Серая стрела

      Константин вскочил с места как подорванный, влетел за дверь, и тут раздался выстрел. Все замерли, а из дверного проема протянулось невесомое облачко порохового дыма.       Старший помощник рванул следом.       — Я в порядке!        В кабинете, привалившись спиной к стене, лежал капитан «Ветрокрылой». Было очевидно, что этот человек долго не протянет. На самом деле не ясно, как он вообще был жив до сих пор: меч вонзился ему в живот, а на шее зияла рваная рана, каким-то образом не задевшая яремную вену, кровь покрывала его и разливалась блестящей лужей по полу.       Капитан был средних лет, возможно, у него были черные волосы или, может быть, каштановые, но трудно сказать из-за пропитавшей их крови. Йен присел перед ним, зажал рану на шее ладонью и беспомощно обернулся к подоспевшим Айлин и Маате.       Девушка оглядела раненого капитана, задержав взгляд в районе груди, отмечая, как быстро угасает свечение серого сгустка внутри этого человека. Жизнь его покидала. Рука Айлин дернулась из-за возникшего порыва закончить его страдания, но она тут же постаралась отбросить эту мысль. Пальцы сжались в кулак, подавляя это желание.       — Если хотите что-то сказать, вам лучше поторопиться. Времени мало, — обратилась она к капитану «Ветрокрылой».       На Йена старалась не смотреть. Его взгляд заставлял ее волноваться, а сейчас это было совершенно ни к чему.       — Держись, друг, мы попробуем тебя вытащить, у нас хороший целитель, — тихо проговорил Константин ему в лицо, проигнорировав слишком грубые, с его точки зрения, слова девушки.       — Н-не… долго… не надо… трать впустую, — заикаясь, произнес навт хриплым от боли голосом. — Ка… Капитан… Винтерс… Я… дох… дочь… спрятал… найди… ее… п-пожалуйста, — его темные глаза уперлись в Йена, цепляясь крюками за последнюю надежду, последнее, что его заботило.       — Мы найдем ее, — блондин сглотнул и крепко сжал руку Винтерса. — и вылечим тебя.       Маата открыл было рот, но решил промолчать. Можно было бы вылечить эти ранения, если бы не кровопотеря, но объяснять это сейчас было бесполезно и глупо.       — М-мэри… — Винтерс вздохнул. — Мы… сдались… пусть они заберут все… н-но… — мужчина поморщился, издавая сдавленный звук. Из уголка его губ потекла кровь, а взгляд затуманился, — …мы спросили… только еды… и воды… и наших жизней… они… она… согласились, но… … — капитан запнулся, прежде чем поморщиться, он задышал тяжелее, — Больно… просто… пистолет… дай мне пистолет… покончи с этим, — его глаза снова обрели ясность и он вперился взглядом в Константина, стиснув его ладонь.       — Хорошо… — растерянно пробормотал тот.       — И… они заставили меня смотреть… моя команда… вырезана… Я… я подвел их… п-пожалуйста… скажите их семьям… это… это… была… буря… пожалуйста.       — Я скажу им. Ты знаешь, кто это был?       — З-золотая вдова…       Эльф глухо выругался и прикрыл рот кулаком, развернулся и потянул с собой Айлин:       — Пойдем, надо попытаться отыскать дочку. Может, она забилась в трюм с крысами и ее не нашли.       Девушка последовала за эльфом, но не могла не обернуться, когда выходила из каюты.       — Маата, ты уверен, что Йена стоит оставлять с Винтерсом наедине? Мне кажется, он немного… — она замолчала, не зная как продолжить.       — Капитан должен сделать это сам, идем.       Они спустились во тьму разоренного корабля. Маата нашел масляную лампу, зажег фитиль и поднял ее над головой. Повсюду были выломаны двери, столы перевернуты, а вещи разбросаны по полу. На кухню совершили налет: шкафы и стойки опустошены. Они проверили хранилище продуктов — вынесено всё до последней крошки. Везде, куда ни взгляни, только следы разорения.       В каютах экипажа дела обстояли не лучше: полный разгром, разбросанные личные вещи. Причем грабители забрали одежду и все, что представляло хоть какую-то ценность.       — Взяли все, что не было прибито, — прокомментировал эльф, чтобы нарушить тяжелое молчание, и рыкнул что-то на своем языке.       Их люди рыскали в районе оружейной палубы, а эти двое спустились ниже — к самому брюху корабля. Тут стояла тишина, никакого движения или звука… Кроме крыс и мышей.       — Кто такая эта Золотая вдова? — тихо спросила девушка, чтобы хоть как-то отвлечься. Внутреннее зрение не видело ничего, кроме грызунов. А значит, где-то здесь было теперь лишь тело дочери капитана. Либо ее забрали с собой, что, скорее всего, еще страшнее.       — Пиратский адмирал. Десятник… В общем, ее муж был убит, когда они напали на «Серую стрелу». Напали грязно, подошли в тумане и дали залп. Многих тогда размазало по доскам, меня и двоих из трех отцов Йена в том числе, еще до боя. Но сам бой, говорят, был коротким. Это очень жестокая женщина, — первый помощник говорил без особых эмоций. — Она мстит всей Гильдии разом.

      ***

      Уровень за уровнем они спускались вниз. На корабле почти ничего не было, поиски шли быстро. Наконец они оказались в опустошенном трюме, на самом дне корабля. Чувствовалось, как волны бьются о корпус, выше уровня головы. На удивление, утечек не было, возможно, тонкая струйка тут и там. Их шаги эхом отдавались по всему корпусу, свет фонаря заставил нескольких крупных крыс в страхе отползти в сторону.       Здесь было несколько комнаток с выломанными дверями ближе к носу корабля, они направились к ним.       — Я ничего не вижу, — произнесла Айлин, пристально глядя вперед, пока они шли к комнатам. Глаза снова начали слезиться. — Ни одной живой человеческой души.       Она лежала на спине посреди комнаты, ее безжизненные глаза смотрели в потолок. Дыра в середине ее лба, окруженная ожогом, красноречиво говорила о причине смерти, а состояние одежды и следы между ног объясняли, что произошло перед этим. На вид ей было лет тринадцать, может четырнадцать, рубашка разорвана, как и бриджи. Девочка, судя по всему, забилась в самый дальний угол, который смогла найти, но ее все-таки обнаружили.       Первый помощник шумно выдохнул, но ничего больше не смог добавить. Айлин обошла его и присела рядом с телом Мэри. В груди защемило, но это чувство быстро стала накрывать ярость. И хотя внешне девушка оставалась спокойной, в голове уже представила, что бы сделала с теми, кто совершил подобное. С каким бы удовольствием она уподобилась шкуродеру, который развлекался с заключенными замка ее наставника.       Поджав задрожавшие от злости губы, Айлин протянула руку и осторожно убрала с окровавленного лица прилипшую прядь волос.       — Ма, прошу тебя, отвернись. Позволь мне привести ее в порядок, прежде чем вынести наверх. Только… Я не хочу, чтобы на нее смотрели. А тем более прикасались. Уверена, ей хватило и того, и другого.       — Я принесу саван, ты завернешь ее и спрячешь, — эльф отвел глаза, его голос стал глухим и безжизненным от того, что он давил переполнявшие его эмоции. — И мы отнесем ее к отцу.       Он качнулся в сторону и стал рыскать среди разрухи в поисках подходящего куска ткани или паруса.       Пока Маата искал, Айлин расположила раскинутые в стороны руки Мэри вдоль ее туловища. Аккуратно свела и выпрямила ноги, дотронулась ладонью до век, чтобы выглядело так, будто девочка просто спит. Но как бы она ни старалась, как бы ни пыталась прикрыть ее тело разорванной одеждой, что осталась на ней, кругом проступали следы насилия. Настолько явные, что девушке показалось, что она чувствует их запах.       Эльф принес обрывок посеревшего паруса и протянул девушке, глядя в сторону. Все это казалось ему каким-то очень неправильным. Он приемлел смерть, но не пытки и не надругательства. На фоне всего этого выдержка Айлин и ее действия зародили в нем искреннее уважение к ней.       — Позови, когда закончишь.       Эльф вышел, а девушка развернула ткань, накрыла тело девочки и чуть его приподняла. Айлин била дрожь от ненависти, но все ее движения были ласковыми, словно она пыталась успокоить Мэри. Показать, что все закончилось и ей никто теперь не причинит вреда. По щекам потекли слезы, но она продолжала заворачивать труп, пряча его в ткань, как в самое безопасное место. Закончив, Айлин встала на одно колено и, закрыв глаза, приложила сведенные вместе ладони ко лбу. Так отдавали дань уважения погибшим в ее мире. Никаких молитв. Просто молчаливое преклонение.       Через две минуты она заставила себя встать, вытереть лицо от слез и снова стать хладнокровной.       — Все готово, — произнесла девушка отстраненно.       Маата молча вошел, подхватил сверток, как спящего ребенка, и, указав взглядом на лампу, двинулся обратно, пропустив девушку перед собой.       Когда они вдвоем вернулись на палубу корабля, все выглядело совершенно по-другому: тела собирали и прикрывали, аккуратно укладывая в два ряда, один для навтов, другой для пиратов.       Тай переходил от одного мертвеца к другому, прикасался двумя пальцами ко лбу каждого и произносил короткую фразу одними губами.       Маата нашел взглядом тело капитана Винтерса и уложил дочь к нему, поправив руку так, будто он обнимает ее последним объятием.       Йена видно не было. Но он быстро обнаружился там же — в каюте капитана, перебирая судовые документы и складывая их в стопку с каменно-спокойным лицом. Айлин открыла было рот. Хотела спросить или сказать хоть что-то, но ком в горле не давал произнести ни слова. Бессмысленно было задавать вопрос, в порядке ли он. Никто из присутствующих не был. А сказать, что они нашли дочь капитана, она вообще не знала как. Поэтому, убедившись, что Йен реагирует на все более-менее сносно, вышла за дверь, прислонилась спиной к доскам и, глядя на ровные ряды прикрытых некогда живых людей, принялась ждать.       Все молчали, даже чайки над головой разговаривали шепотом. Ветер стих и корабль едва двигался. Мир полностью замер, возможно, на минуту.       Маата перекинулся парой слов с Таем и зашел в каюту.       — Константин? — позвал он парня, и Айлин поняла, что эльф впервые назвал кого-то не из остроухих по имени. — Мы нашли ее и положили к отцу.       — Я понял, — голос капитана был мертвым. — Забери документы и отнеси ко мне на стол, еще карты и вот эти журналы, — жестом указал он.       — Мы предадим павших морю и возьмем корабль на буксир. Он почти не пострадал и…       — Нет, — Йен лишь слегка повысил голос, но эхо от него прокатилось по всей палубе. — Прости… Нет, мы сожжем его вместе с телами команды. Нам не нужно плодить призраков в этих водах. Иди и уводи остальных.       Эльф сделал как просил капитан. Когда все тела расположили на палубе, команда «Серой стрелы» начала покидать судно. Ма повернулся к стоявшей у стены Айлин, чтобы позвать, но передумал. Вскоре на «Ветрокрылой» остались только девушка и Йен.       Двое матросов принесли бочонок пороха и два бочонка с осветительным маслом. Капитан кивнул им и в полном молчании, с каменным лицом стал разливать его, щедро поливая тела и доски. Вслед за первым пошел и второй. Последним он поставил порох. Обернулся, посмотрев на Айлин, и подошел к сходням, жестом приглашая ее идти вперед.       Девушка, просто молча наблюдавшая за капитаном все это время, оторвалась от стены. Проходя мимо Йена, она дотронулась до его руки тыльной стороной ладони, но ничего не сказала, надеясь, что он и так ее поймет. Оказавшись на «Серой стреле», Айлин встала у борта, чтобы видеть, как «Ветрокрылая» вспыхнет, и ее команда освободится, перестав существовать.       Они отшвартовалась и отошли на безопасное расстояние. Капитан взял в руки винтовку и выстрелил.       Раздался взрыв и корабль охватило пламя.       Вся команда заговорила. Сначала нестройным шепотом, но потом голоса стали крепчать и слова прощальной формулы перекатывались по палубе волна за волной.       — Снастями и такелажем, людьми и экипажем, ты служил нам, а мы служили тебе.       Константин стоял, положив винтовку на плечо. Его голос звенел над остальными.       — От мачты до палубы, от кормы до носа, вы все навты. Мы клянемся, мы выпьем за вашу память и сохраним ваше имя. Вас будут помнить в каждом из двенадцати морей.       Они продолжили в один голос.       — Клянемся снастями и такелажем, людьми и экипажем, ты служил нам, а мы служили тебе. От мачты до палубы и от кормы до носа, вы всегда будете навтами. Плывите дальше! Плывите дальше! Вечные моря приветствуют вас!       Стройный хор рассыпался на отдельные голоса.       — Плыви дальше! Плыви дальше! Плыви дальше!       Последние слова еще на мгновение повисли в воздухе, прежде чем рассеяться в мягкой тишине. Капитан молча повернулся. Матросы, которые не были заняты на палубе, поспешили вниз, а Константин вернулся на мостик.       Айлин села на ящик и смотрела на горизонт. Только краем глаза не упускала из вида Йена. Его беспомощный взгляд, который она увидела ранее, не давал ей покинуть палубу. Чувства от произошедшего ушли ровно в тот момент, когда не стало судна капитана Винтерса. Разве что девочку она запомнила. Потому что хотела бы когда-нибудь встретить тех, кто так жестоко с ней обошелся. Но капитан не мог так быстро всё отпустить. И она это заметила.