Twist in My Sobriety

      Чего боится человек? Кто-то скажет — темноты, кто-то углубится в вопрос и ответит — одиночества. Да, человек боится одиночества. А что, если он окажется в мире, где одиночество — есть всё его окружающее?       18.06.303Хг. в одном из исследовательских институтов в районе центральной Европы, сотрудники организовали самый масштабный эксперимент за последние десятилетия, пробурив скважину, глубина которой должна была уходить за пределы Земной коры на несколько километров. Точная цель эксперимента разглашена так и не была. Учёными планировалось создание сверхглубокой скважины, подобной Кольской. Никто не отрицал существование более глубоких буровых, однако они были созданы для получения полезных ископаемых, геологи же были заинтересованы в абсолютно полой изнутри скважине. О результатах вскоре узнал весь мир — эксперимент был прерван, после достижения современными буровыми установками рубежа в тридцать километров. Сразу же после отметки в тридцать тысяч и один метр, из скважины раздался звук частотой около семи герц, что созвучно альфа-ритму природных колебаний мозга, и в течение нескольких минут все участники эксперимента были мертвы. Следом за этим началось распространение неизвестного ранее заболевания. Все симптомы идентичны: звон в ушах, безотчетный страх, ухудшение зрения и общего состояния здоровья, а в дальнейшем следующая за этим гибель. Через несколько дней после исчезновения с лица Земли жителей Европы, всемирная ассамблея здравоохранения посмела предположить то, что заболевание берет свои истоки в ново-вырытой скважине. Были предприняты попытки устранения буровой, однако ничего не вышло — приблизиться к ней не представлялось возможным. Звуковая волна распространялась, не подчиняясь никаким ранее изученным законам физики. Скорость распространения — около трёх метров в минуту. С такой скоростью шанс остановить увеличение жертв эксперимента был, однако учёные не были знакомы с подобным явлением, и за короткий срок разработать способ борьбы с неизвестным не представлялось возможным. Волна продолжала распространение. Спустя непродолжительное время заболеванием были охвачены все материки.       Тёплый июльский ветер гнал по небу розовые облака. Наступали сумерки, солнце не так давно спрятало свои лучи и зашло за горизонт. На крыльце некогда оживленного многоэтажного дома сидел Он. Его взгляд был направлен на движущееся вдоль проспекта существо с длинными, белыми и полупрозрачными конечностями, словно плывущее по потрескавшемуся асфальту. Молодой человек скучающе подпёр щёку рукой и проводил глазами Ночного Бездельника, так рано сегодня вышедшего на улицу. Сумерки сгущались. Было решено возвращаться в уже ставший в некоторой степени родным спальный район, где Его ждал небольшой двухэтажный домик, окнами выходящий на реку, что разливалась каждую осень, и своими берегами подбиралась к порогу здания. После потери всех, с кем ассоциировалась прошлая жизнь и родной дом, Он принял решение ути. Уйти туда, где не будет видно огромных заброшенных многоэтажек и любых заведений, напоминающих о прошлой цивилизации. Все эти здания вселяли ужас и заставляли поёжиться от неприятного ощущения при одном только их появлении на горизонте. Чем дальше путник отдалялся от центра города, тем больше казалось, что никакой катастрофы мировых масштабов никогда и не происходило. Небольшие домики хоть и подверглись воздействию сил природы, однако пострадали от них заметно меньше, чем каменные джунгли мегаполиса.       Прогулка по центру Йокогамы могла нравиться кому-то разве что около пяти лет назад, когда еще не представляла собой пейзажи молчаливых и тёмных гигантов-высоток, потрескавшегося асфальта, летающего по нему мусора, и повсеместно начинающих прорастать растений. Юноша пнул ботинком заржавевшую банку, и эхо от удара моментально распространилось на несколько десятков метров. Высотные здания как будто обсудили его действие на своей высоте, послав ответ в виде резкого металлического звона. Иногда Ему казалось, что разговаривать с домами и растениями — действительно неплохой вариант. Хотя бы для того, чтобы не забыть как произносить слова. Единственные живые существа, которых Он здесь встречал — дикие и еще не до конца одичавшие домашние животные, птицы, насекомые и Ночные Бездельники, шатающиеся по улицам с наступлением ночи. На самом деле Бездельники Ему нравились. Они не обращали на Него никакого внимания, лишь только немного подсвечивали дорогу своим люминесцентным свечением, и плыли дальше по своим, никому не известным делам. Ночных Бездельников, как рассказывала ему мать, еще в 283Хг. вывели искусственным путём в лаборатории. Что из них хотели получить — так понятным и не стало. Возможно хотели использовать как замену роботам, ведь, как выяснилось, создать что-то биологическое проще, чем вливать деньги в железные машины с искусственным интеллектом. Интересный факт о этих существах открылся после катастрофы. Выяснилось, что на них смертельного влияния не имеют как минимум никакие звуковые частоты. Вот уж не посчитать сколько раз Он жалел, что Бездельники не умеют говорить, да и приручить их нельзя. По итогу, конечно, юноша завёл себе хвостатого приятеля. Пусть тот и не светился в темноте, однако имел уж больно умное выражение лица, и казалось, что в какой-то момент сможет заговорить. Хвостатым приятелем стал обычный пёс, которого Он нашел около года назад, при очередном выходе в город. Пёс лежал с повреждённой лапой в углу между бывшим офисным зданием и каким-то уличным киоском. Он не смог пройти мимо и, решив помочь несчастному животному, обрёл первого друга в этом мире. Обычную дворнягу с таким же рыжим окрасом, как Его волосы. Как будто Вселенная специально столкнула их вместе.       Дорога до дома заняла у Него в этот раз чуть больше часа. Возвращаться приходилось по темноте. Лет семь назад Он бы даже не смог представить, что периодически будет плакать, уткнувшись лицом в подушку, и размышлять о том, зачем и почему он живет. Больше всего Его душу разрывало от одиночества и вопроса «Почему именно я?». Никто не смог бы удовлетворить его любопытство ответом на этот вопрос. За все пять лет Он не встретил ни одного человека в пределах города. Покидать родные места было страшно. Казалось, что вот он проснётся, откроет глаза, выйдет на улицу и увидит цветущий, летний и оживлённый город. Была надежда на радиосвязь, однако кроме помех ничего услышать не представлялось возможным. Иногда Его одолевало страшное отчаяние. Он задумывался о том, сколько еще человек осталось на Земле, и каждый день надеялся на то, что Он не один. Засыпал чуть ли не в обнимку с радиоприемником, в надежде услышать человеческий голос. Естественно приемников было несколько: один всегда при себе в небольшой поясной сумке, второй на кухне, третий и четвертый в спальне, пятый на веранде. Конечно, после тысячи и восьмисот двадцати дней, надежды на ответ практически не осталось.       Накормив Кицу — своего пса, Он уже собрался сесть за скудный ужин, состоящий из мясных консервов, макарон, как вдруг услышал помехи на приёмнике. Сердце пропустило удар. Он сорвался с места, не на шутку испугав Кицу, и схватился за аппарат. — Приём!       Помехи прекратились. Однако стоило только отодвинуть руку с приемником от лица, и поставить его на место, помехи вдруг заиграли. Снова вопрос в трубку, и снова ничего. Радио замолчало. Кица, как будто чувствуя резкую смену настроения хозяина, понуро опустил хвост, и ушел дремать на свою лежанку. Один фонарик, словно олицетворяя надежду на связь с кем-нибудь, несколько раз моргнул и погас. Юноша, ковыряясь вилкой в резко ставшим непривлекательным ужине, даже не обратил внимание на выход из строя одного источника света. Но спустя минуту его внимание приковал вновь оживший приёмник. Наверняка каждому известна история: «Мальчику, пасшему овец стало скучно, он ради развлечения прибежал в деревню и закричал: «Волки! Волки!» Односельчане побежали спасать скот, однако прибежав на место, увидели, что волков нет. Проверили окрестности и со спокойной душой ушли. На следующий день мальчик решил повторить свой розыгрыш. Люди вновь побросали свои дела, с ружьями помчались в поле, где выяснилось, что никаких волков не было и в помине. Мальчику стало стыдно, и он решил так больше не делать. Однако в один из дней из леса действительно выбежала стая волков. Пастух увидел их и со всех ног бросился в деревню, оглашая окрестности криками «Помогите! Волки!» В этот раз ему никто не поверил, и продолжил заниматься своими делами. Волки тем временем уничтожили всё стадо.» Так и в этой ситуации, прибывая в отчаянии от ложных помех, Он вяло посмотрел на радио, и решил, что никакого смысла хвататься за устройство нет. Может опять какое животное, нашедшее аппарат связи, ради интереса решило потрогать его своими лапами, а того глядишь и поиграть с замысловатой вещью, издающей звуки. Час спустя Он уже выключил большую часть источников света, и лежал на кровати, глядя в потолок. Мозг уже начинал вступать в состояние сна, приготовился показывать Ему картинки из прошлой жизни, чтобы просыпаться было в десятки раз отвратительнее. Вдруг гробовую тишину комнаты вновь разрезали помехи. Он мгновенно вынырнул из состояния сна, будто окатили ведром ледяной воды. Вся эта ситуация начинала злить. Что за особо игривое существо там развлекается с приёмником? Было принято решение в этот раз подключиться к радио. Надежда ведь умирает последней, правда? — Приём! — Приём! Приём! Таких ощущений Он не испытывал наверное даже в десять лет, когда впервые попал на американские горки в парке аттракционов. Ему показалось, что в один момент все органы не просто упали вниз, а вообще исчезли. Будто сердце на секунду перестало качать кровь, а мозг остановил все мыслительные процессы. Он слышал в приёмнике человеческий голос. — Вы меня слышите? Приём. — Да, очень сильные помехи, но голос различим. Приём — Где вы находитесь? Приём. — Токио! Токио! Ваше местоположение? Приём. — Йокогама. Приём. — Приём?       Сигнал обрывается. Однако Ему большего и не надо. Полночь. Спустя тысячу восемьсот двадцать один день Он вновь услышал человеческий голос, и передал своё местоположение. Человек на другом конце провода находится в Токио. От Его родного города до столицы можно добраться на транспорте меньше, чем за час. Проблема не в доступности, проблема в страхе неизвестности. Однако сейчас, организм, резко получивший дозу адреналина, вновь вернулся в сонное состояние. Он понял, что лучшим решением в данный момент будет лечь спать, и уже с наступлением утра думать над сегодняшними событиями.       Йокогама спит. Спит юноша в небольшом домике где-то на окраине. Спит его горячо любимый пёс на своей лежанке. Не спят Ночные Бездельники, каждую ночь плавающие по дорогам, уже забывшим, когда на них последний раз ступала нога человека. Не спит один человек в столице. Кто-то в Токио намерен отыскать кого-то в Йокогаме.