***
Джеймс прислонился к прохладной стене гостиничного номера и наблюдает за своим товарищем по группе. Руки скрещены на груди, дыхание медленное и размеренное. Он вроде бы спокойно ждет, но, несмотря на ровное дыхание, ему не по себе; он переминается с ноги на ногу, чтобы ослабить давление на свой ноющий член. Ларс болтает без умолку. Это адреналин, который течет по его венам, как ударная волна, когда они обсуждают то, что произошло на сцене ранее. Ничто не сравнится с приливом сил после шоу. Это делает тебя чертовски возбужденным. Джеймс наблюдает за тем, как Кирк дает Джейсону пять и затем шлепает Ларса по заднице. Он замечает, что Кирк смотрит на него. Его глаза блестят от того же возбуждения, вызванным концертом. Джеймс облизывает губы и улыбается. Улыбка Кирка исчезает, и Джеймс смотрит, как он направляется к душевым. Джеймс планировал это целую вечность. Его вожделение к Кирку росло долгое, долгое время. После долгих месяцев планирования, подбрасывания мыслей и образов в голову Кирка, он наконец-то завоюет свою жертву. Это был лишь вопрос времени. Когда его похоть наконец-то будет удовлетворена, он просто знает, что это время наконец-то наступит, и он не может этого дождаться.***
Это идея Ларса — просмотреть сет-лист на следующие несколько концертов. Джейсон и он спорят о том, какая песня должна быть первой завтра вечером. «Master» или «Memory». Джеймс время от времени кивает, как будто обращает внимание, но у него на уме только одно, и его взгляд падает на свою жертву. Кирк расхаживает взад-вперед по крошечной комнатке гостиницы, выглядя так, словно он заблудился и не знает, куда себя деть. «Он прекрасен», — думает Джеймс и, наблюдая за волнением Кирка, радуется. Он хорошо выполнил свою работу. Выследил добычу, подбросил идею: прикосновения, мимолетные ласки, шепот резких и желанных слов, когда никто не слышит. Теперь он может наблюдать, как его действия овладевают его товарищем по группе. Все идет как нужно. Никто не должен выглядеть на сцене так, как он. Так, как он выглядит, будто занимается любовью со своей гитарой. Как будто он собирается кончить. Никто не может устоять перед этим ублюдком, никто. Это все его вина. — Ты согласен. Да, Джеймс? — Что? — Ублюдок, ты даже не обращаешь внимания, — Ларс, как и всегда, злой. — Я всегда слушаю, придурок. Завтра я иду с Кирком на интервью на радио. А вы с Джейсоном возьмете на себя интервью для журнала Heavy Metal. Ларс снова переходит на свой обычный тон, после того, как Джеймс показывает ему средний палец, и вокалист снова отвлекается на более важные вещи. Его язык проникает между губ, и желание растет. Он чувствует мучения своей жертвы. Он не может не наслаждаться экстазом от пыток, которым подвергает свою жертву. Как охотник, он контролирует ситуацию и наслаждается этим. Мощный прилив этих чувств только подстегивает его к выполнению поставленной задачи. Он прислоняется затылком к стене и ждет, наблюдая за тем, как его добыча бросает на него нервные взгляды. Он улыбается про себя, когда Кирк на мгновение присаживается на кровать, а затем встает и снова начинает расхаживать по комнате. Несмотря на то, что Кирк выглядит подавленным противоречивыми чувствами беспокойства и усталости, Джеймс знает, что он не хочет спать, как бы ни жаждало этого его тело. Кирк явно устал за время, показавшееся ему вечностью, но если он поддастся изнеможению и ляжет, то не сможет расслабиться. Ведь стоит ему закрыть глаза, как сны начнутся снова, затягивая его во тьму. И тогда Джеймс улыбается, когда его жертва нехотя сдается, и ложится. Тело Кирка отяжелело от мучений. Он откидывает длинные волосы с лица, на котором отчетливо читается напряжение, и, бросив мимолетный взгляд на своего преследователя, закрывает глаза. — Кирк устал. Пойдемте, Ларс, Джей, — Джеймс хватает датчанина за плечо, и они выходят из комнаты, Джейсон следует за ними. Джеймс оглядывается в последний раз, когда Кирк поворачивается спиной к двери. Джеймс смеется. Последние два месяца происходит одно и то же. Кирк мечтает о том, чтобы им овладели, чтобы его брали снова и снова. В нем есть гнев, страсть, боль и стыд. Дикий и жестокий Джеймс приходит к нему во сне и трахает его. Нет — насилует его! Джеймс думает: «Это должно быть изнасилование». А что это еще может быть, если Кирк продолжает отрицать, что хочет этого? Джеймс знает лучше.***
Сон всегда один и тот же. Он начался с поцелуя, когда Джеймс склонился над кроватью Кирка. Он застонал. Вспышка желания, когда его губы раздвинулись, и теплый язык проник внутрь. Он открывает глаза. Протесты, пытавшиеся вырваться из его уст, были заглушены. Затем — боль от острых зубов, и, наконец, из уголка губ по челюсти потекла струйка горячей крови. Он чувствует, как Джеймс слизывает кровь, и пытается освободиться, но был бессилен против рук, удерживающих его. Снова открыв глаза, он услышал только смех; искра желания в них была слишком очевидна для его мучителя. Он был потерян. Потом рот Джеймса грубо прошелся по его шее, и снова боль, когда его сильно кусают. Это всего лишь сон. Так ведь?***
Джеймс знает, как все устроено в голове у Кирка, потому что Ларс рассказал ему о том, что беспокоит Хэмметта. Он рассказал ему в ярких подробностях о снах, о боли, которую переживает Кирк. Ларс рассказал ему все. Для Джеймса плюс в том, что Кирк не сказал Ларсу, кто был его мучителем. Джеймс задается вопросом: если бы Кирк признался, рассказал бы ему Ларс все так просто? Конечно, Джеймс пробирается обратно в комнату Кирка, когда Ларс окончательно засыпает. Он видит, как Кирк возбужден, как он стонет, а рука безошибочно находит его член даже во сне. По телу Джеймса пробежал восторг при одной только мысли о том, что он может сделать. Заставить Кирка желать и хотеть его так сильно, что он будет не в состоянии отрицать эту потребность. Его единственное желание — самому воплотить эту мечту в жизнь. Голубые глаза Джеймса светятся одержимостью, когда он понимает, что так и будет, и очень скоро.***
Так и начинается… Внезапно Кирк вскрикивает. Его берут силой, член Джеймса словно впивается в него, резко и быстро, обжигая его, поджигая самую кожу. Кирк пытается сопротивляться, но против силы своего любовника он ничего не может сделать. Боль, толчки, и снова смех. Потом что-то меняется. Медленно, сначала медленно, оно распространяется в паху, ощущение тепла, желания, вожделения; оно перерастает в сильное наслаждение. Джеймс знает, что ему нужно, и дает ему это. — Нет! Это всего лишь сон, — кричит Кирк во сне, бесконтрольно ворочаясь. Его желание с каждой минутой становится все более бесконтрольным, — О Боже, да, — стонет он. Кирк, запертый во сне, не может проснуться и может лишь поддаться. Он подается назад, встречая каждый толчок Джеймса, яростно вколачивающегося в него, и это становится все более и более невыносимо приятно. Джеймс обхватывает его за плечи и притягивает ближе.***
У стены, Джеймс улыбается и расстегивает джинсы.***
Кирк стонет и кусает губы, чувствуя, как язык Джеймса проходится по верху его спины и замирает, чтобы укусить его за плечо. Он перематывается на бок, качая головой в знак отрицания, потому что его член пульсирует, умоляя, чтобы к нему прикоснулись. Он знает, что его дразнят. Он знает, что Джеймс хочет, чтобы он умолял. — Дааа, — снова стонет он, желая этого как никогда.***
Прислонившись к стене, Джеймс наблюдает, как Кирк гладит себя. Джеймс наблюдает за тем, как он толкается в свой кулак — все быстрее и разгоряченнее. Взвинченный такой потребностью Кирка, Джеймс не может удержаться и следует его примеру.***
Джеймс переворачивает его, берет в рот член на всю длину, и наслаждение переполняет его. Он толкается еще сильнее, требуя разрядки. Кирк подается навстречу языку Джеймса, скользящему по его стволу. Его рот такой теплый и скользкий. Бедра выгибаются и дрожат от удовольствия.***
Кирк просыпается, осознавая, что его собственная рука обхватывает его ствол, и кончая, он со стоном вскрикивает: — Джеймссс!***
Джеймс, наблюдающий за происходящим в темном углу комнаты, быстрее дрочит себе, прикусывая губу, чтобы не издать ни звука, когда он тоже доходит до оргазма. — Скоро. Мы так близки, — Джеймс шепчет едва слышимо, а потом молча уходит в свой номер.***
Тяжело дыша и обливаясь потом, Кирк пытается вернуть самообладание, превращая свое неровное дыхание в медленные ровные вдохи. Вдох. Выдох. Расслабься. Когда его тело успокаивается, он видит, что простыни вокруг него мокрые. Он чувствует липкость на животе и проводит по ней пальцами. Уставший, он прислонился к изголовью кровати. Это был всего лишь сон. — Почему? — это все, что он может пробормотать. Он оглядывается по сторонам, пытаясь сориентироваться. Сейчас раннее утро, и свет, проникающий через окно, пляшет по комнате, создавая жуткие тени в темноте. Ему показалось, что здесь кто-то есть, но это была лишь иллюзия. Раздосадованный, Кирк ударяет кулаком по тумбочке, отчего лампа падает на пол и рассыпается на мелкие кусочки — точно так же, как и сон, который сломал его на части.***
Джеймс знает, что Ларс и Джейсон заметили, что с Кирком что-то не так. Он знает, что они пытались помочь, но уверен, что Кирк не станет делиться с ними личностью человека из его снов. Он боится, что они не поймут его желания заполучить Джеймса. Боится, что они скажут, что это ненормально, неправильно. Поэтому он держит все в себе, не желая ни с кем разговаривать. Джеймс хорошо знает свою жертву. И он знает тех, кто ему близок. Он делает все, чтобы Кирк не смог обратиться ни к кому из них. Гомофобные комментарии Джейсона всегда были настолько резкими, что все прекрасно понимали, что он думает. А Ларс? Ну, между бесконечной чередой группи и бизнесом группы, у него просто нет времени водить Кирка за ручку. Если бы они только узнали о том, что Кирк хочет Джеймса, они бы точно ополчились против него. Ведь так? Боги метала не влюбляются друг в друга. Джеймс планировал изолировать его, и ему это удалось.***
После концерта Джеймс с удовлетворением наблюдает, как Кирк прячется от него, когда они уходят со сцены. Гитарист избегает его взгляда, его прикосновения. «Их время вместе», как называет это Джеймс. Он уверен, что Кирк наконец-то достиг своего предела. Он чувствует это в своих костях, как охотник, уверенный в том, что добыча на прицеле. Сегодняшний вечер будет другим. Его жертва наконец-то поддастся ему. Поэтому после душа он ждет в комнате Кирка, вышагивая по полу в темноте. Он наблюдает, как его жертва входит в комнату и впервые направляется прямо к кровати, стремясь скорее лечь спать. Жаждешь снов? Когда дыхание Кирка замедляется, сигнализируя о том, что он засыпает, Джеймс подходит прямо к кровати. Он уже готов нанести последний удар, когда Кирк начинает шептать его имя. — Да, — негромко говорит Джеймс ему на ухо, — Ты хочешь меня, Кирк? Просто скажи мне, и я твой. — Да! — Кирк просыпается, выкрикивая эти слова в темноту, но на этот раз, он не один. Джеймс сидит на кровати и смотрит на него. Кирк быстро моргает, приспосабливаясь к полумраку. Он протягивает руку, чтобы дотронуться до Джеймса, словно желая убедиться, что тот настоящий. — Я хочу тебя, Джеймс, — Кирк говорит твердо и уверенно. Джеймс улыбается, уверенный в своей победе. — Сегодня ты мой, Кирк, — слова произнесены мягко, почти насмешливо. — Нет, Джеймс. Не сегодня. Ты слишком долго мучил меня. Заставлял меня столкнуться с тем, чего я действительно хочу, в одиночестве. Ты заставил меня заглянуть так глубоко в себя, что это стало больно. Сегодня ты мой. Почти грубо — с силой, которая удивляет Джеймса и стирает улыбку с его лица, — Кирк толкает его, погружая в тепло и запах, который все еще ощущается на простынях. Сегодня Джеймс не сопротивляется. На этот раз грубые поцелуи, прокушенные губы, кровь — все это достается ему. Одежда сорвана с его тела. Все, на чем он может сосредоточиться — это теплая обнаженная плоть Кирка, прижатая к его плоти. Когда Джеймса берут, железные пальцы впиваются в него. В качестве смазки — только слюна, никакой подготовки. Джеймс вздрагивает и прикусывает губу, когда Кирк входит в него. Это больно, но Джеймсу это нужно. Он хочет этого. Он вцепляется в изголовье кровати, едва не ломая дерево. Джеймс может представить себе выражение экстаза, которое должно быть на лице Кирка. Он знает, каково это — получить, наконец, то, в чем так долго себе отказывал. Им обоим нужна эта сила. Это исцеление. Быстрее и сильнее, и Джеймс выгибает спину и отдается, теряясь в ощущениях. Он задыхается, когда в него кончают, и сжимается вокруг пульсирующего члена. И все же, он сдерживает себя — что-то не так. Горячее, потное тело Кирка обрушивается на него сверху, придавливая к кровати. Руки обхватывают Джеймса, разворачивая его лицом к себе, и заставляют посмотреть на него. — Несмотря на то, что ты сделал, чтобы мы оказались здесь, ты мне небезразличен, Джеймс, — шепчет он. Кирк тянется к члену своего любовника, доводя его до экстаза. Джеймс плотно сжимает веки. Похоть, желание, потребность, нужда. Он не уверен, когда это началось, но сейчас все позади. Но и отрицать это уже невозможно. Он устал. Изможденный, Джеймс поворачивается и втягивает Кирка в глубокий поцелуй. Джеймс нехотя отодвигается, но затем снова оказывается в крепких объятиях. Ему не нужно произносить слова. Он знает, что его понимают, когда Кирк придвигается к нему ближе, зарываясь в тепло и уют, которых так долго ему не хватало. Джеймс лучше других знает, как все может измениться в одно мгновение, но он никогда не был уверен, когда его вожделение превратилось в нечто большее. Он так и не понял, в какой момент охотник сам стал добычей.