Расскажи мне, что такое травля?

Мужчина сурово смотрел на Рампо. Злоба и какое-то непонятное отчаяние всë ещё прослеживалось в глазах Фукудзавы. Растерянность завладела телом, но он старательно не поддавался ей. – Понимаешь?! Ничего ты не понимаешь. Вот в этом, – Юкичи указал на запястья мальчишки, где все ещё виднелись следы ожогов от спичек, – ты виноват не был. В том, что тебя выгнали из школы, я считаю, тоже. А проникновение в чужую квартиру, даже если в этой квартире кого-то мучали, уже твоя вина. Рампо опустил голову. Он был в корне с этим не согласен. Нет, вины он, конечно, не отрицал, но и не считал себя полностью виноватым. По мнению Рампо, виноват он был только в том, что не рассказал опекуну свою задумку изначально. А вот проникновение - это уже мелочь, которая ничего не стоит и взрослые просто глупцы, не видящие того, что влезть туда было необходимостью, хотя это и было плохо и незаконно. О чëм он прямо заявил Фукудзаве. Послышался удар кожи о кожу. Рампо дрожащими руками прикоснулся к щеке. Красный след уже начал проявляться. Пощёчина была намного сильнее, чем в день, когда он увязался за Юкичи и составил план, где на кону была собственная жизнь. – Больно... – Прошептал Рампо с лёгкой обидой. Гордость это явно задело. Задело, но эту маленькую обиду он сразу забыл, когда Фукудзава упал перед ним на колени, опустив голову. – Иди к себе. – Послышался сдавленный голос мужчины. Желание сопротивляться вспыхнуло в Рампо. Вот только в итоге он всё же промолчал и послушно ушёл в комнату. Фукудзава проследил за ним и сел за стол. Ударил. Зарекался не делать так после того дня, но не сдержался. Вот только тогда и обстоятельства были другими. А от этого лучше? Нисколько. Он и тогда, и сейчас волновался за этого чертёнка. Тогда это был просто мальчик. Другая ответственность. Брошенный ребёнок, которого отовсюду выгнали. Тогда он мог его не брать к себе. Мог просто проигнорировать излишне самоуверенного подростка с очень занятными способностями. В таком случае не было бы всех тех нервов, которые он уже потратил. Не было бы криков, беспокойства, успокоительных, которые он пил сейчас. Был бы мечник, который жил где-то в своей квартире, крепко заперев дверь от посторонних. Всë осталось бы серым, расставленным по полочкам. Без цветных фантиков, которые порой лежали там, где их увидеть вообще не ожидалось. Без капризов. Без глупых обид. Без сладкого риса по утрам. Без яркого света зелёных глаз, ради которых он все это делал. Ведь действительно было ради чего стараться. Без Рампо Фукудзава Юкичи уже не Фукудзава Юкичи. Мужчина встал. За пощёчину хотелось извиниться. Впредь будет держать эмоции под ещё большим контролем. Дойдя до комнаты Рампо он осторожно постучал. Ответа не последовало. Юкичи вздохнул и сел под дверью. – Рампо, давай поговорим? – Попросил он, все же надеясь, что Эдогава не станет игнорировать. Надежды не оправдались, но Фукудзава почувствовал, как с другой стороны сели и подперли дверь спиной. Рампо долго не обижался. Не умел. Слишком привязан был к Юкичи, хоть и шёл ему наперекор. Эдогава тихонько кусал губы. Щека продолжала болеть. Он не хотел открывать. Не хотел говорить с ним и видеть его. Но и хотел одновременно. Вот только если он сейчас выйдет, то придётся пообщать, что такое не повторится. Но ведь оно повторится. Рампо ещё не закончил то, что начал. Значит обещать - это соврать. Соврать - потерять доверие. Ещё больше потерять, чем было уже. Их отношения медленно, но верно портились. Рампо считал себя виноватым во всëм. Слишком много происходит в последнее время. Юкичи говорил что-то ещё. Рампо не слушал. Как люди нуждаются во внимании, Эдогава нуждается в нём. Фукудзава словно биологическая потребность - без него можно, но не долго. Рампо осторожно поднялся. Голова и щека болели, ноги не слушались. Сейчас в особенности мальчишка был благодарен за щеколду, которую Фукудзава прикрутил в комнате. «Зачем?». «Чтобы мог закрыться, если захочешь, и побыть один». Эдогава стиснул зубы. Слегка шатаясь подошёл к окну и зажмурился. Солнце било прямо в глаза. Хотелось убежать. Скрыться. Чтоб ни одного звука. Ни одной проблемы. Зрение уже восстановилось. Стало, в целом, лучше. Если бы не оставшаяся боль, то он бы вылез из комнаты на улицу. Квартира-то на первом этаже. Чтобы, если случится неприятность, можно было быстрее уйти. Фукудзава всегда был предусмотрительным, вот Рампо так и решил. Уйти можно, было бы реальное желание, а его нет. Щелчок. Виноватый взгляд. Тихое «Извини», которое они сказали одновременно. «Нет, ты меня.» - снова одновременно. Нервный смешок Юкичи, слезы в глазах Рампо и вот мальчишка уже прижимается к опекуну. Вновь шершавые руки гладят голову Рампо. – Предупреждай. Предупреждай и не делай глупостей. – Просит Фукудзава. Рампо кивает, хнычет громче. Он не хочет расстраивать мужчину. А по-другому не может. Он вновь ослушается. Рампо уже начал приводить в действие свой план. От него он не откажется - это уже точно. – Договорились. – Рампо улыбается, делает вид, что понял, что не будет больше делать так, что действительно услышал. Ему самому хочется верить в эту свою ложь. Вечер прошëл тихо. Юкичи читал на диване в гостиной, Рампо положил голову на его колени и тихонько сопел, чувствуя ласковые поглаживания. В голове крутилась не одна мысль. Эдогава старался понять, что должен делать. *** Последующие несколько дней прошли относительно спокойно для Фукудзавы. Рампо вновь стал послушным. Вот только беспокойство осталось. Неприятное предчувствие сдавливало грудную клетку. Хотя казалось бы, с чего? Фукудзава поговорил с мальчиком и ради собственного спокойствия скрутил ручки на окнах в его комнате. Впрочем Эдогава особо против этого не был. По крайней мере, ничего "против" не сказал. Юкичи сидел на кухне вместе с Оочи, который пришёл обговорить ситуацию с побегом Рампо. Вот только от парнишки они почти моментально перешли к другому разговору. – В городе спокойно. А вот у тебя на душе... – Начал Фукучи, смотря на своë отражение в кружке чая. Продолжить не смог, Фукудзава его перебил. – На душе буря. Генъитиро, я так не могу. Мне нужно работать, а я сижу с ним уже битые сутки. Караулю его, как собака. Ну неспокойно мне. Неспокойно. Будто выйду, а его уже не будет здесь. – Вздыхает Юкичи. – Вот, – Оочи кладёт на стол бумажку, – от нечего делать решил тебе немного помочь. Ты у нас отец-одиночка, в конце-концов. – Смеётся он. – Что это? – Юкичи слегка наклонил голову, взяв в руки записку. На ней кривым почерком записан адрес. – Школа для твоего оболтуса. Не могу смотреть на твои мучения. А так, если он будет занят, то и тебе проблем соответственно меньше. – Фукучи едва заметно улыбнулся. – Это ведь лицей... – Юкичи смотрел прямо на него с явным недоверием. – Генъитиро, я так не могу. Попасть туда, ещё и посередине года... Там ведь программа сложнейшая. Да его просто не возьмут. Я пытался. – Возьмут. Я договорился. Сегодня двадцать четвёртое сентября, среда. – Фукучи на секунду замер, прикидывая. – Завтра можешь отнести документы, а в пятницу пусть он идëт. Ну, или в понедельник. Как удобнее. – Буду должен. – Говорит Фукудзава с большой благодарностью. Он даже не думал о том, что помощь придёт вот так. Фукучи на это качает головой, показывая, что ничего не надо. *** – Нет! – Рампо вжался в угол. Его било дрожью от одного упоминания слова "школа". Фукудзава тут же пожалел, что не предупредил его сразу, когда Оочи сказал, что нашёл ему место, а тянул до самого воскресенья. После первого опыта Эдогава не желал учиться вообще нигде. – Рампо, послушай, пожалуйста. – Юкичи осторожно взял его за руки. – Я понимаю, ты не хочешь. Я понимаю, тебе сложно. Я понимаю, что ты боишься. Но, если так вышло в первой школе, то это не значит, что в этой будет так же. – Да этот твой "лицей" даже звучит отвратительно! – Рампо зажмурился, чтобы не видеть лица Фукудзавы. – Ещё и шестидневка. Помнишь, что ты обещал? Что откроешь детективное агентство. Что я буду там помогать после школы. А в итоге? В итоге я шесть дней подряд должен сидеть в школе по шесть уроков. А потом?! Потом ещё и идти в кружок, потому что отказаться нельзя! И домой буду попадать в лучшем случае к семи. Фукудзава уже не говорит. Просто слушает. Он понял, чего добивается Рампо. Понял весьма верно. Эдогава не то, что боится идти в новое учебное заведение, а просто не имеет желания. Впрочем, его можно понять. И Фукудзава понимает. – Рампо, я не отказываюсь от своих слов. Я открою агентство. Ты проучишься в лицее буквально полтора года. Да, там есть старшая школа, но поступать туда или нет решать будешь уже сам. Я не оставляю тебя один на один с проблемами. И Йосано мы вытащим. Но всему нужно время. А твоя последняя выходка так вообще выбила меня из колеи. Пожалуйста. Ради моего спокойствия. Да, я думаю только о себе. Можешь считать так. – Предпринимает последнюю попытку Юкичи. Рампо опускает глаза. Молчит минуту-другую. – Только ради тебя. – Произносит почти неслышно и прижимается к нему. *** – Что же ты, милая? – Мори коснулся девичьего подбородка. – Ты прости, что без предупреждения ушли. Фукудзаве я доверять не могу. Акико слегка отвернулась. Редкие дни, когда Огай был добр были особенно ценны. Во время них можно было говорить все, что хочешь. Делать так, как хочешь. Мори не будет за это причинять боли. Даже не вспомнит о этих словах и действиях позже. Единственное, что её настораживало - такой день "хорошего настроения" у Мори был уже вторым подряд. К тому же Огай был не на шутку взволнован и прикрывал волнение этой мнимой добротой. – Мори-сан, почему мы ушли? Что сподвигло вас покинуть квартиру и перебраться в хирургию? – Тихо, но уверенно спросила Йосано, сжав дешёвый роман в руках. Она прекрасно понимала, что ничего за это не последует. В другой ситуации она бы молчала. – Обстоятельства потребовали. – Увернулся от вопроса Мори и сел на стул, стоящий напротив кушетки, где сидела Акико. – Тебе незачем волноваться. Против мальчишки я ничего не имею, но Фукудзава... – Что мог такого сделать этот человек? – Спрашивает девочка и смотрит на него своими тёмными глазами, которые едва видно за чёлкой. – Долгая история. Долгая и скучная. – Просто отвечает Мори и отворачивается к столу. Проходится взглядом по скальпелю, пачке документов. Этого он не расскажет никому. У них с Юкичи была давняя история. Тогда её решено было забыть, а то, что забыто лучше не тревожить. Кто знает, во что она выльется, если еë вспомнить...