Волшебный Пак Чимин

Снег медленно кружит в свете фонарей, опускаясь на лобовое стекло и превращаясь в воду. Дворники периодически смахивают капли, позволяя водителю разглядеть улицу. Вдоль дороги припаркованы другие авто, но только в этом кроссовере тепло и горит свет. Конец декабря – магическое время, наполненное уютом, предвкушением чудес и тепла. Для нормальных людей. Но так случилось, что к этим самым «нормальным» Юнги себя отнести не может. Или не хочет. Его бесит бесконечная суета на улицах. Из каждого утюга летят поздравления с новым годом, который ни хрена не будет лучше, чем предыдущий. Под пластиковой ёлкой горой наваливаются бесполезные подарки, которые лягут кучей на полки. Холод, слякоть, ещё и сраные пробки из-за распродаж в каждом долбаном торговом центре. Ещё и в офисе все как будто помешались на тематике рождества. И это при том, что католиков на весь его этаж всего два. Отдел продаж держался до последнего, но буквально сегодня кто-то очень «умный» подвесил ёлку к потолку. В танцевальной студии появились гирлянды, а в конференц-зале – праздничные стаканчики для кофе. Бухгалтерия стала апогеем кринжа. Работницы, пересмотрев «Барби», сошли с ума окончательно. Ель, мишура и даже вшивые скрепки для бумаг были розовыми. Юнги хотел всего лишь спросить о командировочных за прошлый месяц, а получил психологическую травму. Аджума под сорок с приличным хреном лет протянула ему листок с улыбкой до ушей. На которых висели розовые в виде, блять, сердечек серьги. Мин сдержал рвотный позыв и хотел уже сбежать из бухгалтерско-кукольного чистилища, как попал под «обстрел» молодой стажёрки с горящими глазами. Девушка предложила ему прийти на корпоратив прямо тридцать первого числа и, похоже, была уверена, что отказать он не сможет. Хрен там… может, и не был, но соглашаться на это безумие Юнги не стал, отмазавшись семейным ужином. Сразу после рабочего дня он просто сбежал из офиса и сел в машину, чтобы уехать подальше от дурдома. Но он – праздничный пипец – был не только на работе, а во всём Сеуле. Пальцы тарабанят по рулю, отбивая ритм играющей песни. Домой не хочется, там никто его не ждёт, и отчего-то это в последнее время начинает бесить. Педаль газа медленно жмётся к полу, и авто выезжает к светофору. На экране телефона появляется вызов. – Да, я только хотел тебе звонить, – отвечает Мин. – Хён, мы с Намжуном у него дома, у нас бутылка отличного вискаря, и не одна, но ни черта нет закуски. – Хоба, ты меня как доставку решил использовать? – играет обиду Юнги. – Нет, конечно, просто так совпало. Бро, как ты мог такое подумать? – Минут через тридцать буду, тут пиздец на дорогах. – Ждём! – Хосок сбрасывает , и телефон падает на сидение. Парень подъезжает к ближайшему магазину и не находит парковочного места, следом ещё к одному – и снова занято. Злобное «щибаль» так и срывается каждые две минуты. Наконец закуток и шанс припарковаться. Мин закрывает машину и торопится к супермаркету. С какого-то лешего на тротуаре оказывается лёд, и парень поскальзывается, чуть ли не врезаясь в мужичка с пакетом уличной еды. Извинившись вслух и проматерившись про себя, он наконец оказывается внутри и – о чудо – не находит свободной тележки. Через пару минут на кассе Юнги вываливает на ленту закуски для алкоголя и ловит разочарованные и осуждающие взгляды мамаш и парочек вокруг. Наконец очередь доходит до него, и, как назло, виснет терминал. Налички у парня нет. За спиной начинается возня и слышен злобный шёпот. Кассир, молодой парень, зовёт старшего, и Мин закатывает глаза со стоном умирающей газели. Он уже опаздывает и готов приложить сраный телефон ко лбу администратора, лишь бы забрать свои покупки и исчезнуть из супермаркета. Когда оплата проходит, кто-то из очереди начинает аплодировать. Юнги со скоростью пилота формулы один хватает пакеты и вылетает на улицу злой как чёрт и уже порядком голодный. Вспоминает про лёд перед входом и, как кот, отпрыгивает от опасности в сторону, веселя проходящих мимо девушек. «Блестяще, я ж клоун», – фыркает про себя парень и открывает багажник. Снова выезжает на дорогу и снова попадает в пробку. «Сука-а-», – тянет Мин, качаясь, как маятник, от спинки кресла к рулю. Радиоволна заводит праздничную шарманку, и пальцы переключают радио на свой плейлист. Новый трек Намджуна оглушает авто, и парень немного успокаивается, кивая в такт ритму. Друг славно потрудился перед релизом, и не зря. Отличный сингл. Спустя час после звонка Хосока Мин всё же добирается до жилого комплекса Кима и паркуется в подземке. Дверь квартиры ему открывает хорошенько повеселевший Хосок. – Хён, ты из эпохи Чосон ехал? – Да, мясо тоже оттуда, держи, – Юнги сунул пакеты другу и, разувшись, отправился в ванную мыть руки. – Бро, ты серьёзно? Пирожные? – слышит из кухни Мин. – Что ты несёшь? Парень здоровается с Намджуном и подходит к столу. Открыв рот и зависнув на пару секунд, Юнги смотрит на содержимое одного из пакетов. Десерты в пластиковой коробке в виде сердечек, шоколадка, упаковка острых чипсов и пачка прокладок. – Не знал, что у тебя «эти» дни, – складывается пополам от смеха Хо. – Сука, да что за день! – взрывается Мин, вспоминая толкучку у кассы и то, как он схватил чужой пакет. – Ну, так критический! – Чон продолжает угорать и садится на пол. – Бывает, – хлопает Юнги по плечу Намджун. – Зато у нас есть чипсы и… – заглядывает в другой, – немного говядины. – Налейте мне, иначе я взорвусь, – упёрся руками в стол Мин, качая головой. – Держи, – Ким протянул стакан с виски. – Как дела с альбомом? – Как, блять, с ним дела, если меня дёргают по любой херне? – Крепись, скоро все успокоятся, и ты сможешь нормально поработать. – Скорее бы. – У меня новый стажёр, кстати, его взяли в дэнс команду. Хороший парень, – Хосок разваливается на диване с пивом, ставя рядом на столик миску с чипсами. – Как зовут? – Юнги кивает Джуну, что сам пожарит стейки. – Пак Чимин, двадцать лет. Работал в Пусане и переехал сюда полгода назад. – Уже загонял пацана? Бледнеет от одного твоего взгляда? – хохочет Ким, убирая пирожные в холодильник. – Нет, он стойко держится. Я бы даже сказал, пашет, как профи, – кивает своим мыслям Хо. – Так позови его, мы тоже познакомимся. В одной компании работаем всё-таки, – Намджун садится в кресло, возле которого стопкой выстроились книги. – А почему нет? Он прикольный, – Чон тянется за телефоном. – Да, давайте устроим вечеринку, я ж ради этого и приехал, – фыркает Мин у плиты с лопаткой в одной руке и бокалом – в другой. – Чёртов интроверт, – фыркнул Хосок и тут же улыбнулся. – Чимин, привет, это Хосок-хён, как ты смотришь на то, чтобы немного повеселиться? У нас тут дружеский вечер, и ребята хотят познакомиться с моим новым напарником… Конечно, ты же теперь мой ученик. Само собой, жди адрес. Юнги слушает друга, скривившись, словно ему достался самый кислый мандарин в ящике. – Раз пошла такая пьянка, я зову хёна, – Намджун достаёт из кармана свой мобильник. – Этого я ещё переживу, – бурчит Мин. – Пусть захватит мясо. – Гук, кстати, тоже в городе, – подрывается Хо. – Бля-я, – машет головой Юнги над сковородой. – Он же заебёт своим караоке. – Они с Тэхёном приедут, – глядя на чат в телефоне, кивает Хосок. – Пиздец, – обречённо выдыхает Мин. – Капец ты нудный, хён. Скоро праздник, где твоё настроение? – Сожрали розовые пони. – Да не, у него же это… эти дни, – сквозь смех добавляет Ким. А вечер для Юнги и не собирается становиться спокойнее. Закончив жарить стейки, парень присоединяется к друзьям на полу, и они принимаются за еду. Снег за окном и не планирует заканчиваться, равно как и подколы младших. Когда в квартире Джуна появляется Сокджин, стёба становится больше. Одно радует – закусок тоже. Джин – лучший друг Кима, учится на актёра. Частенько подрабатывает в массовке и даже пару раз получал второстепенные роли. Намджун работает с Юнги в музыкальном лейбле и, как и он, пишет тексты и читает рэп. А Хосок – главный танцор, ставит хореографию исполнителям, иногда выступая на сцене сам. Следом на пороге появляется Чон Чонгук – главная звезда их компании и певец номер один в отделе продаж. Следом за ним, сверкая милейшей улыбкой, входит Ким Тэхён – парень Гука и самая востребованная модель Кореи. И все они Юнги, в принципе, нравятся, особенно по отдельности. Но стоит им собраться вместе, как спокойствие машет ручкой и выкатывает чемодан. Мин приветствует гостей и, несмотря на три выпитых бокала крепкого виски, не чувствует ни грамма расслабления. Наоборот, суета с улицы проникает и в квартиру Намджуна. Сокджин решает сыграть в плейстейшен с Хо и активно озвучивает каждое своё действие. Чонгук начинает в красках описывать свой концерт в США, пока Тэхён с кем-то трындит по телефону. «Кайф», – смотрит перед собой Юнги, вытянув губы в линию и моргая как робот. Отправив остатки виски внутрь, ощущая тепло и горечь, Мин тянется к миске с чипсами. Компания чудом услышала домофон, но никто особо не среагировал, и Юнги пришлось самому подняться и пойти открывать дверь. Хотя, судя по друзьям, все уже и так на месте. Он на автомате нажимает кнопку и решает носком поправить стоящую хрен пойми как обувь. Через минуту в дверь стучат, и парень тянется, чтобы открыть. Юнги замирает и решает, что поехал кукухой, глядя на розоволосого парня в голубой плюшевой куртке-шубке. Ко всему прочему, незнакомец ещё и улыбается как чёртов посланник Санта-Клауса. Кажется, что сейчас жахнет хлопушкой ему в лицо и всучит бесячую коробку с бантом. – Ты кто нахрен такой? – хмурится Мин. – Пак Чимин, – ещё шире улыбается парень и окончательно пугает Юнги своей непосредственностью. – Меня Хоби-хён позвал. – А, ну да. Он пропускает гостя внутрь и следит, как тот разувается, всё так же светясь изнутри, как новогодняя ёлка, и излучая позитив. Под синей шубкой у него белый свитер, сползающий на одно плечо, и чёрные зауженные джинсы. Совести у танцоров нет. – Могу я узнать имя? – Чимин смотрит на него с каким-то восторгом. – Мин Юнги, я старше Хосока и работаю с ним в компании. – Очень приятно, – кланяется Пак. – Вот это встреча, – в коридоре появляется Тэхён с бокалом вина. – Тэ? – лисьи глаза Чимина становятся круглыми. – А я всё думал, к кому это ты в гости помчался. Хён, ты не говорил, что знаком с Мини. – Три секунды назад познакомился, – проходя мимо Кима, фыркает Юнги. Он возвращается к столу и садится на пол спиной к дивану. Пока все здороваются с новым гостем, он тянется к запечатанной бутылке и концентрируется на вискаре, в котором отражается розовая шевелюра. «Его бухгалтерия извергла, что ли?» – думает Мин и усмехается своему же предположению. Оказалось, что стажёр и ученик Хосока – лучший друг Тэхёна, и от этого не легче. Глядя на Кима, Юнги понимает, что у гетеросексуальности Гука не было и шанса. А тут ещё один, только с самого верхнего стеллажа отдела Барби. Алкоголь плавненько залетает внутрь и уже начинает радовать мутным сознанием. Шутки Джина становятся смешными, и даже идея Гука с караоке не вызывает отторжения. Спустя три трека Мин встаёт и берёт второй микрофон, исполняя с Чоном песню Сая. Народ веселится, танцует, и, кажется, весь воздух в доме Намджуна набирает по промилле в час. Юнги падает в кресло и после читки любимого трека переводит дух. Включается новая песня, и уже Тэхён с Чимином стоят с микрофонами. У них получается довольно неплохо, и Мин решает, что ребятам можно было бы попробоваться и в вокале. Только вот голоса отходят на второй план, стоит чуду с розовой шевелюрой начать танцевать. Этот парень словно без костей и двигается так плавно, что нельзя глаз отвести. Исполняет как боженька и ещё и смеётся звонко, что Мин прищуривается, открыв рот. Толкает языком щёку и глубоко вдыхает. Вискарь добирается до мозга. Иной причины своей реакции на парня он найти не может. Этот Чимин какой-то, сука, волшебный. На него хочется смотреть, а теперь ещё и трахнуть. Юнги кашляет, переводя взгляд на окно, в котором, блять, отражается вся комната. Эта задница даже в стекле выглядит потрясающе. Вот и что теперь делать? Побухал с друзьями, называется. Песня затихает вместе с голосами ребят, когда Сокджин в порыве найти последнюю пачку чипсов открывает один из пакетов на кухне и сквозь смех стеклоочистителя выдаёт: – А у кого из вас тут месячные? – Сука-а… – Юнги-хён сегодня не в настроении, так что не злите его, – взрывается Хосок. Гогот волной расходится по гостиной, и, самое страшное, Пак прячет лисьи глаза от смеха. Дать бы по шее Хо, да лень вставать с кресла. – А есть что-то, кроме мяса? – вдруг спрашивает Чимин, и Юнги снова пялится на его задницу, обтянутую джинсами, когда парень подходит к островку на кухне. – Да, Юнги-хён принёс пирожные, – улыбнулся Намджун. – Глянь в холодильнике. Чимин оборачивается и смотрит в глаза Мину, словно тот исполнил его давнюю мечту. По спине бегут мурашки, и нужно срочно отвлечься от демона с розовыми волосами, пока брюки по швам не пошли. Но Пак решает добить пьяное самообладание Юнги, садясь напротив и начиная есть сучье пирожное так, будто его, блять, снимают для порно-грэмми. Очередной бокал Мин осушает залпом, проклиная себя за нежелание сегодня посидеть дома. Кстати, об этом. Пока ещё есть шанс остаться натуралом, парень тянется к телефону и открывает приложение для такси. За руль он, естественно, в таком состоянии не сядет. Чёртов снег задрал ценник в три раза, да ещё и в третьем часу ночи. – Ты что, уже пасуешь? – проходящий мимо Сокджин заглядывает в его телефон. – Думаю, я уже достаточно повеселился, – листая приложение, бурчит Мин. – На кой чёрт ты брал машину, если собирался пить? – спрашивает уже «хороший» Намджун. – На такси я б до вас только к утру доехал. – Хён, я могу тебя отвезти, – Чимин хлопает ресницами и улыбается, как настоящий искуситель. Возникает пауза, в которой слышно, как отчаливает от пристани гетеросексуальность Юнги. А парень не унимается. – Я совсем не пил, и у меня с собой права. – Круто, – с тонной сарказма кивает Мин. – Мне не сложно, – облизывает крем на бисквите Пак и поднимается, преисполненный своей, сука, отзывчивостью. – Ты серьёзно? – уже на пороге спрашивает Юнги, с третьего раза не попадая в кроссовок. – Да, а что такого? Хочу сделать доброе дело, – натягивает свою шубку парень и протягивает ладошку. «Господи, да она ж игрушечная», – пялится на руку Пака и уже прикидывает, что в ней неплохо будет смотреться. – Ключи от машины, – звонко хохочет Чимин. – А, пардон, – стучит по карманам куртки Мин и достаёт брелок. Они прощаются с друзьями и спускаются на парковку. Дьяволёнок чуть ли не подпрыгивает от счастья и улыбается, когда Юнги кивает ему на кроссовер. Хозяин машины садится на пассажирское и ждёт, пока его водитель наёрзается за рулем, подстраивая под себя кресло и пристегиваясь. – В навигаторе есть адрес, – хрипит Мин и, открыв окно, достаёт пачку сигарет. – Хён, ты куришь? – в шоке смотрит на него Чимин. – Сегодня – да. Авто выезжает с парковки, и снова на лобовом умирают снежинки. Выезжают из комплекса они молча. Юнги выпускает дым и смотрит исключительно в боковое окно от греха, сидящего рядом. – А можно я музыку включу? – Включай, – выбрасывает окурок Мин. Чимин подключает свой телефон к магнитоле, и в салоне начинает играть песня, которую написал Юнги. – Ты серьёзно? – смотрит на парня хозяин машины. – Что? – словно искренне не догоняет Пак. – Это мой трек. – В смысле? – пытается не отключаться от дороги и в то же время разобрать выражение лица Юнги. – Я автор. – Да? – Чимин тормозит на светофоре и поворачивается к нему. – Я не знал. – Зелёный, – кивает Юнги и снова отворачивается. Сдерживать своё возбуждение всё сложнее. Особенно когда они вдвоём. Скорее бы домой и в душ. А снег всё летит и летит. – Отличная песня, мне как раз под настроение. Обожаю эту предновогоднюю суету, – пританцовывает Пак. – Ненавижу её, – фыркает Мин. – Что? Как? Это же волшебное время. Всё такое красивое и блестящее. Кругом огни, и все друг другу улыбаются, – завёлся парень. – Кучка вдохновлённых кретинов, обвешанных мишурой, и пробки до самой ночи. – Чудеса и уют. – Очереди и слякоть. – Подарки и вкусности. – Я не верю во всю эту чушь с волшебством. Все так стараются загадать желание, которое не сбудется, чтобы через год снова строить из себя наивного мечтателя. – А ты не мечтаешь? – Чимин ненадолго поворачивается к нему. – Я делаю. – И что же? – улыбка на лице парня начинает бесить своей милотой. – Музыку. – Это у тебя получается. Но разве этого достаточно? – О чём ты? – Ну… ты ведь пишешь для кого-то? Разве не хочется поделиться волшебством с тем, кого любишь? – Я пишу для себя… и людей в целом. Такого поворота в разговоре Мин не ожидал и уж точно не хотел его развивать. – Знаешь, когда будет кто-то рядом, то и волшебство появится. Пак паркуется перед домом Мина и выскакивает из машины, словно тот ему её только что подарил. Юнги, видимо, недооценил количество выпитого и пошатнулся, отойдя всего на шаг от авто. Демон тут как тут возник рядом и подцепил его под плечо, ведя ко входу. – Я не настолько пьян, – ворчит Мин. – А я достаточно воспитан, чтобы помочь. Уже перед входной дверью своей квартиры Юнги набирает код и поворачивается к Чимину, который невинно улыбается, сложив перед собой ладошки в замок. – А ты как домой поедешь? – Вызову такси, – пожимает плечами Пак. – Я потому и не вызвал, что его не дождёшься. – Подожду, – хмыкает Пак. – Заходи, – машет внутрь Юнги и пропускает парня к себе. Чимин раздевается медленно, видимо, мониторя помещение на наличие подсказок о жизни хозяина. – Один живёшь? – сдаётся парень. – Да. Юнги проходит в гостиную, следом – на кухню и наливает себе воды. – Ты прав, такси мне не дождаться, – слышит за спиной Мин и довольно хмыкает. – Оставайся. Я посплю на диване. – Нет, я так не могу, диван чур мой. – Не спорь, я старше, и это моя территория, – Юнги подходит вплотную к Паку и пожирает взглядом пухлые губы. – Как скажешь, хён, – демон опускает взгляд, корча из себя ангела. Хотя тут и к гадалке ходить не надо – вся эта сцена уже давно спланирована в розовой голове. – Ванная в той стороне, – хрипло произносит Юнги. – Чистое полотенце на полке. – Спасибо. Пак исчезает за углом, и у Мина возникает желание разбить себе голову о стену. Что он вообще творит? Как докатился до такого? Он идёт в спальню и проверяет, насколько у него прибрано. Вид идеально заправленной постели вызывает огорчение. Её бы разворошить… с этим барбишным… Спустя какое-то время из ванной выплывает полуголый парень, у которого, оказывается, ещё и татуировки по всему телу. Юнги следит за ним, не отрывая глаз, и уже почти тянется рукой к рёбрам с надписью «Nevermind». – Набил пару лет назад. А эту недавно, – Чимин подходит слишком близко и разворачивается к нему спиной. На позвоночнике выбиты фазы луны, и Мин не может удержаться, чтобы не прикоснуться. – Красиво? – демон явно знает, что делает. – Да, – это максимум того, что может выдавить из себя Юнги, который уже взглядом на пояснице. – Есть ещё, но под полотенцем не видно, – коварство плещется на дне лисьих глаз, когда Пак поворачивается лицом. – Покажешь? – Ну, не знаю, может, в другой раз? – Чимин мнётся, как девочка, и бесит этим страшно. – А что мешает сейчас? – Мы же только познакомились. – Но это не помешало тебе принимать душ у меня дома. – Это другое. – Хочешь поломаться – валяй. Только я тебя давно раскусил. – Что? – рассмеялся Пак. – Ты же гей, да? – Фу, как грубо. – Зато правда. – А ты, значит, натуральнее, чем йогурт в пачке? – Типа того, – Мин понимает, что его ложь звенит колоколом. – А задницу мою ты с точки зрения чего изучал весь вечер? – Танцев. – Ну-ну. Чимин начинает расхаживать по его кухне в этом чёртовом полотенце и открывать ящики. Отыскав пустой бокал, он принимается разглядывать бар в поисках чего-то заманчивого. – У Намджуна не пил, а тут решился? – приподнимает бровь Мин, ухмыляясь. – Захотелось, – хмыкает Пак. – Тогда вот это, – Юнги достает бутылку вина и наливает парню. Кажется, всё его опьянение сконцентрировалось только на этом демоне. Чимин подносит бокал к губам и отпивает. Сука, нарочно пропуская каплю, которая течёт теперь по шее. Мин не успевает даже подумать, подхватывает её губами и впивается в кожу поцелуем. Пак тут же отставляет бокал и обнимает его, позволяя безумию твориться. Юнги как с цепи сорвался: хватает парня за талию, тянет к себе и целует. Кусает пухлые губы с привкусом вина и своей беспомощности перед этим дьяволом. Его хочется до хруста костей и пятен перед глазами. Руки беспорядочно шарят по обнажённому торсу, зарываются в розовые волосы, и он слышит, как смеётся в его поцелуй Чимин. – Ты такой же натуральный, как и Чонгук, – издевается Пак, подставляя шею. – До… определённого… момента. – До тебя, хотел сказать? Показывай все татуировки. – Ох уж этот приказной тон. А где «пожалуйста»? – Быстро. – Чёрт… Они сносят журнальный столик, почти падают возле спальни. Падают уже на кровать, и полотенце летит прочь. Юнги замирает в надежде увидеть рисунок, но его нет. Спереди точно. – На колени, – командует, кивая Чимину развернуться, и чертёнок выполняет. – Клянусь, я даже не думал, что ты такой, Мин Юнги. – Какой? – В моём вкусе. Мин находит ещё одно тату под ягодицей и довольный снимает брюки. Он весь вечер отмахивался от этих мыслей, а теперь тянется за смазкой. Это ли не то самое волшебство, о котором говорил Пак? Прелюдия и подготовка становятся такими же дикими, как и ситуация. Юнги трахает розоволосового парня у себя дома и даже не думает испытывать отвращение. Наоборот, его стоны хочется записать и, сука, вставить в новый трек. Эти губы хочется искусать, чтобы больше так не улыбался. Никому. Кроме него. Хочется отомстить за стояк на вечеринке и вытрахать из этого демона душу. Раз уж сам пришёл. И он не треплется впустую, он делает. Чимин весь вьётся под ним, стонет и полосует бледную спину ногтями до алого цвета. Эти приоткрытые губы – чистый яд, упиться и умереть от счастья. Мин тянет его за волосы на затылке и почти вгрызается в шею, невольно оставляя пятна. Правда, синяки у танцора будут и на заднице, и на бёдрах, и на рёбрах. Хреново, что Паку это нравится и он позволяет его просто вертеть как хочется. И Юнги хочется. Во всех возможных вариантах. Только финал не за горами, и мелкий тоже на грани. Ещё немного хитрости для месье демона от хёна в виде стимуляции рукой, и Пак протяжно стонет, изливаясь в чужую ладонь, оглушая спальню. От такого тембра, вида и накала страстей Мин при всём желании не смог бы оттянуть разрядку, кончая следом и роняя голову на хрупкое плечо. Кажется, Юнги начинают нравиться снег и пробки. Суета и очереди в магазинах. Волшебный, сука, Пак Чимин.