Вечность и Луна

Расгард проснулся, когда солнце уже скрылось за горизонтом, и нехотя открыл глаза: под ухом раздавалось раздражающее сопение, а на плече ощущалась привычная тяжесть чужой головы. На другом тоже – там сидела, едва пофыркивая во сне, София. Согнав с плеча надоедливую тварь, и скинув чужую голову, Расгард потянулся. Хвазад недовольно протер глаза, просыпаясь, и уставился на разливавшуюся вокруг ночь. Сейчас со сна он выглядел как никогда привычно растрепанным, волосы словно перья Софии, не менее взъерошенной, чем ее создатель, торчали во все стороны, и Хвазад одним движением зачесал их назад, а потом сладко зевнул. - Приехали? Расгард ответил прежде, чем высунулся из телеги. - Один Аюм знает. – За пологом вступала в свои права ночь, на небе танцевали родные звезды, по краям песчаной дороги росла высокая трава, а вдалеке чернели первые дома деревни. Расгард вылез на облучок, поднимая брошенные поводья. Тени не нуждались в контроле, четко исполняя любой приказ, но он чувствовал себя куда увереннее, держа в руках их хлипкий поводок. Хвазад вылез следом мгновения спустя и тоже сел, кутаясь в плащ. Ночи по мере приближения к Йольску становились все холоднее и холоднее. Расгард не ощущал этого, холод отчасти был его родной стихией, а вот Хвазад откровенно страдал. Как и София, выглядывавшая из-за воротника. Расгард зашипел, и тварь спрятала голову, игнорируя прямой приказ своего хозяина и не желая лететь на разведку. - Разрази тебя бездна. - А? – Хвазад недоуменно уставился на свой плащ, а потом заметил мохнатую голову и рассмеялся. София бросила на него взгляд и вспорхнула, нехотя направляясь вперед. – Не злись на нее. Хвазад растянулся по маленькой скамейке. - Сегодня просто невообразимо холодно. Словно в гости к Туони заглянули. Расгард вздрогнул, когда Хвазад упомянул имя одного из богов, в которых верили и темные, и светлые. Эти боги стояли вне извечной борьбы между Аюмом и иным миром, они создали реальность и подчиняли ее своим законам. Таких богов было немного, и Туони, владыка небытия, был одним из них. - Хотя, вряд ли мы сможем пройти по мощеной гагатом дороге. Как думаешь? – Хвазад поворачивается к нему, и в его глазах нет привычного блеска, только тьма. Расгард вздрагивает и ежится. - Тебе ли не знать, что у меня с богами не ладиться. – Хвазад смеется, а Расгард продолжает. – К тому же мы принадлежим иному миру и иным богам. Даже Туони не сможет этого изменить. - Думаешь? Расгард кивает. Они продали души. О каком привычном посмертии может идти речь? Темные живут столетия, ни один человек на это не способен. Сила Аюма, вернее его благословение, тоже продлевает его служителям жизнь, но они стареют. Они умирают. А темные… Они застыли во времени, естественная смерть не приходит по их души, ведь они их давно обменяли на силу иных богов. На вечное служение им. - Знаешь. – Хвазад поднимает голову к небу. Сегодня по нему бегут облака. – Я уже давно хочу кое о чем тебя попросить. Расгард резко поворачивается к нему и замирает, разрываясь меж двух желаний: дослушать и остановить. Хвазад тоже поворачивается, и смотрит с неестественной улыбкой. Такой кривой и неправильной, что Расгард не решается оборвать его до того, как роковые слова сорвутся с чужого языка. - Ты же помнишь, я рассказывал о своей семье? Расгард стискивает кулаки. - Нет. – Он не мог забыть. – Не помню. Хвазад хмыкает и снова задирает голову. - Тогда я расскажу снова. - Не смей. - Это важно рас. - Не настолько. - Настолько. Расгард вцепляется пальцами в дерево под собой и демонстративно встает, залезая обратно в телегу. Полог за его спиной, шурша, опускается. Хвазад хмыкает, но не следует, оставаясь снаружи. Расгард понимает, что так, не видя глаз друг друга, им обоим будет куда легче. Какое-то время между ними стоит тишина, прерываемая лишь бесшумными шагами теней да скрежетом колес, однако вскоре Хвазад заговаривает. - Помнишь, я говорил, что некоторым суждено сойти с ума? Расгард закрывает глаза. - И помнишь, что сделал мой отец? Да. Он помнил. Отчего-то помнил, хранил эти воспоминания в памяти как необычайно важные сведения, наравне со знаниями о себе. Расгард беззвучно выдохнул и вперил взгляд в стену перед собой. За пологом раздалось шебуршание. Хвазад снова помолчал. - Так вот. - Не говори этого. Расгард стиснул кулаки. – Я тоже схожу с ума, Рас. – Не надо. Хвазад хмыкнул. – И уже давно. Расгард поймал себя на том, что не дышит. Нарочно шумно вдохнул. Заставил себя открыть рот. - Что за бред? - Не бред. – Хвазад снова зашевелился, и Расгард ощутил чужую глухую печаль, смешанную с отчаянием. А может это была его. – Это происходит незаметно, просто иной мир вопит все громче и громче. Даже сейчас он просит убить тебя, Рас, и остаться единственным в этом мире. Расгард заставил себя усмехнуться. - Это нормально. – Заставил себя расслабиться. – Иной мир всегда ищет сильнейших. Из-за полога донесся тихий смех. - Хочешь сказать, что я наконец-то счел тебя за опасного соперника? Льстишь себе, Рас. - С чего бы?! – Расгард взвился по-настоящему, но внутри было погано. - Если ты забыл, я единственный, кто смог всадить в тебя нож. Хвазад не ответил. А потом, когда Расгард уже отчаялся услышать ответ, тихо спросил. - Ты поменял наши судьбы, Рас? Он кивнул, тут же спохватываясь и расслабляясь. По ту сторону и без его подтверждения знали ответ. Но Расгард понял, к чему был задан вопрос. - В моей судьбе не было прописано безумия. Как и в твоей. Иначе бы я не стал ничего менять. - Вот как… - Да. – Расгард резко отодвинул полог и вылез обратно. – Поэтому кончай нести бред. Умереть ты можешь только от моей руки. - Я рад. – Хвазад улыбнулся и потянулся, закрывая тему, только Расгард видел, что не убедил. Впрочем, он и себе то не верил. А внутри, словно едкая насмешка, кружился и ел иной мир. И слова, произнесенные Карающим братом когда-то давно, больше столетия, почти два назад. Расгард не мог их выкинуть из головы, не после того, как иной мир отрезал от себя Хвазада, не после того, как он сам видел, как того выворачивает, как решаться барьеры и границы внутри, не после того, как Хвазад сам почти признался ему. Он отвернулся, разглядывая приближающуюся деревню. В ней не горело ни единого огонька, хотя в темноте уже четко вырисовывались первые ограды, по сторонам дроги растянулись поля и огороды. Прошло не так много времени после захода солнца, чтобы все жители уснули, а раз свет не горел, значит их не было. Расгард переглянулся с Хвазадом и натянул поводья, когда тот кивнул, на чужую вытянутую руку тут же опустилась София. Тени послушно встали, не доехав до ближайшего дома всего каких-то сто шагов. Хвазад потрепал пересевшую на плечо птицу по голове. - Никого. Расгард кивнул – ожидаемо, - и спрыгнул на землю. Хвазад спустился следом и направился к дому, велев теням ждать. Расгард пошел за ним, на всякий случай подозвав силу – та послушной змейкой свилась у ног. Хвазад постучал в дверь, не изменяя правилам вежливости, и распахнул ее ногой – конструкция с треском влетела внутрь, слабые петли не выдержали удара, да и на самой двери не было ни замка, ни засова. Расгард шагнул следом во тьму и сменил зрение на змеиное: внутри царил не только мрак, но еще и пустота. Он поморщился. По небольшому помещению разносился противный, но такой знакомый запах. Хвазад обернулся, его глаза горели двумя огоньками, и еще двумя полыхали глаза сидевшей на его плече Софии. - «Чувствуешь?» Расгард кивнул, и осторожно прошел вглубь, без труда находя вторую дверь. - «Будь осторожен». Хвазад стоял прямо за спиной, и его сила клубилась у ног, вилась верным псом, готовая рвать невидимых, но, наверняка, мертвых врагов. Расгард открыл дверь и едва не выскочил обратно, зажимая нос. За столько лет работ не только с живыми, но и с трупами он сумел перебороть рвотные рефлексы, но брезгливость - нет. Хвазад выглянул из-за его плеча и поморщился. Потом шагнул внутрь. Ему к мертвецам не привыкать. Расгард поколебавшись зашел следом, но садиться подле сваленных тел, почти полностью разложившихся, не стал. Он и без этого все прекрасно видел. Хотя смотреть особо было не на что, Хвазад все же перевернул несколько вздувшихся, кое-где то ли подгнивших, то ли подъеденных крысами и прочей живностью трупов и внимательно их осмотрел, а потом поднялся. - «Ран нет. Умерли своей смертью». – Он усмехнулся. – «Очень странной смертью». Расгард сделал шаг вперед, Хвазад отодвинулся к окну, и все-таки присел подле трупа. Хвазад был прав, ран, по крайней мере видимых, как и крови или чего-нибудь хоть сколько бы похожего не было. Яд? Маловероятно. Расгард подозревал, где ему стоит искать ответ, поэтому даже не удивился, когда Хвазад протянул ему маленькую баночку. Расгард отвинтил крышку и сдул верхний слой на труп. Перед глазами тут же засверкало и заискрилось. Пришлось проморгаться, чтобы увидеть тонкие разноцветные обычно, но сейчас однообразно желтые тонкие линии, опоясывающие трупы. Расгард закрыл банку и передал ее обратно, краем глаза замечая, как Хвазад отдает ее Софии, тут же исчезнувшей в слоях реальности. Расгард поднялся и отряхнул колени. Хвазад ожидающе приподнял бровь и улыбнулся. Он уже знал ответ, который был очевиден. Расгард раздраженно цокнул и вышел из дома, возвращая зрение к нормальному человеческому. Мир тут же заиграл темными тонами. Позади хлопнула дверь. - «Ну что?» - А сам как думаешь? – Расгард обернулся, глядя на не в меру довольного Хвазада. - Я думаю, - тот спустился и зашагал к следующему дому. – Что мы с тобой не такие идиоты, чтобы оставлять настолько очевидные следы. Расгард сжал руки, успокаивая готовый сорваться иной мир, но все-таки не сдержался и зашипел. Хвазад лишь расхохотался, скрываясь в темноте соседнего дома. Знал же, гнида, что Расгарду теперь писать кучу вполне реальных отчетов, а для этого надо как следует изучить, что тут вообще произошло. Как и знал, что это сделал сильный, но необычайно либо глупый, либо самоуверенный темный, который рассчитывал на то, что светлые ни за что не разберутся в плетении. И теперь перед Расгардом вставала вполне реальная дилемма: писать правду, но не слишком правду, ведь он тоже не должен иметь настолько глубоких познаний, чтобы разобрать плетение, или сразу признать, что он великий и пойти сжечь себя на радость инквизиции, или же притвориться глупцом и сказать, что не смог ничего понять, что тоже подозрительно. Еще и ставший темным Йохан… и Лес… который не Лес, а Хвазад, но управление то об этом не знает! Расгард со всей злостью пнул подвернувшийся под ногу кусок земли и зашагал к телеге. Вряд ли в деревеньке, как эта, была бумага, а у него кое-что оставалось – Йохан при всем своем желании не смог утащить все, а сжечь или испортить не додумался. Залезши внутрь, Расгард порылся по мешкам, не преминул заглянуть и к Хвазаду – у него и нашел пару аккуратно сложенных чистых листов и перо с чернильницей. - Что делаешь? Расгард вздрогнул, и выгнулся дугой, чтобы посмотреть на стоящего позади Хвазада, безразлично подметившего в чужих руках свое перо и бумагу. По его лицу поползла улыбка. Расгард выпрямился и вылез, безразлично проходя мимо ухмыляющегося Хвазада, прямиком к дому, когда услышал брошенное в спину: - Лучина не нужна? – И не оборачиваясь послал в чужую сторону заклинание. Не мощное, Хвазад лишь расхохотался, ловя его за хвост и растворяя в мировом полотне. Он наверняка пойдет следом, но пока Расгард хотел хоть какое-то время поработать в тишине. В доме было темно, и отчасти Хвазад был прав насчет лучины: писать со змеиным зрением было не очень удобно – буквы расплывались, и Расгард частенько ставил из-за этого кляксы или выписывал совсем не то, что хотел, но сейчас иного выбора не оставалось, зажигать свет отчего-то не было никакого желания. Расгард без труда отыскал кухонный стол и разложил на нем предметы, после чего снова вошел в комнату с трупами, только чтобы услышать, как хлопает входная дверь. Хвазад, бездна его дери. Расгард прошел в комнату, не оборачиваясь на своего вечного преследователя и подошел к первому телу. Заклятья еще искрились тонкими одноцветными линиями, и он вернул себе человеческое зрение. Тут же стало темно, зато линии запереливались десятком цветов. Дверь за спиной снова хлопнула и Хвазад присвистнул, подходя ближе и тоже рассматривая яркие линии. - Мда, этот кто-то расстарался. Расгард был вынужден согласиться. Не вслух, про себя. Линия оплетала линию, и это только следы магических камней. А сколько было еще использовано трав? Он огляделся в поисках Софии, но крылатой твари нигде не было видно, только ухмыляющаяся фигура ее создателя. - Что тебе нужно? Я пошлю Софию. - Обойдусь. - Да как же. – Хвазад всплеснул руками, и на плечо Расгарда тут же опустилась София. Сипуха перебирала лапами, послушно ожидая приказов. - Поразительная покорность. – Съязвил Расгард, но все-таки приказал птице найти в деревне несколько чаш и угольков, а после того, как та исчезла, повернулся к Хвазаду. – У тебя есть гамамелис? - Гамамелис? – Хвазад, казалось, удивился и тут же потянулся к небольшому мешочку за поясом. – Я думал, ты будешь что-нибудь из светлого творить. Расгард замер. Это было хорошим предложением, использовать при реальном поиске магию светлых, так будет проще потом сочинять отчет. Он покачал головой, принимая у Хвазада несколько листочков. - Я хочу знать, что это за маг. И зачем ему все это представление. - Вот как. – Хвазад снова зарылся пальцами в травы и вскоре передал Расгарду непонятный клочок чего-то. – Тут ландыш, мята и калина. – Он усмехнулся. – Не думаю, что они у тебя найдутся. - Нашлись бы. – Но травы Расгард взял и сложил их на полу рядом с телом. Хвазад снова отошел к окну, опираясь о подоконник поясницей. Появилась София, просто вынырнула из пустоты и опустила на землю небольшую деревянную тарелку, а потом снова упорхнула, только чтобы появиться тотчас же, но теперь с углем в когтях. - Свободна. – Расгард взмахнул рукой, и сипуха упорхнула к своему любимому создателю. Расгард не стал смотреть на их милое воркование, приступая к делу. Он растер в чашке уголь, потом сложил на них травы, и не заметил, как из-за спины приблизился Хвазад. - Руг. – Травы полыхнули, и он снова отошел к окну, не давая Расгарду и шанса взъестся. Однако тот все-таки шикнул, пусть и запоздало, и достал кинжал, провел по ладони. Темные капли зашипели, сгорая в пламени и вместе с дымом поднимаясь в воздух. - Файно. – Расгард прикрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям. В носу засвербело из-за огромного количества запахов: половину он узнал, а вторая осталась непонятной. Наконец пронесся последний аромат, и Расгард открыл глаза, глядя, как догорают в чаше остатки трав. Да, с одним гамамелисом он бы ничего не разобрал. Расгард встал и посмотрел на недоумевающего не меньше него самого Хвазада. Тот на немой вопрос лишь развел руками и оторвался от подоконника. - Либо мы с тобой оба дураки и все это время использовали травы не в полную их мощь, либо этот маг идиот и сам не знает, как ими пользоваться! – Он всплеснул руками. – Я не узнал половины! Расгард мрачно кивнул. - Ну или он светлый. - Светлый? - Светлый. - О… - Хвазад оскалился. – И как же ты это понял? - Потому что… Это в точности то, что я писал в своих отчетах. - Что? – Хвазад, казалось, не на шутку опешил, ему потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы осознать все и прийти к каким-нибудь относительно здравым выводам. Наконец он ошеломленно уставился на Расгарда. – Ты что же… Писал в отчетах всякую чушь? - А не должен был? – Расгард поднял с пола чашку и вместе с ней зашагал на улицу – надо избавиться от улик. – Хочешь спрятать дерево – посади вокруг лес. - Это то да…- Раздалось из темноты дома, и Хвазад спешно вышел наружу следом, зашагал рядом, размышляя. – Но я не думал, что ты будешь писать такую чушь! - В его голос прорезались искорки веселья, и он снова всплеснул руками. – Да ты меня превзошел! Рас! Расгард попытался пнуть шедшего рядом, но попал лишь по воздуху, а не ноге. Хвазад же хохотал вовсю. - Я-то думал, это я чего-то не понимаю, а оказывается… - Он смеялся, и София, эта глупая тварь, вторила ему громким уханьем и хлопаньем крыльев. Наконец он отсмеялся, и вернулась вся та прежняя серьёзность. Расгард высыпал пепел за ограду и отшвырнул чашу куда-то в кусты, после чего развернулся. Хвазад стоял рядом, собранный и готовый. Да, этот вид подходил их ситуации больше. - Кто-то играет в темного. - Да. – Расгард кивнул, снова заходя в дом и усаживаясь за листы. Хвазад упал напротив. – Это объясняет, почему послали меня, а не инквизицию – та бы сразу догадалась, что это не темные. - Думаешь? – Хвазад постучал пальцем по столешнице. – А вот я считаю, что они бы не поняли. Расгард остановился, не донеся до чернильницы руки. - Почему? – Сейчас в темноте глаза Хвазада сияли оранжевыми всполохами, отображая глубокие раздумья. Он отстукивал простенький ритм – это часто помогало думать ему, а Расгарда просто раздражало. - Потому что наверняка инквизиция читает твои отчеты и убеждена, что все так и должно быть. Нет. Они не поехали по другой причине. - Проверяют меня? Я думал об этом. Но никто не стал бы ради проверки убивать всю деревню. По крайней мере не из-за простого подозрения. Не светлые. - Поверю тебе на слово. – Хвазад растянул губы в улыбке, показывая, что ни разу он не верит в это. Расгард тоже не особо верил, но у светлых были правила, которым они следовали, иначе благословение Аюма могло их оставить. Они не убивали, только если… Идея посетила их обоих одновременно, и Расгард отложил перо. - Мы не одни. - Ты не один. - Верно. - И думаю этот темный решил поиграться с тем, что точно бы навело инквизицию на темных. С тем, что они знают, понюхали словно псы. - Но зачем? Хвазад развел руки. - А я знаю? К тому же, мы не можем отрицать, что ты под подозрением, и пытаются подставить конкретно тебя. Расгард скептически усмехнулся, но мысль чем-то зацепила. Был в этом всем какой-то подвох. Его передёрнуло. - Давай убираться отсюда. - Ага. – Хвазад поднялся. – А твой отчет? - Не твое дело. – Расгард сгреб в охапку бумаги и широким шагом вышел. Хвазад последовал за ним, насвистывая какую-то мелодию. Из соседнего дома выпорхнула София, тут же исчезнув в другом. Расгард краем глаза наблюдал за ее, казалось, беспорядочными метаниями, пока устраивался в телеге. Хвазад подошел и вскочил на козлы. Повозка тронулась – он не произнес ни слова, но тени вняли приказу, и Расгард лишь раздраженно задернул полог, принимаясь за отчет. Краем глаза он наблюдал за тем, что предстает взору Софии: Хвазад правильно поступил, отправив сипуху облететь все дома. Обходить их самим не было смысла - картина везде представала одна и та же: трупы, трупы, трупы. И ни единой живой души. София вернулась на плечо создателя, и Расгард проморгался, сосредотачиваясь на буквах и листе перед собой. В сочинении всякой ерунды он поупражнялся достаточно, чтобы закончить текст уже через полчаса. Аккуратно сложив бумаги, Расгард прислушался – Хвазад тихо пел, и иной мир на пару с реальностью ластились к его ногам и колесам телеги, дорога бежала ровно, ночь тихо плыла мимо, ничего не могло помешать, и Расгард начал думать. Его чем-то зацепила мысль о том, что целью всего кровавого представления является он сам, но доказательств ни «за» ни «против» у него не было. Как и не было идей, к кому в руки попадали подробные отчеты. И когда он их вообще писал. Расгард рылся в своей памяти, выуживая оттуда все события, связанные с мором и бесследной гибелью людей, и нашел лишь три случая, один из которых произошел по его же вине. Расгарда передернуло. Предположение, что темный метил именно в него стало укрепляться в сознании. Потому что тогда он убил, он же и исследовал. И об этом знали светлые. Ситуация словно повторялась. Только тогда заклятье положили ему на стол, а сейчас он сам опознал его. Дрянь дело. Песнь за пологом внезапно оборвалась и на плече материализовалась взъерошенная София. Расгард настороженно замер. Телега замедляла ход. Вокруг стягивались пучки сил, тугие жгуты сплетались и Расгард без раздумий прибавил к ним собственные, ощущая рядом нестабильные почти животные силы Хвазада. - Назовись! – Незнакомый голос ответил что-то, и тут же сила Хвазада взметнулась в защитном барьере. Расгард ощутил чужое недоумение легким зудом на кончиках пальцев и змеей выскользнул за полог, прополз по земле к ногам теней, замечая, что половины нет. В воздухе вспыхивали заклятья, лилась кровь. Расгард выскользнул из-за колеса и обратился, тут же атакуя неизвестного нападавшего, перегородившего им дорогу. Маг взмахнул рукой, и Расгард узнал силу. - Старшая? - Привет, Расгард. – Ее глаза блеснули из-под капюшона, и она так же легко отразила летевшее в нее заклятье Хвазада, в ту же секунду вставшего рядом с былым товарищем. София вцепилась в плечо. - Зачем ты здесь? – Голос Хвазада звучал спокойно, но Расгард стоя рядом без труда ощущал его стянутую, готовую в любой момент атаковать или защищать силу. - хочу поглядеть на плоды своих трудов. Старшая рассмеялась и сняла капюшон. Она была такой же какой ее запомнил Расгард, не изменилась ни капельки, даже морщин не прибавилось. Старшая шагнула навстречу, и сила двух темных взметнулась, почти кусая ее за пальцы. Воздух, казалось, заискрился. Расгард достал кинжал. Старшая усмехнулась, и легким щелчком развеяла силы. - Ну же, мальчики, что вы? - Она сделала еще шаг. – Вы мне и в подметки не годитесь. Так жаждите умереть? Хвазад шагнул ей на встречу и широко улыбнулся. - Отчего же? – Его глаза блестели, опасно блестели, а сила бесконтрольно лилась, заполняя собой все. Расгард немедля полоснул себя по руке и тоже сделал шаг. - Старшая. – Он поклонился, соблюдая остатки формальности. – Не надо этих игр. Говори. Ты убила их? Зачем? Ведьма покачала головой. - Разве это так важно? Бедные вы. Бедный. И ты Расгард. И ты, Хва. Но вы правы. Сегодня я пришла не для того, чтобы драться с вами. Пока мне не отдали такого приказа. - Приказа? – Хвазад с Расгардом быстро переглянулись. - Приказа. – Старшая сделала еще шаг и развязала плащ. Расгарда передернуло. У старой ведьмы не было правой руки, а на шее болталось массивное колье, больше походящее на ошейник. Она усмехнулась, наблюдая за чужой реакцией, и завязала плащ обратно. – Да. Это я убила жителей. Мне приказали. Но сегодня я пришла показать вам это. Не предупредить, вы все равно не послушаетесь. Как тебе твоя жизнь великого, Расгард? Старшая посмотрела ему в глаза. - Нравится? И как твое посмертие, Хва? Стоило того? – Теперь она смотрела на них обоих, а они, словно глупые провинившиеся мальчишки, не смели сказать и слова. Старшая рассмеялась. – Не стоило. Она всплеснула руками. - Ничего того не стоило! – В ее глазах полыхнул огонь, но также быстро погас. – Грядет новая эра, в которой ни вам ни мне уже не будет места. Увы. Вы слишком многое перевернули с ног на голову. Знала бы, что так выйдет, убила бы обоих еще в великую войну. Маги вздрогнули, а иной мир зарычал, готовый драться, однако темная лишь покачала головой и исчезла, растворившись в пространстве. Хвазад медленно зажал все еще кровоточащую руку. Расгард посмотрел сперва на него, потом на свою ладонь. - Трапфеа. – Сила затянула порезы моментально. Только оставила после себя противное мерзкое ощущение. - Как думаешь… - Хвазад озадаченно смотрел на место, где исчезла старшая. – Что она имела в виду? Расгард пожал плечами и подошел к непонятному размытому пятну на дороге. Нагнулся, провел пальцем по стертым линиям. Хвазад встал за его спиной, скрещивая руки. Его сила клубилась у ног, пока сам хозяин оглядывался по сторонам, ожидая нападения в любой момент и откуда угодно. Расгард разделял его опасения: люди, даже ведьмы, так просто не возникают из пустоты и не исчезают в никуда, и линии под его пальцами были прямым тому доказательством. Он расчертил их заново, восстанавливая стертый сапогами рисунок. Хвазад тотчас же наклонился над ним. - Не знакомо… Расгард кивнул. Он тоже впервые вдел подобный узор. Хвазад не выдержал и присел, дотронулся рукой до пыли – узор едва заискрился, когда в него полилась чужая сила, но почему-то только наполовину. Расгард снова всмотрелся в линии. - Светлые. Хвазад недоуменно поднял на него глаза. - Она сплелась?! - Да. Хвазад ошеломленно провел рукой над всем узором, однако лишь часть его посветлела, вторая никак не отреагировала. - Невероятно. – Его глаза загорелись истинным восхищением. – Кто-то смог сплести две силы! Расгард скривился и ударил мага в плечо. - Кто-то хочет нас убить. - Тебя. – Хвазад выпрямился, все еще восторженно глядя на лини, и Расгард рассержено зашипел. - Ты веришь, что Старшая не доложит своему хозяину о тебе? Хвазад повернулся к нему, сияя уверенной улыбкой. - Поверь мне. – Он положил руку на сердце. – Старшая не расскажет. Даже когда будет умирать. На секунду его улыбка превратилась, а оскал, и Расгард едва заметно вздрогнул. Пришлось отвернуться обратно к линиям на земле, чтобы маг ничего не заметил. Он пробурчал. - Да что же за история с твоим воскрешением… - Не скажу. Ты же обязательно это против меня используешь. Хвазад хмыкнул, и Расгард встал, раздраженно затирая линии носком сапога. Переспорить Хвазада было невозможно: на каждую колкость у него находилась ответная, и хоть ему частенько удавалось задевать мага настолько сильно, что тот неизбежно бесился, сам Расгард раздражался не меньше, а иногда и больше. К тому же, Расгард поднял голову к небу, Хвазад ни разу даже ненароком не упомянул свое воскрешение. За почти две сотни лет. Ни разу. Как бы Расгард не пытался настаивать, для него эта тема оставалась темнее безлунной ночи и гагатовых дорог Туони. Подери их всех иной мир. Расгард зашагал обратно к телеге и не торопясь залез внутрь, собирая кинутые в спешке листы. Половина пришла в негодность: на одних красовались синие разводы, на других пролились не закупоренные вовремя пусть и зачарованные чернила, а третьи он просто помял по неосмотрительности. Расгард недовольно шипел, собирая их все. За пологом послышалась возня – Хвазад устроился на козлах, и телега тронулась, тащась вперед необычайно медленно. Расгард всмотрелся в листы. Беда. Отчет никуда не годился – придется переписывать, но не сейчас, а уже в Йольске, сидя в комнатке храма, под присмотром десятков светлых глаз, но хотя бы без вечного надоедливого присутствия двух пернатых существ под боком. Расгард неслышно хмыкнул, и тут же спохватился. В последние десятилетия он частенько копировал поведенческие привычки своего былого товарища. - Бездна порази. - Что? - Ничего. – Он убрал листы и отодвинул полог, устраиваясь поближе к краю, так он видел не только спину сидящего на козлах Хвазада, но и бегущую вдаль дорогу, головы и плечи теней, небо над головой. Расгард оперся локтями о бортик, прислушиваясь к ночи. Иной мир спал, уложив голову на лапы, но внутри болезненно свербело. Они снова вляпались во что-то необычайное. И Расгард подозревал, что перво-наперво вляпался именно он, да еще и Хвазада утащил за компанию. Хотя, он знал, что тому было все равно. Расгард посмотрел на сосредоточенно раздумывающего над чем-то Хвазада, на его точеный профиль, на черные неряшливые волосы. - Ты видел Туони? – Хвазад вздрогнул, и косо на него посмотрел. - Что? Расгард закатил глаза и устроился поудобнее на бортике, чтобы тот не так сильно впивался в руки. - Видел Туони? Когда умер? Хвазад состроил какую-то непонятную гримасу и смолчал, смотря в сторону. Не на Расгарда. - Так что? - Даже если видел, тебе то какое дело? – Хвазад резко повернулся к нему, и Расгард недоуменно приподнялся на локтях. - Какое дело? – Он усмехнулся. – Хочу знать, какого это – умирать. Хвазад оскалился, и в его глазах отразилось что-то, обычно заканчивавшееся кровавой бойней. Расгард не отвел взгляда, и Хвазад вздохнул, отворачиваясь. - Я видел кое-что поинтереснее. Ты и сам узнаешь, когда умрешь. Расгард хмыкнул и выпрямился, упираясь спиной в стену. - Не хочешь говорить, значит. - Не хочу. - Что б тебя Аюм благословил. - Взаимно. – Хвазад на секунду повернулся, одаривая былого друга обворожительной улыбкой, не несшей его врагам ничего хорошего и замолчал. Расгард тоже умолк, внутренне проклиная того на все лады. Впрочем, кое в чем Хвазад был прав: это не его дело. Абсолютно не его. Но, что б его бездна сожрала, если он хотя бы не попытается выяснить. Расгард никогда не был тем, кто сдается. И Хвазад это знал.