Пожалуйста, очнись.

Город Аккерман. 21 августа 1944 год.       Война — это самая страшная вещь, которая могла когда-либо произойти в мире. Это то, что не щадит никого. Ни детей, ни женщин, ни стариков. Это то, что заставляет убивать всех без разбора. Литры пролитой крови миллионов людей и даже животных, погибших на поле боя. Война– это то, что не щадит никого, жадно забирая души невинных.       Августовские деньки баловали солдат тёплыми лучами, даже ночью сохраняя своё тепло, несмотря на уход яркого солнца за земли, хранящие падших солдат.       Туман изредка стал расстилаться по ранним утрам, обволакивая влажную от росы почву, окрашивая траву в более яркий зелёный цвет. Ночь всё чаще уступала место утру, укорачивая своё тёмное небо.       Девушка стояла у забора рядом со штабом, карауля местность. Подняв голову, в надежде увидеть одну звездочку на иссиня — тёмном небе, она тяжело выдохнула с долей разочарования и, поджав губы, заметила облако пара, которое быстро начало рассеваться на ветру. Лиза напрягла слух, в надежде услышать хотя бы трепет птичьих голосов, но вокруг стояла предательская тишина.       В этой звенящей, на первый взгляд, тишине, вдруг раздались шаги кирзовых сапог, ломая под собой мелкие ветки, и чирканье спичек. Девушка обернулась, вглядываясь в темноту и замечая тусклый конец тлеющий сигареты, что насыщалась цветом при каждой затяжке. Напротив неё встал капитан, раскуривая табачное изделие и выдыхая сизый дым, который сразу же защекотал женский нос своей горечью. — Как дежурство, солдат? — раздался непривычно тихий хриплый голос, разбавляя затянувшуюся тишину, заставляя девушку удивиться и выпрямиться по стойке смирно, как её тут же оборвали одним жестом поднятой руки. — Капитан Леви, врагов не было замечено! — ровно протараторила та, отдавая воинское приветствие. — Сегодня всё тихо и спокойно, — следом добавила она, говоря уже чуть тише, дабы не нарушать временное спокойствие.       Мужчина недовольно покачал головой из стороны в сторону и устремил свой взгляд на горизонт, где начало светать. — Леви, — произнес он из-за спины, кинув окурок, и, затушив его, вдавливая носком сапога в землю. — Когда мы наедине, зови меня просто Леви.       Девушка лишь кивнула на его слова, переводя взгляд с горизонта на тёмные, словно смоль, волосы. Капитан, будто почувствовав пристальный взгляд на себе, развернулся, начав разглядывать каждый сантиметр её лица. Красивый овал, обрамлённый выбившимися прядями волос, порозовевшие от холода щёки, большие глаза были окаймлены пушистыми, длинными ресницами, небольшой аккуратный нос и слегка пухлые губы цвета спелой малины, так и притягивали к себе, заставляя Леви остановиться свой взор именно на них.       Капитан облизал свои пересохшие губы и медленно сглотнул, не имея ни возможности, ни желания, оторвать свой взгляд от Лизы. Он будто впервые увидел её, и задумался о том, что такое хрупкое существо, которое должно быть в безопасности где–ни будь в тылу, а не на поле боя с винтовкой на перевес. — Леви, с вами всё в порядке? Что-то случилось? — наклонив голову набок, она улыбнулась. Тихий голос вторгся в голову Аккермана. Он искренне не понимал, как можно быть такой доброй по отношению к другим людям, как можно улыбаться когда идет война? Но то, что удивляло его ещё больше, — это отважность девушки, что стояла перед ним.       Капитан, ничего не успев сказать, схватил девушку за запястье, опрокидывая её на землю и прикрывая своим телом. Он заметил отражающийся свет на чеке гранаты, которая летела точно в их сторону. В момент, когда пара солдат вжались в землю, раздался оглушительный взрыв. Земля разлетелась в разные стороны, образуя яму, и, присыпая спину мужчины. — Нападение! Всем приготовиться к бою! — приказной тон Аккермана тут же раздался эхом, проникая в здание.       Те, кто уже были какое-то время на ногах, быстро разбежались, будя остальных, и, передавая приказ. Но граната справилась с этой задачей в разы лучше и, через минуту после неожиданного нападения, каждый солдат выбежал с оружием, наступая на врага.       Вражеские войска сразу же открыли огонь с автоматов, беспорядочно стреляя во всех, кто бежал в их сторону. Звуки многочисленных выстрелов из оружия и истошные крики, в которых было не разобрать кто именно умоляет о помощи, с голосом полного отчаяния, смешивались в ужасающей какофонии, после которой следует только мучительная смерть.       Курок винтовки в руках Лизы резко заклинило, после нескольких удачных убийств. В такой важный момент нельзя было терять ни секунды. Как вдруг, и без того в яростные звуки войны, вмешалась очередная граната, слегка оглушив девушку. Закрыв уши, она упала недалеко от павшего товарища, который продолжал крепко держать пулемёт в руках. Сердцебиение эхом отдавало в уши бешенным ритмом, оглушая ещё больше. Плотно прижавшись к родной земле, Лиза подползла ближе к трупу. Ей пришлось приложить некоторые усилия, чтобы вырвать оружие из пальцев солдата. Прицелившись, девушка быстро передёрнула затвор и открыла непрерывную очередь новых выстрелов.       Время текло так медленно, что было непонятно, сколько прошло времени на самом деле. Всего лишь пять минут, а может и целый час. Времени на лишние думы не было, ведь было ясно одно: врагов слишком много. Капитан, убив очередного фашистского солдата, огляделся, быстро оценивая масштаб сражения и сколько потерь понесло его войско. Они явно проигрывали в этом бою. Сейчас они не смогут дать должный отпор врагу, который был вооружён до зубов. Но так же Леви подметил, что и они смогли уничтожить не мало противников.       Аккермана на мгновение замер, вглядываясь в девушку, которая заставила его сознание перевернуться. В ту, которая сейчас с пулеметом в руках, убивала всех фашистов на своём пути. Её брови были хмурыми, глаза слезились от осознания того, что сейчас умирают близкие ей люди. Душераздирающий вопль Лизы, которого не слышала даже она сама, сливался с криками ещё живых солдат. Она выплёскивала все накопившиеся эмоции, которые хранила в себе долгие годы. Это боль, которую не объяснить словами, это то, что надо чувствовать, заглядывая в глубь души. С правого уха тонкой струёй стекала кровь, будто говоря, что девушку контузило после второго взрыва гранаты.       Его глаза распахнулись от неожиданности. Леви увидел, как вражеская пуля попала прямо в женскую ногу. С потрескавшихся губ Лизы теперь слетел крик другого вида боли, но который так же нельзя было описать, не прочувствовав всё на себе.Из дыры в бедре, которую образовал патрон, хлынула кровь, моментально впитываясь в плотную ткань чулок, и, медленно стекая во влажную почву. Лиза стала отступать в сторону леса, пока её неожиданно не схватили за щиколотку. Она начала судорожно дёргаться, вырывая ногу, пока не опустила голову и не увидела знакомое лицо. — Я помогу, — прикрикнул верный товарищ, кладя огнестрельное оружие рядом с девушкой и доставая бинты вместе со жгутом. — Прикрой меня!       Руки Лизы тряслись, а пот стекал по вискам, впитываясь в ворот кителя от медленно подступавшего чувства паники. Она приняла решение срочно собрать все свои силы в кулак. Насильно пропихивая в свои лёгкие по больше воздуха, девушка резко выдохнула и взяла в руки оружие. Быстро перезарядив пистолет, Лиза начала выпускать одиночные выстрелы, точно целившись в головы и сердца фашистов. Она чувствовала, как жгут сдавил её мышцы, останавливая кровь, перейдя на перебинтование. — Всем отступить в лес! — внимая к себе, крикнул капитан, повторяя. — Отступаем! — Прости, но пулю не смогу вытащить, — с сожалением произнёс солдат. — Так. Раз — два, — взяли, — мужчина молниеносно встал на ноги, поднимая девушку на руки и прижимая к груди. Услышав приказ капитана, они поняли, что положение переходит на критическую точку. Нужно срочно уходить.       Мужчина бежал, что есть сил, оббегая деревья и перепрыгивая небольшие ямы. Пробежав ещё несколько метров, он повернул голову, заметив периферическим зрением врага, в глазах которых было некое озорство, будто убийство людей доставляло ему чувство эйфории. Он выпустил чеку, слегка подбросил гранату в воздух и ловко поймал ладонью, бросая в пару солдат. Русский понял, что до взрыва осталось около трёх секунд. Посмотрев на девушку, он ласково улыбнулся и что-то неразборчиво прошептал, отбросив Лизу со всей своей физической мощью подальше от этого места, а сам упал на гранату, закрывая её своим телом. Не прошло и секунды, как кровавый дождь тут же окропил всё вокруг, вместе с ошмётками плоти и внутренностей. Эта земля впитала в себя новую кровь, сохраняя память обо всех, кто успел здесь погибнуть, отдав свою жизнь Отечеству.       На лице девушки застыл ужас вперемешку с отчаянием и неверием. Зрачки бегали в разные стороны, рассматривая куски разлетевшейся плоти в разные стороны. От быстро пришедшего осознания, мир вокруг остановился, а виски начали пульсировать, отдавая адской болью по всей голове. Её лучший друг, её близкий человек и уже падший товарищ, пожертвовал собой, только ради того, чтобы она осталась жива. Лиза приоткрыла рот, пытаясь сказать хоть одно слово, но она продолжала молчать, чувствуя ком в горле. Она до сих пор не верила в то, что этот человек погиб.       Сердце капитана сделало кульбит и забилось быстрее, увидев всё это. Ему показалось, что два лучших солдата пали от разрыва гранаты. Выстрелив в грудь вражеского солдата, который бежал в сторону девушки, Аккерман кинулся к ней. Тряхнув Лизу за плечо, он понял, что сейчас не сможет достучаться до сознания девушки и, закинув хрупкое тело к себе на плечо, Леви крепко обнял её за колени. Он побежал прочь от этого места, отступая всё глубже в лес.       Капитан тяжело дышал, сохраняя быстрый темп, и периодически поправляя женское тело, которое начинало бить крупной дрожью. Они отступают в секретный штаб, находящийся в лесу. Они отступают туда где их ждут товарищи, туда где всем раненым смогут оказать помощь. Туда, где смогут оказать помощь Лизе.       Остановившись, Леви окинул взглядом местность на наличие фашистов. Он решил передохнуть и закрыть вопрос, который мучал его всё это время. Капитан аккуратно опустил девушку, удерживая её за плечи, и впервые тщательно оглядел Лизу с бушующим беспокойством. Девушка чуть отошла от состояния оцепенения и посмотрела, хлопая большими глазами, на Аккермана, в котором можно было открыто прочесть тревогу. За всё то время, что она провела на линии фронта, Лиза ещё никогда не видела, как солдат ложится и жертвует собственной жизнью ради неё. — Всё будет хорошо, слышишь? — Леви обхватил ладонями щёки девушки, внимая к себе, и заглянул в её глаза полные удивления. — Сейчас не время скорбить по павшим товарищам. У нас ещё будет время, что бы помянуть их.       Аккерман чуть дёрнулся, услышав очередные выстрелы. Это значит, что враги уже дышат им в спину. Пара русских солдат находились в паре метров от заброшенного окопа и капитан обнял Лизу, крепко прижимая к себе одной рукой за талию, а второй за плечи.       Мужчина сделал один шаг вперёд, расставляя ноги в стороны, оказавшись над старым укрытием. Тело девушки свисало над пропастью, в то время как Леви продолжал держать её в крепких объятиях. Время снова замедлило свой ход. Все звуки войны, что окружали их несколько лет подряд: выстрелы, крики на чужом языке и взрывы, — неожиданно ушли на второй план, приглушаясь. В этот момент они осознали одну важную вещь, глядя друг на друга. Жизнь и так слишком коротка, а люди намеренно идут на войну, укорачивая её вдвое.       Лицо Аккермана медленно приблизилось к девушке и он коснулся её малиновых сухих губ своими горячими губами. В этом поцелуе было сказано всё: нежность, когда они коснулись языками. Отчаяние, когда пара видела друг друга из-под ресниц. Вера, когда прижались друг к другу сильнее. Скорбь, когда Леви прикусил губу Лизы. Важность, когда они углубили свой поцелуй, сплетая языки.       Они приобрели то, от чего отчаянно убегали многие годы, стараясь подавлять свои чувства и эмоции. Любовь не подвластна всем. И только в такие моменты можно осознать всю важность человека, который находится рядом. Эти пять секунд были для влюблённых словно глоток свежего воздуха, показывающий новый смысл жизни. То, ради чего действительно стоит жить.       Глаза Леви моментально раскрылись, а с губ сорвался приглушённый стон. Он смотрел на возлюбленную с непониманием, постепенно теряя блеск в глазах. Почему эта жизнь забирает всё, что ему стало по-настоящему дорого?       Жизнь, — и в правду жестока. У кого-то она забирает близких людей, кому-то даёт испытания, зная, что человек сможет с ними справиться. А что, если нет? Если он не сможет справиться с подобным грузом? Аккерман желал своей смерти с самого детства, но даже попытки суицида были провалены, возвращая его в суровую реальность. Так почему в момент, в котором Леви приобрёл свой смысл в этой чёртовой жизни, он должен умереть? — Леви… — громкий шёпот сорвался с губ Лизы.       Пуля, стоящая им семейного счастья, оказалась в лёгком капитана. Он чувствовал горячую влагу, которая стремительно выходила наружу, сдерживаясь тканью кителя. Леви опустил голову вниз, откашливаясь, как кровь, тут же вылетая из его рта, окрасила одежду Лизы в багровый оттенок. Он понимал, что у него мало времени, поэтому решил посмотреть обратно на девушку, которая перевернула его сознание. Тонкая струйка крови побежала из уголка рта, перетекая на подбородок. Перед глазами капитана всё поплыло, застилая перед собой Лизу чёрной пеленой. Объятья, в которых он крепко держал её, не собираясь никогда отпускать, заметно ослабли. Силы покидали его, а ноги, больше не чувствуя опоры, заставили тело упасть на самое дно. Лиза глухо приземлилась на спину, сжав зубы плотнее, не позволяя себе пискнуть перед врагами, отнявшими у неё всё, в то время как Леви упал на женское тело сверху. — Тише. Всё будет хорошо, помнишь? — хрипло просипел Леви, его дыхание становилось тяжелее с каждой секундой. Он отдал последние силы в эти слова, желая, чтобы она их запомнила. Запечатлела в своём разуме. Ему нужно было просто знание того, что она будет счастлива, даже если его не будет рядом.       Лиза быстро закрыла глаза, притворяясь, что пуля прошла насквозь, убив и её. Длинные шаги раздались напротив погибших, а после радостный смех оглушил ухо девушки. Глаза предательски заслезились от осознания новой потери и она сжала одну руку в кулак, впиваясь ногтями в тонкую кожу. — Мы их убили, (Wir haben sie getötet,) –счастливо провозгласил первый. — Да, (Ja,) — глядя вниз, кивая, спокойной согласился второй. — Но на этот раз не пей. Погиб только русский капитан. (Aber trink es dieses Mal nicht. Nur des russische Kapitän starb.)       Первый немец похлопал своего друга по плечу, как бы говоря, чтобы они пошли дальше уничтожать ненавистный им народ.       Лиза, пролежав ещё какое-то время «мёртвой», чтобы вражеские солдаты точно успели уйти, оставив за собой бездонную тишину от неминуемой гибели, заплакала. По вискам потекли горькие слёзы, она продолжала закусывать губу, раскусывая её в кровь. Снова та же боль. Когда же эти мучения наконец-то закончатся? Хотелось кричать в небо, проклиная людей, из-за которых всё это началось. Почему подобное продолжается в этом мире? Почему остальные должны страдать?       Лиза открыла рот и начала бесшумно кричать, будто сорвала голос. Только короткие хрипы доносились из недр её души. Горячие слёзы стекали наземь, образуя влагу в земле. Она резко перевернула Леви, хватая его за плечи. Сев на колени, девушка принялась отчаянно реанимировать его, делая массаж сердца и искусственное дыхание. — Очнись… — она, всё ещё не верив, продолжала откачивать Аккермана. — Очнись, — с дрожью в голосе прошептала Лиза, прикладывая кулаки ко лбу. — Очнись! — девушка начала трясти мужские плечи, надеясь, что Леви откроет глаза. — Прошу тебя…– девушку захватила истерика.       Лиза подняла руки к небу и начала яростно бить кулаками по земле. На коже образовывались новые раны из-за веток, которые попадались ей под руку. Крупные капли горячих слёз падали вниз, будто ставя точку, что всему пришёл конец. Но ведь Леви говорил, что всё будет хорошо, он ведь всегда так говорил…       Как жестоко.       Сердце Леви Аккермана больше не билось. Больше он не вдохнёт полной грудью летний воздух. Больше не закурит свою любимую сигарету. Он никогда не скажет те самые заветные слова, что крутились в его голове каждый раз, глядя на улыбающуюся Лизу.       На место боли пришла пустота. Глаза девушки были столь пусты, а из рук, лежащих на коленях, просто вытекала кровь. Дыра в душе, которая с каждой минутой становилась только больше, ломала Лизу на мелкие осколки. Она наклонила голову набок, смотря на закрытые веки Леви, начиная вспоминать цвет его глаз. Под светом Луны они всегда отдавали блестящим голубым оттенком, а под Солнцем светло-серым. Его хмурые брови всегда умиляли Лизу, а властный голос заставлял улыбаться. Снова эта боль, которую никто не сможет понять.       Девушка села на ноги, наклоняясь над лицом любимого. Дрожащей рукой, она убрала с закрытых глаз тёмную чёлку, нежно проводя кончиками пальцев по заострённым чертам лица. По губам, вкус которых ещё не успел исчезнуть. Тот самый вкус чайных листьев с запахом леса и кожи, который так манил к себе, теперь был смешен с запахом крови и грязи.       Наклонившись ближе, её тёплые губы соприкоснулись с хладными губами Леви, закрепляя посмертный поцелуй у себя в памяти.       22 августа 1944 года город Аккерман был освобождён.