Карамельный латте, тату и Банчан

– Дерьмо! – смачно выругивается Чанбин, убирая одноразку в карман и выпуская носом ароматный ванильно-манговый дым. – Не хочу, чтобы наступало это чёртово завтра! – Да забей, вдруг всё окажется не так уж и плохо?! – Банчан, курящий рядом, подозрительно усмехается и затягивается поглубже. – ...говорит мне тот, кто не показывает своё грёбаное соулмейт-тату даже лучшему другу. – Договорились же посмотреть вместе, когда твоё тоже проявится. Не можешь до завтра подождать? – Ты хотя бы уже знаком со своим соулом? Не представляю, чтобы в нашу дружбу вмешивался кто-то ещё. Боюсь до ужаса. – Ты себя в зеркало видел, бояльщик? – аккуратно игнорирует Чан первый вопрос. – Ты же блядская татуированная гора мышц! Да в тебе омегу выдают только твои ванильные предпочтения в куреве и карамельные – в кофе. – Ну и что. Ты вон вообще голубей боишься. И да-да, я помню, что поклялся не стебать тебя по этому поводу. Ладно, я погнал к себе. – Позвоню утром. Надеюсь, успею поздравить первым! – тепло улыбается Чан. – Не волнуйся, шквала звонков не предвидится. Бай!

***

Именинник просыпается с лёгкой головной болью, которая отдаётся пульсацией в виски. Быстро покончив с болеутоляющими, Бин нащупывает под подушкой мобильник и, немного разочарованный от отсутствия пропущенных вызовов, набирает номер Чана. – С Днюхой, бро! – голос друга бодрый, тот наверняка после пробежки. – Как раз собирался тебе звонить. – Получается, ты проебался, Мистер Большой Нос, – хрипло выдаёт Со. – А знаешь, что у меня ещё большое? – внезапно серьёзнея, спрашивает голос в трубке, но тут же смеётся, не допуская неловкости. – Смешно пиздец. У меня зудит рука, Чан. Тату проявилось, и я очень очкую смотреть на неё. – Может, мне посчитать "Хана. Туль. Сет", и ты, наконец, взглянешь? Чанбин мычит в трубку нечто одобрительное и ставит на громкую связь. Дрожащей от предвкушения рукой поднимает рукав пижамы. С каждым прочитанным словом сердце ускоряется всё быстрее, мурашки пробегают от макушки до пят.

"Что-нибудь ещё?"

Вытатуировано чёрным по коже запястья.

/ flashback /

– Что-нибудь ещё? На Чанбина смотрит улыбчивый парень с ямочками на щеках. Этот новенький альфа-бариста определённо стоил того, чтобы сострить в ответ нечто запредельно непристойное. – Вас внутри меня прямо на этом столе... – омега сдерживается в самый последний момент, подавляя смешок. Бариста резко меняется в лице, и Бин осекается. – Больше ничего, спасибо. – С вас шесть тысяч вон и, желательно, ваш аккаунт в KakaoTalk, – подмигивает ему сбывшаяся кофейная мечта.

"Чанбин, не вздумай быть доступным! Познакомишься в следующий раз, когда придёшь сюда"

Но факт того, что красавчик не побоялся подкатить на глазах у всей очереди, приятно греет душу. И увлажня... кхм, кхе. Неважно. – Если мы снова встретимся, тогда покажу QR-код, – прилагая немало моральных усилий и уже мысленно ругая самого себя, отшивает Со. – Спасибо за кофе. Кокетливо (насколько это возможно для накаченного татуированного девятнадцатилетнего омеги) подмигивает и уходит не оборачиваясь. Несколько недель спустя Со зачитывается Мосян Тунсю всё в той же кофейне. Он уже почти отчаялся снова встретить того самого альфу, так как всё время попадал на его сменщиков. Бархатный голос с лёгким акцентом выдёргивает его из древнекитайского фэнтези-мира в наполненную кофейными ароматами реальность. – Для меня ты в беспредельном великолепии — это ты. И ты, упавший в грязь — тоже ты. Главное здесь «ты», а не «какой» ты. Чанбин выдыхает с почти болезненным наслаждением и поднимает глаза. Снова эти очаровательные ямочки. – О, это же ты! – старательно сдерживая ликование, приветствует омега. – Читал "Благословение Небожителей"? – Читал, смотрел дуньхуа, дрочил на Хуа Чэна, – подмигивает бариста. – Аньён! – Дай угадаю, теперь я должен дать тебе свой номер, да? Мы вроде как встретились. Снова. И это вообще неслучайно, я заколебался тебя искать и очень жалею, что отшил тебя в первую встречу. – Для начала, можно мне составить тебе компанию? – уверенно улыбается альфа. – Не волнуйся, я не собираюсь подкатывать. Я старше, и у меня уже есть соулмейт-тату, в отличие от тебя. Он кивает на "чистое" запястье Чанбина. Правда, своё не показывает, – оно скрыто рукавом рубашки. – Ты кажешься мне интересным. И пахнешь приятно. И наши татухи очень даже сочетаются, так что я просто хотел подружиться. Со выдыхает: то ли с нервным облегчением, то ли с горьким разочарованием. Чёртов бариста правда очень сильно ему понравился, сегодня даже больше чем при первой встрече. Неужели, это всё же будет "привет, френдзона"... – Я ещё и "Магистра" могу цитировать, чтоб ты знал! – окончательно добивает омегу больше-не-незнакомец. – Ладно, это действительно весомый повод обменяться контактами.

/ end of flashback /

– Эй, ты здесь? – из воспоминаний Чанбина возвращает в реальность всё тот же голос лучшего друга в трубке. – Чан? – еле слышно спрашивает Со. – Да? – Пожалуйста, не говори мне, что твоё тату это... "Карамельный латте со взбитыми сливками" Молчание длится целую вечность, и, кажется, Бин может даже слышать шестерёнки мыслей в голове своего старшего. – Хорошо, не буду. Ты всё ещё хочешь меня внутри себя? Значит, он уже тогда всё понял. С их первой встречи. – Я так ненавижу тебя, придурок, – рычит в трубку Чанбин. Сколько времени упущено... Вдох. Выдох. Осознание. – Банчан, я... так сильно тебя хочу, – шепчет в трубку абсолютно счастливый именинник. – У тебя будет всё, что ты захочешь, – звучит из динамика телефона.