тишины и покоя вдали от давящих обязанностей нового городского прокурора. Двухэтажный дом, который она выбрала, находился в самом центре главной улицы и позволял в пешей доступности воспользоваться всеми необходимыми магазинами и ресторанами, включая местный ирландский бар, сауну с услугами массажа и автосалон неподалёку, куда мисс Миллс обращалась, меняя резину на колёсах. Просторная квартира с большой спальней, кабинетом и кухней, плавно переходящей в уютную гостиную, устраивала девушку всеми своими удобствами, а окна, открывающие вид на парк, каждое утро радовали летним солнцем. За три месяца она успела познакомиться со всеми соседями и выяснить, что на площадке второго этажа, справа от её собственной квартиры, живёт приветливый доктор Хоппер с очень дружелюбным далматинцем по имени Понго, а слева — работающий по ночам Робин Локсли… Одинокий, симпатичный, но не в её вкусе. На первом этаже одну из квартир занимали молодожёны Дэвид и Мэри Бланшар, рядом с ними жила старушка Лукас, и только две недели назад Реджина познакомилась с хозяйкой, как ей казалось, пустого жилища. Она столкнулась с девушкой на лестничной площадке в один из вечеров после пробежки, когда стройная блондинка в коротком розовом платье, выходя из дома, придержала ей дверь. Обменявшись вежливыми улыбками, Реджина, едва разглядев соседку, вернулась в квартиру, готовясь к новому судебному разбирательству, и в следующие выходные наслаждалась своим уютным и тихим гнёздышком, пока в один из дней, а точнее, вечеров её стены не сотряс шум басов, исходивший с нижней квартиры. Это было неприятно, но время позволяло слушать музыку достаточно громко, чтобы не получить жалобу, хоть это и раздражало. В первый день музыка стихла ровно в одиннадцать вечера, и, вытащив из ушей беруши, Реджина спокойно уснула, делая в голове заметку о разговоре с той блондинкой насчёт рамок приличия. На второй день басы сменились громкими голосами рок-исполнителей, и как бы Реджина ни старалась стучать по батареям и полу, музыка не умолкала до двенадцати ночи. Тогда, лёжа в кровати, Миллс удивилась своему терпению, которое лопнуло на третий день. Брюнетка разбиралась с материалами дела, полностью погружаясь в бумаги, аккуратно разложенные на кровати, когда резкий пугающий звук отразился от стен, и квартира наполнилась глухими ударными, будто кто-то давал живой концерт прямо на лестничной площадке. Взглянув на часы, Реджина убедила себя подождать полчаса и спустя это время, накинув атласный халат на тонкую ночную сорочку, спустилась вниз со стаканом холодной воды.

***

Эмма Свон выслеживала засранца Маркуса уже три месяца, и единственное, что радовало её в этом задании, — новая квартира. Спокойный район и тихое место позволяли отключиться от суматошных будней и мозгового штурма, несмотря на то что большую часть времени она проводила в засаде, сидя в машине или ближайших от задолжника кустах. Буквально. Пришлось даже выкинуть кроссовки, безвозвратно павшие в бою с собачьими экскрементами. Но с каждым разом, возвращаясь домой, она всё больше и больше задумывалась над тем, чтобы обосноваться здесь окончательно, да и вообще сменить род деятельности. Негоже в двадцать семь лет бегать за мужиками, которые отказываются платить по счетам. Взвесив все «за» и «против», она сообщила боссу, что Маркус будет её последним заданием и, получив увольнительное, пусть и не сразу, она отправилась на встречу с жертвой, воодушевлённая идеей скорого отпуска и поиска нового места работы. В тот вечер она впервые за три месяца столкнулась с кем-то из соседей. Наведя классический марафет для ввода в заблуждение, Эмма как раз выходила из дома и практически врезалась в симпатичную брюнетку, возвращающуюся, видимо, с пробежки. По правилам хорошего тона, её должны были выпустить, но Эмма, придержав дверь, пропустила соседку с тёплой улыбкой и совершенно не прикованным к её ягодицам взглядом. Маркус был пойман, правда, пришлось запустить в него единственной парой туфель, но оно того стоило. Получив щедрое вознаграждение и выплату за множество неотгуленных отпусков, Свон вдоволь наслаждалась ничегонеделаньем и приятными ночами в мягкой кровати. Эйфория длилась два дня. Нет, Эмма никогда не была сторонницей ранних отходов ко сну или противницей громкой музыки, но после третьего вечера, сидя в наушниках на своей кровати перед ноутбуком и пытаясь расслышать диалог Железного Человека и Чёрной Вдовы, она решила, что завтра точно пойдёт на конфликт, раз попытки соседей достучаться по батареям не сработали. Спустя полчаса, помимо эпичных звуков драки и грохочущей сквозь наушники музыки, слуха Эммы коснулся неприятный писк. Поставив фильм на паузу, она прислушалась и, выйдя в прихожую, уже на сто процентов была уверена, что поменяет неприятную мелодию дверного звонка, которая прямо сейчас сменилась на настойчивые стуки. Свесив наушники на шею, Эмма несколько раз повернула замок и, сняв цепочку, открыла дверь, тут же вздрагивая от неожиданно холодной воды, что застилала глаза, стекая по волосам и шее, неприятно заставляя футболку прилипнуть к груди. Размытый силуэт стал более чётким, когда Свон вытерла ладонью лицо и в полном недоумении уставилась на брюнетку, крепко удерживающую в руках стакан.

***

Реджина не ожидала, что дверь откроется, и была несказанно рада этому событию, выливая всю злость вместе с водой на виновницу отвратительного шума. Несколько секунд она чувствовала себя на вершине мира, глядя в растерянное лицо блондинки, и решила добить её. Хотелось, конечно, стаканом, но передумала. — Я вызвала полицию, и если в первый раз они сделают предупреждение, то в повторном случае я сделаю всё, чтобы вашего духу здесь не было! Миллс выплюнула слова жёстко и властно, в своей обычной уверенной манере, и только после высказанного позволила себе осмотреться. Девушка стояла в метре от неё, выжимая волосы и почему-то странно улыбаясь, прижавшись боком к дверному проёму. В её больших наушниках скопилась вода, и она вылила её себе под ноги, не жалея коврик. Реджина окинула взглядом пространство и поняла, что их квартиры абсолютно одинаковые, но неприятная музыка всё ещё давила на уши, отчего хотелось закрыться в кокон. Открыв рот, чтобы в той же грубой манере выяснить, почему вообще она позволяет себе слушать музыку настолько громко в двенадцать часов ночи, Миллс опешила, неожиданно погрузившись в полную тишину. Ещё раз пробежавшись взглядом по соседке, что продолжала улыбаться, она не заметила в её руках никакого пульта от колонок, что показалось подозрительным. Возможно, её сожитель выключил музыку, и это объясняло, почему девушка развернулась и скрылась, как Реджина предположила, в кухне. Это дало время на раздумья, и то, что приходило в голову, ей не очень нравилось. Когда блондинка появилась в поле зрения с кружкой, Миллс невольно сделала шаг назад и через пару секунд окунулась в холод вылившейся на неё воды. Гнев сразу же сменился пониманием, и, проморгавшись, вытирая лицо рукавом халата, Реджина широко раскрытыми глазами уставилась на девушку. — Да, музыка не моя, — усмехнулась соседка, смахивая пару капель воды, всё ещё стекающих по подбородку. Реджина никогда ещё не чувствовала себя так неловко. Пытаясь подобрать слова извинения, она несколько раз открывала и закрывала рот, пока нервный смешок не вырвался из груди, перерастая в громкий хохот, который подхватила и девушка напротив. Разбавляя неловкость, они продолжали смеяться, держась за животы и склоняясь к полу, пока полностью не выпустили напряжение. — Чаю? — предложила блондинка, с широкой улыбкой делая шаг в сторону и движением руки приглашая зайти. — Не откажусь, — улыбнувшись в ответ и смахнув проступившую от смеха слезу, Реджина перешагнула две лужи и оказалась в квартире. — Кухня прямо по коридору и направо. Чувствуй себя как дома. С этими словами девушка закрыла дверь и прошла в комнату, на ходу снимая футболку, заставляя Реджину залиться румянцем от вида крепких мышц спины. Отведя взгляд, она прошла на кухню и только села за небольшой стол, как в проходе показалась блондинка в спортивном топе и протянула ей полотенце. — Спасибо. Миллс благодарно улыбнулась и, пока вытирала остатки воды с волос и шеи, наблюдала за соседкой, что стояла к ней спиной, смешивая травы в чайнике и заливая всё кипятком. Эмма не переставала улыбаться, сдерживаясь, чтобы снова не рассмеяться в голос от сложившейся ситуации. Это действительно веселило её, и даже испорченные наушники не могли отнять столь странно радостного настроения. Достав две кружки и наполнив их заварившимися успокаивающими травами, Свон присела за стол к своей гостье. — Эмма Свон, — поставив кружки, она протянула руку. — Реджина Миллс, — ответила та на рукопожатие. — Вау, — Эмма удивлённо подняла брови. — Очень красивое имя… Мне кажется, я его никогда не слышала. — Оно означает «царица», и мой отец всегда хотел назвать дочку именно так. Эмма смотрела, как Реджина делает осторожный глоток чая и прикрывает глаза от приятного вкуса. — А я просто Эмма. — Зато фамилия говорящая. Свон ответила на улыбку Реджины, и приятная тишина окутала пространство, лишь изредка заполняя молчание порывами ветра и щебетом птиц за окном. — Ты правда вызвала полицию? — Эмма отставила пустую кружку, с улыбкой глядя на то, как Реджина, поджав губы, качает головой. — Хорошо, а то пришлось бы платить за ложный вызов. — Извини за воду, — виновато произнесла она, пряча румянец за последним глотком чая. — Я была уверена, что это из твоей квартиры. — И ты прости! Я сначала хотела возмутиться, а потом всё это показалось забавным, и ничего, кроме как дать сдачу твоим же оружием, в голову мне не пришло. — Теперь мы квиты, — Миллс подмигнула. — Очень вкусный чай! Я больше люблю кофе, так что это искренняя похвала. — В чае часто содержится больше кофеина, чем в кофе, так что если ты пьёшь его из-за бодрящего действия, можешь попробовать пересмотреть свои привычные установки. Эмма сидела, свободно развалившись на стуле, вытягивая ноги под столом, и не могла отвести взгляд от красивой девушки напротив. Она старалась игнорировать явное отсутствие бюстгальтера под тонким халатом, цепляясь глазами за черты лица, мягкие, но с некой строгой изюминкой, придающей индивидуальный шарм, а в сочетании с короткими слегка вьющимися волосами она выглядела очаровательно милой, и Свон пришлось сдержать порыв прикоснуться к шраму над верхней губой, да и в принципе, всячески отгонять мысли о манящих пухлых губах, вкус которых так хочется почувствовать прямо сейчас. — Уже поздно, — вывел её из фантазий голос с мягкой хрипотцой, что была приятна слуху ещё во время смеха в коридоре. — Я вернусь к себе. Нехотя кивнув, Эмма скрыла разочарование за улыбкой и проводила Реджину к двери, сопротивляясь желанию опустить глаза ниже пояса атласного халата. — Доброй ночи, Эмма! — развернулась Миллс, выйдя за порог. — Ещё раз извини за недоразумение. — Будет что внукам рассказать, — отмахнулась Свон, даря соседке радостную улыбку. — Доброй ночи!

***

Ничего нового и необычного в рабочей рутине Реджины за целый день не произошло, и, вернувшись домой, девушка погрузилась в тишину, изредка нарушаемую собственными мыслями. К одиннадцати часам вечера никакая музыка не отвлекала от размышлений, чему она была несказанно рада. Как минимум раз в час к ней в голову стучались воспоминания о странно начавшемся вчерашнем вечере, который закончился удивительно хорошо, но Миллс пыталась отрицать магнетизм, из-за которого она уже несколько раз стояла в коридоре в поисках причины спуститься вниз и постучать в дверь мисс Свон. В очередную из таких попыток Реджина даже надела тапки, как громкая мелодия звонка отразилась от стен и заставила поморщиться. — Я тут сделала небольшой купаж из трав… — Эмма, явно не ожидавшая, что дверь откроют так быстро, неловко стояла на коврике за дверью, протягивая два небольших крафтовых пакетика. — Один — для хорошего сна, второй — для бодрости духа. Возможно, Реджине хотелось скрыть улыбку от вида стеснительной блондинки, но получилось, мягко говоря, никак. — И тебе привет, Эмма. Забрав неожиданный подарок, Реджина жестом пригласила девушку зайти. — О, спасибо, но мне завтра рано вставать, и я плохо спала прошлой ночью, а ещё хотела вернуть наушники к жизни… Закусив губу, Реджина не показала своего разочарования и сразу переключилась на последнюю полученную информацию. — Я испортила твои наушники, — тихо сказала она, ловя весёлый взгляд Свон. — Чего ты улыбаешься? — Куплю новые, если не починю, — пожала плечами Эмма. — Нет! Я должна возместить ущерб. Быстрым шагом Миллс зашла в спальню под громкие отрицания Эммы и, достав примерную сумму из кошелька, вернулась к соседке, протягивая деньги. — Я не возьму, — сделав шаг назад и складывая руки за спину, упиралась Эмма. — Возьмёшь, — подходя к ней, твёрдо сказала Реджина. — Не-а! — Эмма! — Реджина, брось, мне не нужны твои деньги. Я намочила твой халат. Миллс закатила глаза, продолжая приближаться к блондинке. — Мой халат давно высох, а наушники… — Так, всё! — перебила Свон. — Я поняла, что ты упрямая, но денег я не возьму. Показав язык, Эмма быстро развернулась и буквально пулей пустилась вниз по лестнице, оставляя после себя лёгкий шлейф цитрусового аромата и потрясённо-растерянную Реджину с банкнотами в руках. — Идиотка, — прошептала она, возвращаясь в квартиру, не переставая улыбаться. Следующим вечером план Миллс сработал безотказно. Как только дверь квартиры на первом этаже распахнулась, Реджина впихнула ничего не ожидающей блондинке коробку с новыми наушниками и, не дожидаясь дальнейших действий, пустилась со всех ног на второй этаж, запираясь в квартире и вновь позволяя себе громко посмеяться над собой.

***

Возвращаясь из магазина с небольшим пакетом в руках, Эмма наслаждалась качественным звуком недавнего подарка, тёплым июльским вечером и своим давно забытым хорошим настроением. Дома, переодевшись в спортивные шорты и безразмерную футболку, она подхватила пакет и через минуту стояла на втором этаже, уверенно отбивая сигнал «sos» по двери. — Ничего умнее не придумала? — Реджина стояла в проходе с мокрыми волосами, завёрнутая в одно лишь полотенце. — Могла просто позвонить. — Я не знаю твоего номера, — зачарованно проговорила Эмма, не отводя взгляда от стройных бёдер, едва прикрытых влажной тканью, и только после того, как её изумрудные глаза встретились с хитрым карим взором, Свон пришла в себя. — А, ты про дверной звонок… У него ужасная мелодия, раздражает. — Не могу не согласиться. Развернувшись, Реджина медленно направилась в сторону ванны, и, посчитав это приглашением, Эмма шагнула за порог, прикрывая дверь. — Я тебе кое-что купила… — оповестила Свон, не стесняясь своих попыток заглянуть в приоткрытую дверь ванной комнаты в конце коридора. — Скажи, что это вино! — послышался слегка приглушённый голос. — Это халат, — усмехнулась Эмма. — Халат? Миллс распахнула дверь, и Эмма лишь неоднозначно кивнула, теряя дар речи от тоненькой короткой ночнушки, облегающей красивое подтянутое тело. — Ты спишь в этом? — хрипло выпалила Свон, неосознанно делая шаг вперёд к объекту её желания. — Я сплю голой, дорогая, но не думаю, что сейчас было бы уместно появляться перед тобой без одежды. — Почему? Она задала вопрос абсолютно серьёзно и только спустя пару секунд осознала сказанное, на что уголки губ Реджины растянулись в игривой улыбке, и, медленно приближаясь, она заглянула в пакет, крепко удерживаемый Эммой возле груди. — Значит, халат? Свон кивнула, позволяя достать покупку, и нервно сглотнула, когда Реджина нежно провела пальцами по мягкой ткани. Сейчас она поняла, что сама себя загнала в ловушку и полностью обречена на провал, отдавая своё сердце обладательнице пронзительного карего взгляда. — Я… хкхм… чувствую себя неловко из-за того вечера, поэтому просто прими его и очисти мою совесть. Реджина благодарно кивнула и прижала подарок к груди. — Такой мягкий… Хотя немного жаль, что это не вино. — Могу предложить кое-что поинтереснее. Загадочно поиграв бровями, Эмма достала из кармана шорт небольшой бумажный свёрток и протянула Реджине, замечая напряжение в её теле и шокированный взгляд. — Боже, Миллс, это не наркотики! После этих слов Эмма рассказала про интересные свойства некоторых чаёв и необычный способ заваривания с помощью проливов, благодаря которому эффект от выпитого напитка ничуть не уступает алкоголю. Заварив чайные листья в лучших традициях и по всем правилам, они пили уже третью чашечку, сидя на мягком белом ковре возле кровати. — И что я должна почувствовать? — спросила Реджина, делая последний глоток и укладываясь спиной на ковёр. — У всех по-разному, — блаженно ответила Эмма, наслаждаясь приятным расслаблением в теле и прикрывая глаза. — А что ты чувствуешь? — Ничего. На самом деле она чувствовала лёгкое головокружение, но списывала всё на усталость, и когда Эмма предложила четвёртую чашечку, Миллс без раздумий согласилась, залпом выпивая чай и удобно устраиваясь на ковре, пока блондинка туманным взором рассматривала пламя свечей на комоде, лёжа корпусом на кровати и коленями упираясь в пол. Обычно Эмма чувствовала прилив сил, но сейчас ей хотелось закрыть глаза и улететь в мир сновидений, желательно с одной красоткой, что лежала на полу, не заботясь о задравшейся ночнушке. Неожиданно громкий смех выдернул Свон из сладкой дрёмы, и её сонные глаза скользнули по источнику звука, что сейчас тянула руки и ноги к потолку, как младенец, который, лёжа в колыбельке, пытался дотянуться до музыкальной игрушки над головой. Ненароком скользнув взглядом по чёрному кружеву, Эмма почувствовала пробегающий по спине табун мурашек и, съехав с кровати, подползла к Реджине, осторожно наклоняясь к её лицу. — Ты как? — тихо спросила она, вглядываясь в увеличенные зрачки, что делали глаза практически чёрными. — Восхитительно, — шепнула Миллс, касаясь подушечками пальцев розоватой щеки Эммы. — Ты вкусно пахнешь… — Ты очень красивая. — Ты тоже. — Мне нравятся твои кудряшки. — А мне твои длинные локоны. — У тебя замечательный смех. — Ты очень милая, когда краснеешь. — Я хочу… — Арбуз. Эмма моргнула, фокусируясь на лице, неприлично близко оказавшемся рядом. — Чего? — Я хочу арбуз! — Реджина неуклюже поднялась на ноги и замерла в центре комнаты. — Почему стены белые? Свон, медленно поднимающаяся с колен, нахмурила брови. — Пото… — Арбуз, Эмма! Молниеносно нацепив подаренный халат, Реджина схватила Эмму за руку и, минуя коридор с лестничной площадкой, выбежала на улицу. — Чувствуешь? — спросила Реджина, притягивая Эмму ближе к себе и пристально смотря в изумрудные глаза. — Что? — Воздух, — протянула она, делая глубокий вдох. — Это воздух, Эмма. Я могу дышать! — отпустив руку девушки, она закружилась вокруг себя, поднимая взор к звёздному небу. — Вооздуухх… — Пиздец… Сознание Эммы постепенно проветривалось и возвращалось в норму. Она зареклась, что Миллс и ПуЭр — плохое сочетание, а затем заметила, что сейчас ночь, и они находятся на улице в пижамах и босиком. — Арбуз! Не успев до конца оценить ситуацию, Свон ошарашенно смотрела вслед брюнетке, убегающей вниз по улице. — Пиздец! Бросившись следом, она нагнала её возле круглосуточного магазина и зашла в тот момент, когда кудрявая голова скрылась за полками, а продавец весело кивнул в её сторону. — Беременность — дело сложное, — понимающе улыбнулся мужчина. — Моя жена не могла оторваться от малосольных огурцов со сметаной. — А… гаа… Ясно, да, я лучше схожу за ней. Эмма проходила сквозь стеллажи с хозяйственными товарами и, свернув к продуктовому отделу, замерла с широкой улыбкой на лице. — Эмма… — Реджина сидела на холодильнике для мороженого с двумя дольками арбуза, одна из которых была полностью съедена, о чём также говорил стекающий по подбородку сок и разбросанные вокруг косточки. — Кажется, я кончила. — Кажется, я влюбилась. Радостно улыбнувшись, Миллс впилась зубами в мякоть арбуза и с набитым ртом бросила: — Тебе не кажется. И она была права. Эмма ощущала острую необходимость находиться рядом с Реджиной, видеть её чаще, чем раз в день, даже если они будут просто молчать, сидя на кухне за чашкой чая. Обычного чая! — Пойдём домой, Джина. Она протянула ей руку и усмехнулась, почувствовав, как липкая ладошка сжала её пальцы, пока карие глаза по-детски преданно смотрели в изумрудные. Сердце забилось в тысячу раз чаще, и Эмма поняла, что никогда в жизни не сможет отпустить её. — Я заплачу завтра, Джон. Извини за небольшой беспорядок. Шагая по асфальту босыми ногами, они держались за руки, не разрушая тишину разговорами. Лишь мысли роились в постепенно трезвеющем разуме. Пританцовывая, Реджина заскочила в квартиру и, прыгая по ковру, напевала под нос одну из песен Аббы, не заботясь, что оставляет грязные следы на белом ворсе. Эмма наблюдала за её безмятежностью, прислонившись к дверной раме, искренне надеясь, что завтра не получит пиздюлей. — Эмма… — Миллс резко остановилась, развернувшись к девушке, и смущённо опустила голову. — Снова хочешь арбуз? Отрицательный жест головой, отчего кудряшки разлетелись в разные стороны. Эмма подошла к ней, бережно касаясь пальцами подбородка, чтобы заглянуть в глаза. — Чего ты хочешь, Джина? Облизнув губы, Реджина приподнялась на носочки и, опалив горячим дыханием ухо Эммы, тихо прошептала: — Писать… Ещё никогда Свон не предпринимала таких усилий, чтобы сдержать рвущийся наружу хохот, и была очень горда собой, когда лишь небольшая улыбка отразилась на её лице. — Тебя проводить? Короткий кивок, и Эмма ведёт Реджину по коридору, включает свет и открывает дверь, провожая брюнетку тёплым взглядом. — Не уходи. — Я буду в комнате. Свон немного прибралась, радуясь, что завтра суббота, и Реджина сможет выспаться, и возможно, ей попадёт не так сильно, как могло бы быть. Развернувшись на тихое шарканье босых стоп, Эмма оказалась в крепких объятиях, вдыхая свежесть ягодного шампуня и растворяясь в уютном тепле их тел. — Ты такая мягкая, — прошептала Реджина, прижимаясь ближе и пробираясь пальцами под мешающую ткань футболки, касаясь горячей кожи на пояснице. Эмма резко вздохнула, немного отстраняясь. Поймав сонный и слегка затуманенный взор, она провела носом по мягкой щёчке и, приподняв Реджину с пола, осторожно уложила на кровать, бережно накрывая одеялом. — Спокойной ночи, Джина. Под тихое сопение Свон вышла из квартиры, повернув язычок так, чтобы дверь закрылась без ключа, и вернулась к себе, падая на кровать, засыпая с блаженной улыбкой и лёгким покалыванием в груди от зародившихся чувств.

***

Реджина проснулась после полудня, чувствуя себя невероятно отдохнувшей и счастливой, но второе длилось секунд двадцать, пока она не обнаружила пустое место рядом и отсутствие каких-либо намёков, что Эмма провела с ней ночь. Выбравшись из-под одеяла, она нервно запихнула испачканный коврик в стиральную машину и приняла душ, надеясь, что он поможет избавиться от нарастающей злости и, кажется, обиды. Желания завтракать у неё не было, зато выяснить отношения с одной блондинкой не заставило себя долго ждать. Миллс барабанила в дверь до победного, а когда на пороге показалась завернутая в полотенце Эмма, на мгновение она потеряла дар речи. Но лишь на мгновение. — Почему ты этого не сделала? Свон вздрогнула от жёсткого тона и быстро прокрутила в голове события вчерашнего вечера, вспоминая, что она могла забыть. Выключить свет? Закрыть окно? Дверь? Может, надо было оставить записку? Покормить кота? — Почему ты не поцеловала меня, Эмма? Реджина стояла в своей короткой ночнушке, скрестив руки на груди, слегка взъерошенная и слишком строгая, что придавало ей ещё больше сексуальности, от которой ноги Эммы невольно подкосились, и ей пришлось прислониться к косяку, удерживая полотенце. — Я это… не была уверена… — Не была уверена в чём? — повышала голос Реджина. — Мы мало знакомы… И ты была не в том состоянии… — У тебя было как минимум три возможности, Эмма! — Да, но в первый раз ты сказала стоп-слово, а магазин не самое романтичное место для первого поцелуя, — Эмма уверенно парировала аргументами, глядя на всё ещё раздражённую Реджину. — А потом ты буквально вырубилась на моих руках. Миллс закатила глаза и впилась в Эмму тяжёлым взглядом, выжидая, как дикий зверь в засаде. Не совсем понимая, чего от неё хотят, Эмма закусила нижнюю губу и состроила умилительно извиняющуюся моську, получив в ответ громкий выдох. — Ты собираешься целовать меня или нет? — не выдержала Реджина, буквально рыча на девушку. — Д-да? — неуверенно прошептала она. — «Да?», мисс Свон, или «Да!»? Потому что я не собираюсь стоять тут цел… Мягкие губы накрыли её собственные в жёстком поцелуе, от которого по коридору эхом разнёсся стон двух голосов. — Да! — уверенно сказала Эмма прямо в пухлые губы, прежде чем снова захватить их в плен, нежно сминая и посасывая. Реджина обхватила шею Эммы и выгнулась, когда почувствовала тёплые руки на своих ягодицах. Через секунду её подняли от пола, и она обвила ногами талию Свон, зарываясь пальцами в светлые локоны, пробираясь и царапая коротким маникюром кожу головы. Свон осторожными шагами вернулась в квартиру и, захлопнув дверь, направилась в спальню, не разрывая жаркого поцелуя, сминая упругие ягодицы до приятных стонов, отражающихся на её губах. Полотенце, удерживаемое лишь Реджиной, оказалось на полу, как только Эмма уложила брюнетку на мягкое покрывало, нависая сверху и оставляя дорожку из поцелуев от губ до оголённых ключиц и обратно, плавно переходя на другую сторону. — Боже, я хотела этого с того момента, как разглядела тебя сквозь поток воды из твоего стакана, — произнесла Свон, снимая с Реджины ночнушку и припадая губами к округлой груди, чуть всасывая кожу, оставляя едва заметные покраснения. — Так возьми меня, дорогая, — хрипло ответила Миллс, выгибаясь навстречу языку, что обводил её набухший сосок, пока длинные пальцы сжимали вторую грудь. Эмма хотела сделать всё медленно, но возбуждение росло с геометрической прогрессией, и через полминуты она уже была между ног Реджины, опаляя горячим дыханием влажный шёлк. Подцепив пальцами резинку трусиков, Эмма дразняще медленно стянула их и откинула в сторону, вдыхая естественный аромат Реджины и невольно облизывая губы. — Эмма... Подняв взгляд, она увидела мольбу в карих глазах, что прожигали её желанием и, решив больше не тянуть, обхватила руками бёдра, припадая губами к мягким складкам, пока лишь только касаясь, избегая чувствительной точки, исследуя... Под натиском умоляющих стонов, проводя языком по всей промежности, Эмма сама издавала звуки удовольствия, закрывая глаза и принимая свою зависимость от испробованного. Когда губы коснулись клитора, а два пальца осторожно прогрузились в гладкость тёплых стенок, Реджина приоткрыла рот, хватая воздух и выгибаясь над кроватью. Её тело окутывало приятным жаром, а от макушки до пяток пробежались волны мурашек. Эмма медленно двигалась внутри, слегка сгибая пальцы. Миллс поджимала губы, подаваясь навстречу этим едва заметным толчкам, которые заставляли молить о большем. — Дорогая… Ещё, пожалуйста! Положив руку Эмме на затылок, она лишь направила её, через секунду ощущая на клиторе влажный язык, что обводил чувствительный комочек по кругу, пока пальцы касались верхней стенки внутри, находя нужную точку. — Эмма… Боже, да! Шире раскинув ноги, Реджина схватилась руками за покрывало, вбирая Свон глубже в себя, когда блондинка начала увеличивать темп и резкость вхождения. Дрожь в ногах и томные грудные стоны заводили Эмму не меньше, чем солоноватый вкус на губах и языке, от которого невозможно было оторваться. — Ты нереально вкусная, Джина! — шептала она, глубокими точками входя до самых костяшек. — Я готова кончить только от одного твоего вида в моих руках, — она слизнула смазку, не прекращая движения. — Могу вечно смотреть на то, как ты насаживаешься на мои пальцы и стонешь подо мной, — слегка прикусив клитор, Свон начала входить быстро и резко, подводя к самому краю. — Ты кончишь для меня, малышка? — Дааа, — выдохнула Реджина и тут же прогнулась в спине, закатывая глаза и уплывая на волнах оргазма в блаженное расслабление. Опустившись на кровать, она поняла, что Эмма не остановилась. Её пальцы все ещё были внутри, а язык активно порхал над клитором, пока губы не всосали его, окутывая приятным теплом. Свон знала, к чему ведёт, и, продолжая уверенные ласки, поистине наслаждалась стонами, ставшими громче и чаще. Когда тело под ней затрясло мелкой дрожью, она сделала пару глубоких толчков и вышла, довольно улыбаясь эротично громкому вскрику и небольшой струе, что намочила её подбородок, пока язык двигался вдоль клитора, подводя к очередному оргазму, не заставившему долго ждать. Миллс издала низкий стон и поднялась всем корпусом во время высшей точки наслаждения, плавно опускаясь на кровать и полностью расслабляясь, позволяя тёплому телу Эммы лечь сверху, чтобы дать прочувствовать ту остаточную дрожь, что проходила сквозь каждую клеточку организма. — Ты… боже, сколько бы ты ещё ждала… если бы я не пришла? — немного восстановив дыхание, Реджина чуть повернула голову к слишком довольно улыбающейся блондинке. — Я хотела потерпеть до завтра. — Почему? — Мой день рождения. Эмма оседлала её бёдра, и Реджина издала короткий стон, чувствуя, насколько влажной была девушка. — Хочешь получить свой подарок сейчас? — игриво спросила Миллс, проводя пальцами по груди вниз к крепкому прессу и тонкой светлой полоске волос на лобке. — Хочу, — томно ответила Эмма, опускаясь на пальцы Миллс. — Твоюж… Свон медленно раскачивалась в такт движениям Реджины, пока свободная рука брюнетки изучала каждый изгиб тела. — Джина, — попросила она, когда тугой узел завязался внизу живота и жаждал высвобождения. Тогда Реджина коснулась большим пальцем клитора, ускоряя толчки, и в скором времени Эмма сама насаживалась на её пальцы, активно двигая бёдрами, сжимая в своих руках грудь Миллс. — Иди ко мне, — скомандовала Реджина, сползая ниже на кровати и подталкивая Эмму вверх. — Ёбушки вороб… Бляя! Два пальца размеренно двигались внутри, пока одна рука обхватывала бедро возле её левого уха, а язык плавно ласкал головку клитора, заставляя Эмму схватиться за изголовье кровати. Свон старалась контролировать свои движения, практически сидя на лице Реджины, но когда внезапная волна удовольствия накрыла её с головой, она полностью потеряла связь с реальностью, крепко удерживая пальцы внутри себя и сотрясаясь в оргазме, заполонившем всё сознание. Она медленно открыла глаза, оказавшись на спине, укрытой своим любимым одеялом. На её груди, тихо посапывая, спала Реджина, закинув ногу ей на бедро. Если пару дней назад Эмма не знала, что будет загадывать, задувая свечи на праздничном торте, то сейчас у неё было одно единственное желание: — Прожить всю жизнь бок о бок с невероятной девушкой, что внезапно ворвалась в её жизнь, выплеснула стакан воды в лицо и незаметно украла сердце. А ещё нужно будет поблагодарить внучку Лукас за подаренный бабушке музыкальный центр. — Ты слишком громко думаешь, дорогая, — проворчала Реджина, сползая с тёплого тела и переворачиваясь на правый бок. Улыбаясь, Эмма удобно устроилась позади Миллс, сгребая в свои объятия и оставляя горячий, но нежный поцелуй на её щеке. Кто бы мог подумать, что для счастья стоит лишь однажды ошибиться, чтобы постучать в нужную дверь.