Шанс, подаренный Смертью

Парусник сел на причальную площадь перед замком, так что дети вошли все вместе смешанной толпой: всё повидавшие старшекурсники, но опьяненные новизной, и маленькие первоклашки, взволнованные и попискивающие от счастья. Среди них девять взрослых: команда «Путеводца», профессора и библиотекарь со школьным колдомедиком. Под их присмотром все дети прибыли здоровыми, в целости и сохранности, никого не продуло, никто не простыл, не промок, не выпал за борт, и были даже сыты. Что было весьма кстати перед долгим распределением, уж старшие-то в том могли поклясться, вспоминая голодные посты за пустыми столами всё то время, пока Шляпа рассаживает сорок-пятьдесят новичков. Так что сейчас, войдя в зал с новым освещением, старожилы, весело переглядываясь и переговариваясь, вмиг рассосались-рассеялись по своим столам, оставив первачков перед табуретом. Сопровождающие дождались, когда к детям подойдет заместитель директора со свитком, и тоже отправились к профессорскому столу. Уолт помахал Тоби, приглашая того занять место рядом с собой. От привилегии почетного гостя тот не отказался и с готовностью уселся на соседний стул. — МакГонагалл? — тихо спросил Тоби. Уолт кивнул и так же тихо ответил: — Ну да, исполнительная леди. Я так понял: она из тех, кто верно служит и подчиняется вышестоящему начальству, и неважно, кто это, Дамблдор или я. Её, главное, подтолкнуть в верном и нужном направлении, и тогда она в лепешку расшибется, но сделает. Понимающе хмыкнув, Тоби устремил взгляд в зал, где Минерва как раз начала церемонию отбора — развернула свиток и зачитала первое имя: — Аббот, Беллами! Плотный мальчик из Лондона, полнокровный, щекастый, вышел из толпы первокурсников и вперевалочку подошел к табурету. Усаживался он долго, обстоятельно, тщательно умащивал свои внушительные телеса, основательно так, деловито… Ерзал, пыхтел, кряхтел, Тоби не удержался и шепнул на ухо Уолту: — Ну этот, думаю, на Пуффендуй пойдет. Уолтер заинтересованно приподнял бровь. Пацан к тому времени умостился и кротко глянул на МакГонагалл. Та, дождавшись, опустила ему на голову Волшебную Шляпу. Пауза и громкий вопль: — Пуффендуй! Уолт удивленно взглянул на Тоби, тот хихикнул и дальше решил не искушать судьбу и молча проследил за распределением остальных детей, попутно отмечая прекрасные имена маленьких волшебников… — Кессиди, Джон! — Гриффиндор! — Колечек, Войцех! — Когтевран! — Чейни, Сибил! — Слизерин! — Вандербильт, Сюзанна! — Когтевран! И так далее, до последнего, сорок восьмого ребёнка. Всех их с сытой благодушностью проводили от табурета до столов наевшиеся и надышавшиеся свежим воздухом на корабле студенты. Впрочем, к концу распределения они успели снова проголодаться и теперь с нетерпением поглядывали на столы и на нового директора. Уолт не стал тянуть резину и дал отмашку хогвартским домовикам сразу после окончания церемонии, без пафосных речей. Понаблюдав, как появляются яства на золотых блюдах, и поахав для приличия, Тоби с любопытством поинтересовался: — Тут вроде свечи были? — указал на потолок и пояснил: — Эйлин рассказывала. — Ой… — скривился Уолт, как будто задели его особенно любимую болючую мозоль. — Это свечное освещение!.. Да Диппету с Дамблдором дай волю, они бы его и оставили, и чадили б сейчас факелы по всему замку! Консер-р-рваторы хреновы… А о том, что зрение садится при свечах-факелах, им и невдомек, махровым динозаврам. Так что после их отставки я тут же распорядился наладить производство и выпуск люмиламп, это простые люмосы, заключенные в левитирующие сферы стазиса, бесперебойный и, главное, неиссякаемый источник освещения. Всё поняв, Тоби с уважением посмотрел на шары, парящие под потолком по всему залу. Белые, холодного свечения, и золотые, теплого оттенка, они медленно летали на разной высоте, проливая на столы и головы ровный бестеневой свет. Еда и лица были хорошо освещены, и никому не приходилось щуриться, чтобы рассмотреть кого или что-либо на конце стола, где, как помнил Тоби, всё скрывалось в полумраке, отчего вдруг впервые задумался: а как он тогда через ползала в чадящем мраке разглядел сальные волосы Снейпа и почему вообще обратил на это внимание, как какая-то институтка?.. Поразившись такому странному несоответствию в самом себе и вздохнув, Тоби переключился на трапезу. После пира, посвященного открытию учебного года, кураторы и старосты собрали начавших позевывать первокурсников и споро развели по факультетам. Вскоре за ними засобирались и профессора. — Так, пошли, Тоби, дам тебе ключи от библиотеки, — поднялся из-за стола Уолтер. Ну, Снейпу это только в радость: прогуляться по вечернему Хогвартсу. Проследовав за Арагоной по всем коридорам-переходам до директорского донжона, в котором располагались хозяйские покои, Тоби вошел в знакомый круглый кабинет. Осмотревшись и словив ностальгию, он вскоре поймал себя на том, что периодически возвращается взглядом к пустому насесту возле стола. Уолт заметил невольный интерес Тоби и со вздохом махнул рукой. — Феникс там сидел, — пояснил он. — А где ф-феникс? — Тоби просто чудом не назвал птицу по имени, но, к счастью, сразу выправился. — Аберфорт Дамблдор с собой в Америку забрал, — с легким раздражением сообщил Уолт, роясь в ящике стола. — К сыну своему в Нью-Йорк уехал. С концами. «Кабанью голову» заколотил, коз продал и рванул в Штаты. Ну, его можно понять… — Уолт выпрямился с пачкой бумаг. — Не дело это, когда у отца ребёнка отнимают и передают в чужую семью. — А зачем у отца ребёнка отняли? — растерялся Тоби. Уолт пролистнул странички и вскользь бросил: — А затем, что он сам ребёнком был, — оторвавшись от бумаг, Уолт с нажимом договорил: — В шестнадцать сопливых лет Аберфорт отцом стал. История, сам видишь, грязненькая, и её, вполне естественно, постарались замять: сопляку втык, родителям внушение, а младенцу — изъятие и передача в приемную семью, неким Бэрбоунам. Ну а те, в свою очередь, постарались уехать подальше, аж на другой конец света. Да только нет преград для отцовского любящего сердца. Нашел Аберфорт своего сына, ещё в сороковых, и с тех пор поддерживал с ним твердую связь. А теперь и вовсе свободен стал, смог уехать к своему родному кровиночке. Альбус всё же старший брат и удерживал Аберфорта при себе на коротком поводке, давил, стало быть, авторитетом, гнус брадозвончатый… В последних словах Уолта прозвучало сильное отвращение, и Тоби вдруг порадовался, что ему не придется сталкиваться с Дамблдором в этой жизни. Понял уже, каким нехорошим был при жизни этот так называемый «добрый» дедушка… Уолт наконец нашел в бумагах форму на библиотеку и передал Тобиасу на подпись, потом дал ключи от дверей книгохранилища и проводил в холл. — Ну давай, Тоби, лети домой. Я сегодня от Эйлин пятнадцать Патронусов принял — потеряли тебя дома где-то после обеда… — Да ты что?! — разволновался Тоби, свистом подзывая фестрала. — Ага, — кивнул Уолт и вызвал огромную птицу с гусиными перьями на голове. Сверкающая птица-секретарь взлетела одновременно с Эдельвейсом, пролетела немного рядом и унеслась во тьму ночи с сообщением для Эйлин. Ой, как она мужа встретила-а-а… — Тоби, родной мой, драгоценный, вернулся, наконец-то вернулся, — безостановочно бормотала Эйлин, лихорадочно цепляясь за широкие плечи супруга и перемежая слова поцелуями и всхлипами. — Ну чего ты, маленькая?.. — аж встревожился Тоби, бережно поднимая истосковавшуюся жёнушку. — Ну вернулся я, вернулся. Плакать-то зачем?.. — Соскучилась, — хныкнула Эйлин, зарываясь носом в шею мужа. — Это невыносимо — жить без тебя даже один день! — Да что же делать-то?! — расстроился Тоби. Внес жену в дом, пронес в гостиную, уселся вместе с ней на диван, устроил её на коленях и озабоченно спросил: — Вот и как мне теперь работать в двух шагах от дома, а? — Ой, Тоби, прости! Это всего лишь гормоны! — тут же пошла на попятную Эйлин, сообразив, что перегнула. — Ты не думай! Это я с непривычки бешусь… — Точно? — строго взглянул на неё Тоби. Эйлин энергично закивала и потянулась к его губам. — Точно-точно, я постараюсь так сильно не скучать по тебе… — Да как ты умудряешься скучать, с детьми-то? — с неверием протянул Тоби, прежде чем увлечься поцелуями. Долго целоваться им, впрочем, не дали, прибежал Аргус и запрыгнул на диван, с разгона вклинившись между родителями. — Папа! Ура! — Ну привет, пострел. Как день прошел? — Тоби аккуратно ссадил Аргуса с живота Эйлин к себе на грудь. — Интересно было, папа, — счастливо зазвенел мальчишка в самое лицо отца. — Мы играли во всякие игры: вырезали снежинки из бумаги, это так здорово! Потом мы из разных штук складывали всякие фигурки — человечков, зверушков, птичков… — Чего-чего складывали? — не понял Тоби. — Зверушек, птичек? А из чего? — Ну из этих, разных штук… веточков, палочков, проволоки. Перышков, шишков. — Ох, чудо ты моё, — впечатлился Тоби, думая о будущих годах подрастающего Северуса. Скоро и он тоже начнет изумлять родителей своими потешными речевыми оборотами. — Рад, что тебе понравилось в школе. Ещё расскажешь? — предложил отец, поднимаясь с ребёнком с дивана. И покорно слушал тарахтение возбужденного Аргуса всё то время, которое понадобилось для того, чтобы раздеть мальчонку, переодеть в пижаму и уложить в кроватку. К тому моменту Аргус так уболтался, что сам не заметил, как подкрался сон. Подкрался и мягко захватил в плен, заставив заснуть на полуслове, но и тогда Тоби не ушел, сидел на краю кровати и умиленно рассматривал уснувшего ангелочка. Погладил нежные волосенки цвета соломы и вздохнул. — Клянусь, Арго, ты не станешь вредным старым Филчем. Не знаю, что с тобой сделали тогда, что ты стал выглядеть стариком в свои тридцать пять лет, но отныне этого не будет… Наклонившись, он прижался губами к виску малыша, вдыхая детский аромат. Подоткнул одеялко и неслышно покинул спальню. Эйлин уже ждала его в постели, где с нетерпением прильнула к мужу, едва тот лег. — Тоби, как прошел твой день? — спросила она, уютно устроившись на груди. — Насыщенно прошел, всю Британию от и до облетел, — хмыкнул супруг, обнимая жёнушку. — Надежный кораблик, весьма. Борта защищены магическим щитом — ни один ребёнок не выпал. А столько восторга для них! Как мартышки по вантам лазали, везде шныряли, всё осмотрели-ощупали. А капитана Кеттлберна как окружили! Всем хотелось хоть разок за штурвал подержаться, покрутить. Но самое смешное, это когда мы над Бристольским заливом пролетели: нас тогда чайки окружили. Ты представляешь стаи обалдевших чаек? Летят, орут, глаза круглые, что, мол, за чудеса — парусник в небе?! А дети так развеселились, тычут пальцами в удивленных птиц и хохочут. Эйлин с благодарностью слушала нехитрый рассказ мужа, гладила его грудь и наслаждалась каждым драгоценным мигом, проведенным с ним. И уговаривала себя отпустить его на работу завтра. И не скучать. Но пока у неё это плохо получалось — в душе нарастали протест и страстное нежелание расставаться с дорогим любимым Тоби. Наутро это нежелание только возросло. И, собрав Аргуса в школу, Эйлин чуть не расплакалась, осознав, что сейчас уйдет и муж. Но, понимая, что беременна, и это скорей всего влияние гормонов, она постаралась сдержать свои эмоции, прекрасно зная, как трудно простому рабочему найти сейчас хорошую работу со стабильным окладом. Так что, пересилив себя и усмирив сбесившиеся гормоны, Эйлин стойко проводила мужа и, нарядив потеплее Северуса, повела Аргуса в школу. А Тоби наконец приступил к своим прямым обязанностям, открыв двери библиотеки и войдя во владения. Школьная библиотека располагалась на четвертом этаже и имела несколько секций: Запретную, Читальную и Общую. В последней, собственно, находились общедоступные для всех книги, стоявшие на стеллажах вдоль всех стен под самый потолок, к ним были пристроены подмостки, размещенные двумя ярусами. В читальной зоне стояли столы и невысокие шкафчики с тремя полками, заставленные учебниками и справочниками. Здесь было очень удобно делать домашние задания. Тоби ностальгически провел ладонью по столешнице у окна — здесь любила сидеть Гермиона… Вернее, будет сидеть. В Запретную секцию Тобиас заглянул с опаской, не зная в точности, как отреагируют волшебные книги на вторжение абсолютно неволшебного маггла. Зря опасался: книги никак не отреагировали. Осторожно выдохнув, Тоби отодвинул дребезжащую решетку и вошел целиком. Крадущимся шагом прошел вдоль стеллажей, с боязливым любопытством рассматривая потертые корешки, помнится, одна из книг, снятая с этих полок, жутко орала, когда он тут мелким студентом искал информацию о Николасе Фламеле… О, неужели эта?.. Глаз зацепился за страшно знакомую корочку. Покосившись по сторонам, Тоби нагнулся к нижней полке и снял с неё черный с серебром фолиант. Интересно, заорет ли она сейчас?.. Против ожидания книга не стала вопить, и Тоби невольно ощутил легкое разочарование, но вместе с тем пришло и облегчение — волшебные книги признали библиотекаря. Побродив ещё немножко по Запретной секции, он нашел большую квадратную клетку, в которой вяло трепыхались лохматыми рваными страницами Чудовищные книги о Чудовищах. Поглазев на них в некотором ступоре, Тоби нервно хихикнул, вспомнив, что кусачие книжки предназначены для студентов третьего курса. Продолжая хихикать, Тоби подобрал ключ к замку, открыл дверцу клетки и цапнул ближний том. Ощутив прикосновение, захваченный талмуд взрыкнул и сгоряча щелкнул челюстями, но в следующий миг, видимо, как-то распознал хозяина, потому что виновато заскулил и засиял четырьмя своими глазками, как заскучавший пёсик. Словив такую ассоциацию, Тоби от неожиданности чуть не выронил Чудовищную энциклопедию. Внезапно смутившись, он вернул книгу обратно в клетку и закрыл дверцу на замок. И, выпрямившись, окинул помещение уже хозяйским взглядом. Отныне это его вотчина, и он за всё тут отвечает. Следующие несколько часов Тоби посвятил изучению библиотеки и составлению каталогов. Предстояло много работы. Старина Уолт, слава богу, был знаком с картотекой, и ряды каталожных и формулярных шкафов в библиотеке наличествовали. Так что новому библиотекарю осталось лишь изучить карточки и запомнить местоположение каждой книги, а также рассортировать по местам новопоступившую маггловскую литературу, на которую у Арагоны, видимо, не нашлось времени. Эти книги с известными и не очень авторами Тоби любовно расставил, протирая каждую и читая имена писателей. Эдит Несбит, Энид Блайтон, Роальд Даль, Жюль Верн, Стивенсон, Милн, Льюис, Толкин и многие подобные были отправлены в персональный, специально отведенный для них шкаф. В какой-то миг снова вспомнилась Гермиона, при помощи левитации расставляющая книги на полки, и Тоби тряхнул головой, отгоняя не вовремя возникшие воспоминания. Посмотрел на часы, висевшие над дверью напротив кафедры — стрелки вежливо показывали на обед. Заурчал желудок, уловив подтверждение, и Тобиасу ничего больше не оставалось, как закрыть библиотеку и пойти в Большой зал. Шагая среди учеников, спешащих в том же направлении, Тоби то и дело ловил на себе любопытные взгляды. Дети волшебников, видимо, как и взрослые, имели дар видеть магию, так как искренне удивлялись наличию в Хогвартсе маггла. Но и на память они не жаловались, помнили Снейпа по вчерашнему дню, так что, удивившись мимолетно, студенты спешили дальше. В зале Уолт тут же взмахом ладони подозвал Тобиаса к себе, и проследив за тем, как он усаживается рядом с директором, ученики кое-что уяснили себе. Непростой это маггл, очень непростой, вон сколько привилегий у него: и на корабле летел, всем помогал, и здесь на почетном месте рядом с директором сидит, так что… — Ой! — вскинулся вдруг один старшекурсник, осененный внезапной догадкой. — А не тот ли это маггл, что Министра от Авады спас?! Зазвенели ложки, упавшие вслед за челюстями, и взгляды всего зала сошлись на персоне загадочного человека. Всеобщим озарением не преминул воспользоваться практичный Уолт, тут же во всеуслышание подтвердив догадку. — Да, ребята. Это тот самый человек, который спас нашего дорогого, избранного цилинью Министра Магии. Зовут его Тобиас Снейп, и он наш новый библиотекарь. Для особо недовольных добавлю отдельно: Тоби — муж очень сильной волшебницы из старинного чистокровного рода. — Да чтоб меня так приплюснуло! — не удержавшись, с чувством высказался некий старшекурсник за столом Слизерина. — Ради чего?! — Вопль его был полон недоумения. Уолт грозно свел брови. — Как для чего? Для умножения магического ресурса. Разве вы не знаете, какими сильными рождаются дети-полукровки? Если бы магии это было неугодно, браки были бы бесплодными. Но, к вашему чистокровному возмущению, всё получается ровно наоборот: полукровные союзы чрезвычайно крепки, а дети, рожденные в них, становятся невероятно сильными могущественными волшебниками. — А от чего это зависит? — спросил кто-то за столом Когтеврана. А так как волшебники застопорились, то ответить решил Тоби. — От генетики это зависит. Известно уже, что близкородственные браки крайне нежелательны, так как это приводит к деградации и вырождению. Тот случай, когда клеткам не с чем делиться, чтобы произвести здоровое потомство. Речь идет о хромосоме, генетическом коде человеческого генома. Зал почтительно припух — Тоби говорил непонятно и оттого внушительно, никто ничего не понял, отчего маггла только пуще зауважали. Зауважали и коллеги, начав называть себя, спеша познакомиться со столь умным человеком. — Флимонт Поттер! — протянулся-просунулся к нему через Уолта простоватый с виду волшебник. — Как я рад сотрудничеству с вами! — Я тоже, — голос Тоби заметно дрогнул, когда он пожимал руку родного деда. — А на какой вы должности, сэр? — Приглашен на должность зельевара, — тонко улыбнулся Флимонт, отчего стал похож на Дастина Хоффмана. — Слизнорт, видите ли, не пожелал работать под началом у бывшего библиотекаря, втемяшилось ему почему-то, что с таким директором Хогвартс ждет упадок и бесславие, вот и слинял от греха подальше, чтобы это «падение» произошло без его участия. — Но вы так не считаете? — улыбнулся Тоби. — Ну, учитывая то, что на пост библиотекаря нанят обычный маггл, то Хогвартс определенно приближается к упадку, — всё с той же тонкой улыбкой ответствовал Поттер. Юморной подтекст Тоби уловил и вежливо посмеялся. После чего повернулся к соседу справа, когда тот подергал его за рукав. — Эдгар Боунс, — почему-то шепотом назвался он. Тоби пришлось пониже склониться к нему, чтобы услышать его голос. — Профессор Домоводства, — ещё тише прошелестел Боунс. Тоби покивал, давая понять, что расслышал. Отстранившись, он внимательно оглядел худое лицо, обрамленное тонкими легкими волосами, и нахмурился, вспомнив, что этот человек состоял в первом наборе Ордена Феникса и был убит во время первой магической войны вместе со всей своей семьей. Брат Амелии Боунс, припомнил Тоби. Прочие имена, прозвучавшие над столом, Тоби выслушал с ощущением легкого дежавю. — Людо Колокольчик, — назвался мужчина с бородкой клинышком. — Преподаю Травологию. — Батильда Бэгшот, История магии. — Гризельда Марчбенкс, Чары. — Глен Сторм, Искусствоведение. — Нандо Кварк, Астрономия. И ещё кто-то, чьи имена Тоби не запомнил с первого раза, да и попробуй запомнить их всех, двадцать четырех профессоров дисциплин Хогвартса, среди которых были названы правописание, ворожба, музыка, знахарство и ещё что-то, помимо уже известных Снейпу с поттеровской жизни. Посетителей в библиотеке по причине начала года не было, и Тоби преспокойно закончил первый день работы. Ужинать он не остался, а поспешил домой, опасаясь за Эйлин. Но к счастью, опасения оказались напрасны — жена в этот день не скучала и встретила мужа, будучи чем-то крайне довольной. Предмет своего довольства Эйлин предоставила уже в постели, после того как были уложены дети. — Тоби, возьми это завтра с собой! — велела она, протягивая мужу серебряное овальное зеркало на длинной ручке. Показала другое такое же и пояснила: — Эти зеркала пронизаны Протеевой связью. Теперь я могу в любое время тебя увидеть и услышать! Правда здорово я придумала, Тоби, скажи?! — Здорово! — улыбнулся Тоби, привлекая к себе Эйлин и целуя её в губы. — Умничка моя. Здорово ты придумала. Протеева связь — та самая истинная магия. Незаметная, будничная, красивая и такая нужная. Для такой связи не существует ни преград, ни расстояний, ни водных и горных сред, ничто не помешает ей связать воедино две вещи, соединенные протеевыми чарами. И глядя в сияющие счастьем темные глаза Эйлин, Тоби в который уже раз осознал, как сильно ему повезло с такой любящей женой. Женой, готовой на всё ради него…