Боевой Заяц Ханган

Донован не был любителем спонтанных и беспорядочных сексуальных приключений, но Хан странным образом волновал его. Давно Дон не чувствовал в себе такого эмоционального подъема и острого возбуждения. Скорее всего, попросту сложилось всё и сразу: заинтересованность самим Ханганом, какие-то смутные воспоминания и ощущения правильности происходящего, а также — стресс, не отпускающий последние две недели. В любом случае на Хана Донован набросился с пылом гормонально озабоченного тинейджера. Но весь прежний опыт помог ему не только ошарашить неожиданного партнера, но и завести до несдержанных стонов и затуманенного взгляда. Дон наслаждался каждой секундой, каждой лаской — своей и ответной, — каждым поцелуем и каждым прерывистым вдохом Хана. Парень оказался горячим, активным и весьма податливым. Он не пытался перехватить инициативу, а на ласки отвечал смело и открыто. Судя по всему, воздержание было не только у Дона, но и у этого красавца. И это казалось странным. Впрочем, думал об этом Донован очень недолго, предпочитая действовать, чувствовать и ощущать. Стянув с них обоих одежду, Дон увлеченно исследовал подтянутое, спортивное тело Хангана, периодически натыкаясь губами и пальцами на шрамы, портившие гладкую кожу. А Ханган был гладким почти везде, что заводило Донована еще больше. Остатков здравого смысла хватило лишь на то, чтобы не взять обласканного и подрагивающего от возбуждения парня прямо так. — Смазка? — хрипло спросил Дон, упираясь взмокшим лбом в лоб Хангана. Тот кивнул в сторону тумбочки, и Донован вытащил из верхнего ящика знакомый флакон. Дальше дело пошло еще бодрее и веселее. Дон развернул Хана к себе спиной, сжал до сдавленного вздоха и скользнул членом между его бедер. Ханган ощутимо расслабился, весь подался к Дону, сжимая ноги плотнее. Обхватив ладонью его возбужденный до каменного состояния член, Донован довольно быстро нашел нужный ритм, в котором продержался до обидного недолго. И не он один. Уткнувшись в шею тяжело дышащего Хангана, Дон пытался перевести дыхание. Он продолжал машинально, но не так активно поглаживать мокрый от смазки и спермы чужой член, пока Хан не остановил его. Телефонный звонок прервал их совместную посторгазменную негу. Вытерев руку о смятую футболку Хангана, Дон ответил. — Можешь выбираться из своего тайного логова, братишка, — весело проговорил в трубку Себастиан. — У нас пока перемирие. Отец требует нас обоих к себе на совещание. — Скоро буду, — Донован прервал звонок и с недовольным выдохом откинулся назад на подушку. Ханган повернулся к нему лицом, но ничего спрашивать не стал. Умный мальчик. — Мне пора идти, — Дон поднялся с кровати, вытерся влажными салфетками и принялся одеваться. — Да мне тоже не мешало бы на работу вернуться. Я, конечно, попросил меня подменить, но еще ведь нужно ключ вернуть. Донован сел на кровать и серьезно посмотрел на Хана: — Кстати, об этом… — Я буду молчать, — криво усмехнулся Ханган. Донован довольно улыбнулся, растрепал его волосы и вышел из комнаты. Один из охранников уже стоял посреди небольшой гостиной с сумкой Дона в руках. Появившемуся на пороге спальни Хангану Донован кивнул и сказал: — Спасибо за помощь. Ключи от квартиры ребята вернули, перед соседями не отсвечивали. Надеюсь, ты понимаешь, что в твоих же интересах помалкивать о том, что случилось. — Не дурак, — буркнул Ханган. Донован подошел ближе, коротко улыбнулся, глядя в слегка настороженные голубые глазищи: — Ты дурак, потому что влез не в свое дело. Но я обещаю, что сделаю всё, чтобы не было последствий. Не буду говорить “до встречи”, потому что не уверен в этом. — Иди уже, — Ханган отвернулся и близоруко прищурился, глядя на настенные часы. — Мне на работу пора. Донован чувствовал себя не очень комфортно, оставляя за спиной Хангана, который явно не заслуживал столь торопливого прощания после приятной телу близости, но долг перед Семьей звал и требовал. Устроившись на заднем сидении неприметного авто, Донован сказал в пространство: — Накопайте мне информацию. Всю дорогу до дома, где собирал всех Винченцо Карнолли, Донован, вместо составления планов на будущее, постоянно отгонял от себя воспоминания о Хангане, что столь внезапно зацепил его. Очень хотелось слегка притормозить, более вдумчиво изучить парня, расспросить, откуда у него такое количество странных шрамов и почему он красит волосы. Донован криво улыбнулся, вспомнив, как приятно удивился своему открытию. Потому что, как оказалось, Ханган имел темный цвет только на голове. — Приехали, господин Карнолли, — охранник распахнул дверь машины. Донован встряхнулся и направился к новому Эвересту проблем и проблемок. *** Сидя на рабочем месте, Ханган мысленно ругал себя за глупости, которые он творил вчера и сегодня. Сначала было немного лестно, что он, такой крутой парень, помог попавшему в беду знакомому, но чем дальше, тем страшнее становилось Хану. В своей квартире, занятой людьми Корнуолла, Ханган чувствовал себя, словно в чужом доме. Судя по разговорам, которые он невольно подслушал, его знакомый явно был замешан в том хаосе, что творился ночью на улицах. Вчера Хан боялся даже рыпнуться, поэтому сидел в спальне, пытаясь читать. Даже в интернет не выходил и выключил телефон от греха подальше. Серьезность ситуации больше пугала, чем интриговала, а Корнуолл, если это его настоящая фамилия, уже не казался просто пресыщенным богатеем под прикрытием. Дон явно был кем-то пострашнее… То, что этот человек опасен для него лично, Ханган понял, проснувшись утром с ним в обнимку. Даже сейчас, через несколько часов после расставания, при одной мысли о том, что Дон творил с его телом, бросало в дрожь и жар. Ханган даже не ругал себя за спонтанное решение переспать с человеком, о котором ничего не знает, потому что это было настолько невозможно, что хотелось ущипнуть себя, возвращая в реальность. А еще Хану было страшно. Если он по собственной глупости вляпался в разборки больших людей, то его может спасти только обещанная Корнуоллом защита. И правильно он назвал Хана дураком. Покрасовался, называется, перед понравившимся мужчиной. Тяжело вздохнув, Ханган собрался и с улыбкой встретил группу молодых парней, с гомоном ворвавшихся в его обитель. А о своих проблемах он подумает позже. Оказавшись дома уже поздно вечером, Хан перестелил смятую постель, стараясь не думать о том, что происходило на кровати этим утром. Ругать себя еще и за это — уже слишком, но радоваться Ханган не спешил. Было хорошо, конечно, но как бы цена за удовольствие не превысила все мыслимые границы… Поев и помывшись, Хан устроился на кровати и с легким тремором рук открыл на планшете страницу поисковика. «Брендон Корнуолл» Поиск вывалил ему множество ссылок со всевозможными комбинациями имени и фамилии, но ни один из мужчин на фото не был ему знаком. Подумав немного, Хан начал вводить новый запрос. «Дон К…» Уже на этом моменте поисковик выдал список возможных ответов, на один из которых Ханган нерешительно нажал. Простонав сквозь зубы, Хан отбросил на кровать ни в чем не повинный планшет, демонстрирующий фото мужчины с подписью: «Донован Карнолли, известный в узких кругах, как Дон Карлеоне современности…» Не узнать человека, с которым вот утром только покувыркался всласть, Ханган просто не мог. И было странно, как он раньше не признал представителя одной из богатейших семей страны, если не континента. Скорее всего, даже не допускал такой мысли, потому что легкая близорукость — недостаточное оправдание. Теперь многое становилось понятным, потому что в сети вовсю обсуждалась мафиозная разборка между кланом Карнолли и Луано. Конечно, никто не писал открыто, но все понимали, кто стоит за теми боевиками, что сцепились друг с другом. — Ну ты влип, Банни, — прошептал Хан, чувствуя, как холодеют не только пальцы на руках, но и пятки. — Оторвут тебе не только руки, но и остальные части тела. И не сбежать же… Оставалось надеяться, что столь мелкая сошка, как простой работник оружейной фирмы, никому из «великих» будет не интересна. Несколько дней в столице еще вспыхивали очаги разного рода разборок. Президент выступил на телевидении с успокаивающим спичем, который никого особо не успокоил. Но потом всё стихло так же резко, как и началось. Ханган выдохнул с облегчением и начал смотреть на мир с оптимизмом. Даже стало веселее жить, словно от его горла отвели приставленный нож. Хан знал, что это такое, поэтому сравнение попало в точку. Карнолли не появлялся на горизонте, и это не могло не радовать. Хотя, как мужчина и объект сексуального интереса, Донован Хану импонировал, но неоднозначный статус нечаянного любовника пугал до нервной дрожи. Чем дальше от мира больших денег и большой власти, тем лучше. Еще через неделю после окончания войны двух кланов (или перемирия, как поговаривали в интернете), Ханган впервые ощутил чье-то незримое присутствие у себя за спиной. Он не был профессионалом, но чуйка подсказывала, что это не приступ паранойи. Нет, никто в открытую не провожал его от дома до работы, знакомых не опрашивали, подозрительные личности рядом не крутились. Но Хан, даже будучи полным дилетантом, догадывался, что подобного рода люди не будут действовать топорно и открыто. И от этого становилось лишь страшнее. Хан не знал, кто может за ним следить, однако догадывался, из-за чего. Вернее, из-за кого. Но что делать со всем этим — Ханган не знал. Можно было бы попросить СБ фирмы проверить возможную слежку, но Хан боялся, что этим спровоцирует преследователей на активные действия. Хотелось надеяться, что людей к нему приставил Донован, выполняя обещание, но это означало лишь одно — угроза жизни Хангана. И чем всё закончится, он даже боялся думать.