* * *
— Грёбанный Дазай! Упс. Кажется, очередной отчёт, пусть и наверняка недоделанный, если там вообще что-то написано, превратился в бумажный самолётик. Не весело ли? Куникиде не очень. Его, впрочем, как и всегда, раздражала безалаберность и ленивость своего напарника. Почему нельзя просто взять и сделать? Сделать эти важные отчёты! А потом делай, что хочешь: хоть вешайся! За заполненные документы Доппо разрешит прямо здесь повеситься, люстра имеется. Наверное. В любом случае Осаму её найдёт. Не в первый раз и точно не в последний. Только сегодня он довольнее, чем обычно. — Возьми, — Куникида быстро развернул оригами самолётика. Он подошёл к лежавшему на диване Дазая, — и сделай. — Ну, Куникида, — захныкал тот, но больше ничего не сказал. — Дазай… — подал скромный голосок Ацуши. — Вы… понимаете, это ваша обязанность. — Ах, Ацуши! — воскликнул Дазай, приложив ладонь к своему лбу. — Йосано! Пожалуйста, сломай мне левую руку, чтобы я не мог писать! — Но вы же правша, — негромко напомнил Накаджима. — Йосано! — протянул Дазай. Врач обязана его услышать! Она находится буквально за стенкой! — Ломай обе! — Зубами писать будешь, — прорычал Куникида. — Их хоть бить не будешь? — Родная, помоги-а-а-а-а! — всё громче молил Дазай. — Что за позор… — прошептал Доппо, прикрыв глаза. «Не переживай, Куникидушка. Скоро всё закончится». Прогремел выстрел, окно разбилось. Всё таки нужно было ставить пуленепробиваемое стекло, чтобы такого не было. Дазай скорчился от боли, но не издал даже писка, пока снайпер перезаряжал винтовку. В голове сразу же вспыхла мысль: «Первый — предупреждение. От последнего не спастись». — Йосано, бинты, — громко приказал Осаму, но такого приказного тона никто ещё не слышал. — Ацуши, дай мне мой пистолет. Да, в перестрелках Дазай часто давал приказы, которые, естественно, нужно было выполнить без промедлений, но даже они звучали не так. Они не звучали с холодом и раздражением, они звучали строго и громко, даже если Осаму находился чуть ли не при смерти, что для него нормально. Но, кажется, второй выстрел даже не собирался появляться. Снайпер будто… ушёл. Пока в то время Дазаю успели оказать первую помощь, каждого посетила мысль: «Это странно». Все знают, что у их коллеги много недругов и врагов. Но так ещё никто не пытался убить соперника. Это нагло и… и слишком смело. Будь здесь Рампо, он бы уже назвал имя преступника. — Жить будешь, — усмехнулась Йосано, похлопав Дазая по здоровому плечу. — Ах! Я разочарован! — воскликнул тот. — А я вот ещё как рад. Детективы обернулись на звук и ошарашенно замерли. Перед ними стоял Дазай. Другой Дазай. И выглядел он гораздо хуже первого: весь в крови, плащ изодран в полах, словно его рвали самые настоящие звери, рубашка помята, а сам самоубийца был бледным, как смерть. — Я терпел это всю свою жизнь, — второй Осаму это раздражённо выплюнул. Он достал и направил пистолет на первого. — Что, блять?! — вскрикнула Йосано. Ацуши быстро среагировал и, взяв первого Осаму, небрежно перекинул его через себя, отчего тот вскрикнул. Слишком неожиданно. — Ацуши, я не хочу попасть в тебя, — не сводя глаз с первого, сказал второй. — Отпусти его. — Я сейчас ничего не понимаю, но я постараюсь спасать того, кому доверяю! — громко ответил Накаджима. — Мне это льсти-ау! Второй опустил пистолет, оборачиваясь. Он тут же приложил руку к ушибленному месту, отчего та испачкалась в собственной же крови. Четвёртой отрицательной. — Обещаю сделать все твои отчёты, если не тронешь меня. Второй быстро перехватил руку Доппо за запястье, сжимая её слишком, видимо, крепко, отчего Куникида поморщился. — Ой, прости, — Дазай тут же отпустил конечность. — Это… машинально. — Отпусти меня, Ацуши, — сказал первый, из-за чего Накаджима удивился. — Давай-давай. Ацуши аккуратно опустил первого, а тот, в свою очередь, стал разматывать бинты на недавно полученной ране. В глазах блондина было видно непонимание: зачем? В то время Осаму взял концы ошмётков бинтов в две руки и медленно и тихо подходил ко второму, пока тот извинялся перед Куникидой. — Мы очень похожи, — первый перекинул через шею второго верёвку, которая была когда-то бинтом, и начал душить соперника. — Помнишь, нас мама в детстве путала? А когда отец взял тебя вместо меня на тренировку? Первый шептал это словно в бреду, пока второй корчился от нехватки кислорода. Второй с надеждой смотрел на Куникиду, ожидая помощи. — А…кия…ма… — выдохнул второй. Кажется, он больше не вздохнёт. — Да, мой милый Сюдзи? — первый отпустил второго. И это было спасением. — Ты слишком, — второй кашлянул, — заврался, притворяясь мной. Второй быстро выхватил верёвку.* * *
— Так уж вышло, что это недоразумение — мой брат, — серьёзно сказал уже настоящий Дазай. Выглядел Осаму уже лучше: одежда была заменена на более чистую, то есть Йосано дала ему одежду для пациентов, потому что другой в офисе не было, к разбитой до этого в кровь губе уже приложена стерильная вата с спиртом, бинты сменены, в некоторых местах добавлены новые, а несколько царапин на лице и руках заклеены пластырем. А ещё Дазай накормлен. А вот Акияма лежал на больничной койке в кабинете Йосано. Так уж вышло, что той верёвкой оказывается можно много чего сделать, что, собственно, и сотворил Осаму. А ещё Акияма находился здесь из-за пулевого ранения в плечо, нанёс которое, конечно, Дазай. — Но… вы же как две капли воды! — поражённо воскликнул Ацуши. — Нас различали только по способностям, — Осаму не сводил взгляда с брата. — Ему достался «Неполноценный человек» с обнулением способностей, а мне… пф, «Устали глаза» с растениями. — Ты даже здесь врёшь, — фыркнул Дазай. — Он видит ложь и её причины, но в то же время сам любит врать. — А где тебя так? — Йосано кивнула на Осаму. — Хах, — хмыкнул Дазай. — Дома. — Так значит Нори до тебя всё-таки добрался! Е! — радостно вскрикнул Акияма. — Нори? — удивлённо повторил Куникида. Слишком уж созвучно с «Мори». — Отец. — Подожди-подожди, — кажется, Акико начинала понимать, о чём идёт речь. В голове всплыл отрывок из газеты: — «Из известной богатой семьи пропал средний брат — Цусима Сюдзи», — Йосано вспомнила, как Акияма назвал брата. — Ты…?! — Да-а-а, он самый, — довольно протянул Акияма, отвечая за брата. — Дружище, тебя в последнее время частенько в новостях показывают, не считаешь? — Показывают Дазая, а не Цусиму, — отрезал Осаму. — Пф, зануда, — Цусима закатил глаза. — А что за тренировки? — с видимым любопытством спросил Ацуши, внимательно смотря на наставника. — Да разное, — Акияма зевнул, и Накаджима посмотрел на него. — Как видишь, — словно по секрету прошептал Цусима, — мой брат не очень разговорчив. — Ну… у нас его не заткнёшь, — неуверенно сказал Ацуши, а Дазай фыркнул. — Вау, братец! — неожиданно воскликнул Акияма, отчего Накаджима поморщился. Сверхслух не даёт о себе забыть. — И что же ты рассказываешь? — Ну… о неудавшихся попытках самоубийства… — негромко, но Акияма его услышал, сказал Накаджима. — Ай, мой милый Сюдзи! — недовольно сказал Акияма, но теперь уже встрепенулась Йосано. Ему больно? — Что тебе мама говорила по поводу твоих глупых шуточек? — Заткнись, — рыкнул Осаму, но его, скорее всего, не услышали. — Он пытался повеситься в офисе, — возразил Доппо. — В нашу первую встречу я спас его из воды, — кивнул Накаджима. — Я откачивала его от передоза всякого дерьма. — Сюдзи! А вот об этом уже говорил Нори! — Акияма состроил странное выражение лица. Будто ему на самом деле не всё равно на брата. — Рот свой закрой, — прошипел Дазай, прикусив губу, из-за этого снова пошла кровь, и ваточка быстро приобрела красный цвет. Откуда в нём вообще так много крови? — «Ты позоришь наш род! — свернув губы в трубочку, цитировал отца Цусима. — Ваша тяга к смерти лишь говорит о вашей трусости! Убери эту дрянь из своей головы или хотя бы не заражай ею других!» — Я сказал: «Хватит», — гораздо громче сказал Дазай. — Обожаю твой гнев, — восторженно произнёс Акияма. — Между прочим, из нас двоих ты был более вспыльчив, чем я, братец. — Я тебе не братец, не милый Сюдзи, — не обратив внимания на очередной подкол брата, грубо сказал Дазай. — Меня зовут Дазай Осаму, а не Цусима Сюдзи. И ты в очередной раз испортил мою репутацию. — Это когда ты был… напомни, кем? Секундочку, сейчас вспомню… — Акияма сделал задумчивый вид. — Такео? Кобо? А! Вспомнил!.. — Ты портил все мои жизни, и только твоя семейка… — Наша. Наша семейка, — поправил Цусима. — Именно, что твоя, — раздражённо возразил Дазай. — я не являюсь её членом чуть ли не с самого рождения, а попытки меня вернуть бесполезны. Поэтому только твоя семейка появляется в районе, где я живу, то всё идёт под откос. — Это всё идеи Нори, — Акияма пожал плечами, мол, так и так, его вины нет. — Я просто следую приказам, как и остальные. — А ты хоть думал о значимости этих приказов? Что ты от них получишь? — А ты об этом думал, когда выполнял приказы босса Мафии? — Я не ты, и даже не думай сравнивать меня с собой. — Милый мой Сюдзи, что с тобой сделал этот мир? — с сожалением произнёс Акияма. — Открыл глаза он мне. — Промыл мозги, — грустно прошептал Цусима, но Осаму промолчал, смирив брата безразличным взглядом.Мой милый.
— Мам! А Сюдзи снова говорил свои глупости! — совсем маленькая девочка, лет пяти, дёрнула, видимо, мать за кончик платья. — Мой милый Сюдзи, — строго позвала женщина сына, — мне показалось? Мне показалось, или ты снова говорил то, о чём мы решили не говорить? — Мам, о чём ты? — непонимающе спросил мальчишка с кудрявыми волосами, которые всегда было трудно причесать, сколько не старайся. Он шумно сглотнул. — Я ничего не говорил, — малец помотал головой. — Акияма, он мне врёт? — мать решила спросить другого сына, точно такого же кудрявого, но в другой одежде. — Да, мам, — кивнул мальчик. — Я был рядом, когда Сюдзи говорил свои шутки. — Но, мам! — казалось, на глазах Сюдзи сейчас выступят слёзы. Это несправедливо! Он ничего не говорил! Это всё ложь! — Милый, — женщина с презрением посмотрела на сына, — положи руки на стол, пожалуйста. — Мам! — Сюдзи не мог поверить. Мама думает, что он лжёт? Что он плохой? — Сюдзи. Такой тон не требует отлагательств, поэтому Сюдзи, понурив голову, покорно положил руки на стол, и по пальцам ударила металлическая линейка. Больно.Справедливость — это оружие. Оно может использоваться, чтобы приносить вред. Им нельзя спасать или защищать других.