23.10.2018 12:09
От: Гето Сугуру
Сообщение: Это шутка какая-то?
Что вообще произошло? 23.10.2018 12:10 От: Сёко Иери Сообщение: Ты все прочел? Под фоткой смотри Чувствуя, как пересыхает в горле, Сугуру смахнул изображение Сатору вверх и вчитался в иероглифы. Те упрямо отказывались складываться в осмысленные предложения, и мужчине пришлось сесть на скамью, чтобы вдохнуть, выдохнуть и попробовать прочесть заново. А, вон оно в чем дело. В продажу поступила лимитированная коллекция мужского парфюма, а Годжо выбрали в качестве амбассадора марки. «Black Velvet». Черный бархат. Звучало красиво, в меру пафосно и загадочно. Гето неуверенно вернулся к рекламному изображению блондина и в очередной раз перестал ощущать почву под ногами — Сатору был обнажен. Точнее, оголены лишь часть белой груди с фактурно очерченными мышцами и шея, на ярком контрасте с которыми играл надетый на голое тело обсидиановый пиджак. Ткань дорого блестела и вызывала желание провести по ней пальцами. Точно, отсылка к названию парфюма. Иероглифы перед глазами плясали в такт участившемуся сердцебиению, упорно не желая донести до мозга Сугуру Гето смысл напечатанного, и если бы не вибрация уведомления о новом поступившем сообщении от Сёко, он так и сидел бы на лавочке, пялясь широко распахнутыми глазами в телефон. 23.10.2018 12:18 От: Сёко Иери Сообщение: Ты там живой? Текст на страничке онлайн-магазина в красках расписывал достоинства «Black Velvet», не скупясь на эпитеты и метафоры, и лишь в конце, когда Гето уже утомился от бесконечных уверений, что ему жизненно необходим этот парфюм, значилось, что Сатору проведет встречу-презентацию аромата, где раздаст всем желающим автографы и ответит на вопросы СМИ. Бонусом шел яркий стикер со скидкой на покупку флакона всем, кто приобрел билеты на мероприятие. 23.10.2018 12:25 От: Сёко Иери Сообщение: Билеты уже купила, вот твой Сугуру на автопилоте прошел по еще одной ссылке, которая развернулась в QR-код. Холодные колючие мурашки волной прошлись по его рукам.23.10.2018 12:27
От: Гето Сугуру
Сообщение: Сёко, я не пойду! Как ты себе это представляешь? Почти десять лет прошло, что я ему скажу?
23.10.2018 12:30 От: Сёко Иери Сообщение: Сам ты еще лет десять не решишься. Я не рассказывала ему о тебе, как ты и просил, но у меня есть дела поинтереснее, чем топтаться между вами. Адрес в посте указан, если что23.10.2018 12:32
От: Гето Сугуру
Сообщение: Я никуда не пойду
23.10.2018 12:33 От: Сёко Иери Сообщение: Билеты уже куплены. Перекрыть чем-либо эту безжалостную точку в конце предложения Сугуру Гето не смог.***
Гето познакомился с Сёко случайно, даже как-то клишировано, будто в сёдзе-манге. Только вот в книжках такие сцены неожиданных встреч главных героев были двигателями романтического сюжета, а в жизни все оказалось до скуки прозаично. Сугуру еще в первую неделю после начала учебного года заприметил маленькую площадку, отделенную от здания колледжа бетонной стеной, покосившейся сеткой и несколькими метрами зеленых зарослей, а после нескольких марш-бросков туда в перерыве между парами понял, что это идеальное тайное местечко, чтобы покурить или посидеть в тишине наедине со своими мыслями. Пробравшись однажды на «свою» площадку, Сугуру увидел, что она уже занята. Первое, на что обратил внимание юноша — в мешках под глазами пришелицы можно было спрятать треть населения Токио. Обернувшись на звук шагов, девушка сначала вопросительно изогнула бровь, затем вытащила изо рта сигарету и лениво махнула рукой. — Привет. Не против, если я буду приходить сюда курить? Иери Сёко, кстати. — Гето Сугуру. Ну, ты ведь уже здесь, так что не против. Как ты нашла это место? — За тобой проследила, — в голосе девушки послышались лукавые нотки. — Но я не сталкерша какая-нибудь, ты не подумай. — И на том спасибо. Похоже теперь у нас будет один секрет на двоих. — Это ты сейчас подкатить пытался? Отврат. — Да я не… — Забей. Я пошутила. Пожалуй Сугуру и Сёко вполне могли продемонстрировать средний палец всем, кто утверждал, будто дружбы между парнем и девушкой не существует. За все то время, что эти двое проводили вместе, ни у Гето не екнуло в груди теплое чувство, сигналящее о чем-то большем, чем просто желание видеться с Иери, ни сама подруга не одаривала собеседника долгими многозначительными взглядами. Будто разлученные в детстве и нашедшие друг друга спустя много лет брат и сестра. Поначалу они просто периодически сталкивались на «их» месте, угощали друг друга сигаретами и делились новостями, после обменялись телефонами и уже переписывались в чате посреди лекций, договариваясь зависнуть где-нибудь после занятий. А потом Сёко, не спрашивая разрешения, затащила их мирную повседневность в буйный водоворот.*
Иери в редких случаях предупреждала друга о своих намерениях, предпочитая ставить перед фактом, поэтому Сугуру не сильно удивился, когда пришел на площадку и обнаружил, что теперь их не двое, а трое. Высокий, угловатый, белый-белый, ну точно свежевыпавший снег, с черными очками на носу, парень активно жестикулировал и что-то объяснял Сёко, пока та безуспешно щелкала колесиком зажигалки. — О, Сугуру. Дай свою, моя сдохла, — девушка без лишних церемоний протянула в сторону Гето руку ладонью вверх. — Знакомься. — Гето Сугуру, — брюнет кинул подруге зажигалку и потянулся к парню для рукопожатия. — Сатору. Фамилию и так знаешь, — вот так просто, без обиняков и расшаркиваний. Его фамилию и правда знали все. Наследник семьи Годжо, корнями уходящей чуть ли не в эпоху феодальной Японии, если не раньше, владелец внушительного количества нулей на личном счете. Каждая первая девчонка в колледже грезила хотя бы парой слов перекинуться с Сатору, а юноши с равной долей зависти и уважения глядели ему вслед каждый раз, когда тот после занятий садился на заднее сидение личного автомобиля. Годжо мог поступить в самое лучшее учебное заведение Японии или вообще уехать учиться в другую страну, но решение за Сатору принял отец, аргументировав выбор альма-матер тем, что все в семье Годжо окончили этот колледж, а уж о месте в университете и говорить было не о чем, оно давно уже ждало Сатору. Честно говоря, блондину было плевать: там, где Гето добивался своего упорным трудом и талантом, а Сёко словно всегда была, есть и будет, младший Годжо брал исключительно громкой фамилией. — Курить будешь? — Сугуру махнул в воздухе сигаретной пачкой. — Не-а, руки потом стремно пахнут, а еще зубы пожелтеют, — Сатору скривился, будто ему под нос сунули что-то дурно пахнущее. — Ты свои зубы быстрее сладостями уничтожишь, чем сигаретами… — Сёко осклабилась в ответ, ловко перекинув сигарету из одного края рта в другой. — Зато меня целовать приятнее будет. — Проверим? Вот так они и сдружились. Первое время Сугуру казалось, что Годжо было слишком много в их маленькой компании — тот всегда был чересчур активен, чересчур громок, чересчур бесцеремонен, и к концу дня Гето чувствовал себя опустошенным общением с этим ураганом во плоти. Порой у брюнета чесались кулаки отправить Сатору в нокаут, лишь бы тот заткнулся и перестал, наконец, безостановочно строчить смс, на ходу меняя тему разговора. А болтать тот мог бесконечно, ловко и изящно цепляя, казалось бы, не связанные между собой, нити беседы, нанизывая слова, как бусины на леску, выплетая пестрое детальное полотно повествования. Годжо хотелось внимательно послушать и послать к черту одновременно, юноша в равной степени притягивал к себе и отталкивал, заставляя чувствовать себя теннисным мячиком. В какой-то момент Сугуру осознал, что без внезапных сообщений посреди дня от Сатору ему становилось… неуютно? Как если бы тот, кто жить не может без утреннего кофе, вдруг изменил привычке и убежал на работу, не глотнув ароматного напитка на дорожку — и весь день чувствовал себя не в своей тарелке. А потом Гето привык. Привык к настойчивому бубнежу на ухо в кинотеатре, когда Годжо комментировал буквально все, что происходило на экране, из-за чего не один раз на них шикали из зала. Привык к тому, что в карманах у него теперь всегда были леденцы, потому что Сатору обожал сладкое, но друзья следили, чтобы тот снова не спустил все карманные на моти. Привык, что блондин мог позвонить ночью и вытащить сонного Сугуру из общежития пройтись по окрестностям, потому что у Годжо бессонница, а Сёко филигранно посылала друга далеко и надолго, предпочитая крепкий сон в теплой постели. Привык все чаще видеть высокую вертлявую фигуру в своей комнате, рубящуюся в приставку Гето или опустошающую его запасы снеков.*
— Куда планируете смотаться, когда экзамены закончатся? — Иери лениво убрала упавшую на лицо прядь волос, вытянула ноги на покрывале. Несмотря на духоту, друзья выбрались на пикник в ближайший парк и теперь лежали под раскидистыми деревьями, изредка перебрасываясь короткими фразами. — Я к родителям поеду, давно с ними не виделся, — Сугуру улыбнулся краем рта. Наверняка отец уже достал спрятанные на зиму велосипеды и теперь ждал, когда они объедут окрестности родного городка. — А ты, Сёко? — Пока не решила, но хотелось бы куда-нибудь на побережье. Я устала от города. Эй, Сатору, а что насчет тебя? — Мне все равно… — парень ответил не сразу, будто тщательно думая над тем, что сказать. — Наверное, снова куда-то поедем, может на Окинаву, может вообще куда-нибудь на Гавайи. — Звучишь не воодушевленно. — Отец как всегда проболтает весь отдых с партнерами по бизнесу, а мать начнет опустошать его кошелек и магазины с одеждой. Угадай, кому придется выражать сыновью почтительность и таскать ее пакеты? — А разве у твоей семьи нет, не знаю, телохранителя или личного помощника, который может этим заниматься? — Сугуру перекатился набок, чтобы видеть лицо Сатору, подпер голову ладонью. — Конечно есть, целая армия, но мать считает, что совместные походы по магазинам каким-то волшебным образом укрепят эту трещащую по швам семейку. — Сатору… — Забейте.*
Сёко всякий раз выигрывала, когда они втроем играли в «кто кого перепьет». Годжо пытался подловить подругу на мухлеже, потому что не могла такая хрупкая на вид девушка после пары раундов с шотами крепко стоять на ногах и даже не покачиваться, на что Иери называла его слабаком и требовала исполнить желание. Обычно после этого парни либо шли покупать для Сёко сигареты («да мне все равно, где вы будете искать их в половине третьего ночи!»), либо всю следующую неделю угощали обедом, либо покупали всякую мелочь, на которую подруга указывала пальцем. Один-единственный раз Сугуру удалось перепить Иери, и этот день Сатору неиронично обвел маркером в настенном календаре. Наутро брюнет едва не умер от дикой головной боли, но навсегда отпечатал в своей памяти белые руки Годжо, стремительно обнявшие его за шею, как только Сёко сдала позиции.*
— Йо, я на минутку, забыл у тебя кое-что в прошлый раз, — Сатору скользнул в комнату Сугуру, стоило тому открыть дверь, и по-хозяйски принялся шарить на полке. — Ага, вот они! — шнур наушников ловко намотался на длинные пальцы. — Что читаешь? — «Всадник без головы», — Гето вернулся на кровать и раскрыл книгу на заложенном месте. — Это типа как в фильме с Джонни Деппом? — Фильм называется «Сонная лощина», и он снят по другому рассказу, но в обоих произведениях есть безголовый всадник. — Интересно? О чем вообще книга? Это ужастик? — Сатору, видимо забыв, что заскочил «на минутку», плюхнулся на край постели друга, подтянул к груди колено и уперся в него подбородком. — Ну не то чтобы… Вообще есть мистика, связанная со всадником без головы, и приключения тоже, в чем-то на вестерн смахивает. Ну и… ну про любовь, короче, — Гето отчего-то почувствовал себя школьником, пойманным за руку на чем-то неправильном. — Главные герои это дочь богатого плантатора и бедный мустангер, ну, что-то вроде погонщика диких лошадей… Блин, зачем я вообще тебе это рассказываю? — О-о-о, Сугуру любит книжки о любви? — Годжо весело захихикал, щуря голубые глаза поверх очков. — Ты уже дочитал до сцены поцелуя? Не завидуешь им, а? — Чтоб ты знал, есть много хороших любовных романов. Сюжеты большей части классических произведений построены на любовной линии, рекомендую изучить на досуге. И с чего бы мне завидовать? У меня, вообще-то, есть опыт отношений, и целоваться я тоже умею. — Вау, я могу называть тебя плейбоем? — Отвали, Сатору, — Сугуру легко пнул друга в бедро, отодвигая парня подальше от себя. — За самим-то девчонки толпой бегают, небось устал на свидания гонять? — Да я не… — Да не скромничай, мы же друзья, мне ты о таком можешь рассказать. Колись, кто из студенток лучше всех целуется? — Не знаю! Отстань. Все, я пошел, — блондин резко поднялся на ноги, в два-три широких шага пересек расстояние от кровати Сугуру до выхода и скрылся за дверью. — Что это с ним? — интересно, Гето показалось, или у Сатору и правда покраснело лицо?*
Кинув однажды утром в общий чат на троих короткое «не приду, заболел», Годжо почти до вечера не появлялся в сети. Все это время Сугуру не выпускал телефон из рук, проверяя, не пришел ли от Сатору очередной дурацкий смайлик или, например, фотка огромной кружки горячего шоколада с комментарием в духе «Я нашел идеальное лекарство от простуды». Трещавший без умолку Годжо действовал на нервы, а молчавший — тревожил. Причин для паники не должно было быть, ведь наверняка Сатору окружен прислугой, которая по очереди взбивала ему подушки, мерила температуру и подавала лекарства. А может у семьи парня и вовсе был собственный лечащий врач с ампулой панацеи в кармане и идеально подобранной именно для Сатору программой выздоровления. Младшему Годжо ничего не угрожало, он в надежных руках — и все равно Сугуру волновался, в очередной раз проверяя молчащее окно чата. Виновник безмолвной истерики Гето заявил о себе фотографией градусника и кучей смайликов-черепов. Отметка красноречиво зависла где-то на уровне тридцати восьми градусов. 14.06.2006 19:02 От: Годжо Сатору Сообщение: Отстоооооой14.06.2006 19:05
От: Гето Сугуру
Сообщение: Ты все-таки жив?
14.06.2006 19:06 От: Годжо Сатору Сообщение: Что значит «все-таки жив»? это ты так рад видеть своего лучшего друга?14.06.2006 19:08
От: Гето Сугуру
Сообщение: По мне не видно, но поверь, я стою на коленях и кланяюсь в знак почтения
14.06.2006 19:11 От: Годжо Сатору Сообщение: Пока не увижу фотку, не поверю14.06.2006 19:11
От: Гето Сугуру
Сообщение: смайлик «средний палец»
14.06.2006 19:11 От: Годжо Сатору Сообщение: Ты не имеешь права отказывать болеющему! 14.06.2006 19:12 От: Сёко Иери Сообщение: Как же вы меня оба бесите. Валите в личку!*
Изменения в поведении Сатору брюнет заметил не сразу. Первой реакцией Сугуру было «это какой-то очередной прикол Годжо», но когда друг снова и снова обрывал себя на полуслове, находя кучу причин, чтобы не становиться рядом с Гето и мелко вздрагивал, стоило тому хлопнуть Сатору по плечу или пихнуть в локоть, как он обычно это делал, парень заподозрил неладное. Выпытать напрямую у Сугуру не получалось — блондин отшучивался и филигранно убегал от разговора, поэтому он решил обратиться к профессионалу. К Сёко. Из них троих, по мнению Гето, именно Иери была центром здравомыслия ну или хотя бы умела понимать намеки. — Тебе не кажется, что Сатору как-то странно себя ведет? — утренняя прохлада приятно касалась кистей рук. Сугуру договорился с Сёко встретиться возле общежития и пойти в колледж вместе. — А ты только сейчас это заметил? С добрым утром, Сугуру, — девушка беззлобно усмехнулась, шаря в сумке в поисках пачки сигарет. — Да нет, я не это имел в виду. В смысле, в последнее время он какой-то странный. Замолкает, когда я его о чем-то спрашиваю, как будто теряется, что ли. Может с ним случилось что? Он тебе ни о чем таком не рассказывал? — Рассказывал, а лучше бы промолчал, — Сёко буркнула под нос, прикуривая. — Слушай, Сугуру, я бы не хотела в это лезть, но вам с ним нужно поговорить. Еще один сеанс душевных излияний с Годжо я не выдержу. — Ты о чем? Что случилось? — Ками-сама, ну какие же вы болваны… Ладно Сатору, он по жизни ведет себя, как беспечный ребенок, но ты-то вроде умнее, должен был заметить, что он по тебе сохнет. — Ч-чего? — Сугуру резко остановился и круглыми от шока глазами уставился в спину Иери. — Пошли, давай, я не хочу из-за твоих ступоров опоздать. Чего, чего, ну признался он мне, что ты ему нравишься. Выпил, позвонил и вот так сразу все выложил. Я, блин, только засыпать начала, а тут Сатору со своими страданиями… — Сёко выдохнула, выбросила окурок и следом достала еще одну сигарету. Внешне девушка выглядела спокойно, но Гето даже не предполагал, какая буря из страха, неловкости и отчаяния царила у нее внутри. А вдруг, поведав Сугуру секрет Годжо, она разрушит их дружбу? Вдруг после услышанного брюнет выловит Сатору и изобьет его? Может стоило промолчать? Только никто не давал гарантий, что тайна не вскрылась бы позднее, и на саму Сёко не обрушился бы гнев Сугуру за то, что все это время она знала и молчала. — Сугуру, послушай. Он просил не говорить тебе, но я — не он, я не смогла бы после такого спокойно жить дальше и делать вид, что все в порядке. — Сёко… — Молчи, не перебивай, дай сказать. Я не собираюсь участвовать в этой клоунаде, но еще я не хочу, чтобы в ней участвовали вы оба. Это гребанный детский сад. А еще это несправедливо по отношению к тебе. Ты должен поговорить с Сатору, и вы вместе должны во всем разобраться. И если все же соберешься его бить, не переусердствуй, иначе семейка Годжо тебя из-под земли достанет и уроет. Вы… вы оба мне дороги, и я хотела бы сказать, что приму любое ваше решение, но это будет отвратительно. — Почему? — только и сумел выдавить из себя Сугуру. — Потому что если вы начнете встречаться, то будете обжиматься на моих глазах, и тогда меня точно стошнит, — и все же смешок, вырвавшийся у Иери, был искренний и теплый. Сугуру долго откладывал разговор, собираясь с силами и мыслями. Несколько раз он даже пожалел, что не страдает амнезией, которая перемолола бы все воспоминания в труху. Гето и сам не понимал, чего боялся больше: того, что слова Сёко окажутся правдой или того, что Сатору всего-навсего решил вот так жестоко над ним постебаться. Тянуть дальше было нельзя, потому что Иери практически просверлила взглядом в Сугуру дыру, да и Годжо, кажется, заметил, что между ними тремя возникло какое-то давящее напряжение.*
Брюнет не запомнил практически ничего из того, что крутилось на экране кинотеатра, погруженный в бесконечные мысленные репетиции будущего разговора. Спросить в лоб или начать издалека? А если начнет отпираться или вообще не захочет говорить? Вот была бы рядом Сёко… Нет, при Сёко Сугуру тем более не решился бы открыть рот, поэтому и вытащил Сатору прошвырнуться без нее. Может просто притвориться, что все в порядке и подождать, когда проблема рассосется сама собой? А если этого не произойдет? — Как по мне, это был довольно клишированный сюжетный поворот, могли бы придумать что-то посвежее. Ты согласен, Сугуру? Эй, Сугуру? — блондин пощелкал пальцами перед лицом собеседника, отчего тот вздрогнул и растерянно заморгал. — Заснул что ли? — Прости, ты о чем-то спрашивал, да? — Ясно, я так и понял, что тебе фильм тоже не понравился, — Годжо широко улыбнулся. — Я заметил, что если тебе интересно, то ты смотришь от начала до конца и не пропускаешь ни одной сцены, даже если мы с Сёко тебя отвлекаем. Но этот фильм и правда был ни о чем. Пойдем поедим? — Сатору, мне нужно с тобой поговорить, — Сугуру понимал: сейчас или никогда. — А это может подождать? Я умираю с голоду, ну-у-у… — Не может! Я не знаю, насколько меня еще хватит. — А ты чего такой серьезный? — Сатору дурашливо насупился, но, не дождавшись отклика, вздохнул, поправил сползшие очки. — Ладно, о чем ты хотел поговорить? — Ты… Сатору, ты… — Я, я, в чем дело, Сугуру? Еще не придумал, что хочешь сказать? Тогда пошли, может, по пути сообразишь. — Это правда, что я тебе нравлюсь? Тишина была такая удушливая и плотная, что ее можно было смять пальцами. Шесть секунд. Движение вокруг ударило по тормозам, вяло заскользило в режиме слоу-мо. Тринадцать секунд. Мир стал на десяток оттенков тусклее, матовее, безвкуснее. Двадцать восемь секунд. — Сёко сказала, да? — голос Сатору звучал глухо, светлая голова опустилась, скрывая за вихрами лазурные глаза. — Да, — Сугуру ожидал встретить удивленно вскинутые брови, громкое смешливое «Купился!» или торопливо-возмущенное «Ты обалдел что ли?», но никак не смиренную капитуляцию. — Так это правда? — Ты хочешь, чтобы я вслух это сказал? По-моему, Сёко вполне ясно разъяснила. Я же, блин, просил… — Она рассказала, потому что не хотела, чтобы между нами были недомолвки. — Отлично, только теперь они точно будут! — Сатору раздраженно дернулся, не зная, куда девать длинные руки. — Я бы, может, как-нибудь молча перебесился, а теперь что? Избегать меня будешь? Может, всему колледжу расскажешь? Газетам сольешь? — Сатору, успокойся… — Сугуру сделал шаг навстречу Годжо, но тот отшатнулся, стиснул в кулаки дрожащие пальцы. — Сам виноват, что выболтал ей. Знаешь, мне плевать, делай, что хочешь. Хочешь, ударь меня, хочешь — хоть каждому на улице скажи. Мне все равно, я как-нибудь переживу. — Куда ты пошел? Сатору, стой! — Разговор окончен.*
Сугуру потерял счет проигнорированным Сатору звонкам и сообщениям. Сурово короткое «Возьми трубку» сменялось длинными уверениями, что Гето не желает другу зла и хочет снова поговорить, но в итоге все возвращалось к началу и подкреплялось брошенным в сердцах «Ну и катись». На площадке для курения их вновь стало лишь двое. — Сатору тоже сейчас на взводе, дай ему время остыть, — Сёко стряхнула пепел с сигареты, безмятежно, будто служитель Будды, сделала новую затяжку. — Он с тобой не связывался? Если он что-то тебе сказал… — Нет, Сугуру, у него хватило благоразумия не устраивать мне сцены. Хотя, пожалуй, он имеет право, ведь это я разболтала его секрет. — Мы ведь даже поговорить не успели, он психанул и ушел. Как девчонка истеричная, блин, — брюнет насупился и принялся теребить себя за мочку уха, поглаживая блестящий плаг. — Подождем еще пару дней. Если Сатору не прекратит бегать от нас, выловим и заставим его с тобой поговорить. Что с твоими волосами? Какой криворукий урод делал тебе пучок? Ну-ка, дай сюда, — Сёко встала на валун, чтобы быть выше Гето, развернула парня к себе спиной, ловко стащила резинку и принялась собирать его волосы. — Расческа бы не помешала. — Спасибо, что так высоко оценила мои старания, — Сугуру не сдержал ироничного замечания, за что Иери несильно дернула его за пряди. — А если Сатору не захочет больше со мной разговаривать? — Тогда мы его свяжем и заставим выслушать все, о чем у тебя накипело. У него нет выбора. Эй, Сугуру, я переживаю не меньше тебя и очень хочу, чтобы все наладилось. Ну, насколько это вообще возможно. Ты и Сатору мои самые близкие друзья. Мы как Ангелы Чарли, убери кого-то одного, и все, команды уже не существует. — Сатору бы точно обсмеял тебя за такое сравнение. — Нет, он сказал бы, что тогда он блондинка, я рыжая и кучерявая, а ты — брюнетка-азиатка. — Как я рад, что он этого не слышит, — над площадкой раздалось тихое хихиканье на два голоса. — Спасибо, Сёко. Мне как будто легче стало. — Мне тоже.*
Вопреки планам, разыскать Сатору у друзей не получилось ни через три дня, ни через неделю. В колледже тот тоже не появлялся, на звонки и смс, как и прежде, не отвечал. Потеряв терпение и начав строить тревожные теории, Сугуру и Сёко выудили у руководства учебного заведения домашний адрес Годжо и, не теряя времени, отправились туда. Достаточно ли будет представиться одноклассниками Сатору, чтобы их пропустили? Наверняка дом семьи Годжо охранялся лучше любого банка в Японии, если не во всем мире. — Годжо-сама не может сейчас вас принять, простите, — служанка отвесила гостям поклон, спустившись со второго этажа, куда поднялась ранее, когда Сёко и Сугуру попросили позвать Сатору. — Но нам нужно с ним увидеться, — Гето собрался, было, направиться к лестнице, но прислуга испуганно выставила перед собой руки, останавливая юношу. — Пошли, пока нас не выставили, — Иери потянула Сугуру за рукав. — Сатору, я знаю, что ты нас слышишь! Можешь вышвырнуть меня, если хочешь, но выйди хотя бы к Сёко! — на крик брюнета в гостиную сбежались охранники со входа. Для самого себя Сугуру решил: если Годжо не появится через две минуты, он уйдет и навсегда вытравит Сатору из своей жизни. Он все-таки появился. — Мизуки, приготовь гостям чай. Зачем пришли? — Я хочу поговорить, — Сугуру выступил первым, на шаг приближаясь к юноше. — А я не хочу, — ответный шаг назад. — Сатору, пожалуйста, выслушай его… — Сёко уверенно подала голос, не дрогнула под пристальным взором небесно-голубых глаз, не скрытых темными стеклами очков. — Попросить их уйти, Годжо-сама? — широкоплечие телохранители у порога гостиной никак не способствовали благополучному разрешению конфликта. — Нет, все в порядке. Пошли, поговорим, Сугуру. Пей чай, Сёко, мы ненадолго. Сатору вывел друга на задний двор, ухоженный и пышущий лоском, как и все, что находилось в доме семьи Годжо. Маленький фонтан, бассейн с лежаками, аккуратно остриженные кустарники, беседка с широкими садовыми качелями в углу. Интересно, какое место здесь было у Сатору любимым? Сугуру точно целый день лежал бы на качелях, читая книги. Не чувствовал ли блондин себя одиноким в таком большом доме? Возможно, будь у него братья или сестры, Сатору проводил бы сейчас время с ними, плавая в бассейне или шугая голубей, садящихся на фонтан. — У тебя тут мило. — Угу, спасибо. Говори уже, что хотел, — Сатору сел на ступеньки, ведшие от дома во двор, сгорбился, положил локти на острые коленки. — Насчет того разговора. Сатору, что бы ты ни надумал себе, я не собираюсь тебя оскорблять или унижать. Да, я смущен, мне неловко, но это не значит, что я стану тебя ненавидеть. — Но дистанцию держать будешь, ты это пытаешься мне сказать? Какой тогда во всем этом смысл? Лучше разойтись прямо сейчас и не пытаться делать вид, что у нас все в порядке. — Мы можем что-нибудь придумать и… — Сугуру, ты нравишься мне. Не как друг, понимаешь? Я, блин, хочу сидеть рядом с тобой, касаться тебя, часами слушать твой голос, даже если ты будешь пытаться объяснить мне какую-то научную фигню, которая мне не интересна, — Сатору торопливо заговорил, с каждым новым словом втягивая голову в плечи и упорно не смотря на Гето. — Я даже купил несколько пачек сигарет, которые ты обычно куришь, но так и не решился отдать. Ками-сама, я тебя сфоткал тайком, когда мы тогда все вместе в торговый центр ходили. Ты залип около магазина музыкальных инструментов и… — Годжо замолчал, резко ткнувшись лицом в сгиб локтя, отчего Сугуру видел только огненно-красное ухо парня. Неловкое молчание, однако, длилось недолго. — Зачем я рассказываю это тебе, если ты никогда не ответишь взаимностью? — Я не знал, что так сильно тебе нравлюсь… — Сугуру сглотнул, оглушенный признанием от Сатору, и присел на ступени рядом с блондином, потому что ноги отказывались держать его. — Если бы Сёко не проболталась, ты и не узнал бы. — И ты собирался вот так просто жить с этим дальше? — А что мне остается? Если только вдруг ты не примешь сейчас мои чувства, — ответом Сатору послужила тишина. — Вот и я о том же. Сугуру, скажи, только честно, ты совсем ничего ко мне не испытываешь? Я совсем-совсем тебе не нравлюсь? Водоворот эмоций рвал Гето изнутри, ударами сердца кроша в осколки ребра, болезненным комком сдавливая глотку и перекрывая доступ кислорода в легкие. Не по-юношески тонкие руки, обнимавшие когда-то Сугуру за шею, были теплые, но крепкие. Когда Годжо засыпал в кинотеатре, то сползал по креслу, упираясь коленками в спинку переднего сидения, а потом жаловался на затекшие ноги. Сатору обожал клубнику и терпеть не мог цитрусы, и когда однажды Сугуру дал ему лимонную конфету, он ее все-таки взял, но жевал с таким страдальческим выражением лица, будто его пытали. Как-то раз Годжо забыл где-то очки и, несмотря на сомнения друзей, решил, что ничего страшного не произойдет, если он пойдет без них. Уже через полчаса Сёко усадила Сатору на скамью и прикрыла его лицо с красными слезящимися глазами пиджаком, а Сугуру рванул в ближайший торговый центр за очками. Ни о какой дальнейшей прогулке речи быть не могло. За блондином быстро приехал личный автомобиль (Иери, по указанию Сатору, взяла его телефон и набрала номер водителя, Иджичи-сана), а вечером горе-экспериментатор сетовал в общем чате на то, как сильно ему влетело. И даже не от родителей, а от экономки, которая работала в семье Годжо еще до рождения платинового наследника. Гето тогда отправил в ответ хохочущий смайл, но сам облегченно выдохнул, узнав, что с Сатору все в порядке. — Не отвечай, я и так зна… — Нравишься, — слово вырвалось у Сугуру быстрее, чем он осознал, что именно произнес. — Но не так, как мне хотелось бы. — Сатору, я не понимаю, что чувствую к тебе, но знаю, что ты мне не безразличен. Подожди, ничего пока не говори, дай мне собраться. Я вообще ничего не понимаю, не могу объяснить. Мне страшно, я очень смущаюсь… — брюнету казалось, что он вот-вот устроит истерику; нестерпимо хотелось закурить или просто сорваться с места и убежать куда-нибудь далеко. Ладони покрылись неприятным холодным потом. Сейчас или никогда. — Сатору, может мы… попробуем? Ну, отношения. — Если ты предлагаешь это из жалости, то лучше заткнись и вали отсюда, — лазоревую глубину глаз напротив лизнуло оскорбленным всполохом. — Я серьезно. Мы могли бы попробовать, вдруг… вдруг что-то получится? — А если нет? — Я извинюсь перед тобой и сделаю все, чтобы разрыв был менее болезненным для нас обоих. — Наверное я совсем не уважаю себя или окончательно сошел с ума, раз соглашаюсь на подобное, — Годжо покачал головой, поджав бледные губы, затем несмело взглянул на Сугуру. — Ты уверен, что хочешь этого? — Только не торопи меня, прошу. Пусть все идет своим чередом. Я не хочу, чтобы все выглядело так, будто мы принуждаем друг друга, — Сугуру сцепил пальцы в замок, с трудом оторвал блуждающий взгляд от собственных ног и посмотрел на блондина. — Пообещай, если ты поймешь, что не испытываешь ко мне ничего, то сразу скажешь об этом. Сугуру, говори мне обо всем, что будет тебя тревожить или пугать. Обещаешь? — Да. Да, Сатору, обещаю. Однажды Годжо запустил пятерню в распущенные волосы Сугуру и сказал, что они мягкие на ощупь. Гето ничего не ответил, но незаметно улыбнулся и подивился тому, какие у Сатору ласковые пальцы. — И что теперь? Ну, мы типа уже встречаемся? — блондин первым нарушил в очередной раз разлившуюся между ними долгую тишину. — Да, наверное… — Сугуру неловко поерзал по ступеням. — А мы не должны, не знаю, за руки подержаться или что-то вроде того? — Если ты меня сейчас тронешь, я сломаю тебе руку. — Д-да, я знаю, прости. Можно я напишу тебе вечером? — Угу. До общежития Сугуру и Сёко ехали в тишине. Девушка с тревогой посматривала на друга, пока тот пялился в окно и казалось, мыслями был где-то далеко-далеко. Гето почти не проронил ни слова с той самой минуты как он и Сатору вернулись в гостиную. Парни кивнули друг другу, Сугуру мягко коснулся плеча Иери, давая знак, что пора уходить, Годжо неловко попрощался, но за ними не пошел. Конечно, чай прислуга Сатору подала изумительный, но Сёко не ради него, как на иголках, сорок минут сидела на диване, сверля взглядом закрытую дверь, через которую вышли друзья. Они ведь все еще друзья? — Раз у Сатору не разбит нос, а тебя не скрутила охрана, могу предположить, что все прошло успешно? — Сёко закурила, как только они вышли из автобуса. — Мы решили попробовать встречаться, — Сугуру не стал ходить вокруг да около. К его удивлению, подруга отреагировала спокойно, будто знала, что так все и будет. — Ты же понимаешь, что если ваша затея провалится, то он тебя возненавидит? — Этот вариант мы тоже обсудили. Я не хочу ничего загадывать и давать обещаний. Мы просто… попробуем. Прости, Сёко, у меня сейчас такая каша в голове. — Я понимаю, не оправдывайся. Просто держите меня в курсе всего, ладно? Мы теперь, наверное, реже будем вместе собираться. — С чего ты так решила? — Сугуру, там, где двое заводят отношения, третьему делать нечего, — в голосе Иери послышалась вся глубина людской мудрости, отчего Гето на секунду стало неуютно. — Не говори так, Сёко. Мы с Сатору все еще твои друзья, и наши с ним… отношения помехой не станут. — Просто поверь на слово. Эй, ладно, давай не будем о грустном. Если вдруг захочешь поплакаться на своего придурочного парня, мое крепкое женское плечо к твоим услугам, — улыбнувшись, Сёко ласково толкнула юношу кулаком в грудь. Перед сном Сугуру получил от Сатору смс. 07.10.2006 22:15 От: Годжо Сатору Сообщение: Я предупредил, чтобы тебя и Сёко пропускали в дом. Приходи, когда захочешь, ладно?07.10.2006 22:17
От: Гето Сугуру
Сообщение: Ладно. Спасибо.
07.10.2006 22:18 От: Годжо Сатору Сообщение: Ты в порядке?07.10.2006 22:20
От: Гето Сугуру
Сообщение: Вроде да.
07.10.2006 22:20 От: Годжо Сатору Сообщение: Хорошо. Я приду завтра в колледж. Сходим куда-нибудь на обед? В смысле, втроем, как всегда?07.10.2006 22:22
От: Гето Сугуру
Сообщение: Не вопрос. До завтра, Сатору. Спокойной ночи.
07.10.2006 22:25 От: Годжо Сатору Сообщение: Спокойной ночи, Сугуру.*
Ежедневные пожелания доброго утра. Ежедневные пожелания доброй ночи. Робкое постукивание пальцем по плечу. Предложенный во время сеанса карамельный попкорн, которым Сатору обычно ни с кем не делился. И купленные им для Сугуру пачки сигарет все же отдал. Брюнет почти перестал вздрагивать, когда Годжо на несколько секунд сцеплял их мизинцы во время прогулки и тут же отодвигался. На вопросительные взгляды Сёко Гето отвечал пожиманием плеч и обращался внутрь себя, пытаясь уловить хоть малейшую реакцию на ласку. Со стороны казалось, будто ничего в их жизни не изменилось — ребята так же собирались на площадке покурить, ходили в кино и катались по станциям метро, зависали в торговых центрах и любовались закатами с крыши общежития. Только теперь не Сёко сидела в центре, между парнями, а Сугуру. Разморенная девушка откинула голову на плечо брюнета, пробормотала что-то, а потом зачем-то принялась считать редкие звезды, проклюнувшиеся на небе сквозь завесу городского смога. Гето повернул голову к Сатору, сидевшему по другую сторону от него. Блондин плотнее замотался в тонкое покрывало, захваченное из комнаты Иери, подтянул к груди коленки и стал похож на белую нахохлившуюся птицу. Улыбнувшись возникшей в воображении ассоциации, Сугуру тихо позвал парня по имени и кивнул на свободное плечо, приглашая Годжо сесть ближе. Тот незамедлительно прильнул к Гето, по-хозяйски устроил макушку, щекоча волосами чужую щеку. В этот момент Сугуру почувствовал, как что-то внутри него мягко и тепло перевернулось.*
Подарок на день рождения Сёко парни решили выбрать вместе. Сатору предлагал не заморачиваться и купить для нее блок любимых сигарет или бутылку хорошей выпивки, но Сугуру такой вариант не устроил. Сигареты рано или поздно закончились бы, а ведь хотелось остаться в памяти подруги навсегда. Взбалмошная фантазия Годжо подкидывала одну идею за другой, но ни одна не встретила должного отклика. — Ты зануда, Сугуру, — сдавшись, Сатору просто поплелся рядом с брюнетом, скинув на его всю ответственность за выбор подарка. — Неужели тебе не хотелось бы получить на день рождения что-то необычное? — Я уже встречаюсь с тобой, а ведь до моего дня рождения еще далеко, — Гето парировал выпад собеседника, уже не удивляясь тому, как легко давались ему слова подтверждения их отношений. — Так и быть, один-ноль в твою пользу, зануда. — Я просто не уверен, что Сёко обрадуется грузовику с конфетами. По-моему, ты все это время озвучивал свои пожелания ко дню рождения. — Какого плохого ты обо мне мнения, Сугуру Гето! Может просто сводим Сёко в ресторан? Я могу арендовать на вечер неплохое местечко. Только мы втроем, хорошая музыка, вкусная еда… Что скажешь? — Звучит неплохо. Думаю, ей понравится. Но хотя бы букет все равно нужно будет купить. — Супер, я сегодня забронирую место, адрес потом вам скину. И… Сугуру? — М-м? — А можно я как-нибудь тоже приглашу тебя в ресторан? — Я… да, можно.*
Пока Сатору тащил на спине подвыпившую Сёко, Сугуру нес в руках ее огромный благоухающий букет. Из-за этих дурацких цветов юноши едва не поругались, благо на помощь вовремя подоспела продавец-флорист и помогла из двух разных букетов, выбранных Годжо и Гето, собрать один. Надо сказать, получилось неплохо. Иери назвала их обоих придурками, когда услышала историю добычи цветов, но блестящие неподдельным восторгом глаза ясно говорили о том, что Сёко была рада. До самого закрытия ресторана друзья смеялись, таскали из тарелок друг друга еду, как маленькие дети, и вновь играли в излюбленное «кто кого перепьет». Сатору и Сугуру намеренно поддавались имениннице, пока та, в конечном итоге, не начала клевать носом прямо за столом, опрокидывая рюмки. К неудовольствию Гето, в комнате Сёко не нашлось ни одной вазы, в которую можно было бы поставить букет, зато отыскалось небольшое ведро, и вскоре цветы заняли свое коронное место рядом с кроватью хозяйки. Услужливо оставив на тумбочке стакан воды и таблетки на утро, парни тихо ушли к Сугуру. — Я уже говорил это сегодня, но повторю еще раз — ты как будто на светский прием вынарядился, — Сугуру распустил волосы и запустил в них пятерню, помассировал ноющий от пучка затылок. — Не мог же я прийти на день рождения подруги, одетый во что попало, — Сатору завороженным взглядом уставился на рассыпавшиеся по плечам Гето темные пряди. — Да, но бархатный пиджак? Ладно хоть черный, какой-нибудь красный, синий или фиолетовый моя психика бы не выдержала. — В следующий раз надену именно такой. — Я брошу тебя в ту же секунду. В комнате разлился мягкий смех. Обменявшись взглядами, Сатору медленно приблизился к Сугуру, коснулся его локтей и замер, ожидая привычного сопротивления. Гето молчал. Белые пальцы, подсвеченные бьющим из окна светом луны, заскользили вверх по рукам, огладили плавный изгиб плеч — а после обняли брюнета, мягко надавив на разлет лопаток. — Сугуру, я тебя люблю. Гето в ответ молча обнял Сатору за талию и прижал к себе. Бархат приятно пощекотал юноше кончики пальцев. Сугуру ни за что в жизни не признался бы, что Годжо в этом пиджаке был одновременно и модной катастрофой и иконой для истинно верующих.*
— Ого, вы эволюционировали до объятий? — присвистнула Сёко, когда Сатору, на мгновение стиснув Сугуру в кольце рук, умчался к автомату с напитками. — Скорее это он получил волю и теперь не отлипает, — брюнет проводил Годжо насмешливо-теплым взглядом. — Все в порядке? В смысле, ты не против? Вы же… — Я не против. Мы с Сатору как раз работаем в этом направлении. — Да тебе нравится! — Не буду спорить. — Сугуру не сдержал улыбки, а Сёко фыркнула. — Этот крикливый болван все-таки украл твое сердце? А он будет ревновать, если я повисну на тебе? — Какая ревность, Сёко, вы оба буквально используете меня, как подушку. — Сугуру, лови! — если бы не хорошая реакция Гето, ему в лоб смачно припечаталась бы холодная баночка с напитком.*
Редкие снежинки в волосах Сугуру были похожи на крошечные звезды, увязнувшие в мазуте неба. Зимние холода еще не захватили Японию, но многие жители Токио уже накинули на плечи утепленные куртки. Бассейн на заднем дворе дома Годжо еще не осушили целиком, и теперь Сугуру внимательно смотрел, как падали на поверхность воды снежные хлопья, выдыхая струйку дыма. Блондин пригласил друзей отпраздновать его день рождения дома, потому что «отца и матери все равно не будет еще несколько дней, а тащиться куда-нибудь не хочется». Красиво упакованные пакеты и коробки, присланные Сатору, видимо, отцовскими партнерами и госпожой Годжо, так и оставались нетронутыми у порога гостиной. Сам парень с гораздо большей охотой вскрыл подарки от Сёко (рамка с самой дурацкой фотографией их троих и пакет фирменных сладостей) и Сугуру (плетеный браслет с яркими бирюзовыми камнями, под стать глазам Сатору). — Вот ты где. Мы с Сёко потеряли тебя, — сёдзи с тихим шелестом раздвинулись, выпуская младшего Годжо наружу. — Ну да, в твоем доме ведь легко заблудиться, — Сугуру ткнул окурок в пепельницу, потер немного озябшие руки. — Мог бы покурить внутри, я не запрещаю. — Я не настолько невоспитанное хамло. И я в жизни не расплачусь за ваш диван, если он провоняет табаком. — Мы просто купим новый. Все равно этот мне никогда не нравился, — Сатору сиял, как вторгшийся в атмосферный слой Земли метеорит. На секунду разум подвел Сугуру, подкинув парню мысль о том, что Годжо похож на божество. Белоснежное, голубоглазое, всесильное и всевидящее. — Эй? Ты замерз? Пошли внутрь. — Побудь здесь со мной еще немного, — Гето обнял блондина за плечи, ткнулся лбом в остро выпирающую ключицу. Тот не замедлил обнять Сугуру в ответ. — С удовольствием. Нужно было что-то сказать. Завести бессмысленный разговор, заполнить тишину. В любой момент сёдзи могли распахнуться, потому что Сёко надоело сидеть в одиночестве на кухне или прислуге приспичило вытряхнуть пепельницу. Но все это казалось чем-то нереальным и далеким, будто древняя притча, выведенная тушью на желтой бумаге. В ту минуту меж небом и землей существовали лишь Сатору Годжо и Сугуру Гето, стиснувшие друг друга в объятиях. Чувствуя наливающийся где-то в груди жар, брюнет поднял голову и сделал то, что желал сделать еще с той самой секунды, как они с Иери с громким «С днем рождения!» переступили порог дома друга — коснулся бледной гладкой щеки губами. — Ты мне очень нравишься, Годжо Сатору.*
В новом учебном году Сатору въехал в общежитие колледжа. Причуду сына чета Годжо восприняла по обыкновению равнодушно — все равно через неделю сбежит. А в комнате Сугуру как-то незаметно для него самого появилось множество чужих вещей: кружка с дурацким принтом, футболка-оверсайз, забытые на столе тетради и куча упаковок с моти в тумбочке. Периодически «артефакты» перекочевывали обратно к хозяину, сложенные в одну коробку, но вскоре вновь оказывались на прежних местах, несмотря на угрозы Гето выбросить все в окно. В свою комнату Сатору уходил всегда за полночь, ежесекундно выискивая поводы побыть рядом с Сугуру еще хотя бы чуть-чуть. У брюнета пучок завалился — надо переделать. На столе лежит недоеденная сладость — надо разделить пополам. Поцелуй был аж целых четыре минуты назад — надо наверстать. Еще не успела закрыться за Годжо дверь, как тот уже строчил сообщения с предложениями выбраться после занятий на свидание. Сугуру кидал в ответ сонный смайлик, даже не пытаясь стереть с лица широкую улыбку.*
Буря надвигалась медленно, будто жирный неповоротливый слизень, становясь все больше и страшнее. Голос матери по телефону, обычно бодрый и звонкий, становился все тише и прерывался надсадным кашлем, и с каждым новым звонком приступы становились все чаще и продолжительнее. Женщина уверяла, что с ней все в порядке — аллергия, простуда, не больше. Все необходимые лекарства отец уже приобрел, а в консультации врача не было необходимости. — Я просто немного отдохну и приду в норму. Лучше расскажи, как твоя учеба? Ты все еще дружишь с теми ребятами? Сёко и Сатору, правильно? — Да, мам, все еще дружим, — Сугуру пока не хватало смелости признаться родителям об их отношениях с Годжо. — Это хорошо. Судя по твоим рассказам, они замечательные ребята. Дорожи ими, милый. Хочешь поговорить с отцом? — Нет, просто передай ему от меня привет. Я еще позвоню потом, ладно? — Не трать свое время на нас, стариков, лучше сходи с друзьями в кино. — Выберем самый лучший фильм. До связи, мам. — До скорого, сынок. Мы с отцом тебя любим. Вместо матери стал звонить отец. Мужчина держался ровно, не позволял своему голосу дрожать, будто не лежала его супруга, прикованная к постели, будто все шло, как прежде. Возможно старший Гето не хотел волновать сына, который слишком уж чутко стал реагировать на каждый новый звонок из дома — так ждут неутешительных новостей. Сугуру не выдержал пытку сухими телефонными разговорами с родителем и, взяв недельный больничный, отправился домой. Сатору порывался поехать с брюнетом, но тому удалось (вроде бы) уверить возлюбленного, что беспокоиться не о чем, и Сугуру справится сам.*
Он не справлялся. Образ матери, серой и изнеможенной, преследовал Сугуру везде, куда бы он ни пошел. Закрывая глаза, юноша видел лишь тусклый, но все еще наполненный любовью женский взгляд. Мать журила Гето за то, что приехал в середине учебного процесса, что оставил друзей в городе, но в каждом слове, каждом движении ее сквозила радость от встречи с сыном. Приступы глухого кашля, доносящиеся из родительской комнаты, заставляли Сугуру вздрагивать и стискивать зубы. Отец встретил предложение переехать в город с разочарованным смирением — он не был уверен, что супруга благоприятно перенесла бы транспортировку, да и где они стали бы жить? Тем не менее, мужчина обещал подумать над тем, чтобы перебраться с матерью в соседнюю провинцию, поближе к столице. Сугуру вообще не справлялся. Пока он был с родителями, то взял на себя большую часть работ по дому, не позволяя углам зарасти паутиной, а плите — стоять без горячего обеда. Госпожа Гето смущенно отгоняла Сугуру, когда имела силы подняться с постели, но парень упрямо вертелся рядом, помогая матери всем, чем только мог, ведь пока отец был на работе, Сугуру был единственным мужчиной в доме. Иногда в гости забегали Нанако и Мимико, сестры-близнецы, жившие по соседству. Девчушки росли на глазах семьи Гето, поэтому их всегда встречали с особой теплотой; для Сугуру они и вовсе были как младшие сестры. — А тетушка ведь поправится? — Мимико понизила голос до шепота, расставляя тарелки. Они с сестрой вызвались помочь накрыть обеденный стол. — Не будь глупой, Мимико! Мы же, когда болеем, выздоравливаем, значит и тетушка выздоровеет, — Нанако не удержалась от резкого комментария, а Сугуру в который раз подивился глубине детской мысли. — Сама ты дурочка! — Нет, ты! — Ну все, хватит, — Гето аккуратно коснулся макушек близнецов и повернул их головы в разные стороны, чтобы те не глядели друг на друга. — Мы так до вечера не управимся, если спорить будете. И да, Мимико, твоя сестра права. Тетушка обязательно поправится.*
Сатору писал Сугуру каждую свободную минуту, а по вечерам они коротко созванивались, делясь новостями. Годжо не нравилось, что брюнет запрещал ему сорваться с места и приехать «прямо сейчас», но Гето был непреклонен. Мысль о том, что блистающий Сатору Годжо, способный своим именем и деньгами поставить Японию с ног на голову, увидит его, уставшего, с залегшими под глазами тенями, как у Сёко, в старом растянутом свитшоте и кухонном переднике бросала Сугуру в стыдливую дрожь. Ни за что. Пусть лучше ворчит по ту сторону трубки, но остается в городе и ждет возвращения Гето. — Я хочу помочь, Сугуру. Давай я проконсультируюсь с нашим семейным врачом? Он точно подскажет хорошую больницу, где твоей маме помогут. — Все под контролем, Сатору, она уже лучше себя чувствует. — Почему ты все время отказываешься от моей помощи? Я сделал что-то не так? — Ты не обязан делать этого, — Гето рвано выдохнул. Споры с Годжо отнимали у него последние силы. — Ками-сама, да я ведь уже сказал, что хочу помочь! Ты мой парень, Сугуру, это естественно, что я беспокоюсь о тебе и твоей семье. — Я не хочу быть тебе должным. — А ты думаешь, я потребую с тебя денег или чего-то еще? — … — Ладно, извини, я просто очень переживаю. — Все в порядке, Сатору. Мне пора, я напишу тебе позже. Сугуру совершенно, мать его, не справлялся.*
Надломанный голос отца, сообщивший о госпитализации матери, выбил почву из-под ног Гето. Как сумасшедший, он собирал сумку, без разбору запихивая в нее все, что попадалось под руку, чтобы как можно скорее вернуться домой. Сатору пытался успокоить Сугуру, хватая за запястья и удерживая на месте, но тот грубо вырывался и продолжал спешно складывать вещи. Сёко подоспела ровно к тому моменту, когда друг выскочил из комнаты, обогнул девушку и быстрым шагом сбежал по лестнице вниз. По отчаянному взгляду Годжо, побежавшему следом, Сёко поняла, что дело дрянь. Сугуру все-таки разрешил Сатору подбросить его до станции. Иджичи-сан был аккуратным водителем, а главное понимал, когда стоит заводить разговор, а когда лучше молчать. Гето нервно отбивал ногой рваный ритм на заднем сидении, пока Иери не накрыла его холодную руку своей теплой мягкой ладонью. Парень вздрогнул, затем долго выдохнул и кивнул Сёко в знак благодарности. — Сугуру, пожалуйста, позволь помочь, — лица Сатору, сидящего впереди, не было видно, но Сугуру знал, что тот хмурился и кусал губы. — Мы уже обсуждали это. — Не будь таким упрямым, с этим не шутят! — Ты не отстанешь, да? — Верно. — Хорошо. Я дам знать, если понадобится твоя помощь, идет? — Гето сдался, закрывая глаза ладонью. Сугуру не знал, из-за чего в его груди рвануло сильнее: из-за того, что Сатору искренне желал помочь его семье или что он, как типичный золотой мальчик, пытался решить проблему с помощью отцовских денег.*
Решение далось Гето с трудом. Оно размалывало его, будто жерновами, превращало в бесформенное месиво, наполненное костяными осколками. Отец впервые повысил на сына голос, попытался воззвать к совести, но Сугуру был непреклонен. Какая разница, где он будет учиться, главное, что рядом с домом. Господин Гето отправил парня взять велосипед и проехаться по окрестностям, проветриться и выбросить из головы все идиотские мысли, но Сугуру знал, что не изменит своего решения. Он готов был рискнуть. — Какого черта, Сугуру?! — Сатору был не просто зол. Его ярость могла сравниться с убийственной силой трех великих онрё. — Когда ты, блять, собирался сказать мне о том, что забираешь документы из колледжа?! — Так ты уже знаешь… — Гето никогда раньше не видел Сатору таким злым и немного растерялся. — Почему я узнаю об этом не от тебя лично, а от твоего гребанного старосты?! Что с тобой не так, Гето? Мы еще вчера вечером нормально разговаривали с тобой по телефону, а сегодня днем, когда я подошел спросить для тебя домашку, мне, сука, сообщили, что ты уже документы забрал! Это шутка какая-то? — Я переведусь в другой колледж, поближе к дому. — Да мне похрен, где ты будешь учиться! Сугуру, ты мог хотя бы предупредить меня о своем решении? Или ты думал, что я закачу истерику и буду тебя отговаривать? Да, буду, но блять! Я вообще для тебя ничего не значу? — Сатору, успокойся. — Не смей успокаивать меня! — голос на той стороне трубки на секунду плаксиво дрогнул. — Сугуру, пожалуйста, вернись в Токио, давай поговорим? Я приеду за тобой, хорошо? Ты… ты так и не сказал, где живешь. Назови адрес, я сейчас позвоню Иджичи. — Я скоро приеду сам. Дай мне еще пару дней, я вернусь, честно. В общаге еще вещи мои остались. — Сугуру! — Сатору, твою мать, два дня! Два чертовых дня, и я приеду к тебе! Тем же вечером Сугуру получил от Годжо смс. 16.09.2009 23:09 От: Годжо Сатору Сообщение: Хочу поскорее увидеть тебя. Я скучаю, Сугуру. У нас ведь все будет хорошо?*
Через два дня, ночью, городок, в котором жила семья Сугуру, накрыло оползнем, вызванным землетрясением. По официальным данным, опубликованным позднее, в катастрофе погибло сто двенадцать человек. Прежде чем их дом рассыпался под градом камней, как башня-дженга, отец и сын успели выскочить наружу. От грохота закладывало уши, Сугуру не слышал даже собственных мыслей. Навстречу мужчинам, ревя во все горло, бежали близнецы Хасаба. Девочки были босы, перепачканы пылью и чем-то бурым (неужели кровь?), а еще страшно перепуганы. С разбегу они врезались в Сугуру, вцепились мертвой хваткой парню в пижамные штаны и кричали так, словно их резали. Гето-старший потащил детей вверх по улице, уводя с траектории движения оползня. Мелкие камни больно били по лицу и царапали руки, взметнувшаяся пыль забивала носоглотку и застилала глаза — слезы обильным потоком лились по щекам Сугуру, оставляя грязные разводы. За одну ночь семья Гето потеряла дом, а сестры Хасаба — родителей. Когда на руины наконец осела пыль, а звуки безжалостного каменного грохота сменились плачем и болезненными стонами, первобытный ужас в груди Сугуру превратился в тянущую пустоту. Запоздало брюнет понял, что оставил мобильный телефон дома, и теперь тот, скорее всего, сломан и больше не работает. Сатору. Сатору. Сатору. Имя возлюбленного новыми сейсмическими толчками билось в голове Гето, и парень принялся метаться из стороны в сторону, не зная, куда деваться и у кого отнять телефон. Всхлипывания близнецов вернули Сугуру в сознание. Прижавшись друг к другу, Мимико и Нанако, смотрели туда, где когда-то был их дом, и терли красные глаза чумазыми кулаками. Господин Гето, убедившись, что дети в порядке, отправился на помощь уцелевшим жителям городка, чтобы разгребать завалы и искать потерянные вещи. Брюнет тяжело опустился на землю, обнял девочек, усадив их по обе стороны от себя, и сомкнул вмиг отяжелевшие веки. Все, что существовало до этой страшной ночи, вдруг стало для Сугуру таким далеким, таким неважным. Песчинка, потерявшаяся в бесконечной полумертвой пустыне.*
Дом бабушки и дедушки Сугуру встретил их тихой пустотой. Старики уже давно покинули бренный мир, и с тех пор никто не переступал порога жилища. До Токио теперь добираться было еще дольше, но Сугуру и не думал возвращаться, бросив все силы на сохранение того, что теперь осталось от их семьи. Нужно было обустроить быт, поступить в колледж и найти подработку, заняться воспитанием Мимико и Нанако (было решено на время забрать девочек с собой). В одиночку господин Гето вряд ли справился бы с таким объемом работы, учитывая, что на его плечах еще висела забота о больной супруге. Сначала у Сугуру не было свободной минуты, чтобы позвонить друзьям, а потом он и вовсе стал сомневаться в последовательности цифр набранного номера. Раз за разом брюнет зажимал клавишу удаления, вводил комбинацию и снова удалял. Постепенно страх и стыд затихли в груди Гето, свернулись беспокойно спящим комочком. Наверное, так будет лучше.*
Мужчина обошел несколько магазинов, но так и не нашел «те самые розовые наушники», о которых Нанако прожужжала семье все уши. Если Мимико сразу сказала Сугуру, что хочет получить на день рождения, то с ее сестрой пришлось поломать голову. Нанако была куда эксцентричнее, а еще любила сюрпризы. Впрочем, намеки девочки о новых наушниках Гето понял сразу, да и какие там намеки — Нанако взахлеб описывала, какие они красивые и едва ли не молилась на фотки с аксессуаром. Попытки отыскать хоть кого-то из родственников близнецов не увенчались успехом. Родители Сугуру обращались в полицию, размещали объявления в газеты, сутками сидели на телефоне, но никто так и не позвонил. На семейном совете было принято решение удочерить сестер; госпожа Гето еще сильнее прикипела к Мимико и Нанако душой, да и теперь Сугуру мог не волноваться, что мама останется дома одна без присмотра. Женщины не стало через четыре года после инцидента с оползнем. До дня рождения сестер оставалась еще неделя, поэтому поиски розовых наушников Сугуру отложил на потом. В тату-салоне, где мужчина работал, была не его смена, и Гето решил посвятить немного времени самому себе, выбравшись в Синагаву. Долгие прогулки помогали очистить голову от нагромождения мыслей и образов. Неожиданно для себя Сугуру понял, что у него неплохо получается рисовать, а с возрастом ощутил тягу к искусству нанесения тату. Обучение далось Гето легко, новое занятие быстро пришлось по душе. Несмотря на род деятельности, себе Сугуру не сделал ни единой татуировки; брюнет не хотел набивать, что попало, и скрупулезно работал над эскизом, постоянно изменяя рисунок. Что-то стирал, что-то дорисовывал, что-то переделывал с нуля. Чего-то в будущей татуировке не хватало, но мужчина не мог понять, чего именно.*
Сначала Гето показалось, что кто-то назвал его по имени. Затем голос, явно женский, стал громче, и когда Сугуру обернулся, заметил несущуюся к нему фигуру. По мере приближения отчетливей стали видны практически лиловые круги под уставшими глазами, а еще точка-родинка в уголке правого века. Сёко. Школьная подруга повисла на шее замершего в ступоре Сугуру, продолжая, как заведенная, повторять его имя, а после залепила звенящую пощечину. — Не каждый день увидишь, как твой мертвый друг воскресает. Тебе идут длинные волосы, — Сёко рассеянно помешивала ложечкой кофе. Весь вид девушки говорил о том, что она была бы не против, если бы кофе в ее чашке превратился во что-то покрепче. — Мог хотя бы написать, что жив и здоров. — Извини, — Сугуру вжал голову в плечи и уставился на свои сцепленные в замок пальцы. — Ты не передо мной извиняться должен, а перед Сатору. У него чуть башню не снесло, когда про землетрясение узнал. Сначала переживал, что ты не приехал, как обещал, и телефон отключил, а потом в новостях про оползень сообщили. — Не говори ему пока обо мне, ладно? Я сам с ним свяжусь, когда готов буду. — Ты же знаешь, я не люблю чужие секреты хранить. — Пожалуйста, Сёко. — Только не тяни с этим, а то я могу и проболтаться, — губы Иери тронула незаметная улыбка. — Знаешь, я не хочу знать причину, по которой ты решил прикинуться пропавшим без вести, мне и так бессонницы хватает. А это у тебя откуда? — потянувшись к Сугуру, подруга легко ткнула пальцем в белесый шрам на лбу Гето. — Да я по глупости в заезде мотогонщиков участвовал… Подрезали неудачно. Если слухи не врали, Юта Оккоцу и его стальная красавица Рика были Гето не по зубам, но отказываться от вызова было уже поздно — спор есть спор. Конечно, в дальнейшем Сугуру не раз припомнил этот случай коллеге по работе, который и взял брюнета на слабо, но в ту самую минуту, когда мотоциклы сорвались с места и понеслись по ночным улицам Токио, Сугуру чувствовал себя готовым свернуть горы. Они с Оккоцу шли колесо в колесо, ненамного опережая друг друга, но в какой-то момент Юта опасно вильнул, резко вылетая перед Гето, и умчался вперед, а Сугуру, от неожиданности потеряв управление, свалился на дорогу. Ему повезло — отделался лишь переломом руки, легким сотрясением и длинным шрамом во весь лоб. — Ты похож на Франкенштейна, — Сёко насмешливо хмыкнула. — Чувствовал я себя тогда примерно так же. Иери отучилась на медицинском и стала патологоанатомом в одной из токийских больниц. Сугуру не сомневался, что Сёко прямая дорога в доктора, но выбор профессии его несколько обескуражил. Объяснила девушка свое решение просто: с мертвыми работать проще. Они уже никогда не расскажут о своем разбитом сердце, о проблемах в семье, о непринятии себя обществом, о невозможности помочь близкому. Сугуру почувствовал, как от слов Сёко внутри него что-то глухо стукнуло. — А Сатору? — Ну, он какое-то время работал в компании отца, а потом взбесился и ушел в модельное агентство. Неудивительно, что он преуспел, с его-то внешностью. Теперь его мордашка по всей Японии светится, да ты и сам, наверное, видел. — И как на это отреагировала его семья? — Не знаю, — Сёко пожала плечами. К остывшему кофе она так и не притронулась. — Но Сатору говорил, что их отношения с матерью стали лучше. Да и господин Годжо, вроде, стал больше внимания уделять сыну, особенно после того случая с аварией. — Что произошло? — Сугуру напрягся. — Это было примерно через месяц после оползня. Сатору уговаривал отца с помощью своих связей организовать поисково-спасательную операцию, чтобы найти… тебя. Ну или то, что от тебя осталось, извини за прямоту. Ну и… В общем, он признался родителям, что вы встречались. Я не знаю всех подробностей, Сатору никогда об этом не рассказывал, но закончилось тем, что Годжо угнал автомобиль отца. Наверное хотел ехать в твой город. Этого идиота занесло на трассе. Сугуру, выдыхай, он в порядке. Все уже в прошлом. — А он… еще помнит? — Сатору и не забывал, — Сёко сразу поняла, что имел в виду брюнет. — А у него есть кто-нибудь? — Нет. Ты все еще его первый и единственный. У Сугуру поперек горла встал тяжелый острый ком.***
Район Сибуя пестрел разукрашенной молодежью. Казалось, все население Токио высыпалось на улицы, чтобы отпраздновать Хэллоуин. Где-то в толпе были и Нанако с Мимико, которые увязались с Сугуру, а потом отделились, договорившись позже встретиться у храма Мейдзи. Мужчина нервничал так сильно, что у него затряслись руки. Желание развернуться и смешаться с толпой давило на виски, вызывая головную боль и жжение в шраме, но Сёко уже заметила Сугуру и замахала рукой, подзывая ближе. В Shibuya Parco было не протолкнуться — желающих поглазеть на Годжо Сатору легко можно было вычислить по фотоплакатам в руках. Со всех сторон Гето преследовали небесно-голубые глаза и черный бархатный пиджак на голое тело. Сёко цепко держала Сугуру за локоть, чтобы не потеряться в толпе и не дать другу пойти на попятную, если тот все же струсит. Невысокий подиум под двумя длинными рекламными полотнами «Black Velvet» еще пустовал, подогревая нетерпение толпы и тревожность Сугуру. — Сёко, я хочу уйти. — Ну уж нет, Гето. Я предупреждала, что не собираюсь скрывать от Сатору, что ты жив. Если бы ты действительно не хотел приходить, то не стоял бы сейчас рядом со мной. Прекрати бегать от него, как от проклятого, — девушка сильнее стиснула рукав Сугуру. — В лучшем случае Сатору всего лишь разобьет тебе лицо. — Ты меня сейчас не утешила. — Я и не собиралась. — Знаешь, все-таки я рад, что со временем ты не изменилась. Появление Годжо сопровождалось громкими криками, мельтешащими в воздухе плакатами и новой давкой. Блондин, одетый в чернильный бархатный пиджак (не на голые плечи, спасибо и на том), с вечными темными очками на носу, улыбался, казалось, во все тридцать два идеальных зуба, благодарил зрителей за то, что пришли на презентацию, рассказывал какие-то коротенькие смешные истории. Сугуру не внимал словам мужчины — он, будто кролик, загипнотизированный удавом, не мог отвести от Сатору взгляд. Сатору, его Сатору. Такой легкий, гибкий, смеющийся. Он стал новой религией, которая заставляла людей опускаться на колени. — Он стал еще более взбалмошным, — Сугуру тихо выдохнул, наблюдая за позирующим для фото Годжо. — Иногда кажется, что чем старше Сатору становится, тем ниже опускается его уровень развития, — Иери ухмыльнулась. — А кто те люди, которые с ним пришли? — Блондин это Нанами Кенто, его менеджер. — Выглядит так, будто сейчас кого-нибудь убьет. — Этим «кто-нибудь» будет Годжо, поверь. Сатору та еще заноза в заднице. — А громила? — Телохранитель, Фушигуро Тодзи. И он будет тем, кто поможет Нанами грохнуть Сатору, — тон девушки был неприлично будничным, будто пересказывала сюжет очередной серии мыльной оперы. Сугуру засомневался, действительно ли ему нужно вот так, без приглашения, врываться в жизнь… бывшего возлюбленного? А можно ли было назвать их бывшими? Официально они не расставались, если только исчезновение Гето можно посчитать причиной разрыва отношений. И Сугуру все еще испытывал к Сатору чувства, пусть и убеждал себя в обратном на протяжении почти десяти лет. У Годжо была новая жизнь, полная красок, звуков, восторженных лиц — не осыплется ли все это звенящими кусками битого стекла, когда перед лазурным взором вырастет фигура Сугуру? — Перестань изводить себя рассуждениями, — Иери толкнула друга бедром. — У тебя на лице написано «Не трогать — идут загоны». — Сёко, это плохая идея. Я не знаю, как Сатору отреагирует. — Вот именно, не знаешь. Поэтому хватит строить догадки, просто иди и скажи уже все, что накипело. Как в прошлый раз, помнишь? О, как раз заканчивает, пошли. Иери стала пробираться через толпу, утаскивая Сугуру с собой, и чем ближе друзья становились к спуску с подиума, тем истеричней начиналось колотиться бедное сердце брюнета. Вот Годжо снова позирует для финальных кадров. Вот еще раз благодарит за теплую встречу. Вот напоминает о скидке на покупку парфюма. Вот машет рукой и кланяется. Вот разворачивается и шустро спрыгивает с возвышенности. Вот что-то быстро говорит менеджеру и уходит вслед за телохранителем. Сёко отпустила локоть Гето и подтолкнула его в спину. Сейчас или никогда. — Привет, Сатору. Давно не виделись, — Сугуру не слышит собственных слов, в его ушах только канонада сердцебиения. На лице Годжо — дикая смесь эмоций. Неверие, непонимание, ужас, надежда, осознание. Огромные блестящие глаза, как два бриллианта, не моргали до тех пор, пока не начали краснеть и затягиваться влагой. Если бы в ту секунду в Сибуе работал снайпер, Сатору стал бы идеальной мишенью и неприлично легкой добычей. Нанами Кенто потряс Годжо за плечо, пытаясь вернуть в сознание, но блондин продолжил стоять и пялиться на Сугуру, пока тот неуверенно и неловко, шаг за шагом, становился все ближе. — Сатору, я… Охрана среагировала моментально. Пара мгновений, и Гето уже лежал на полу с заломленной за спину рукой. — Нет, Фушигуро! Отпусти! — наконец выйдя из ступора, Сатору кинулся к Сугуру, рывком поднял на ноги (в обманчиво тонких на вид руках скрывалась крепкая хватка) и, продолжая держать за ворот, потащил за собой в сторону служебного коридора, через который его провели на встречу. Сугуру не оказал сопротивления даже тогда, когда его прижали к стене, несильно приложив затылком. Годжо трясло, будто в припадке, он больно стиснул пальцами плечи мужчины и продолжил сверлить того глазами, не стесняясь горько-соленых слез, крупными каплями дрожащих на бесцветных ресницах. — Сугуру… Это ведь ты? Почему ты… Почему, Сугуру? — Прости меня, Сатору. Я облажался. — Это правда ты? Я же не чокнулся? — блондин с трудом разжал пальцы, чтобы неуверенно провести ими по линии челюсти Гето, коснуться скул, зарыться в тяжелые темные волосы. — Это я, Сатору, — Сугуру тихо выдохнул, моля, чтобы его голос не дрожал. — Прости, что пришел только сейчас. Не последовало ни истерик, ни криков, ни тем более ударов. Сатору, держась за Гето, сгорбился, опустил голову и заплакал. Чужие всхлипывания болезненными уколами отдавались в груди Сугуру; руки мужчины аккуратно легли на вздрагивающие лопатки, огладили напряженные мышцы. Периферийное зрение выхватило движение вдали, и когда брюнет повернул голову к его источнику, то заметил три фигуры, выглядывающие из-за двери. Сёко мягко улыбнулась другу и кивнула головой. Нанами Кенто недовольно смотрел на наручные часы, видимо, высчитывая, как сильно они выбиваются из графика, а Фушигуро с ухмылкой снимал все на телефон. Наверняка будет потом шантажировать подопечного. — На нас смотрят, Сатору, — Сугуру коснулся ладонью белоснежного затылка. — Тише, успокойся. Я здесь. — Почему ты не позвонил тогда? — Я не знаю. Просто… не знаю. Только не начинай загоняться, что это из-за тебя, ладно? Я словно в вакууме каком-то тогда был. Я чертовски облажался, Сатору. — Ты знаешь, что мне пришлось пережить? — Гето почувствовал, как в теле Годжо начала просыпаться первобытная ярость. — Не знаю. Но узнаю, если расскажешь. Я выслушаю тебя от начала до конца. — Ты не просто выслушаешь, Сугуру Гето, я вдолблю в твою идиотскую башку каждое свое слово. За все эти десять, сука, лет, отыграюсь! — Сатору едва ли зубами не скрипел, но грозный вид никак не перекрывал зареванных глаз и опухших красных век. И Сугуру сдался. Поджал дрожащие губы, крепко жмурясь и не успевая сдержать горячих слез. — Сатору, можно я обниму тебя? Годжо обнял его первым. Совсем как в ту ночь после дня рождения Сёко. Подушечки пальцев Гето ласково пощекотало бархатной тканью, когда мужчина коснулся талии Сатору. И вновь меж небом и землей существовали лишь они двое, потерявшие и отыскавшие друг друга. Впереди мужчинам предстоял долгий разговор, болезненный и тяжелый, наполненный новыми слезами и тишиной на полуслове, но сейчас, в эту самую секунду, все проблемы мира казались такими ничтожными, что не стоили внимания. — Может быть вы в каком-нибудь другом месте будете демонстрировать свои чувства? Сатору, я не стану подчищать газеты и соцсети, если вдруг кто-то сольет ваши фотки, — первым не выдержал Нанами, безжалостно разрушая атмосферу первой встречи после разлуки. — Спасибо, что испортил момент, Нанамин… — Годжо смущенно заворчал и принялся вытирать бархатным рукавом мокрые щеки. — Я подгоню тачку к выходу, — Фушигуро исчез так же быстро, как и уложил Сугуру лицом в пол некоторое время назад. — Расскажешь потом, как прошло, — Сёко махнула рукой и тоже поспешила уйти. Кому именно были адресованы слова девушки, никто не понял. — Я позвоню сестрам, чтобы не ждали, — Гето поймал удивленный взгляд Сатору и пожал плечами. — Долгая история, расскажу, как приедем. Кстати, а куда мы? — К тебе или ко мне? — Отвратительно прозвучало, знаешь ли. — Значит ко мне. Сатору и в самом деле отыгрался на Сугуру за все эти почти десять лет. Прижимая к себе разморенного блондина, Гето думал о том, что теперь им предстоит вместе строить новую жизнь на обломках старой, тщательно подбирая каждый кирпичик. Это будет непросто, это будет сопровождаться ссорами и препираниями, но Сугуру и Сатору будут преодолевать рубежи вдвоем, рука об руку. Нужно будет познакомить Годжо с близнецами. Нанако он явно не понравится. Эта девчонка терпеть не могла кого-либо, кто мог составить ей конкуренцию в безбашенности. А еще с отцом. Взгляд Гето упал на пиджак, брошенный возлюбленным на спинку кресла. Черный бархат. «Black Velvet». Мужчина не знал, какой состав был у парфюма, но его аромат уже стал у Сугуру любимым.