Год из жизни Такеров

☾ Но сколько ты не направь желаний в бесконечный космос, а время от этого вряд ли замедлит свой ход. Зима прошла. Она была быстрой, незаметной, серой, по сравнению с наполненной событиями осенью. Никто точно не мог сказать, чем они занимались во время сковывающего сердце холода и однообразных недель. Так наступила весна, с её постоянно переменчивой температурой и редкими грозами. За окном всё то увядало, то начинало цвести опять... И она пройдёт так же быстро. За учёбой... Крейг Такер лениво шагал по скользкому в некоторых местах асфальту в непонятной одежде — слишком лёгкие брюки для вчерашних 55 градусов*, слишком тяжёлое пальто для нынешних 71. Солнце неприятно светило в глаза, ветер вообще сбивал с толку. Может, оно и к лучшему, что хотя бы Стэнли Марш отлёживался дома вот уже неделю вторую? Хоть и неприятно понимать, по каким именно причинам. Крейг расстегнул пальто, нажимая на дверной звонок чужого дома и с ожиданием смотря на закрытую, обычную, ничем не выделяющуюся коричневую дверь перед собой. —Привет, Крейг, — поздоровалась с ним мама Стэна, Шэрон Марш, в глазах которой читалась тяжёлая усталость, — как всегда рада тебя видеть... —Здравствуйте, — кивнул парень, входя в дом и снимая грязные от улицы почти мокрые кроссовки. Совсем недавно его любимый хоккеист не нашёл в себе каких либо сил, чтобы встать с кровати. Через несколько дней полного отсутствия, (за которое Крейг успел уже пару раз с падающим вниз сердцем посетить тренировки по хоккею, не видя там спортсмена, для которого на них и приходил), Стэн смог написать парню скромное и немногословное «это конец». Непонятно и страшно, конец чему? Крейг тогда не выдержал и пошёл было к дому парня, мучаясь от самых разных мыслей. Случилось что-то плохое, что-то, что не позволяло Маршу посещать учёбу, его любимый хоккей, отвечать на сообщения... Сегодня Крейг тихонько прошёл в нужную комнату на первом этаже, краем глаза замечая, как женщина тяжело вдыхает у обеденного стола, на котором ничего не было накрыто. И не для кого было накрывать. Лишь миска с виноградом и мандаринами, одинокая кружка остывшего чая и отодвинутый лишний стул. —Привет. —Да... Крейг сел на крутящееся кресло рядом с кроватью, разглядывая не в первый раз неважно выглядевшего Стэна. Это было мягко сказано – выглядел он от слова ужасно. Измученно, что ли, и будто сливался с общей серостью этой весны за окном. —Ты сегодня ел? —Я ел, — улыбнулся Марш, прищуривая глаза, — омлет. —Супер, — улыбнулся в ответ Такер, доставая из любимого рюкзака за спиной целый пакет сделанных самостоятельно ванильных пудингов в жёлтых формочках, — это от Хейди. Стэн с вялым удивлением свистнул, беря из рук парня пудинги и прокручивая их у себя перед глазами. Крейг наклонился к стоявшей на столе с бардаком лампе, светом пытаясь разбавить нежившую комнату. Та один раз моргнула, освещая собой летающие от взмаха Такера рукой пылинки. Нужно бы убраться... — У меня про тебя спрашивают,— признался парень, доставая из рюкзака тетради и кладя их на гору разных скопившихся вещей, — ну... другие хоккеситы, хер знает по именам, прости, я не запомнил. —Я тоже, если честно, по именам не всех знаю. Стэн замолчал, переставая улыбаться. Зря Крейг поднял эту тему... —Что спрашивают? —В порядке ли ты? — спросил больше от себя парень, прекрасно зная на это ответ: нет. Стэн был не совсем в порядке, и Крейг не до конца этого понимал. Шэрон Марш объяснила потерянному в мыслях парню, что её сын к таким состояниям с самого детства был склонен, они наступают, чаще всего, к весне, и их просто нужно переждать... Женщина несколько раз благодарила Крейга за то, что он приходит к ним чуть ли не ежедневно и проводит с её сыном часы. Без отца, покинувшего их семью ещё в начале этого года (скатертью дорога), и без совершенно не выходящей на связь старшей сестры, дома становилось в десятки раз скуднее, нежели как было с ними. Шэрон и Стэн вполне себе радовались жизнью вдвоём, не замечая огромный пустующий дом за болтовнёй ни о чём и шутками. Они часто гуляли, ходили в кинотеатр, Стэн часто пытался что-то приготовить для уставшей с работы матери (безуспешно), а Шэрон интересовалась каждой деталью в жизни его сына. Они правда справлялись вдвоём, но когда сыну снова стало плохо... То одиночество и некоторого рода беспомощность давила на них обоих, в этом тихом двухэтажном постоянно пустом доме. —Поиграем? — ухмыльнулся Крейг, отгоняя от себя воспоминания о том, какие самые первые дни были тяжёлые. Всё-таки сейчас, к примеру, парень понял, что он всё ещё может часами проводить время с Маршем за играми или прогонять по телевизору в гостиной целые марафоны франшиз, и обоим с этого было весело. Он так же помогал ему с домашними или подготовкой к тестам, всё-таки это выпускной класс, и для хорошего университета нужны были хорошие баллы. Вот как сегодня, Крейг раскрыл тетрадь по математике, переворачивая тетрадные листы на сегодняшнее число и формулируя в голове то, как можно было бы подать этот материал парню. —Мама волнуется, — прошептал Стэн, не моргая смотря на спину занятого с тетрадями Такера, — я знаю, что волнуется. Её бы мне не хотелось подводить больше всех... И тебя, — ещё тише добавил брюнет, закрывая глаза, — Крейг?.. Парень медленно обернулся, с замершим сердцем наблюдая за Стэном. —Почему оно всегда возвращается ко мне? —Что... возвращается? —Беспомощность... жалость к себе, — начал перечислять Марш, — хотя я так много всего делал хотя бы в выпускном классе. Как отец ушёл, жить захотелось, в хоккей захотелось больше прежнего, с тобой рядом... тоже много чего захотелось... как бы ты сказал... Крейг молчаливо выслушал с трудностью сказанные монотонные слова парня, не зная, что на это только можно ответить. Он прочитал в Интернете про сезонные депрессивные эпизоды, читать это было тяжело, да и заставлял он себя это делать через силу, чтобы только понять, как он мог помочь Маршу. Но ни он, ни Шэрон не могли сделать для него большего, чем просто находиться рядом. —Я жизнью горящая звезда? — Марш слабо улыбнулся, — видимо, как звезда, я потухаю чаще остальных... Хотя на этот раз я верил... что этого не случиться вновь. Каждый год одно и то же, даже если жить... хочется. —Ты всё ещё, — Крейг затаил дыхание, вставая с кресла и садясь на кровать парня, — звезда, от которой у меня не получается оторвать взгляда. Ты всё ещё владеешь моим вниманием, всё ещё рождаешь амбиции в моей незаинтересованной в суетливости достижений и целей голове. Марш еле слышно посмеялся, отворачиваясь к стене и доставая из под одеяла игровую приставку, вручая ту в руки падкого на слащавые фразы Крейга. —Я хочу узнать... как решается лабиринт, — нажал быстро на крохотную кнопочку на приставке хоккеист, — я пытался было сам пройти сегодня утром, но... лень. —Ок, — улыбнулся Крейг, включая на приставке одну из игр про Зельду, — только я ненавижу лабиринты. Хренотень. —Да... кстати, переедая Хейди спасибо, — заплетающимся языком протараторил хрипло Марш, — Кенни мне рассказывал, она как целительница... Крейг промолчал, кивая и соглашаясь с этим комментарием. Конечно, её бульоны ни раз спасали всех Такеров от простуд. Хотя мальчиком он это отрицал, как и целительные свойства супа в целом. Через два часа молчаливого совместного прохождения, (внимательного наблюдения Стэна и хорошо знающего карту Крейга, который и управлял приставкой), Марш внезапно подал голос: —Хотел бы я, чтоб как у Зельды с Линком. —Почему? Мне кажется, это полный пиздец. —Не знаю... быть чьим-то рыцарем, героем. Воровать кур, по возможности... — Стэн глухо хихикнул, — чтоб с такими же крутыми огненными стрелами, как у него... —Ну да, они самые эффективные, — пальцы Крейга зависли над контроллером, — ты уже чей-то герой, Стэн. —Знаешь, моя комната все эти два дня выглядит, как замок, в котором жила Зельда... только... в замке Зельды уже давно нет, и он разрушен, как и эта комната – изнутри. —Стэн, ты не павший герой, — Крейг взял за руку парня, откладывая приставку в сторону и видя в глазах брюнета болезненное сопротивление, всё же под поздний вечер парню становилось заметно хуже, как ты не уверяй себя в обратном, — а замок... замок будет эм... починен, вот увидишь. Это сделает сам... герой. —Куда ты собираешься подавать документы? —Обратно... в столицу. А ты? —Я тоже. Правда... — Стэн шумно вдохнул, — я не хочу оставлять здесь маму совсем одну... это нечестно... одну в разрушенном замке. —Почему бы вам не переехать вместе?.. — робко предложил парень, понимая теперь в полной мере, что именно для Марша означал образ замка. —Оу... Марш повёл бровью, со вниманием слушая Такера дальше. —Да, так и будет, переедете вместе, ты будешь пробоваться на набор в хоккейный клуб, — улыбнулся Крейг, замечая за окном уже сильно потемневшее небо и возвращая свой взгляд на брюнета, — пройдёшь и будешь давать мне автографы после каждой своей великой игры. А Шэрон устроится куда-нибудь, и будет встречать тебя дома. —Классно, — Стэн, еле заметно улыбаясь, дотянулся до приставки, возвращая его в руки Крейгу, — не останавливайся посередине поля боя. Ой, ты уже умер. Лошара... Крейг цокнул, в глубине души радуясь тому, что он всё-таки был способен хоть чуть-чуть, но отвлекать парня от собственных мыслей. А то иногда у Крейга сердце сжималось от пресловутой философии, которая создавала неразбериху в голове Марша. —Я слышал, тебе нужно много солнца, — всё же отложил приставку Крейг, всем телом поворачиваясь к парню, — оно будет в выходные. Давай погуляем... хотя бы по двору? —И что ты... будешь тащить меня на руках? —Если потребуется. Стэн глухо рассмеялся, молчаливо кивая Крейгу и чувствуя наступающее утомление. Много солнца? —Забились, тогда... Хоккеист совсем скоро вернётся на лёд, и своей новой целью Крейг Такер поставил себе сделать всё для этого возможное. Он будет пытаться. -- ☀ И весна начинала подходить к концу, а солнце уже вовсю начинало беспощадно греть, поднимая температуру к уже достаточно высоким показателям. —Паруса горят... —Ля-ля-ля-ля-ля... —В теле коробля-я... —Ла-ла-ла-ла-ла... Кенни, осторожней! Девушка резко потянула идущего рядом на себя, вовремя видя проезжающую рядом на недопустимой скорости для спального района машину. Кенни успел отпрыгнуть сам, с лёгким шоком смотря своей спасительнице в глаза. —Больше не ходим по дороге? — засмеялся блондин, пытаясь смягчить напряжение на лице Хейди. —Я даже и не заметила, что мы уже давно... — Хейди огляделась вокруг, добавляя тихое «оу» и задумчиво произнося куда-то в сторону, — что мы уже давно даже не рядом с нашими домами. Где мы, Кенни? —Я не знаю, — широко улыбнулся парень, пожимая плечами, — это важно? —Не сейчас, — так же с улыбкой прищурилась Хейди, — мне нравится теряться с тобой в таком маленьком городе. Я даже не думала, что здесь возможно потеряться. —За нашими разговорами можем суметь дойти и до твоей милой столицы, — бросил, не в серьёз или как, Кенни. Теперь засмеялась девушка, не веря или вовсе наоборот. Кенни Маккормик и Хейди Такер ежедневно гуляли часами. Почти ежедневно, но точно часами. Они обсуждали всякую мелочь, начиная с любимых сплетней, заканчивая целыми философскими рассуждениями. Оказывается, Кенни интересовался политикой, а Хейди же с большим удовольствием обсуждала с ним самые разные гипотезы о массовой психологии. Они обсуждали свои любимые фильмы, книги и игры, тратя несколько часов на анализ отдельных персонажей или же концепций. Кенни не с кем это обычно не обсуждал, потому что у Кенни была репутация смешного мальчика барабанщика. Хейди не с кем это не обсуждала, потому что для подобного хобби под названием «вечный анализ всего происходящего» ещё нужен был собеседник... Они узнавали друг друга постепенно с самых разных сторон, но с самого начала они были друг для друга просто: милая Хейди, и Кенни, который выбрал в программу старшей школы те же предметы, что и девушка.... И как было любопытно узнавать, что Кенни читает не только гламурные порно-журналы, а Хейди же умеет говорить не только сладкие вещи. Вокруг нашедших друг друга ребят за год образовался своего рода загадочный купол, состоящий из заинтересованных брошенных взглядов на занятиях, записок с личным шифром, огромной историей переписки, состоящей из огромных сообщений и самого разного рода видео с платформы «Youtube». Иногда — подкасты на послушать... Иногда какие то загадочные отрывки с культами, на которых обычно было просмотра по пять. И лучше никому в невидимый купол Кенни с Хейди было не заходить, потому как внутри него строилась целая вселенная, иногда слишком стремительной интеллектуальной деятельностью, чаще пахабными шутками и критикой нынешней моды, совсем часто разговорами, разговорами, разговорами... И пройденными в совокупности несколько тысяч километров за этими самыми разговорами. Хейди сразу поняла, что большую начитанность и такой громадный кругозор парню подарили многолетние походы в больницу и прикованность к койке, по тем или иным причинам... и Кенни сразу понял, что своё детство новая подруга провела в четырёх стенах собственной комнаты, берясь за всё новые и новые книги. С Кенни было комфортно, с ним её сердце не разбивалось на тысячу осколков, с ним Хейди не жила болезненным осознанием, что она в который раз лишь только потерялась в своих мечтах и фантазиях. Кенни был настоящим, надёжным, солнечным. Рядом с ним быстротечность времени ею не замечалась, а тепла всегда хватало. —Может ли писатель настолько впечатлиться своей болью, чтоб вокруг неё построить на э свою дальнейшую творческую карьеру? — спросил Кенни, пиная попавшийся под раздолбанные ботинки камушек. —А сколько ты можешь назвать писателей, или даже художников... которых мы не смогли бы поставить под рубрику одного лишь мотива? —Немного, — кивнул парень, — одна и та же история будет раскрыта с разных сторон одним и тем же человеком. Мы поэтому и можем с хода узнать автора. —Кто-то да всегда находит свою нишу... —Ну, а если даже собственная боль становится гиперболизированной в настолько огромных масштабах в фантазиях, что становится личной реальностью? — Цена вовлечённых в своё дело творцов, — пожала плечами Хейди, хмуря брови и чувствуя лёгкие мурашки по всему телу, — к чему ты спрашиваешь, Кенни? —Кое-что нашёл, я скину... ты помнишь наш последний концерт? — улыбнувшись, спросил блондин, нащупывая в карманах широких шорт телефон, убеждаясь в том, что он не выпал где-то по пути. Хейди кивнула, догадываясь, к чему именно сейчас хочет привести парень. —Наша дорогая Рэд не зря назвалась богиней любви, — начал парень, хитро прищуриваясь, — все наши песни посвящены любви. Даже я частенько пописываю тексты только на эту тему... Но она начинала писать тексты от боли. По секрету — Рэд Макартур больше всех остальных в начале своего творческого пути в любовь не видела. Хейди удивлённо уставилась на поделившегося таким личным секретом парня, не веря в услышанное. —Но в итоге ваши концерты славятся в Интернете, как самое удачное место для того, чтоб найти себе свою судьбу... —Она это специально сделала, как думаешь? — сощурился Кенни. Творец, не верящий в счастье и любовь настолько, что начал писать песни, порождающие эти два чувства в сердцах всех своих слушателей с непередаваемой страстью? Шатенка обомлела, с восторгом смотря на идущего рядом парня, который с ожиданием смотрел на подругу. Взгляд его хитрых и игривых вечно голубых глаз на этот вопрос уже отвечал — конечно, да. Это отвечало так же и на вопрос, как в группе девушки оказались известные своим пессимизмом готы, которые, по всей видимости... —Она поверила, — прошептала Хейди тем шёпотом, которым обычно вслух озвучивают трудно давшийся ответ, — как и готы – они тоже поверили!.. —Проверка-проверка, — щёлкнул парень пальцем, шепча лёгкое «бинго», — если её тексты, наполненные любовью, смогут вызвать любовь в сердцах ей слушателей — она сама в неё поверит. Но... —Ведь она сама создаёт эту самую любовь... —Богиня Афродита. —Всё, что делает ваша группа... превосходно, — улыбнулась Хейди, произнося эту фразу в сотый раз, но на этот самый раз произнося её с большим восхищением и признанием, с которым не была способна произнести до этого. Идея автора — менять мир, да? Кенни хмыкнул, останавливаясь посередине дороги и беря подругу за руку. Шатенка остановилась, с задумчивой улыбкой смотря блондину в глаза. Тот достал из кармана маленькую продолговатую коробочку, кладя её в ладонь удивлённой Хейди. Открыв шероховатый предмет, она увидела браслет из чистого серебра с маленьким кулончиком в виде солнышка на конце. Сердце Хейди сжалось, из уст начало было вырываться «оно же дорогое, не нужно...» В этом был весь ты, Кенни Маккормик, столько корячиться на нескончаемых подработках, зарабатывая себе на барабаны для того, чтоб стать частью любимой группы, которая несла в себе такую сильную идейную ценность. Большую часть доходов тратить на любимую сестру, которая каждый раз отчитывает старшего брата за нескончаемое транжирство... Покупать браслет из чистого серебра для Хейди, для которой ты и так уже слишком много сделал. По щеке девушки быстро скатилась слеза, а Кенни же нежно обхватил запястье девушки браслетом, ловко застёгивая цепочку. —Я кстати так, робкий почтальон любовных стрел нашей богини — Кенни хихикнул от пафосности сказанной фразы, краснея в щеках, — но я бы... тоже очень жадно хотел бы найти в концертном зале свою любовь. Хейди Та-.. —Кенни! —Давай встреча..- Парень был перебит эмоциональным поцелуем в губы, чувствуя, как шатенка слегка побивает его кулачками по груди. Очень смущающе, очень смущающе, повторяла она в поцелуй, начиная зацеловывать щёки, нос и лоб блондина. Кенни засмеялся, слегка волнуясь о том, что его сердце остановится от радости и приятного волнения. —Хорошо! Я исполню вашу мечту, дорогой мой почтальон! Кенни улыбнулся, целуя девушку ещё раз и повторяя в голове любимые слова из текстов Рэд: «Чтобы делали вместе что-то так и не так...» -- ☆ —Да какого чёрта ты творишь! —Молчать, малой. —Почему каждый раз, когда мы садимся играть, вы общаетесь подобным образом?.. — растерянно спросила Карен Маккормик, уютно восседая за компьютером под пледом и хмуро смотря на экранчик телефона, по которому шёл групповой звонок. —Сзади, да б..- — Айк сердечно матернулся, хлопая по столу, — вот почему я не советую играть без наушников, Карен. Вот именно поэтому, потому что это уже двадцатая по счёту катка, а мы до сих пор ни хре-.. —Команды «голос» не следовало, пёс, — огрызнулась Триша, тут же попадая в последнего оставшегося противника и крича в самый микрофон победное «сюда-а!». Со стороны мальчика послышался грохот, все звуки прекратились, и подругам оставалось только прислушиваться к еле слышимым помехам приложения, через которое они созванивались. —Такой же, как его брат, — прокомментировала рыжеволосая Триша, слыша в ответ мягкий смешок Карен, — а то всё выпендривается, что спокойнее Кайла на двести процентов. Чего стоит твоё спокойствие, ма-.. —Я больше не буду играть, — послышался отдалённый голос Айка в голосовой связи, — беспонтовая тема. —Это ты беспонтовая тема, лохпендрус, — возразила Триша, пододвигаясь ближе к компьютеру, — у нашего аса самолюбие сокрушилось, когда по количеству киллов вперёд вышла какая-то Триша Такер... —Так какой... — Айк Брофловски сделал глубокий вдох, обе девочки могли представить его краснеющее всё больше и больше с каждой секундой от злости лицо, — вот именно, Триш. Я — ас. Я, понимаешь, мы же договарива-.. —«TrrIsh1 в соло» вон уже пишут, это ж мой ник, а, ас?.. —Ребята, перестаньте, — в десятый раз за вечер произнесла Карен, в сотый раз за всё время их дружбы не представляя себе, откуда в обоих столько сопернического упрямства и почему оба превращаются в агрессивных зверей от какой-то там... игры... В голосовом канале наступила тишина, и никто, кроме Триши, не желал продолжать играть, всё так и не нажимая на кричащую о себе кнопку «готов». —Чё началось-то... —Завтра самостоятельная, — чуть-чуть хриплым голосом попытался перевести тему мальчик, — вы готовы? —Да и бог с ней, почему мы не игра..- —Какие планы на выходные? — поддержала попытку Айка Карен, смотря теперь только на дисплей телефона, — может, в парк? —Да, погода всё лучше и лучше с каждым днём, — мелодично произнёс Айк, уже представляя себе любимую сахарную вату. —Что за план-игнор, алло-о? —Можно ещё пойти, покататься на лодочках, — мечтательно прошептала Карен, полностью поднося телефон к уху, — посмотреть лебедей... —Лебедей?.. — сдавшись общему настроению, переспросила Триша, тут же получая в личный чат «хоть где-то проиграла» от Айка, сдержанно закрывая на это глаза. Гад. Гад, всегда был гадом... Карен всегда действовала на обоих ребят успокаивающе, вроде как весов, когда с одной стороны стояли тяжёлые, эмоциональные и грызущиеся друг с другом десятикилограммовые гири... Вот и в этот раз. Нужно послушать их дорогую Карен и попытаться не вернутся к собственным заводным настройкам. «тебя уделала девчонка. помни и думай об этом по ночам.» всё же ответила в личные сообщения другу Триша. —Да, Триша, у нас здесь ближе к лету выпускают очень красивых лебедей, они особенно роскошные по ночам. Мы с братом, когда сбегали из дома, постоянно наблюдали за их неторопливыми движениями... беленькие, в чёрной водичке... —Они уже... уже?.. Каждый из ребят, сидя в своих домах по отдельности, посмотрели на календарь. Айк Брофловски с ужасом заметил пустые, ничего не значащие сами по себе цифры, 26.05. Карен чуть повернула голову, изучая подаренный ей Кенни календарь с щенками, который уже давно был перевёрнут на май. Триша Такер, по привычке последнего месяца, с болью сердца метнула взгляд на обведённые в красный кружок с тысячью, может, миллионами восклицательными знаками несколько дат: даты экзаменов Крейга и Хейди... дата выпускного бала и... Дата получения диплома, после которого старшие братья в семьях троих замолчавших в один миг ребят с высокой вероятностью покинут этот город, в котором ни будущего, ни возможностей... —Скоро, — произнёс Айк, закрывая мозолящую глаза дату одной из вкладок, — как-то быстро время пролетело, нет? Триша только недавно в августе попросила у Карен подсказать, на какой мы теме по математике... —Да, уже... — Карен запнулась, не желая считать уже утёкшие в бездну времени месяцы, — ты тогда ещё сморщилась, назвала нас глупыми... —И потом сама помогала нам с математикой... —Что у вас у всех... — Триша кашлянула, переводя взгляд с календаря на экран, — помешанность какая на математике. —О нет, это она у тебя... — Айк еле слышно отбил ритм по игровому столу, — исправляешь постоянно нашу учительницу. Слушай, может это у вас в генах? —Ага, гены, тогда почему у тебя агрессивность бр.. — Триша встрепенулась, точно видя перед собой разочарованной взгляд младшей Маккормик, — короче, без бреда... —Без них будет одиноко, — потускневшим голосом произнесла Карен, чуть-чуть отдаляя телефон от уха, — очень-очень одиноко... —Да, кто ж меня теперь будет таскать по конспектам, — пробубнил Айк, пытаясь пошутить. —Я. —О нет, это ужасно, — улыбнулся тихо мальчик, — Триша Такер в роли учителя... я погибну, погибну, Кайл, никогда не уезжа..- —Ты звал? — послышался с микрофона друга голос на заднем плане, после очередной грохот. Кто-то зашёл в комнату. Девочки засмеялись, представляя весь объём неловкости, которую сейчас на своей шкуре испытывал их неуклюжий Айк. —Они же нас не забудут, нет? — прошептала в телефон Карен, с нетерпением ожидая точного ответа подруги, которой всегда-всегда её успокаивал своей конкретностью. —Не забудут, — пообещала Триша, втайне от друзей надеясь на это каждый раз, когда смотрела на обозначенные тревожным красным даты на белых листах. —Девочки, привет, — произнёс хорошо слышный голос Кайла, потом микрофон внезапно вырубился, и подругам оставалось лишь гадать, что именно сейчас происходило в комнате у братьев Брофловски. По крайней мере, их троица заканчиваться не собиралась. Как и агрессивные ругательства во время игр, как и бесконечные списывания домашних работ у Триши, как и постоянные их шутки из ряда вон выходящие... —В парк идём, да? — напомнила о строящихся планах Такер. —Да! — включился Айк, тут же отключаясь вновь. Карен Маккормик лишь рассмеялась, присылая подтверждающий стикер в чат.