Тёмная Магия и Пряники

      Площадь Гриммо, 12. Гостиная дома Блэков       – А эта змеюка что здесь забыла? – рыжий, неуклюже привстав, ошарашенно глядел на прибывших.       – Ваше пыльное логово рассекретили, неудачники!.. – посмеялась Ирис, вальсируя по просторам продолговатой комнаты, наигранно дирижируя палочкой в руке.       Её взгляд бегал по мрачному интерьеру: выцветшим подранным обоям, декоративным подсвечникам в виде королевских кобр, поблекшим багетам с мутными образами, серванту с узорчатым фамильным фарфором и фигурками диковинных зверюшек, а также не остались без внимания болотные бархатные шторы, длина которых, судя по всему, переплюнула рост Хагрида.       На одной из полок сверкнула старинная серебряная табакерка с гравировкой «Toujours Pur | фр. Чистота крови навек». Ру и без того очень хотелось курить – за лето девушка познала пленительное свойство вредных привычек – а это было последней каплей.       Но прежде... Задержавшись возле тумбы у приятно потрескивающего камина, она резко развернулась на 90 градусов и, используя невербальную магию, подбросила небольшого паучка в сторону самого возмущенного мальчишки.       – Лови приветственный подарочек!       Рон плюхнулся обратно на диван, панически замахав руками в попытках скинуть милый восьмилапый сюрприз со своей макушки. Его братья, Фред с Джорджем, сидя на противоположном диване, надрывали животы со смеху от физиономий младшего.       Слизеринка нырнула рукой в глубокий карман мантии, ловко вытянула портсигар с миниатюрной пепельницей, наколдовала огоньку и наконец сделала желанную затяжку: унося сознание в мимолетную эйфорию. Под вопли и смех окружающих, но с иллюзией контроля и владения собой, всё ещё...       Гарри, всё это время стоявший в углу у рояля в компании крёстного, ринулся на помощь другу. Гермиона собиралась возмутиться за устроенный балаган, уверенно приближаясь к расслабленной, давящей лыбу Ру, но её, как и остальных, прервал грубый стук трости. Грозный Глаз Грюм, хромая, сделал шаг в комнату и объявил кряхтящим голосом:       – Мисс Ирис Ру теперь одна из нас, все подробности, – выкашляв душу, он договорил незаконченное, – узнаете на собрании. А теперь… Спускайтесь! Живо! – рявкнул Грюм. – Дамблдор уже прибыл, пора начинать.       Фигура Снейпа, наблюдавшая за этим театром абсурда, не двигаясь дальше дверного проёма, наконец подала признаки жизни. Его холодные тёмные глаза перестали сверлить ученицу. Он метнулся в сторону лестницы, оставив попытки понять, что за чертовщина происходит в её голове и с какой вероятностью и силой это наваждение вновь проявит себя.       Хогвартс. Кабинет директора. За два часа до собрания       Альбус Дамблдор, блеснув глазами, чуть наклонил голову, улыбнулся и спокойно заговорил:       – Хочу отметить Вашу удивительную страсть и желание изучать новые вещи! Ваше рвение и энтузиазм поистине впечатляют. Вы не обделены природным талантом. Видно, что в Вас бурлит энергия... Ах, молодость!.. Иначе Вы бы не достигли подобных результатов в столь малый срок, мисс Ирис.       Съев кусочек лимонного пирога с меренгой, он продолжил:       – Однако, несмотря на это, я хочу, чтобы Вы осознавали опасность, связанную с занятием подобного рода, – директор пристально посмотрел на девушку. – Тёмная магия особенно опасна. Она может привести к соблазну нанести вред другим, навлечь состояние отчуждения и отдалить Вас от позитивных аспектов жизни. Вы должны научиться применять эту силу на благородные цели и не злоупотреблять ею, – поднявшись со своего места, он начал задумчиво расхаживать по кабинету.       – Девчонку нужно вербовать в орден. Она способна за себя постоять, – прокашлявшись, вступился Грюм.       – Юна, эмоционально нестабильна, неопытна и своевольна. Поведайте же, к чему втягивать ту, кто не протянет и недели, – ледяным голосом добавил Снейп.       – Как раз поэтому ей нужен наставник, Северус, – повернувшись к присутствующим, сказал Дамблдор. В его глазах плясали искорки, добрые и злые, чёртовы непонятные искорки. – Перед тем, как сделать окончательное решение, мисс Ирис, позвольте Вашему разуму и сердцу тщательно всё обдумать и взвесить. Возможно, выбранный путь позволит Вам найти истинное призвание и использовать свои способности на защиту дорогих Вам людей.       Уж что-что, а директор умел надавить на болевые точки. Дискуссия продолжалась ещё полчаса, Ру понимала, что особо выбора ей и не оставляют – ещё с момента, как она оказалась в этом дьявольском кабинете, капкан захлопнулся. В худшем варианте ей сотрут память, а в момент очередной выходки – отчислят. Проанализировав более благоприятную вариацию, она всё-таки решила подыграть:       – Сэр, я согласна вступить в упомянутый орден, но у меня есть ряд условий.       – Видите, она даже сейчас пытается урвать кусок побольше, сделать всё по-своему, – Грюм рассмеялся.       – Это довольно смелое решение, мисс. Также я надеюсь, впредь Вы будете обращаться за помощью и наставлениями к своему декану. Особенно, когда сомневаетесь или чувствуете, что ситуация выходит из-под контроля, – на этой ноте директор завершил общее обсуждение.       – Что за безумная тяга к смерти, – в саркастичной манере проговорил Снейп. – Неужели Вы устали от мирной студенческой жизни? («Она не была мирной с поступления»). Не хватает острых ощущений? («Грани стёрты»). Чудесная перспектива подохнуть, не так ли? («Подохнем вместе, как Вам? Или, быть может... от Ваших рук?..»).       Мысли хаотично кружили в недрах сознания, оставшись неозвученными. Аластор покинул помещение вслед за Снейпом, а Ру была вынуждена остаться на личную беседу для подробного обсуждения упомянутых ранее «условий».       Лишь через час в кабинете воцарилась тишина.       Дом Блэков. Столовая       Первое собрание выдалось утомляющим и малоинформативным, как лекции министерского штирлица во-всем-розовом.       Девушку кратко представили, упомянули и её особое пристрастие к проклятиям, всему темному, ввели в курс дел ордена... а дальше она слушала вполуха, откопав в сумке (пространство которой не устанет сравнивать с бермудским треугольником) термос с живительным напитком на основе эспрессо – с молоком и ирландским сиропом. Этим действием Ирис надеялась подразнить рядом сидящего декана, ведь аромат у напитка божественный, из-за такого можно и убить, как Кровавый Барон, однажды, свою барышню.       Когда основное обсуждение подошло к концу, многие разделились на группы по двое-трое в каждой. Дамблдор вёл тихие переговоры с Аластором и Люпином, а Ру оживленно беседовала со Снейпом. Точнее, она не умолкала, а он вежливо переваривал эту болтовню, не перебивая. Изредка кивая головой и приподнимая бровь. Мысленно он смаковал предстоящее возвращение и зловещую лекцию насчет её поведения.       – Профессор! Этот дом прям кишит интересными проклятыми вещицами! А Вы видели подставку для зонтов в форме ноги тролля у входа? Теперь я знаю, что сотворить, если завалю одного такого в Запретном лесу.       – Это Он выпотрошит Вас, причем быстрее, чем Вы упомянете Мерлина, – всё же подключился Снейп, чтоб поубавить энтузиазма у неугомонной нахалки.       – Ха-ха, тогда пусть моей кровушкой отравится в процессе…       Собрание окончательно завершилось с уходом Дамблдора. Ирис, в сопровождении декана, направилась к выходу из столовой.       Как с дальнего конца стола послышался насмешливый возглас:       – А ты время зря не терял, что, уже и на учениц потянуло, а, Нюнчик? – спросил беззаботно покачивающийся на стуле Сириус. Его руки были сложены у затылка.       Не растерявшись – среагировав, опережая декана – Ру задействовала весь свой слизеринский шарм:       – Совет у псины забыли спросить! – её интонации переходили от ядовитых к игривым. – Отношения для тебя, видать, совсем больная тема: сначала в Азкабане не выгуливали, теперь в пыльном поместье насильно запирают, где единственные, кто прилетит на твой скулёж, так это боггарты. И то! От них ведь не скроешь! Будут являться к тебе в виде толп девиц, смотрящих с отвращением и не дающих ни шиша, – она радостно хлопнула в ладоши.       Сириуса это кольнуло. Сильно. Точечно. Он хотел вспылить и обдать дерзкую мерзавку парочкой болезненных заклятий, хорошенько унизив её... но, опомнившись, Блэк продолжил гнуть под старую мелодию:       – Нюнчик, надо же! За тебя девица заступается! Дай совет, как выдресс…       – А ты у нас по мальчикам*, я погляжу, – его перебили: – вон, шрамированного как к себе приклеил. Весь вечер глаз не сводит! При любой возможности рядышком виляет, как сука, хвостиком. Запретными отношениями разит за километр, – она сощурилась. – Последний Блэк, и тот, оказывается, свой род не продолжит. Смеяться ли, плакать?       Поттер не выдержал. Тем более его тоже упомянули в «прекрасном» свете.       – Что ты себе позволяешь! – Гарри, как под горячей струей воды, начал кричать, – Ты здесь всего лишь гость. Временный. Ещё не заслужила никакого доверия, но всех рассорила как только открыла свой рот. От тебя сплошные проблемы! – парень мёртвой хваткой вцепился в её плечо, желая развернуть и выпроводить.       – Гость и раб обстоятельств! – поправила Ру, – Ведь сам ДАМБЛДОР настоял. Так что попрошу все претензии предъявлять ему лично.       Лисья улыбка сменилась на волчий оскал:       – Гарри! Г-а-р-р-и! Золотой ИЗБРАННЫЙ мальчик с шилом в заднице. Гарри «то», Гарри «это», защищайте Гарри да под всеми обетами!..       – Поттер, – со спокойной улыбкой выдохнула она, – у меня к тебе назрел разговор. Покажи, ради чего мне придется рисковать собственной шкурой.       Ру тоже хватанула парня за плечо и, без спроса-вопроса-одобрения – проще говоря, «внаглую» – трансгрессировала в гостиную на втором этаже.       Поттер упал на ковер, слегка приложившись лбом о спинку дивана, Ру тем временем наложила проклятие-головоломку на дверь. Правда без заглушающих чар: ну а что, пусть подслушивают, пока будут ломать мозги над решением. Зная, что никто никого не убил, пока.       На лестнице за дверью всё ходило ходуном, старшие явно были намерены скорее вернуть себе чадо. (И: «Ну-ну, старайтесь лучше»).       – Хрусталик, ты там как, пришёл в себя?.. Или тебе помочь? – в его направлении пронеслась мотивационно-ярко-желтая молния.       Хмурый, держащий ладонь у лба Гарри, отскочил к стеклянному шкафу. Удар заклинания Баубиллиус пришелся на обивку дивана, образовав небольшое тёмное пятнышко с лучиками.       – Что ты творишь?! – в его глазах читалась злость и ужас. – Локомотор виббли!       Из палочки мелькнуло оранжевое свечение с проклятием ватных ног, Ру отбила его фиолетовым контрпроклятием.       – Провожу индивидуальное занятие! В условиях, приближенных к реальным. Такая вот особая привилегия для избранных.       Они юрко передвигались по комнате, закидывая друг друга как простыми, так и мощными заклятиями: уже значительное время без передышки – погружая интерьер гостиной в уникальный артхаус – в этом световом шоу под треск дров из камина.       У Ирис было больше выносливости, что позволило ей сбить соперника с ног, выбить палочку и оказаться совсем близко.       – Стой! – вскрикнул Поттер, жмурясь от боли.       – Бой окончен, Поттер, – взмахом обезоружила его, – считай, тебя уже десять раз переломали, убили и изнасиловали. Идёшь на верную гибель, а может тебя к ней за ручку ведут, – отправила лишний груз вглубь дивана и вновь затянулась никотином. Собственная палочка была предусмотрительно запрятана в сумку.       Дверь слетела с петель, в гостиную ворвалась толпа. С Северусом Снейпом в первых рядах. (И: «Выходит, тренировался с того случая»).       Подлетев к ученице, декан завел её руки за спину, уводя в сторонку.       «Вот я и в объятиях… смерти», – заключила Ирис, прикрыв глаза и сделав успокоительную затяжку. Северус тут же вырвал её маленькое утешение, немедля испепелив.       «А перед смертью не надышишься, говорили они…».       – Что за бардак Вы здесь устроили? – Какого чёрта?! – Гарри, ты не пострадал? – Безмозглые детишки, нашли, где разбираться! – Гарри, родной, да за что же так… – Уберите эту больную из моего дома! – Змеюке – всегда суждено оставаться змеюкой.       Голоса вокруг смешались в шум. Девушка приоткрыла глаза, с легкой обреченной улыбкой смотря сквозь окружающих.       – Ты поплатишься за это! – сказал Фред Уизли.       – Уж поверь на слово, – добавил Джордж.       – Ох, Уизли, – голос был уставший, – сколько розыгрышей прилетало мне в спину все эти годы... Знаете, я ведь тоже новатор, особенно во всем темномагическом-проклинающем. Могу не удержаться и… тоже вписать Вас в число подопытных. Кроликов-близнецов как раз не хватало, а то всё манекены да зверушки Запретного леса, которые и сами не прочь полакомиться путниками…       – Умолкни, – его шипение обожгло кончик уха.       И: «Если и идти на эшафот, то с воодушевлением и последним словом, как полагается, за мной».       – А я то что? Не я начала конфликт. Предлагаете стоять-кивать и просить прощение за любую гнильцу в свой адрес? – Снейп собирался развернуть её к себе, но, как только хватка ослабла, Ирис вырвалась. Очередная быстро прикуренная сигарета осталась догорать меж пальцами. – Может ещё заключим обет, чтоб на каждом собрании меня ставили в центр и закидывали Круцио? А в конце я буду обязана поклониться за оказанную честь.       – Кто твои родители, девочка? Кто взрастил «это», – риторически спросил некто из толпы, оглядывая погром комнаты и применяя восстанавливающие чары. Но Гарри, не подумав, тихо проронил ответную фразу: – У неё нет...       В коридорах Хогвартса какие только слухи не ходили о девушке: она для них и пожирательница, и живодерка, и шлюха, и безродная грязнокровка…       Монолог пронесся на одном дыхании, со стеклянно-апатичным взглядом:       – Кстати о воспитании, Поттер. Если уж и пытаешься оскорбить, то стоило порыться глубже, дальше своего носа. Уж я, в отличие от тебя, знаю дюжину воспитательных мер: ремнем по икрам и пяткам, вокруг шеи и на носочка, вглубь ванны и без возможности глотнуть воздуха… О, а один из излюблено-изощренных, смотри…       Окурок был поднесён ко второй руке.       █[е][н][а][в][и][ж][у]       ████████[в][и][ж][у]       █████████████████       И потушен, как следует вдавливаясь в запястье.       Наконец все вокруг умолкли.       Оглушительная тишина... в преддверии истерического припадка, с выступа которого уже давно скинут всякий намёк на рациональность.       Лишь декан нарушил её личное пространство. Сделав выпад, он закинул девушку на плечо и направился к выходу, озвучивая остальным что-то ещё...

было что-то... да, точно,

его голос...

      Хогвартс. Подземелья. Личные покои декана Слизерина       Вспыхнуло изумрудно-зелёное пламя. Кабинет больше не пустовал, в его центре находились две фигуры, одна держала другую, как мешок с картошкой, а та вроде и не против, а вроде и не здесь вовсе.       Северус усадил безучастную девушку на кожаный диван, а сам зашагал к стеллажам.       Бесшумно скинув и сумку, и обувь, Ирис забралась на диван с ногами: боком, в самый угол, уткнувшись подбородком – в предплечье, взглядом – в подлокотник.       Спустя минуту декан вернулся, нависнув тенью, впоследствии притягивая взгляд.       – Я-я улыбаюсь… значит… я в порядке. У-у меня… всё… х-хорошо, – урывистыми вдохами прошептала она, на секунду сделав подобие улыбки, но губы дрожали и не слушались.       Не сказать, что Снейп испытывал сильную привязанность или сопереживание, однако в этот момент он не позволил себе давить на неё и усыпать колкостями за произошедшее в особняке ебучих Блэков.       – Пей, – зельевар поднёс флакон Умиротворяющего бальзама к губам, Ру выпила без протеста, всё в той же позе, только чуточку вздрагивая плечами.       В следующую очередь он, скользнув от локтя по предплечью, притянул поврежденную руку, расстегнул две ромбовидные пастельно-фисташковые пуговки на манжетах и, отогнув рукав, полностью открыл обзор на запястье. В центре и по краям повреждённой области были кусочки пепла, волдырь не успел образоваться.       Придерживая ладонь, Снейп использовал мед-чары, очищающие рану. Её пальцы сжались чуть сильнее.       Мысленно выругавшись, он продолжил колдовать, обрабатывать ожог мазью, однако нашептывая несвойственное-наставляющее, на тонкой грани с ядовито-колкой иронией.       Подушечка большого пальца тем временем успокаивающе вырисовывала полумесяц на её ладони – оправдывая это нежеланием быть свидетелем повторного нервного срыва.       – Это маленькое пятнышко не имеет ничего общего по ощущениям со змеюками третьего курса, – она говорила более невозмутимо. Зелье определенно действовало.       – И поэтому одно заживляющее никому не навредит.       – Вы, таким образом, растратите на меня все свои драгоценные запасы.       – Раз уж у кое-кого внезапное воспаление совести, то не упущу возможности навесить на Вас отработок, где Вы, несомненно, компенсируете Всё.       Ранка успешно затянулась.       Заняв место недалеко от сидящей спиной ученицы, декан притянул широкий рокс с толстым дном и охлажденную бутыль огневиски «Блишена», следом откупорив её и заполнив стакан на треть.       – Безо льда?       – Сразу видно, что с крепким алкоголем Вы не в дружеских отношениях, – иронично отметил Снейп, попутно оценивая цвет и аромат. Посмаковав напиток во рту, он сделал глоток. – Виски стоит пить в тех нотках и оттенках, каким его и задумали. Пряным. Дымно-копченым. Карамельно-ореховым... Цитрусово- или сладко-фруктовым. Мягким или же с пляшущей остринкой...       И: «Сразу видно, у кого с этим интимные вечера».       Ирис опять держала скромненький портсигар, нащупав «самоутешение» – последнее в численности, как оказалось.       Вместо того, чтоб потянуться за сумкой, где пребывает палочка, она дольше и энергичнее пошарилась по карманам снятой мантии и извлекла коробок спичек. На этикетке был изображён Бруклинский мост.       Чирк-чирк.       Недолго посидев в тишине, слизеринка задумчиво сказала:       – Знаете, я как эта тлеющая сигаретка…       – Мерлин! – ругнулся Снейп и снова сделал небольшой глоток, за которым послышался утомленно-тяжелый выдох. – Зачем вообще было реагировать на провокацию той вшивой псины… Он всегда был, есть и будет утырком… Не стоит тратить на таких ничтожеств свое внимание.       – Посмел оскорбить, – неразборчиво шикнула в предплечье, а затем развернулась торсом, перекинув ноги через колени Снейпа.       Рука, держащая сигарету, вытянута, лежа на согнутых коленках, а вторая локтем упирается в них, прикасаясь ладонью ко лбу. Голова слегка под наклоном. Смотрит цепким, завороженно-плененным взглядом из-под приоткрытых век.       С: «То как мышка, а теперь черта с два предугадаешь».       – Он посмел оскорбить Вас, – сказала тихо, но с акцентами. Застыв на несколько секунд. – А остальные лишь молча хлопали глазами... Их бездействие – такое же вредящее действие, пассивное соучастие.       – Их скепсис обоснован. Я здесь злодей, если ты не знала.       – Не похоже, что Вам в радость быть им. Даже если Вы привыкли, это не значит, что всё в порядке…       – Не лезь в это, – сухо отчеканил Снейп.       – Знаете, профессор, я бы предпочла увязнуть в этом болоте вместе с Вами. Вы уже догадались, да? Все те проделки, начиная с первого курса, устраивала я. Сначала из вредности… Затем мотивы сменили окрас. Я стала зависеть от дней, когда планировала, что же такого Вам уготовить, отвлекаясь и забывая о пустоте, которая ни разу не позволила призвать собственный Патронус.       ...Мне начало приносить удовольствие... Проводить время на отработках. Получая каждый раз свою порцию язвительных ответов. Ответов и фраз, которые всегда находились и умудрялись превратиться в маленькую язвочку… Наблюдать за вашим силуэтом, желая уловить как можно больше деталей. Уловить черты, помимо строгого или непроницаемого взгляда. Быть причиной новых реакций, которые увижу лишь я.       Ирис неторопливо приблизилась, усевшись к нему на колени: руки перекинуты через плечи, указательные пальцы ладоней еле касаются друг друга, между средним и указательным тлеет сигарета.       Поцелуй. Робкий, почти невесомый. Сначала плавно сомкнув губы на обеих его. Следом окутав нижнюю. Очень нежно, почти без давления. Словно та от взаимодействия может раствориться в воздухе.       Не дожидаясь и не рассчитывая на ответный, она увильнула от черных зрачков, расположившись приподнятым подбородком на плече. Делая глубокую затяжку, у сигареты, почти догоревшей до фильтра.       – Какое откровение. А Вы, получается, та ещё любительница мерзавцев и подлецов.       – Самых зловещих. Со вкусом пряностей, табака и мяты, – мечтательно ответила она, рискнув отстраниться настолько, чтоб было возможно наблюдать за его реакцией. Хотя невольно выдавая, как на ладони, и свою.       – Меня беспокоят Ваши вредные привычки, – Снейп конфисковал сей предмет, закинув его в пустой стакан, и, придерживая Ирис за талию, отправил всё лишнее на приставной к дивану столик.       – Тогда станьте единственной, – промолвила прямо в губы, приблизившиеся для потаенно-желанного ответного поцелуя. И, как только они соприкоснулись, девушка прикрыла глаза.