Боевой Заяц Ханган

Донован лежал в темноте спальни, прислушиваясь к дыханию Хана. Тот тоже не спал, но старался не ворочаться, чтобы не тревожить чужой сон. — Банни? — негромко произнес Дон. Хан пошевелился, перекатываясь ближе: — Прости, разбудил тебя? Теплые губы Банни мягко коснулись плеча Донована, и он обнял его крепче: — Я не спал. Ты хочешь поговорить о том, что случилось? — Да что тут говорить? — вздохнул Банни. — Я думаю, что всё сделал правильно в той ситуации. Но почему-то чувствую себя… плохо. — Эти люди получили, что заслуживали, — Дон погладил Хана по спине, а потом потянулся, чтобы включить ночник. — Полиция не наказала их, поэтому наша Семья сделала это вместо официальных властей. Поверь, с ними еще слишком мягко поступили. Парни крепкие, восстановятся. — А Тони? — тихо произнес Хан. — Я отправил его на смерть. Знаю-знаю, он ненормальный и желал моей мучительной гибели, но… Я не судья, не психиатр… — Ты зайчишка, — Донован заглянул в печальные глаза и улыбнулся. — Добрый и умный. — Эй! — притворно обиделся Банни. — Я еще и красивый! — Очень, — согласился Дон. — Ну же, улыбнись. Да, ты не полиция, не судья и не врач. Но кто, кроме тебя, имеет право требовать справедливости и воздаяния по заслугам? Если те, кто должен был это делать от твоего имени, просто закрыли глаза, то у нас иные законы и правила. — Я понимаю и благодарен за это, — Банни потерся носом о щеку Донована и приласкался, устраиваясь уютнее в его руках. — Если тебя мучает то, что этот Ливс быстро умрет, то ты ошибаешься. Те шахты, добывающие алмазы, принадлежат нашим партнерам. И мы отслеживаем ситуацию на выработке, чтобы не привлекать лишнее внимание. Если там будут массово умирать работники, то это вызовет подозрения, начнутся проверки и прочие неудобства. Это нам невыгодно. Поэтому Ливс будет жить, пусть и не так хорошо, как здесь. Спесь, конечно, с него собьют и работать заставят, но рабских кандалов там нет и кнутом надсмотрщики не хлещут направо-налево. — Он может сбежать? — спросил Банни. — Нет, это практически невозможно. И даже если вдруг он найдет какую-то лазейку, то до ближайшего населенного пункта просто не доберется. Там дикая местность и очень враждебное население. — Скажи… Если, конечно, я могу об этом узнать, — несмело начал Ханган. — Спрашивай, — улыбнулся Донован. — Это же нелегальный бизнес? Алмазы эти. — В некотором роде, — согласно кивнул Дон. — А… ммм… наркотики, оружие, черная трансплантология, подпольное казино и бои без правил? — Банни смотрел с неподдельным любопытством. — Сферы незаконного бизнеса поделены между Семьями, — ответил Донован. — Мы не занимаемся наркотиками и торговлей людьми. Оружием — иногда. В основном — драгоценности, предметы искусства, редкие металлы и камни, контрабанда табака и алкоголя в некоторые страны, где это запрещено. Наша Семья не любит мараться в крови, да и наркоту мы стараемся изжить на своей территории. Но вмешиваться в дела других Семей не имеем права. — Для меня это все равно немного странно, — Ханган вздохнул. — Никогда не думал, что придется стать частью «мафии». — Тебе не обязательно вникать в эти дела, — поспешил успокоить его Донован. — Многие из нас занимаются легальным бизнесом, как Ильм, например. Ты тоже можешь найти для себя мирное занятие. Хотя, с твоим умением стрелять… - Нет-нет, - улыбнулся Хан. - Киллером мне не быть. Дед с самых ранних моих шагов в спорте вбивал мне в голову, что стрелять в живых людей нельзя. Это понимание буквально заложено у меня в подсознании. Не знаю, в состоянии аффекта или в виде самообороны я, возможно, и смогу выстрелить в человека, но хладнокровно - вряд ли. Ханган вдруг зевнул, и Дону стало легче на душе. Значит, зайчишка успокоился достаточно, чтобы уснуть. — Я подумаю об этом завтра, — вдруг пробормотал Банни, закидывая на Донована руку и ногу. — Спи, Скарлетт. Утром Ханган был довольно бодрым и веселым, что не могло не порадовать Донована. Обошлось без кошмаров, хотя их стоило ожидать после вчерашнего стресса. — Чем планируешь заняться? — спросил Донован, усаживаясь завтракать. — Хочу немного потренироваться, а то теряю форму, — ответил Банни. — Еще планировал восстановить учебные материалы, если ты действительно поможешь вернуться в универ. — Помогу, — кивнул Донован. — Думаю, глава Семьи Розмет мне не откажет в услуге. — Розмет? — удивился Банни. — Кузен главы — ректор твоего университета, — ответил Дон. — Розмет тоже из «чистых» Семей, они в основном медициной занимаются. Ханган хотел что-то спросить, но осекся. Донован усмехнулся про себя: Банни действительно умный и осторожный зайчишка. — Эта услуга не принесет тебе вреда? — Нет, Банни, не переживай. Это нормальная практика для старых Семей, — покачал головой Дон и переменил тему. — Я собираюсь поговорить с Рико, ты присоединишься? — Конечно, — оживился Хан. — Буду очень рад. Через несколько минут Донован наблюдал приятную глазу картину, когда повеселевший Банни оживленно болтал с Рико, расспрашивая мальчика обо всех подробностях. Сын сиял улыбкой и почти не запинался, когда пересказывал свои приключения. Донован в какой-то момент потерял ту грань, которая отделяла реальность от выдумки, но Банни как-то ориентировался и активно что-то советовал. — Папа, вы приедете? — перед прощанием спросил Рико, глядя в экран с затаенной надеждой. — Конечно. Твой дядя поехал по делам в другую страну. Как только он вернется, я прилечу, — пообещал Донован. Это было одним из негласных правил Винченцо — не уезжать вдвоем с Бастианом надолго из города. — А Банни приедет? — спросил Рико. — Обязательно, — рассмеялся Дон. Вполне возможно, сыну больше нужен и интересен Банни, чем отец, не разбирающийся в видах драконов, но Донован над этим еще поработает. Пусть Хан поищет ему какую-то книгу на эту тему. Или почитает перед сном. На работу Донован уехал в довольно приподнятом настроении, а потом собрал онлайн-совещание с директорами, топ-менеджерами и руководителями отделов. Продуманный за последние несколько дней план реорганизации был оглашен и передан для корректировки и дополнения всем присутствующим. Действительно, Донован слишком много тянул на себе того, что можно было спокойно отдать в руки подчиненных. Всё же команда у него опытная, проверенная временем и службой безопасности. В виде конфетки Дон пообещал поднять оплату и профинансировать дополнительные кадры, если они вдруг понадобятся. В роли кнута послужило обещание скорого аудита всех отделов корпорации. В общем, Донован озадачил подчиненных, разгреб текущие дела и уехал из офиса довольно рано. Хана он отыскал в его комнатах, окруженного стопками каких-то распечаток. Банни с самым занятым видом скреплял отдельные листы, время от времени поправляя очки. Заметив Донована, Хан улыбнулся, но своего занятия не оставил: — Немного осталось, хочу уже закончить. — Давно не видел тебя в очках, — Донован вошел в комнату и сел в кресло, чувствуя легкое неудовлетворение. Он, оказывается, соскучился. Ожидал, что Банни всё бросит и поспешит поприветствовать его, как примерный супруг. А тут вот как всё поворачивается. Донован улыбнулся своим мыслям и с удовольствием оглядел милого в очередном домашнем костюме Банни. И эти новые очки делали зайчишку до чертиков сексуальным. Словно в сериале про домашнего мальчика-отличника и его дружка-хулигана. — Я очки редко ношу, как и линзы. Но глаза к вечеру сильно устали от мелкого шрифта, — не отвлекаясь от бумаг, ответил Хан. — Тебе не нравится? — Нравится, — признался Донован и поднялся. — Присоединяйся за ужином, я пока пойду в душ. — Я быстро, — пообещал Банни, не поднимая головы. Чувствуя себя ребенком, которого обделили вниманием, Донован действительно направился в душ, а потом ответил на звонок Бастиана. Брат обещал вернуться через три-четыре дня, а услышав о планах Дона навестить сына, обрадовался: — Постараюсь уложиться в два дня ради такого дела. Знаешь, я сначала не был в восторге от твоего решения взять в семью Хана, но теперь считаю, что это — твоя лучшая сделка. Когда Дон спустился вниз, то Банни в столовой еще не было. Но горничная, предупреждая вопросы, сказала с улыбкой: — Господин Хан сказал, что ждет вас в кабинете. У него какой-то важный разговор. Слегка удивившись, Донован поспешил в свой кабинет и замер на пороге, увидев Банни, сидящего на столе, освобожденном от бумаг и канцелярии. Зайчишка был одет в короткие белые шорты и пушистую кофту такого же цвета. На ступнях красовались носочки с принтом в виде морковок, а из слегка растрепанных волос торчали бело-розовые заячьи ушки. Банни сверкнул на Донована лукавым взглядом поверх очков и потянулся, поднимая руки вверх так, что кофта обнажила полоску кожи на животе. Дона притянуло к этому белому соблазну, словно мощным магнитом. Он обхватил ладонями голые коленки и наклонился к самому лицу улыбающегося Банни: — Кажется, тут кто-то хочет стать ужином для голодного тигра? — Возможно, я хочу, чтобы меня немного облизали и понадкусывали, — с кокетливой ухмылочкой отозвался Банни и непроизвольно облизнулся. Донован припал к его губам, как жаждущий к роднику. Хан обхватил его руками и ногами, позволяя углубить поцелуй. И не стал возражать, когда Дон стянул с него всё, кроме очков и ушек. Повинуясь нетерпеливым движениям Донована, Банни забрался на стол и сел спиной к нему, поджав под себя ноги. Дон отступил на шаг, чтобы полюбоваться на шею с темнеющей на коже меткой тату, на гибко прогнувшуюся в пояснице спину, на ямочки над округлой задницей и на маслянисто поблескивающую расселину между ягодиц. Приспустив штаны и белье, Донован прижался каменным от желания членом к призывно выпяченной заднице. Слегка подкорректировав позу, шире раздвигая ноги Банни, Дон прикусил его шею чуть ниже уха и спросил: — А соус к зайчатинке где? — В шортах, — Банни оглянулся на Донована, блеснув стеклами очков. Дон поймал его за подбородок и жадно смял влажные и отзывчиво открывшиеся губы. Тяжело дыша, он отстранился, поднял с пола шорты, чтобы выудить из кармана одноразовый пакетик со смазкой и квадратик презерватива. Проверив готовность Банни принять его, Донован спешно раскатал резинку, выдавил на член смазку и, крепко держа Хана одной рукой поперек груди, второй направил себя. Хотелось войти одним толчком, насадить на себя покорно опустившего голову Банни, но Донован, почти до крови прикусив себе губу, сдержал этот порыв. Однако всё же действовал грубее и жестче, чем обычно, без паузы начиная наращивать темп. Банни стонал и всхлипывал, но, судя по тому, как он периодически сам подавался назад, встречая таранивший его задницу член, особого дискомфорта Донован ему не причинял. Не желая заканчивать слишком быстро, Дон замер, вжавшись до упора, а после покинул жаркое тело. Банни оглянулся, а потом ахнул, когда Донован перевернул его, укладывая спиной на столешницу. — Решил пожарить бедного зайчика со всех сторон? — прерывистым голосом спросил Банни и выгнулся, когда Дон нетерпеливо вошел в него, крепко держа за бедра, чтобы добыча не скользила по гладкой поверхности. В этом положении стало и лучше, и хуже: так Донован мог любоваться на раскрасневшегося и кусающего припухшие губы Банни, на его слегка перекосившиеся очки и подрагивающие ушки, а с другой стороны — Хан так явно наслаждался тем, как член более активно скользит по простате, что видеть это было практически невыносимо. Дон поднял его ноги к себе на плечи и почти приказал: — Ласкай себя. Банни застонал, выгибаясь на темном дереве столешницы и послушно сжал член в ладони. При виде того, как выплескивается на живот белое семя, как с протяжным стоном Банни запрокидывает голову и зажмуривает глаза, в голове Дона совсем помутнело. Пары совсем грубых фрикций хватило для того, чтобы догнать Хана в его удовольствии, но отдышался Донован очень не скоро. Он потянул медленно моргающего Банни на себя, усаживая на столе так, чтобы было удобно обнять его. — Тебе не больно? — спросил Донован, когда мысли вернулись в опустошенную оргазмом голову. — Мне хорошо, — промурлыкал Банни, укладывая голову Дону на плечо. — Но я бы полежал. Донован рассмеялся, чувствуя, как его наполняет радостная нежность, а потом, подтянув штаны и собравшись с силами, перенес Банни на диван у стены. Ему тоже хотелось полежать, наслаждаясь отголосками разделенной близости. Всё же Банни не перестает его удивлять и радовать… Делать счастливым…