Провал

      Выручай-комната — выходит, так называется то место… Стоя под струями воды в слизеринской душевой, Драко чувствовал себя идиотом, не сложившим вовремя два плюс два. Дамблдор, чёртов Дамблдор дал прекрасную наводку ещё летом… Теперь оставалось лишь посмеиваться с себя и молиться, что это было не более чем обычное совпадение. Старики обожают байки, не так ли? Дедушка Абраксас рассказывал одни и те же постоянно, причём хохотал с них каждый раз как в первый, а маленький Драко, если проявлял к ним недостаточный, по мнению зловредного старика, энтузиазм, рисковал получить увесистый подзатыльник. Пугали они, пожалуй, даже побольше отцовских. Взрослый Драко сегодняшним вечером не отважился открывать склад и подавно не сунулся к шкафу — так, на всякий случай. Шутки шутками, а фантомное ощущение длинного и пронырливого седого волоса, забравшегося, куда не следовало бы, отчего-то не покидало Драко весь день.       Саму комнату он по-быстрому протестировал. Всё просто до безобразия. Никакого пароля, ничего особенного — пройдись туда-сюда несколько раз, загадывая, что тебе нужно. Ведь Драко уже видел, как это делала Лавгуд, воображая, можно не сомневаться, то ли своих ненаглядных кизляков, то ли какую-нибудь информацию про них. Комната не поддалась, и неудивительно — кизляков не существует.       Бегло промакивая волосы полотенцем, Драко в очередной раз покачал головой. И медленно выдохнул — его субботняя цель, пусть и с горем пополам, выполнена.       Высушившись окончательно, он оделся и отправился в опустевшую к ночи гостиную. Несколько глотков вина, которое сейчас распивали Забини и Паркинсон, пришлись бы очень кстати. Драко присел на вместительный кожаный диван у камина и тут же вздрогнул — Дамблдор насмешливо уставился на него с одной из карточек от шоколадных лягушек, что были раскиданы на стеклянной поверхности кофейного столика, соседствуя с прорицательницей Кассандрой Ваблатски и Григорием Льстивым, изобретателем Елейной мази. Злобно взглянув на директора в ответ, Драко превратил карточку в бокал и щёлкнул пальцами. Из тени глубокого кресла показался первокурсник Эрик с бутылкой вина, подскочил и почтительно наполнил сосуд слизеринского старосты кроваво-красным напитком.       Насладиться вкусом и ароматом отборного алкоголя из коллекции Нотта Драко не успел. Стоило ему поднести бокал к губам, как проход в гостиную отворился и в нём показалась неожиданная гостья. Хотя настолько ли неожиданная?       — У Флетчера в Лютном купила? — съязвила Пэнси, разворачивая упаковку от шоколадной лягушки. К ним уверенными шагами приближалась Джинни, что облачилась в некогда принадлежавшую Драко белую рубашку, аккуратно завязав её на талии, — примирительный жест, не иначе.       — Это не паль, Паркинсон. А подарок одного… — Джинни повернулась к Драко, который по её глазам сразу понял: она продегустировать алкоголь очень даже успела. — …замечательного человека.       Пэнси, ничего не ответив, убрала на столик недораскрытую лягушку — похоже, слова Джинни испортили ей аппетит.       — Снова замечательный, значит? — хмыкнул Драко, вставая.       — Замечательный — это, конечно, очень громко сказано…       С этими словами Джинни придушила его в тесных объятиях, а Драко уже собирался оторвать её от земли, но потом позитивный эффект примирения был испорчен фразочкой, произнесённой драматичным шёпотом:       — Я поцеловала твою девочку.       — Так… — Драко отстранился, чтобы наградить Джинни уничижительным взглядом, а затем склонился к её уху и еле слышно произнёс: — Её развращаю я, Уизли. Это что ещё за самодеятельность?       — Ревнуешь?..       Дерзкое словечко, кажется, не укрылось от Пэнси — Драко на секунду поймал её бесцветный взгляд.       — Огорчён? — Джинни с притворным сочувствием нахмурила брови. — Повержен? Будешь плакать?       — Сейчас бы такого ремня тебе дал, Уизли… — покачал головой Драко. По правде говоря, он и впрямь поймал то неприятное детское чувство, когда тебя не берут в общую игру. Не то чтобы ему доводилось переживать подобное часто, но воспоминание о неловко протянутой ладони, так и не пожатой Поттером, порой накрывало Драко болезненным стыдом… Он опять склонился к Джинни и тихо, чтобы не услышали с дивана, отчеканил: — Лижитесь сколько угодно, но! Исключительно. В моём. Присутствии. Это понятно?       Джинни растянула губы в снисходительной улыбочке.       — Где Грейнджер? — добавил Драко, решив: почему бы не отметить маленькую победу и хорошенько не расслабиться? — Иди скажи ей, что я буду ждать её у Выручай-комнаты через пятнадцать минут.       — Чашник? Серьёзно? — Джинни отвлеклась, заметив, как Эрик подливает вино в бокал Забини.       — Альтернатива — ранний отбой с прочими малолетками. Меня это не устраивает, — важно пояснил мальчуган и смерил Уизли оценивающим взглядом. — Разве что ты согласишься прочесть мне сказочку на ночь, рыженькая.       Уизли прыснула, а Забини, отпив немного вина, с ухмылкой заключил:       — Парень далеко пойдёт. И вообще… Тем амбициозным, что хотят однажды оказаться на верхушке иерархии, не будет лишним познать самое дно.       — Ты познал, Блейз? — Джинни скептически склонила голову набок.       — О, мне это ни к чему.       Драко, оставляя этих двоих сверлить друг друга гипнотичными взглядами, направился в сторону спален. Но Джинни нагнала его довольно быстро.       — Слушай, а у Блейза, похоже, прошла эта… фаза, да? — негромко спросила она, сворачивая вместе с Драко в мужское крыло.       — Фаза?       — Да он какой-то странный был на неделе… Ты разве не замечал? Вот потянула я его в туалет. А он: «Джиневра, у тебя такие красивые глаза…». Да какие к чёрту глаза, парень, мы в сортире! Не на это я рассчитывала…       Фаза у Блейза действительно прошла, а точнее, его Амортенция внезапно перестала пахнуть дождливым утром и прочей высокопарной ерундой — она лишь слегка отдавала лавандой, экстракт которой Драко беспроблемно своровал в классе Слизнорта. В итоге Забини избавился от «зелья», решив, что оно вконец испортилось. А подлинник теперь был надёжно припрятан у Драко в чемодане.       — Я думал, тебя его член не устроил.       — Да член как член, — пожала плечами Джинни. — Звёзд с неба не хватает, но нормальный.       Драко раздражённо вздохнул. Он не просто не сумел получить доступ к комнате при помощи Амортенции, её посредством он процесс саботировал. И ему не хотелось думать, было ли это из-за банальной тупости, хронической неудачи или в глубине души он мечтал дотянуть, чтобы остался один-единственный вариант… Да, сопротивляться повёрнутости на Грейнджер, кажется, не менее губительно, чем потакать. Ситуация патовая. А значит, выбор в пользу сладенького не такой уж и неправильный при подобном раскладе?..       Немного побранив себя мысленно, Драко сказал:       — И почему ты до сих пор здесь? Я же сказал, иди…       — Идти необязательно. — Джинни на ходу достала из кармана золотой галлеон и провела по нему палочкой. Драко успел заметить, что отчеканенный на ребре монеты серийный номер заменился какой-то надписью.       — Протеевы чары? А откуда… Ах да. Грейнджер.       — Вот и ответ! Она придёт.       Кивнув, Драко вошёл вместе с Джинни в спальню шестикурсников. Внутри было пусто, за исключением парочки, что ютилась на одной из кроватей, — ютилась платонически.       — Привет! — Луна весело помахала им рукой, как и довольный на вид Нотт. Он растянулся рядом, сжимая в руках выпуск «Придиры». На обложке красовалась яркая иллюстрация существа, отдалённо напоминающего миниатюрного бегемотика с закрученным рогом на лбу. Зверёк был покрыт фиолетовой шерстью, оттенок которой, кажется, идеально совпадал с цветом дыма от алихоции. — Джинни, ты знала, что у них такая замечательная спальня?       — Переезжай, Луночка, — сказал Тео, шаря по её телу глазами, — это было заметно даже сквозь психоделические очки, что он на себя напялил, такие же ярко-розовые, как и наряд Лавгуд. Её штаны выглядели свободными, а вот короткая футболка — очень даже облегающей.       — Местечко своеобразное, — прокомментировала Уизли, присаживаясь на свободную кровать Блейза.       В отличие от спален других факультетов, кровати в которых были расставлены поперёк стен, — решение, способствующее общению соседей по комнате, но бредовое в плане уюта — слизеринская обитель была продумана на порядок лучше. Спальни здесь тоже имели округлые формы, но каждая кровать, расположенная длинной стороной вдоль стен, была утоплена в глубокую каменную нишу. Таким образом, задёрнув полог, студент оказывался в подобии мини-комнаты с приличного размера арочным окошком, откуда открывался нетривиальный вид на глубины Чёрного озера. Прямо сейчас ими любовалась Луна, оперевшись о подоконник. Нотт, как бы невзначай подсев к ней поближе, устремил изучающий взгляд на полоску голой кожи между её штанами и футболкой. Казалось, ещё чуть-чуть и он дотронется носом до экстремально длинных белокурых волос.       — Как делишки, Тео? — поинтересовалась Уизли, пока Драко менял «домашнюю» одежду на брюки и джемпер.       — Как бы выразиться поточнее… — ответил Нотт, водружая психоделические очки на голову. — Я затрахан до полусмерти.       Джинни удивлённой вовсе не выглядела.       — Тебя не смущает, что он потаскун, Луна? — не удержался Драко. Тео посмотрел на него в ответ с вызовом. Слова, похоже, его нисколько не задели, и подтверждением послужил преспокойный ответ Лавгуд:       — Полигамия — нормальная и вполне естественная форма сосуществования для нашего вида. — Пока она говорила, Тео активно кивал. — Как по мне, куда более естественная, чем моногамия, но тут, конечно, кто во что горазд. Мои родители слишком с моногамией не занудствовали. Кстати! — оживилась Луна. — Вы знали, что они длительное время состояли в полиаморных отношениях с Пальцеплётом из «Гоп-гоблинов»? — Она замерла, ожидая, похоже, что озвученный ею факт приведёт всех в восторг, но встретила только недоумение. — Да ладно. Ладун Пальцеплёт. Группа «Гоп-гоблины». Были очень популярны в восьмидесятые. Песню «Буянь, бубен!» вы наверняка слышали.       — Кажется, что-то припоминаю, — неуверенно протянул Тео.       — Талантливейший он человек, мистер Ладун… Обучил меня основам игры на обмякающей лютне. Только всё распалось, когда мама… — Лавгуд запнулась и с грустной улыбкой взглянула на Тео. Он понимающе посмотрел на неё в ответ и сказал:       — Да, мы тут с Луной поняли, что похожи даже больше, чем нам казалось…       — В том, в чём не хотелось бы… — с тихим вздохом подхватила Лавгуд. Тео, отважившись, похлопал её по плечу аккуратным, прощупывающим почву движением.       Пока они разговаривали, Драко достал из своей тумбочки маленькую чёрную колбу, что не укрылось от бдительного взгляда Джинни.       — Так-так… — сварливо начала она, наблюдая, как Драко глотает контрацептивное снадобье. — Что, уже собрался…       — За живодёра меня держишь?       — Да.       — Просто перестраховка.       — Никаких спермотоксикозных порывов, понял, Драко? — Тоном Джинни вдруг неприятно напомнила свою мамашу. — Только когда она будет готова. Морально и физически.       — Твоих советов я не спрашивал, — отрезал Драко. — Как и твоих, Тео. Я тут не собирал долбаный консилиум, — спешно добавил он, заметив, как Нотт состроил умное лицо и раскрыл рот. Хогвартский дефлоратор… Да просто озабоченный фетишист.       — Зря, — поцокал языком Тео, пока Луна активно махала, приветствуя проплывающую мимо русалку. — Облажаешься как пить дать. Гермиона после тебя возненавидит секс.       — Бред. Я заморочусь.       — Я бы сделал это лучше.       — Я так заморочусь, Тео, — воинственно протянул Драко. Многовато развелось претендентов на тело Грейнджер… — Знаешь, если уж я заморачиваюсь…       — Со мной она бы кончила.       Тут комната сотряслась от громогласного хохота Джинни.       — Во время первого проникновения?.. Такое бывает только в порнушном чтиве.       — А вот и не только, — возразил Тео, обнаглевший достаточно, чтобы теребить сейчас белую прядь Лавгуд.       — Исключительно в порнушном чтиве, — небрежно повторила Джинни. — Нет, Драко, просто помни, что для неё это ещё и романтичный момент. Она должна видеть, что ты весь такой аккуратный и заботливый… Понял?       — С ней иначе никак.       Неожиданно расчувствовавшись, Джинни прощебетала:       — Ребята… Я думаю, это любовь.       — Любовь, — подтвердил Тео.       За это Драко наградил их обоих неприличными жестами: Нотта — левым средним пальцем, Уизли — правым. А потом вышел из комнаты.       — Я так рада за вас! — Решив оставить голубков наедине, Джинни увязалась следом.       — А можно я тебя по-быстренькому отдеру? — осадил её Драко — так сильно его коробила вся эта риторика. — Надо ведь как-то разобраться со спермотоксикозом.       Джинни резко отпрянула.       — Дракоша, блядь.       — Дружеская шутка. — С вялой бравадой Драко ткнул её локтем в бок. — Попалась, да, Уизли? Разыграл тебя…

***

      Как-то неловко посреди ночи ждать Малфоя у Выручай-комнаты. Стоило припоздниться. Гермиона попыталась и всё равно случайно пришла рановато.       Драко уже вышагивал по коридору. Красивый. Высокий. Навевающий волнение. А она не знала, смотреть ли ей всё это время на него или же куда-нибудь в сторону. В итоге те пятнадцать секунд Гермиона провела, поправляя свитер, который натянула поверх лёгкого кремового платья, — она вновь призвала на помощь наследие Флёр. Не слишком ли нарядно? Кажется, вполне лаконично.       — И что это ты здесь делаешь? — Вопрос приближающегося Драко поставил Гермиону в тупик.       — Ээ… Ты меня позвал.       — Да. Но зачем ты пришла?       Серьёзно?.. Все приходящие в голову ответы казались неуместными.       «Я пришла сюда исключительно для того, чтобы с тобой позажиматься!» — честно, но слишком в лоб.       «Да так, решила, почему бы не повидаться». Ну да. И поболтать о детерминизме.       — Ты такая напряжённая, — заметил Драко со смешком. Гермиона успела лишь покачать головой, а потом была прижата им к стене. На шею мягко легла его ладонь — в жесте не считывалась угроза или агрессия. Порассматривав лицо Гермионы, Драко медленно склонился к ней, а она, прикрывая глаза, машинально потянулась к его губам. Но он лишь провёл по кончику её носа своим и резко отстранился.       — Чего ты хотела добиться, Грейнджер?       — Ты про Джинни?       — Да. Зачем?       Гермиона фыркнула и весело пожала плечами.       — Просто чтобы посмотреть, что ты будешь с этим делать…       Драко скривил губы в подобии улыбки, но глаза его при этом остались прохладными. Потом он принялся расхаживать вдоль стены, за которой прятался проход в Выручай-комнату.       — Знаешь, как она работает? — осторожно поинтересовалась Гермиона. Распространяться об их с Джинни сегодняшнем шпионаже она, конечно, не стала.       — Ага. Я проверил анекдот Дамблдора. Загадал комнату для потрахушек. Комнату для БДСМ. Комнату с троном из дилдо всевозможных форм и размеров.       — Я не знаю, что такое «дилдо»… — устало вздохнула Гермиона. Уже третий за день неведомый термин из малфоевского словарного запаса.       — А про БДСМ, выходит, знаешь.       — Что-то слышала…       Хмыкнув, Драко продолжил:       — В общем, результат один — появляется келья. Мол, покайся, блудник. Так что запрос надо задавать более формально.       Вскоре его стараниями из стены у портрета Варнавы Вздрюченного проступила большая дверь.       — И что ты сейчас загадал? — спросила Гермиона.       — Спальню в сдержанном готическом стиле с огромной кроватью и зеркалом перед ней, — сказал Драко, когда они заходили внутрь.       — Зеркалом, значит…       — Неплохо вышло, да?       Гермиона уже поняла: в то время как в ванной старост у них всё произошло более-менее спонтанно, сейчас элемент запланированности вносил ощутимую неловкость. Они оба прекрасно понимают, для чего сюда пришли, только Гермионе было совершенно непонятно, как именно всё перейдёт к тому самому, — они вот-вот набросятся друг на друга с поцелуями? Или для приличия следует немного поболтать? Кажется, лучшей стратегией будет просто сдаться в лапы Малфоя — опять… И да — расслабиться. Пока это не удавалось.       А спальня и правда вышла приятной. Мрачноватой и отдающей чем-то вампирским, но иного от Драко Гермиона не ждала. Сводчатый потолок, стены и портал камина были покрыты матовой чёрной краской. За высокими окнами виднелось ночное небо — Гермиона подозревала, что Выручай-комната, которая не имела окон в привычном понимании, использует магию, подобную той, что украшает потолок Большого зала. Похоже, Драко подумал о том же. Нахмурив брови, он сосредоточенно посмотрел на окна, и погода за ними изменилась — наступил солнечный день. Сразу за ним — розовато-оранжевый закат.       — Фу. — Драко поспешно вернул ночь, к которой подмешались умиротворяющие звуки ливня. Спальня погрузилась во тьму. — Другое дело. Инсендио. — Взмахом палочки Драко разжёг огонь и с довольным видом заключил: — Нет ничего уютнее тёмного интерьера с камином. Или хотя бы с маленьким источником тёплого света. Не знаю почему, но это так.       — Тут, скорее всего, замешана генетическая память. Коллективное бессознательное, если угодно. Мне оба термина не нравятся, но не суть. Такое помещение отсылает тебя в первобытные времена, ты вроде как вновь оказываешься в пещере с костром, а значит — в безопасности, — протараторила Гермиона и тут же мысленно закрыла лицо ладонью. Когда шалили нервы, ей было особенно трудно обуздать ученические рефлексы.       — Класс… Десять очков Гриффиндору, — ухмыляясь, протянул Драко.       — Да, я невыносимая всезнайка, — закатила глаза Гермиона.       — Это мило. Правда. Мне нравится. — Он легко потянул за один из её распущенных локонов. — Мне в тебе… Забудь. — Дёрнув головой, Драко осёкся. А затем присел на кровать с балдахином из чёрного дерева, откуда ниспадал лёгкий тюль. Это красивое и гигантское ложе являлось ещё одним источником волнения для Гермионы наряду с самим Малфоем.       — Что ты хотел сказать? — спросила она, намереваясь сесть рядом с ним, но Драко, пропустив вопрос мимо ушей, её остановил:       — Стой. Не спеши… Сними свитер. Ботиночки.       — Ладно, — улыбнулась Гермиона и принялась за дело. Чёткая и внятная инструкция вселяла некоторое спокойствие.       Наверное, стоит пытаться раздеваться чувственно… Но свитер был уже стянут и положен на тумбочку у кровати, а расслаблять шнуровку ботинок и снимать их вместе с носками выходило скорее суетливо, нежели хоть сколько-нибудь эстетично. Но мысли Драко, похоже, сейчас были заняты не разуванием Гермионы.       — Без лифчика? — спросил он, осматривая её грудь, обрамлённую кремовым шёлком. — Если бы ты ходила в таком виде по Норе, конец моему самообладанию пришёл бы пораньше…       — Когда? — Гермиона распрямилась, отставив ботинки.       — Чёрт… Наверное, после дня рождения Поттера, когда я объяснял тебе ту дурацкую шутку. Да, однозначно. Я ведь ещё и пьяный был.       Сейчас немного пьяной была Гермиона, и алкоголь, пребывавший в её крови, подсказал фразу:       — Я тогда… — И всё же, начав, она запнулась. Взглянув на неё с прищуром, Драко быстро обо всём догадался:       — Завелась. И даже себя не приласкала?       Она помотала головой.       — Жаль, маховика нет. Я бы вернулся и вылизал тебя досуха, — заключил Драко, и Гермиона фыркнула, ощущая лёгкую досаду за себя из прошлого. Продолжая неторопливо блуждать глазами по её телу, Драко добавил: — Сними трусики.       Сегодня у Гермионы было очень гриффиндорское настроение, но всё равно не робеть под этим пристальным, даже слишком, взглядом, не получалось. Забравшись под платье, она подцепила пальцами тонкую ткань и медленно стянула трусики. С любопытством наблюдая за обнажением, Драко провёл кончиками пальцев по своим приоткрытым губам — в движении ощущалась… взволнованность? Избавившись от белья, Гермиона собралась положить его поверх свитера, но Драко её остановил:       — Стой. Дай сюда.       Она округлила глаза, но лишь слегка. Да ведь это даже не самое пошлое, что ей довелось сделать за последние пару дней.       «Пару дней, Гермиона…».       Её занудная субличность всплеснула воображаемыми ладонями. Настоящие ладони поступили наперекор… А что? Наблюдать за тем, как Драко вертит трусики в своих аристократических пальцах, беззастенчиво рассматривая маленькое мокрое пятнышко на ластовице, — очень притягательно, хотя и стыдновато.       — Это из-за Уизли? — спросил он, и Гермиона рассмеялась. Даже будь это так (нелепость), неужели Драко и правда думает, что перед вылазкой она не приняла душ и не сменила бельё на самое симпатичное из имеющегося…       — Конечно нет!       — В чём же дело?       Всё сложнее и сложнее…       — У меня так весь день, — тихо сказала Гермиона.       Ответ, судя по взгляду, Драко понравился. Больше ничего не сказав, он отбросил трусики и приглашающе хлопнул два раза по своему колену. Вот и хорошо — стоять перед ним, будто отвечая у доски, было неловко. Гермиона сделала несколько шагов вперёд, а Драко мягко развернул её и усадил к себе на колени.       — Донимают грязные мысли, да, ангелочек? — Он спустил одну из бретелек платья, не сводя глаз с отражения в большом, окантованном бронзой зеркале, что было приставлено к стене напротив.       — Есть такое, — честно ответила Гермиона и тоже с осторожностью посмотрела.       На коленях у Малфоя, коварно ухмыляющегося и полностью одетого — во всё чёрное, по своему обыкновению, — она и правда выглядела миниатюрным и беззащитным ангелочком в одном лишь тонком платьице. На ней не осталось даже белья. Но Гермиона чувствовала себя, как ни абсурдно, в надёжных руках. Ведь сейчас опять будет происходить что-то до жути приятное… Водиться с Малфоем — затея, может, и не самая разумная, но для погружения в мир секса он лучший выбор, разве нет? Просто идеальный.       Драко спустил вторую бретельку. По коже Гермионы вслед за шёлком скользнул приятный мороз, и грудь полностью оголилась. Соски сжались и затвердели от прохлады комнаты, ещё не успевшей достаточно прогреться, и от предвкушения, что давало о себе знать всё сильнее. Драко медлил, а Гермиона подмечала, каким чувствительным стало её тело. Казалось, оно превратилось в сплошной оголённый нерв.       — Давай, — сказал Драко ей на ухо, убрав за него каштановую прядь, и Гермиона увидела в зеркале собственное недоумение. — Потрогай себя. Я хочу посмотреть.       Недоумение переросло в испуганное смущение — выходит, это выражение Драко видит на её лице каждый раз, когда произносит при ней что-нибудь неприличное? Гермиона поспешно взяла мимику под контроль.       — Пальцы холодные, — легко коснувшись груди, хихикнула она — с этим нервным голоском тоже надо что-то делать…       Драко, уловив намёк, стянул джемпер, а затем крепче прижал Гермиону к себе и принялся гладить её бёдра. Тепло его тела придало уверенности. Выжидающий взгляд подстёгивал, и она, пропуская соски между пальцами, сжала грудь сильнее.       — Вчера ты делала так же?       — Да.       Ощущения от своих прикосновений были приятными, и всё же тело просило большего — его намного сильнее волновали кончики пальцев Драко, которые прямо сейчас тянули за собой подол платья всё выше по бёдрам Гермионы. Как и запах его волос, касающихся щеки. Его губы и язык, что начали ласкать шею, приводили тело в полный восторг.       Разум притуплялся, подол платья был задран максимально высоко, и вот уже Драко, который подхватил под колени плотно сдвинутые ноги Гермионы и развёл их шире, напряг не так уж и сильно… Хотя в столь развратной ипостаси она себя видела впервые. Потом — ну а это уже перебор — Драко чуть развернулся, чтобы лучше поймать свет пламени камина. Желание Гермионы было выдано с лихвой — кожа между её бёдер красноречиво блестела от влаги. Почему это происходит так по-досадному быстро?       — Вау. — В хрипловатым голосе Драко прочиталось нетерпение, и оно, пожалуй, того стоило… — Продолжай.       В зеркале — опять это смущение, но рука поползла вниз, практически не колеблясь. Пальцы несмело прошлись по коже половых губ, распределяя смазку. Поначалу Гермиона бдительно следила за собственными действиями в зеркале, ежесекундно убеждаясь, что зрелище держится в рамках красивой эротики. Но вскоре стала всё больше отвлекаться на Драко. Наблюдать, как он возбуждается, как его дыхание становится глубже, а руки то и дело замирают, забывая поглаживать, — это завораживало и заставляло двигать ладонью активнее. Гермиона погрузила один, а за ним и другой палец внутрь — и правда не больно.       — Как ощущения? — поинтересовался Драко, стоило ей сделать несколько поступательных движений.       — Всё хорошо. Думаю, ты можешь…       — Что?       — Тоже попробовать, — тихо закончила Гермиона, убирая пальцы и опуская взгляд. Только вот зрелище внизу к спокойствию не располагало.       — Хочешь? — Драко коснулся губами её уха. Ответное «угу» Гермионы получилось каким-то томным. — Ладно… Тогда попроси меня.       — Попросить?..       Слова «Да ты и так прекрасно знаешь, чего я хочу!», которые пришли в голову первыми, показались чересчур банальными, так что Гермиона вовремя себя остановила.       — Потрогай меня, — сказала она. Такой ответ тянет разве что на «Удовлетворительно», но надо ведь с чего-то начинать.       — Я тебя трогаю, Гермиона.       Предсказуемо… Что ж… Во второй раз произносить нечто подобное должно быть полегче.       — Пожалуйста, потрогай… — Гермиона, повернувшись к Драко, быстро и очень тихо шепнула ему прямо в ухо: — …Мою киску.       Тут, наверное, можно вести речь о «Превосходно». Драко хищно улыбнулся, демонстрируя безупречные зубы и милую ямочку на щеке — эта деталь столь коварной личности совершенно не подходит. Но при этом парадоксальным образом работает на его сексуальность. Гермиона, не удержавшись, развернула шею настолько сильно, насколько могла, и потянулась к его губам за поцелуем. Драко стиснул её обнажённую грудь, пока пальцы другой ладони принялись кружить вокруг клитора.       Чуть позже, дразня его рот нежно и медленно, Гермиона едва не укусила Драко от неожиданности — он ввёл в неё палец, причём куда более резко, чем в первый раз. Укусил её — не от неожиданности, но очень даже преднамеренно — и разорвал поцелуй. Они вновь обратили внимание на зеркало. Вид собственных помутнившихся глаз и порозовевших щёк обескуражил Гермиону, но бёдрами она продолжала подаваться вперёд, насаживаясь на палец. Драко даже не двигал им, давая ей возможность привыкнуть и самой найти нужную амплитуду.       — О чём ты думала, когда мастурбировала?       Конечно, он не мог не поинтересоваться… Вопрос, похоже, был прибережён им для удобного случая.       — О вчерашнем, — выдохнула Гермиона.       — Ты представляла себя на четвереньках? — Отражение Драко сверкнуло ухмылочкой.       — Да…       — И что происходило?       — Ты… вошёл полностью… — Дыхание сбивалось, пока Гермиона пыталась отвечать — Драко начал двигать в ней пальцем, подстроившись под ритм её бёдер. — Ну и потом стал…       — Я делал это нежно или грубо?       Медля с ответом, Гермиона захныкала, когда Драко нажал на переднюю стенку внутри. А потом он достал палец почти полностью.       — Ну?       Трактуя её молчание по-своему — трактуя, по сути, верно, — Драко вновь оскалился:       — Насколько грубо?       Гермиона судорожно дёрнула бёдрами, пытаясь насадиться на палец, но Драко не позволил ей это сделать, небрежно водя им у входа, крепко обхватив низ её живота свободной рукой.       — Грубо по-властному, — нехотя сказала Гермиона.       — Тебе стыдно от этого заводиться? — с довольным видом предположил Драко.       — Да, — тихо простонала она. Палец опять скользнул внутрь.       — Понимаешь, Гермиона, секс — это ведь всегда акт подчинения…       Утверждение спорное, но этот низкий голос… И медленные движения внутри — дискуссии всё это не способствовало. Было так хорошо… И спорить с Малфоем — последнее, чего сейчас хотелось.       Он отвёл бедро Гермионы ещё сильнее в сторону, а вскоре новое, сильное растяжение заставило её с шипением втянуть воздух.       — Тс-с-с… Попробуй не зажиматься. — Драко ласково потёрся о её щеку своей, вводя внутрь теперь уже два пальца. Стенки влагалища обхватили их очень тесно, а снаружи ощущался лёгкий дискомфорт вместе с касанием холодного металла — должно быть, с чем-то подобным фамильный перстень благородного семейства Малфоев столкнулся впервые.       Средний и безымянный пальцы Драко пока оставил неподвижными, зато большим он коснулся клитора и стал его поглаживать. Шумно выдохнув, Гермиона прогнулась в спине. Она ещё никогда не чувствовала себя такой… наполненной? Да, наверное, слово подходящее. Неприятное растяжение девственной плевы терялось и пропадало на фоне необычных, но приятных ощущений. Гермиона осторожно поёрзала — с двумя пальцами внутри каждое её неуловимое движение или прикосновение Драко отзывалось в теле очень сладко, и напряжение внизу живота, от которого хотелось избавиться, извиваясь и двигая тазом, нарастало.       — Всё хорошо? — легко касаясь кончиком носа щеки Гермионы, спросил Драко.       — Угу, — промурлыкала она и увидела, как мимолётная обеспокоенность на его лице сменяется расслабленным самодовольством. Пальцы принялись двигаться навстречу бёдрам, и Гермиона блаженно запрокинула голову.       — Так о чём это я? Да. Подчинение. — Драко решил вернуться к разговору. — Ты отдаёшься мне, не так ли? Я проникаю в твоё тело — в этом всегда будет присутствовать элемент агрессии.       Пока Драко говорил, продолжая скользить пальцами внутри и ласкать её грудь, эмоции распирали Гермиону изнутри и выливались в звуки — хныки, постанывания, которые она совсем не привыкла слышать из собственных уст. Пространство сливалось в расплывчатый туман. Значение имели только обострившиеся чувства.       — Даже сейчас… хотя это и не совсем то, — хмыкнул Драко. — Но теоретически я могу трахнуть тебя в любой момент.       Резкие нотки, что проступили в его спокойном тоне, напомнили: это всё ещё Малфой. Малфой… Но… Чёрт.       — Я могу сделать с тобой всё, что захочу. Прямо сейчас. Ты понимаешь?       — Да…       — Могу заставить тебя кончить. Хочешь кончить, Гермиона?       — Угу, — сдавленно отозвалась она, закусив губу, и встретилась в зеркале с потемневшими глазами Драко. Не выдержав долгого зрительного контакта, Гермиона опустила взгляд ниже и рассмотрела, как его мокрые пальцы исчезают в ней, а потом вновь появляются. Драко ускорял ритм, и разрядка уже назревала.       — А знаешь, что я ещё могу? — Говорить он тоже стал чуть быстрее. — Могу взять и остановиться.       — Драко… — разочарованно простонала Гермиона, а в ответ увидела в зеркале лишь его усмешку.       — Просто чтобы посмотреть, что ты будешь с этим делать. — На этих словах он убрал руку.       Напряжение требовало выхода настолько отчаянно, что дальнейшие действия Гермионы опережали мысли. Она развернулась и залезла на Драко так, чтобы оказаться с ним лицом к лицу, а потом нетерпеливо толкнула его на кровать. Он поддался, всё так же ухмыляясь. В приглушённом свете пламени его обнажённый торс выглядел впечатляюще, но это Гермиона, уже вовсю возясь с пряжкой ремня Драко, успела заметить лишь мельком. Она обязательно исследует его тело основательным, неторопливым образом, но прямо сейчас её собственное нуждается в чём-то более интенсивном.       — И что же ты делаешь? — полюбопытствовал Драко.       — Я… не знаю, — честно призналась Гермиона, лихорадочно расстёгивая ремень, а про себя отметила: по сути, она тоже может сделать с ним всё, что захочет. Прямо сейчас. Едва ли что-нибудь из её скромных желаний придётся Драко не по душе.       Справившись с молнией, Гермиона рванула вниз брюки и увидела, как чёрная ткань трусов проявляет очертания эрегированного члена. Зрелище не пугало и не смущало, но собственные губы отчего-то показались Гермионе пересохшими. Она сдержалась и не стала их облизывать — если сделать это сейчас, Малфой поднимет её на смех со стопроцентной вероятностью… В качестве компромисса она впилась в его губы — выбор не только приятный, но и по-своему прагматичный: так Драко не сможет бросить насмешливый комментарий и даже просто проследить взглядом за её действиями, а занята Гермиона была вещами, максимально далёкими от приличий. Её пальцы нащупали резинку трусов Драко и, неуклюже приспустив их, обнажили член. Она почувствовала его твёрдость, когда скользнула чуть выше, простонав в поцелуй со смесью удовольствия и облегчения. Кажется, это как раз то, что нужно… Гермиона прижалась к члену, попробовала тереться о него, и с каждым движением её бёдер, мокрым и развязным — но сейчас было как-то не до морализаторства, — ей удавалось найти всё более удачный угол и нажим.       Драко потянул наверх кремовое платье. Гермиона оторвалась от его губ, чтобы помочь себя раздеть, и заметила, каким очарованным он выглядит. Ещё немного суеты и тряски — Драко поспешно избавился теперь уже от собственной одежды — и он, потянув за собой сидящую на нём Гермиону, распластался на кровати. Теперь они были полностью обнажёнными. Кожа к коже — это ощущалось потрясающе.       В дыхании Драко, в том, как жадно он целовал её и направлял, придерживая за бёдра, Гермиона чувствовала: ему тоже нравится. Она не знала, какое название можно было бы дать тому, что они сейчас делали. Они не занимались сексом в традиционном, подразумевающем проникновение смысле. «Зажимались» звучало недостаточно поэтично и не выражало прекрасной сути происходящего. Наслаждались друг другом — вот, пожалуй, точнее.       Всё случилось быстро. Гермиона уткнулась Драко в шею, теряясь в запахе его кожи, которую сжала пальцами, наверное, в тот момент слишком сильно. Оргазм накрыл сумбурно, если сравнивать с испытанными вчера перед сном в располагающей к исследованию себя темноте и одиночестве. А послевкусие оказалось гораздо более приятным.       Гермиона, ловя отголоски сладких судорог, продолжала прижиматься к Драко. Пребывая в состоянии, явно далеком от расслабленного и блаженствующего, он вдруг резко перевернул её и уложил на спину. Думая, что лучший аналог тёплого одеялка трудно придумать, она обняла его ещё крепче. Взгляд остановился на зеркале — там отражалось что-то очень интимное. Обнажённый Драко между её разведённых ног. Крепкое тело нависает над хрупким. Платиновые волосы лежат на густой копне кудрявых каштановых. Бесконечно эротичное зрелище казалось по-странному чистым и правильным. Статусы крови в тот момент воспринимались далёкой ерундой; школьная вражда — будто и не существовала вовсе.       — Я хочу в тебя, — шепнул Драко с лёгкой усмешкой, склонившись к уху Гермионы. — Но… никаких спермотоксикозных порывов.       С этими словами он отлепился от неё и лег рядом на спину, на вид несколько поверженный. Хмыкнув в ответ, Гермиона повернулась на бок и поправила растрёпанные волосы, чтобы немного потянуть время и замаскировать замешательство. Она была настроена решительно, но имела лишь очень приблизительное понятие о том, что делать дальше.       Рукой, дрогнувшей на полпути — да, начинать труднее всего, — Гермиона провела короткую линию по животу Драко. От нервного прикосновения его пресс напрягся, а то, с чем непонятно, как обращаться, слегка дёрнулось… Едва вместившая два малфоевских пальца, Гермиона пока не знала, каким образом сумеет принять в себя эту штуковину. И всё же на очень удачном фоне рельефа мышц член смотрелся красиво и весьма многообещающе… Вероятно, тут на восприятие вновь влияет генетическая память. Покрытый выступающими венами, слегка утолщённый кверху, блестящий от смазки — да, в этом всём определённо есть своя будоражащая эстетика. Исследовательский интерес (в последнее время настроенный на исследование всяких пошлостей) подтолкнул Гермиону обхватить член ладонью. На ощупь — твёрдый и упругий. Кожу, пожалуй, можно было бы назвать шелковистой — она гораздо нежнее прочих участков тела Драко. Гермиона аккуратно скользнула сомкнутой ладонью вверх, а затем опустилась обратно — так ведь это делается?.. Реакцией послужил не стон и даже не резкий вдох, а одно лишь небрежное:       — Смелее.       Произнеся это, Драко чуть приподнялся, наспех взбил подушку и лёг на неё, вольготно заложив руки за голову, — так, словно готовится к созерцанию занимательного представления. Гермиона обхватила ствол члена крепче и повторила действие ещё несколько раз, внимательно следя за реакцией Драко. Его дыхание, увы, никоим образом не сбилось, но челюсть, кажется, сжалась сильнее, а ноздри дрогнули. Потом Гермиона заметила несколько капель прозрачной жидкости, проступивших на головке, и быстро перебрала в голове всё, что читала о мужской физиологии, но не смогла вспомнить ничего об этом явлении. Тот раздел учебника она изучила не слишком основательно…       — Что это?       — Слёзы радости.       — Иди к чёрту! Малфой… — Под смех Драко Гермиона сокрушённо уткнулась лбом в его плечо. — Вот зачем?..       Это было немного досадно. В то время как она изнемогает от малейших прикосновений Драко, он имеет наглость просто лежать и насмехаться…       «Смелее? Будет тебе смелее».       Терпеливо выждав, когда Малфой отсмеётся, Гермиона села и выпрямилась.       — Я хочу сделать тебе минет.       С надменностью, наверное, она немного переборщила. Как если бы напоминала, что никто в гриффиндорской команде по Квиддичу не покупал себе место…       — Воу. Детка. — Драко опять издал смешок.       — Может, сядешь? — С этой строгой интонацией пора завязывать. — Или лучше лёжа?.. Я не знаю, как лучше…       Глядя на Гермиону с любопытством, он пожал плечами и сел, опустив на пол босые ступни. Каменная плитка у кровати покрылась мягким ковром. Приглашающим. Пока что Гермиона могла опираться только на короткое назидание Джинни, а потому, прикусив губу от неловкости, опустилась перед Драко на колени.       — Не боишься?       — Нет. Я хочу, — ответила Гермиона, на этот раз мягко. Драко тут же поймал пальцами её подбородок, повернул на себя и заглянул ей в глаза. Она негромко добавила: — Ты скажешь мне, как?       — Конечно. Но сначала нам нужно прояснить один важный момент… — Драко легко провёл большим пальцем по её верхней губе. Затем — по нижней, более настойчиво. — Мне высунуть или кончить тебе в ротик?       Он усмехнулся, позабавленный смятением на лице Гермионы. Парадоксальным образом подобные слова смущали её даже больше, чем процесс, которым она намеревалась сейчас заняться.       — Как хочешь.       — Как хочу? Хорошо, — лениво протянул Драко, чуть склонив голову набок. Коварные нотки в его голосе слегка насторожили, но отступать Гермиона не собиралась. — Уверена? — Его нарочито заботливый тон не сочетался с тем, как резко он водил большим пальцем по её губам.       — Уверена.       — Вперёд. — Драко убрал руку. — Я хочу, чтобы в начале ты действовала так… как подсказывает сердце.       Гермиона прыснула.       — Только прячь зубки, ладно? — добавил Драко.       Серьёзно кивнув, она опустила глаза ниже, на член, который всё это время маячил у её лица. Как подсказывает сердце, значит… Гермиона предпочитала, чтобы преподаватели ставили условия менее расплывчато. Ну да ладно. Задачи со звёздочкой ей тоже нравились. Не сердце, но влага, которая до сих пор покрывала член, подсказала Гермионе, с чего ей следует начать. Она придвинулась к Драко ближе и вновь сомкнула ладонь вокруг ствола. А потом высунула язык и неторопливо провела им от основания к головке, слизывая собственную смазку. Вкус своеобразный, но действительно приятный. Гермиона повторила то же действие ещё два раза с каждой стороны, а потом отстранилась и вновь обратила внимание на маленькие капли, что по-прежнему виднелись на головке. Нарочно медля, Гермиона легко коснулась их — они тянулись за пальцами подобно её смазке. Вероятно, их функция тоже как-то связана с лубрикацией. Но продолжать заниматься выяснениями Гермиона сейчас не собиралась. Ей очень хотелось довести Драко до состояния, когда ему будет не до шуточек.       «Заглядываешь в глаза снизу вверх», — пронеслись в сознании слова Джинни. Гермиона так и сделала, хотя это было, как и в случае с пошлыми фразочками, очень непросто. Чуть склонившись, она слизала эти капли, а потом, не прерывая контакта с внимательно взирающими на неё серо-голубыми глазами, медленно провела языком там, где головка члена переходит в ствол. Эта область показалась Гермионе особенно любопытной для изучения, и, кажется, она не ошиблась — в тот момент Драко, выдохнув, прикрыл глаза. А когда открыл вновь, его взгляд Гермионе очень понравился — там не осталось ни тени насмешки.       Довольная собой, она продолжила дразнить языком то место, осторожно усиливая нажим и наблюдая за реакцией Драко. Эксперименты постепенно наталкивали Гермиону на вывод, что уздечка (этот термин из учебника ей запомнился) является особенно чувствительным местом.       «…И нежненько так говоришь»…       — Тебе нравится здесь? — спросила она у Драко так нежненько, как могла.       — Да.       Тем, как прозвучал его голос, Гермиона тоже осталась довольна. Припоминая, что он делал с её клитором, она принялась с маленькой амплитудой порхать языком над уздечкой — и вновь удачное решение, судя по тому, как менялся при этом ритм дыхания Драко. Его ладонь, легко поглаживающая Гермиону по волосам, переместилась ниже, и пальцы ущипнули сосок. Тогда, переходя к более активным действиям, она полностью втянула ртом головку и попробовала её посасывать, отмечая, как от движений губ и языка член становится ещё твёрже. А ещё — как Драко начинает понемногу терять терпение.       — Давай, — сказал он наконец. — Поглубже.       Тогда, следуя его же примеру, Гермиона поступила наоборот. Она разжала губы и, лишь слегка касаясь верхушки члена языком, невозмутимо посмотрела Драко в глаза. А он посмотрел на неё в ответ с ещё большей невозмутимостью… Его рука, до этого лениво ласкавшая её грудь, вернулась к волосам, за ней подоспела вторая, и Драко принялся неторопливо собирать распущенные локоны Гермионы в кулак в некое подобие высокого хвоста. Что-то в этом действии поубавило желания его изводить. Вероятно, провернуть подобные штуки с Малфоем так легко не выйдет. И потому Гермиона, плотно сжав губами член, послушно погрузила его в рот. Затем выпустила с неловким причмокивающим звуком, сумев, к счастью, сохранить при этом непринуждённый вид, и выжидающе посмотрела на Драко.       — Задействуй много слюны, — скомандовал он. — Должно быть тесно и мокро.       Гермиона, кивнув, собрала влагу на языке и капнула ею на головку. Драко наблюдал за тем, как слюна растекается по члену с нескрываемой похотью. А в мыслях у гриффиндорской старосты, лучшей ученицы и активистки Отряда Дамблдора проскочил момент осознания:       «Прямо сейчас я делаю минет Драко Малфою».       В прошлом году Гермиона лишилась бы рассудка, расскажи ей кто-нибудь об этом. Но теперь недоумевала: Драко делал ей куннилингус, и разве остались какие-то рациональные причины, по которым она не может сделать ему минет? Кажется, чувственная девушка, что проснулась в ней совсем недавно, теперь вовсю требовала возмездия.       Поэтому она возобновила необычное занятие. Драко, держа в руке её волосы, принялся направлять Гермиону, задавая неспешный, расслабленный ритм. А она, как прилежная ученица, старалась не упускать из внимания ничего из его слов.       — Подключи язык.       Подключила, хотя это было немного труднее, чем могло показаться. Ей опять вспомнились Лаванда и Парвати — во время вечерних посиделок они как-то раз шутливо сравнили минет с сосанием леденца. Чушь. Попадись Гермионе леденец подобной длины и диаметра, она бы его ела, либо посасывая кончик, либо проходясь по всей площади языком. И уж точно не стала бы совмещать язык с попытками запихнуть леденец себе в рот по самую глотку, да при этом ещё и ухитряясь прятать зубы.       — Глубже.       Тем более Драко хотелось ещё глубже. Гермиона старалась принять в себя как можно больше длины, но в своих стараниях несколько раз едва не подавилась. «Топ-5 заговоров от рвотного рефлекса — подари своему чародею незабываемые ощущения», — заголовок старого выпуска «Ведьминого Досуга», который листала летом Джинни, вдруг заиграл новыми красками.       Но неужели незабываемые ощущения без дурацких заговоров никак не подарить? Драко, словно прочитав её мысли, вскоре пришёл на выручку.       — Обхвати покрепче.       Гермиона послушалась. Тогда его свободная рука легла поверх её собственной, и он показал, как можно двигать ладонью, дополняя скольжение губ и языка. Убедившись, что она поймала нужный ритм, Драко опустил руку. Его дыхание становилось тяжелее.       С радостью это отмечая, Гермиона тем не менее быстро поняла, что с механической точки зрения минет — процесс не самый комфортный. Челюсть уже начинала неметь, а шея — уставать. Дыхание затруднялось — когда член находился глубоко, сделать вдох было практически невозможно. Давая себе маленькие передышки, Гермиона изредка вытаскивала его изо рта и принималась облизывать языком так, как делала в самом начале, но безжалостный и в то же время по-стыдному возбуждающий кулак, что сжимал её волосы, не давал медлить и нетерпеливо насаживал Гермиону вновь и вновь. Предоставив небольшую иллюзию свободы в начале, сейчас Драко полностью держал её под контролем. А вот контроль над собой постепенно терял, и Гермионе безумно нравилось наблюдать за тем, как меняется язык его тела. Драко подавался навстречу. Касаясь свободной ладонью его живота, она чувствовала, как под пальцами напрягаются его мышцы. Левой рукой Драко щупал грудь Гермионы, то и дело грубовато сжимая её сосок, и что-то откровенно собственническое в этих действиях вызывало в её теле трепет, а с ним — желание ускоряться. Не то чтобы у неё был выбор. Более того…       — Руки за спину.       Слова, произнесённые жёстким голосом, прозвучали совсем как приказ — в тот момент Гермиона и не подумала бы ослушаться. Она сцепила ладони за спиной, а Драко стал насаживать её теперь уже обеими руками, толкаясь в рот всё резче.       Она слышала его тихие полустоны. Сама издавала сдавленные, неопределённые. На глазах проступали слёзы, воздуха не хватало. Было неудобно, но не плохо, наоборот, — ситуация возбуждала до дрожи, и Гермиона, чувствуя, что Драко уже близко и как ему сейчас хорошо, не сопротивлялась.       Член стал совсем каменным и увеличился в размере ещё сильнее — теперь приходилось прилагать куда больше усилий, чтобы случайно не задеть его зубами. Темп перерос в нечто сумасшедше быстрое. И когда казалось, что запас кислорода уже на исходе, а фразочка Джинни о члене, что может не поместиться во рту, вот-вот обернётся суровой реальностью, Драко отпустил волосы Гермионы — они упали на её плечи растрёпанным водопадом — и, вытащив член, обхватил его ладонью.       — Высунь язык. Сильнее.       «Так. Ладно. Это самое пошлое, с чем я сталкивалась в своей жизни», — растерянно думала Гермиона, пока струи белой жидкости выстреливали ей прямо на язык, сопровождаемые рваными выдохами Драко. Она ощутила необычный вкус. Сравнить его с чем-либо было трудно, но в голове всё же мелькнула нелепая ассоциация с цветущим каштаном.       Потом под пристальным взглядом Драко она проглотила… сперму — произносить это слово Гермионе было очень неловко даже мысленно. Забавно, если учесть текущий контекст. Она разомкнула руки и вытерла губы. На тыльной стороне ладони осталось несколько белых капель. Драко тоже это заметил — его взгляд стал ещё более внимательным. Если не бдительным… Прекрасно понимая, чего он от неё ждёт, — уж точно не демонстрации навыка очищающих чар — Гермиона слизала с ладони остатки семени. А затем, решив, что терять уже всё равно нечего, нежно провела языком по верхушке члена, глядя прямо во взирающие на неё сверху вниз глаза. В них, как и в довольной улыбке Драко, прочиталось: преподаватель остался ею доволен.       — Честно? Об этом я мечтал очень давно. Прямо очень. Трахнуть этот всезнающий, — с чувством протянул он, вновь касаясь пальцами губ Гермионы, — обходящий меня по всем предметам ротик. Даже не буду говорить, насколько давно… Мечты сбываются, — подытожил Драко и блаженно завалился на кровать.       Обескураженно посмеиваясь, Гермиона присоединилась, и вместе они, нырнув под одеяло, стали греться. Эта комната в сдержанном готическом стиле, огромная кровать, обрамлённая пологом из лёгкого тюля, этот негласный (самопровозглашённый?) слизеринский принц — обстановка без преувеличения сказочная. Сказочка, правда, какая-то развратная. Но кто сказал, что это должно быть плохо?