Долг королевы

– Эльза, нам нужно поговорить. После этого комната вновь погрузилась в тревожную тишину. Почти три минуты Эльза наблюдала за тем, как Анна беспокойно кусает губы и теребит рукав своего платья, то и дело отводя взгляд, словно ее терзало что-то, о чем она хотела и одновременно боялась признаться вслух. Похожее на ледяной булыжник беспокойство поселилось в желудке Эльзы и делалось все тяжелее по мере того, как напольный часы на противоположной стороне зала продолжали громко отсчитывать секунды, а младшая сестра все так же избегала смотреть на нее, по-прежнему не решаясь начать разговор первой. У Эльзы были собственные догадки на сей счет. Она не могла не заметить, как изменилась Анна за последнее время, и как ее обычно позитивный настрой превратился в меланхоличную задумчивость. Это началось около месяца назад и лишь усиливалось день ото дня, так что они невольно начали отдаляться. Похоже, что теперь у них снова были секреты друг от друга, и Эльзе это нисколько не нравилось. Не выдержав гнетущей атмосферы, она рискнула осторожно предположить: – Это из-за того, что болтают в городе? – Что?! Откуда ты знаешь?! – реакция Анны была немедленной и весьма бурной. Она уставилась на Эльзу со смесью испуга и удивления, однако угадывалась за этим и капля облегчения оттого, что ей не придется пересказывать всю эту грязь самой. Эльза, в свою очередь, почувствовала, как тугой комок в груди немного ослабевает. Если вся причина крылась в пустой болтовне вилланов, они с Анной сумеют разобраться с этим вдвоем, как делали это всегда. Покачав головой, она пробормотала неопределенно: – Ветер слухи носит… – Ветер… Гейл! – понимание озарило лицо Анны, однако так же быстро сменилось нахмуренными бровями, когда ей в голову пришло новое подозрение: – Погоди-ка… ты ведь не посылала его шпионить за мной? – Что? Нет! Конечно же нет! – Эльза так быстро замотала головой, что со стороны это, должно быть, выглядело нелепо. Помолчав немного, она добавила смущенно: – По крайней мере, не специально… – Что ты имеешь в виду? Поздно было отрицать очевидное. Эльза могла лишь надеяться, что ее не станут слишком сильно осуждать за то, над чем она, в действительности, не имела особой власти. – Как Дух я теперь слышу много всякого… иногда даже слишком много, если честно. Поверь, я была бы счастлива не знать, о чем болтают некоторые люди, – она поморщилась, когда на память пришло несколько особо неловких эпизодов. Честное слово, этот Оукен с его дурацкой сауной… Хотя корень проблемы был, конечно, не в нем, а в Гейле. Не так-то просто объяснить вездесущему бессмертному Духу Ветра человеческую концепцию личного пространства и приватности. Судя по пустому выражению лица, Анна понятия не имела, что ей делать с этой новой информацией. Должно быть, недовольство и конфуз сейчас боролись в ней в равной степени, пока она пыталась представить себе все те неудобные ситуации, в которых Эльза могла вольно или невольно подслушать ее (как, например, когда Анна по давней привычке принималась болтать с картинами и доспехами в коридорах, когда думала, что ее никто не видит). С другой стороны, она все еще не кричала на Эльзу в ярости, что, вероятно, было хорошим признаком. – Анна, – тихо позвала Эльза, прерывая затянувшееся напряженное молчание, – пожалуйста посмотри на меня. Когда беспокойные глаза сестры вновь нашли ее, она мягко, но настойчиво произнесла: – Я вижу, что-то тревожит тебя глубже, чем простые слухи. Пожалуйста, расскажи мне. Анна шумно вздохнула и внезапно как-то вся сгорбилась, став еще меньше, а затем снова принялась безжалостно теребить кружево на рукаве, даже не замечая этого. За всю свою жизнь Эльза не могла припомнить, чтобы ее дерзкая и храбрая младшая сестра вела себя до такой степени неуверенно, что казалась практически робкой. Ее прекрасные голубые глаза, полные сейчас смешанных эмоций, смотрели на Эльзу едва ли не с отчаянием. – Эльза, это… это сложно, – она продолжала заикаться, колеблясь в своем ответе, словно в борьбе с самой собой, но, в конце концов, сдалась. – Понимаешь, я думала, что смогу справиться с этим сама, что мне нужно просто обдумать все хорошенько и… я даже не знаю… прийти в норму, наверное? Я хочу сказать… У нас ведь все было так хорошо до сих пор, правда? Я люблю тебя, ты любишь меня, и мы теперь вместе навсегда, и это уже гораздо, гораздо больше, чем все, о чем мы могли когда-либо мечтать… Но я просто… Понимаешь, чем больше времени проходит, тем труднее… Эльза молча слушала, стараясь не показывать, что ее прежнее беспокойство вернулось в полной мере и расцветало с каждым произнесенным словом. Она понимала, к чему все идет. Это не было неожиданностью, на самом деле, но все равно ударило достаточно сильно, чтобы она почувствовала, как земля буквально уходит у нее из-под ног. – Я хочу… я хочу ребенка, – Анна выговорила это слово так тихо, практически на грани слышимости, будто простого поверхностного дыхания было достаточно, чтобы вызвать настоящий ураган здесь и сейчас. В какой-то степени так оно и было. Признание повисло в воздухе, наполнив комнату отчетливым потрескиванием бури. Эльза внутренне подобралась, понимая, что от ее следующих слов зависит очень многое. Она собиралась быть настолько честной ради Анны, насколько могла, потому что ее сестра этого заслуживала. – Я хочу, чтобы мы с тобой стали родителями, – ее уверенный и спокойный тон контрастировал с бушующей внутри метелью, состоящей из самых противоречивых побуждений, из-за которых ей хотелось немедленно вскочить на ноги и начать беспокойно ходить туда-сюда, как она делала это годы назад, запертая в своей комнате. «Сосредоточься. Ты нужна Анне. Предаться панике ты успеешь и позже». Она напрягла волю, борясь с ревущим потоком магии в своих венах, грозящим вот-вот прорваться наружу в виде моря ледяных осколков. Когда этого все-таки не произошло, она незаметно выдохнула с облегчением и расслабила плечи, мысленно поздравляя себя с успешной попыткой самоконтроля. Анна все еще смотрела на нее со смесью страха и надежды, нетерпеливо ожидая продолжения. Наклонившись вперед, Эльза взяла ее ладони в свои и улыбнулась так ласково и тепло, как только могла, одновременно пытаясь не утратить собственное хрупкое спокойствие. «Хватит трусить, Эльза! Это то, о чем ты сама хотела поговорить с ней уже больше года. Слава богу, она снова оказалась намного храбрее тебя и не стала тянуть с этим еще лет десять, как сделала бы ты!» – Я хочу, чтобы у нас был малыш, – повторила Эльза, – однако я также хочу знать, что ты действительно к этому готова. На мгновение черты Анны исказил гнев, как если бы ее оскорбил даже сам намек на то, что она могла быть несерьезной в подобных вопросах, но затем отходчивый нрав королевы все-таки взял над ней верх. Неженственно фыркнув, Анна закатила глаза и вырвала свои руки из хватки Эльзы, демонстративно скрещивая их на груди: – О, пожалуйста! Можно подумать, мы сейчас спорим о коробке шоколадных конфет! Разумеется, я уверена, Эльза. Боги, я думала об этом уже какое-то время, знаешь ли! Довольно долго, если быть точной. – Как долго? – Я не знаю… М-м… два года? Два с половиной?.. Может быть, три? Или чуть больше… – Три года? – как эхо, с удивлением повторила Эльза, уже начиная кое-что понимать. – То есть ты…? Лицо Анны вспыхнуло еще сильнее, когда она громко выпалила: – Да! Хорошо! Ты меня раскусила! Я думала об этом примерно с того времени, как ты призналась, что тоже любишь меня! Я безумно хотела от тебя ребенка уже тогда, ясно? Или может, даже раньше, я, черт возьми, не могу назвать точную дату, если ты об этом меня спрашиваешь! – она размахивала руками так отчаянно, что это становилось опасным. – Ну, ты довольна теперь?! Эй, чего ты ухмыляешься? Эльза, это не смешно! Прекрати смеяться! Хватит, я тебе говорю!.. Но Эльза ничего не могла с собой поделать. Глядя в красное от злости и смущения лицо Анны, она была не в силах сдержать рвущийся изнутри поток нервного смеха. Они с Анной были в порядке. Взвинчены и немного чересчур нестабильны прямо сейчас, но все еще на одной волне. Теперь Эльза не могла до конца понять, отчего так сильно переживала раньше. Возможно, это было отголосками ее застарелого страха одиночества, который, она подозревала, до конца так никогда и не исчезнет. Ее пугала сама мысль о том, чтобы вновь оказаться отрезанной от Анны, мучаясь от того искусственного отчуждения, что стояло между ними целых тринадцать лет. Чем бы ни было это чувство, оно растаяло без следа. Эльза вновь могла нормально дышать. – Прости, Анна. Я не смеюсь над тобой. Это просто… так невероятно. Я думала, что… Анна снова перебила ее с преувеличенно громким вздохом: – Ну, это облегчение! Ты, по крайней мере, не отказываешь мне, – в ее шутливом тоне была лишь половина шутки. – Нет, конечно, я просто не ожидала, что… – Что я окажусь такой смелой и прямолинейной? – она усмехнулась с сарказмом. – Ну, да, это же ужасно необычно, особенно для меня. Но, пожалуй, сейчас самое время начать? Эльза кивнула, все еще несколько ошеломленная этим разговором. – Да, конечно. Но, Анна, мы действительно должны поговорить об этом… подробнее. Дети – это серьезный шаг, – она снова попыталась вернуть беседе серьезность. Анна согласно промычала что-то неразборчивое, скользя взглядом по столешнице. Несмотря на свою браваду, она, похоже, ощущала себя так же сюрреалистично и беспокойно в данный момент, как и ее старшая сестра. Они обе знали, что впереди им предстоит еще один долгий обстоятельный диалог, а может, и не только один. – Я понимаю, что это нечто совершенно новое для нас обеих, – продолжила Эльза. – И я считаю, что нам стоит хорошо обдумать, каким мы видим свое будущее в свете… гм… грядущих перемен, –неловко закончила она. Анна взглянула на Эльзу с надеждой: – Так ты не против идеи? – Нет, не против. Я… по правде говоря, я тоже давно думала об этом, – призналась она. – Но сейчас я хочу быть уверенной, что мы точно понимаем, что собираемся сделать, и что мы обе к этому готовы. Если дело просто в отсутствии наследника… – Это не так! – тон Анны был резок, но за его горячностью Эльза могла видеть продукт не только врожденного упрямства своей сестры, но и долгих размышлений. «Она хотела ребенка – моего ребенка! – все эти годы, но боялась сказать мне, потому что думала, что это заденет мои чувства. Как я могла быть настолько слепа, чтобы не замечать этого?» Укол знакомой вины, как это часто и бывало, когда она думала о своей сестре, снова царапнул сердце Эльзы, но она заставила себя отмахнуться от этого. Анне не нужны были ее пустые извинения прямо сейчас, она нуждалась в поддержке. – Для меня это тоже не так, – Эльза улыбнулась успокаивающе. – Именно поэтому я хочу все сделать правильно. Потому что это будет твой ребенок, Анна. – Наш ребенок. – Наш ребенок… Они замолчали на какое-то время, позволяя этой фразе и мысли улечься между ними, пока не почувствовали себя достаточно комфортно, чтобы продолжить. – Мы справимся, правда? – в конце концов, спросила Анна, но на самом деле это было, скорее, утверждение, чем вопрос. В ее тон вернулась былая твердость. Получив согласие Эльзы, она избавилась от терзавшего ее страха и уже наполовину могла видеть их общее будущее, которое внезапно перестало казаться таким уж неопределенным. Даже в самой ее осанке и развороте плеч теперь читался вновь обретенный стержень, как у человека, который, наконец, нашел правильный вектор и собирался упрямо и бесстрашно следовать по этому пути до самого конца. Вот это была именно та Анна, которую Эльза хорошо знала. Глядя в ее решительное лицо, она и сама чувствовала, как на нее нисходит волна долгожданного спокойствия. Они были словно два сообщающихся сосуда – всегда созависимые, подверженные настроению, желаниям и эмоциям друг друга. Наблюдая сейчас за столь выразительными изменениями в своей любимой, Эльза не могла не заразиться ее мужеством и уверенностью в ответ. – Да, Анна. Что бы то ни было, мы справимся с этим вместе, я обещаю. «У меня нет твоей отваги, Анна. На самом деле, ты даже не представляешь, как ужасно я боюсь… Боже, я постоянно так сильно боюсь сделать неверный шаг! Но ради тебя я готова быть смелой сейчас. Ты делаешь меня такой, моя дорогая». – Я люблю тебя. – Я тоже тебя люблю… Они синхронно потянулись друг к другу, чтобы слиться в уже привычном для себя поцелуе, не страстном, но полном тепла и ласки, а также глубокого, прочного чувства, которое они питали друг к другу на протяжение всей своей жизни и которое ничуть не уменьшилось с годами, но наоборот лишь росло. Их губы и языки совпадали самым восхитительным образом, идеально двигаясь друг против друга, словно были созданы для того, чтобы соприкасаться. Носы мягко сталкивались, когда они меняли направление, что заставляло их улыбаться и хихикать, пока они продолжали свой бессловесный обмен нежностью. Даже когда на волне растущего возбуждения Эльза бессознательно то и дело меняла свой образ туда и обратно, они ни разу не прервались. Анна целовала Эйнара так же горячо и цеплялась за него так же отчаянно, почти не обращая внимание на перемену. В процессе она умудрилась вновь перебраться на колени к Эльзе, которая, в свою очередь, для удобства откинулась на спинку кресла и обняла сестру за шею, притягивая ее еще ближе, так что между ними практически не осталось свободного пространства. Пальцы Анны тоже уже давно массировали кожу на затылке Эльзы, скользя сквозь ее густую платиновую гриву, посылая по спине мурашки и заставляя практически мурлыкать от удовольствия. Спустя несколько долгих восхитительных минут, они, наконец, разомкнули уста и немного отстранились, но так и не разорвали объятий. Их одинаково синие глаза, потемневшие сейчас на несколько тонов до густого кобальтового оттенка, не отрывались друг от друга, блестя удовлетворенно и счастливо. – Кстати, насчет любви… – спустя некоторое время задумчиво протянула Анна и вновь замолчала, прикусывая нижнюю губу. – Хм? Вероятно, она сейчас думала примерно о том же, о чем и Эльза: оставался еще один деликатный технический вопрос, который они пока не обсуждали. Эльза поняла, что не ошиблась, когда услышала следующие слова Анны: – Когда я говорю, что хочу родить от тебя ребенка, я действительно имею в виду от тебя, – она сделала паузу, чтобы убедиться, что сообщение доставлено, или на случай, если Эльза решит возразить ей по какой-то причине. Когда последнего не произошло, она торопливо продолжила: – Я знаю, что ты женщина и что твоя физиология – женская… ну, изначально. Но ты также мужчина, – в доказательство этих слов она скользнула пальцами по щеке Эйнара, слегка шершавой от начавшей пробиваться светлой щетины. – Что я пытаюсь сказать… – она даже слегка покраснела, что выглядело невероятно мило, учитывая, что ни один из них уже давно не был столь наивен и невинен, как в самом начале их отношений. На самом деле, это было одним из наиболее удивительных и весьма приятных сюрпризов – то, насколько раскрепощены они оказались наедине друг с другом. Их желания совпадали в подавляющем большинстве случаев, и в свободные вечера они могли часами исследовать тела друг друга, без стеснения реализуя свои самые смелые фантазии ко взаимному удовольствию. К настоящему моменту, можно было уже без преувеличения заявить, что они занимались этим достаточно часто и разнообразно, во всех возможных вариантах – как натуральных, так и магических. Единственной вещью, которую они не пробовали до сих пор, была беременность. Сжалившись над Анной, Эльза подсказала: – Ты хотела бы знать, могу ли я действительно сделать тебе ребенка? – Ага. Хотя щеки Анны продолжали краснеть, Эльза могла поклясться, что заметила что-то сродни скрытому голодному блеску на глубине ее моментально расширившихся зрачков. Губы Анны, все еще опухшие и блестящие после поцелуев, были приоткрыты, пока она учащенно тяжело дышала, сама того не замечая. «О боже… ее это возбуждает!» – внезапно дошло до Эльзы. Едва это озарение успело сформироваться в ее мозгу, собственное острое возбуждение обрушилось на Эльзу, подобно тонне кирпичей. Она судорожно втянула воздух, показавшийся внезапно горячим и вязким, однако это лишь усугубило положение, потому что таким образом ее моментально окутало смесью духов и чистого естественного аромата, исходящего от тела Анны – горячего, трепещущего, аппетитного тела, нахально развалившегося на бедрах Эльзы, прямо поверх органа, о котором они сейчас косвенно вели речь. – Думаю, я могла бы, – медленно выговорила Эльза, старательно сохраняя отстраненное выражение своих черт. – Ты имеешь в виду…? – Да. Моя магия может сотворить жизнь. – «Магия», ха? Теперь это так называется? – Анна многозначительно пошевелила бровями и усмехнулась, бесцеремонно поерзав у нее на коленях. Эльзе пришлось прикусить щеку изнутри, чтобы подавить глухой стон. За шутливыми фразами и нарочитой развязностью ее жена пыталась скрыть свою нервозность, и Эльза не могла ее за это винить. Она и сама чувствовала себя опьяненной внезапно открывшимися перед ними перспективами. Если она не ошибается, и ее магия действительно способна сотворить жизнь (помимо Олафа и его многочисленных собратьев-снеговиков, разумеется), то это означает, что очень скоро их ждет еще одно чудо. Их семья, наконец-то, снова станет больше. – Я полагаю, есть свои преимущества в том, что твоим мужем является Пятый Дух, – Эльза попыталась поддержать юмористическое настроение Анны. Без предупреждения она вновь сменила свой облик на женский, за исключением того, что было внизу: – не так ли? Ее лихая усмешка сменилась судорожным вздохом, когда Анна точно так же без предупреждения сместилась на ее коленях, намеренно прижимаясь к выпуклости на брюках Эльзы своей скрытой платьем промежностью. – Полагаю, что так, – пропела королева прежде, чем снова броситься вперед и вовлечь Эльзу в страстный поцелуй. На это раз они действовали более грубо, хватаясь за одежду друг друга и неаккуратно сталкиваясь губами и зубами, совершая глубокие, жадные движения языками, отчего их челюсти вскоре начали болеть, однако они были слишком увлечены своим занятием, чтобы обращать на это внимание. – Я бы сделала для тебя все, Анна! И я имею в виду, абсолютно все. Все, что ты захочешь, – в перерыве между поцелуями хрипло пробормотала Эльза. Она действительно подразумевала каждое сказанное слово. – Эльза… – в ответ Анна одарила ее взглядом, больше подходящим для их приватных покоев, чем для зала совета. От ощущения тела Анны, плотно прижатого к ее собственному телу, и ее томного взгляда, устремленного на старшую сестру с выражением абсолютного обожания и неприкрытого желания, Эльза чувствовала, как остатки ее выдержки истончаются с поразительной скоростью. Такими темпами они, черт побери, могли уже и не успеть добраться до спальни… Но она просто не могла заставить себя беспокоиться. – Эльза… – Да, любовь моя? – Подари мне ребенка.