Горький дым вокруг сердца

Язык пламени на тонкой свечи согревал холодные пальцы, обжигая поверхности еще не зажившей кожи. Он сунул пару капсул в рот, запил остатком пива и принялся разбирать отсчёт последних событий произошедшие в период неожиданного возрастания смертности. Шилд отложила книгу на обычный письменный стол в простой, домашней комнате, и вышла в лабораторию, прямо направляясь в дверь, ведущая в маленькую комнату с бытовыми приборами. Вода в чайнике шумно кипятилась. Она поднялась на табурете вверх, потянувшись к шкафу, раскрыла и стала рыться в пыльных банках и коробках. Доносились шаги за углом. Шилд без очков прищурилась, пыталась прочитать надписи на банках, узнавала по цвету и формам, но так и не нашла желаемого. Упираясь полкой, вставая на носочки, девушка посмотрела краем глаза на самую верхнюю полку и голос, отвлекает ее до испуга, пока ломается и девушка телом валится вниз. Ни одна банка не попала в цель, а Шилд ощутила чьё-то прикосновение поддержавший ее со спины. - Вы из ума выжили? - раздраженно, вовсе не приветливо, спросил Мидория, - Я же сказал, что выпил их еще две недели назад. Вы чем слушали? - О! - округлила глаза Шилд, - То есть, а! Он поставил ее на ноги, а сам поднял одну из банок ананаса. - Они давно истекли. - Неважно, главное - как ты посмел выпить мою ценную арабику? Ты хоть понимаешь, что меня в Африку не пускают! - Сами же обрекли себя санкциями, вот теперь разводи плантации на горшочке. И я повторяю: я вам об этом сообщил, но вы глухи, когда дело доходит исследований. Шилд побагровела, и волоски вскочили дыбом. - Бесчувственный подонок! - Вы явно забыли, что ваш организм отталкивает кофе, и влияет на адреналин не в пользу человечества. - Прям таки спас! - и девушка отвернулась к чайнику, - Чего хотел? Мидория сел на дряхлый стул в кусках проволоки на ножках, взглянул на плакат модных, с пышными вьющимися локонами исполнителей шестидесятых. Шилд бросила пакетики в стаканы, взяла за ручки и стукнула по маленькому столу. Она села напротив, и взяв за верёвочку пакетика, стала разбавлять янтарную смесь отходов. - Вы понимаете цель моего визита, - сказал Мидория уткнувшись в ее глаза пустыми воронками. - Да, ты снова получил увечья, а я должна их взмахом волшебной палочки исцелить. Только вот скальпель вместо палочки, и когда-нибудь я пройдусь по твоей периферии. - ехидно улыбаясь, она сделала глоток. - К вам кто-то приходил? Шилд захлебнулась, уронила стакан и стала кашлять, брызгаясь каплями ему в лицо. Мидория сжал губы и зажмурил веки, затем лениво, с неохотой встал и стал хлопать по женской спинке, которую не назвать уж хрупкой. - Я понимаю, но это место не подходящий вариант… - Что ты имеешь ввиду?! - звонко ударила ладонью по столу Шилд, хрипло шипя. - Нет, замолчи! Сейчас же пошел в лабораторию! - и откашливаясь, она указала пальцем в дверь. - Нет, ну безобразие! Мидория снял боевой костюм, наручи, дополнительные укрепления, тяжеловесные ботинки. - У нас небольшая разница, Ширудо-сан. - сказал он, встав на специальный круг. - И что? Это не значит, что я не могу назвать тебя своим младшим или хоть сыном! Последнее то звучит вообще ужасающе! - и Шилд опустилась на стул с колесами, подкатила к специальной установке сплошь кнопок и экранов. - Для начала внутренние повреждения. И да, про вакцину не забыла. Из линий круга выступили стены, закрывающие мужчину в капсулу. Учёный включила систему автоматического анализирования организма, и тепловое излучение, записывая места пораженные ярко-красным цветом. Она вздохнула, массируя виски. - Ладно, теперь вкалывание. Мидория вышел из круга, слегка двигая руками и ногами от невольного кратковременного обездвиживания. Он надел штаны без внешней защиты, и рубашку, которая предложила Шилд. - И все же вы храните мои вещи. - сел на стул Мидория, заворачивая левый рукав назад, - Надеюсь в ней дозировки достаточно. - Под твой вес! И я не буду увеличивать, ведь мне нечем платить за твои похороны. - Шилд проверила шприц, взяла жгут и прошипела через маску, - Хотя я не стану хоронить твое тело, ведь послужит во благо науки. Она наблюдала за его необычным состоянием и записывала побочный эффект своей фирменной вакцины в теле человека. Мидория ломал хирургические приборы, изнывая от боли, и упираясь койкой для операции. Его тело вспотело, вены набухли, зрачки расширялись и после каждого мучительного стона, он хватался за кудри и рвал волоски. Шилд взглянула на часы. Время протекала медленно, в мучение Мидории. Ногти рвали кожу на шее, переходя до рубашки, растягивая и срывая пуговицы, звонко падающие на пол. Громкое пульсация в голове, звон подобно гонгу бил в перепонки, и мужчина, расцарапал себе виски. Мышц спазмировались, заставляя падать на колени. Внутри все смешалось, лёгкие сжались, органы казалось обрели собственную волю и стали сопротивляться, перед глазами образовалась размытая картина. Вой раздавшийся по лаборатории донесся сквозь недр земли до ворон, взлетающие от вибрации и кричащие в одночасье с ним. Оркестр разыгрался сплошь из трущоб, подливающие спирта в костры. Нью-Йорк пробуждался в часы глубоких снов душ. Шилд улыбнулась, захлопнула блокнот и любовалась итогом. Мужское тело, скукоженные на полу в приступе, на мгновение издал последний вздох, но стрелка часов пробило желаемое время и Мидория жадно принял в легкие воздух. - В этот раз кратковременная смерть. Я меняю один состав в препаратах и всегда разные эффекты. Как себя чувствуешь? Мидория бросил нервный, уставший взгляд. Белки глаз покраснели, лицо превратилось в подобие мрамора. Он привстал, пошатываясь, поднял части костюма с пола. - Одновременно излечили и убили. - хрипло, севшим голосом сказал Мидория, приближаясь к выходу, - Нормальной вакцины не дождаться и после смерти. - Ты уже умер. - подметила в улыбке Шилд, кружась на стуле. - Зато кости и мышцы не болят, а инфекция самоуничтожилась. Через некоторое время ты будешь прыгать выше обычного, милый! Лампочки подмигивали, к ним ластились мухи. Мидория обернулся в темноту узкого выхода вверх, задергался от предчувствия. Он надел маску, и со взлетом мухи, фигура растворилась во тьме. Шилд вздохнула от сдержанного испуга, сняла очки и расслабилась, почувствовав босыми пальцами ног вибрацию земли. Голуби прижились у его подоконника. Шум ремонта из автомастерской. Бакуго затянулся, задержал на секунду в полости и выдохнул из ноздрей, разлегшись на старом диване. Выпирающие через ткань пружины неприятно уткнулись в бок. Он не вслушивался в телепередачу, занявшись мыслями о прошлой ночи. «Он не станет блуждать в прошлом. Он всего навсего лишь оболочка, внутри которого высушенные сливы. Но даже ваши старые конфликты не пробудит в нем желание прийти на встречу выпускников» - Какого черта я ушёл, не дождавшись! - возмутился Бакуго. «Если он сейчас, м-м, увидит тебя, то даже приходить на лечение откажется. Но и в городские больницы нельзя, а то эти разборки с полицаями и бе-бе-бе проблем. Врачей особо не заткнешь» - Я бы схватил его за шиворот! - привстал Бакуго. Голуби взмахнули крыльями, оставляя перья. Он потушил сигарету на серебряной пепельнице с царапинами. Тлеющий дым тянулся вверх, как змей, незаметно проскольнувший мимо мусорных контейнеров на узком переулке и примкнул плечом к кирпичной стене здания со старой лавкой картриджей. Бакуго наблюдал за магазином нумизматики, спрятавшись за угол оконченного переулка, водящая на пустынную улицу возле которого красовались отходы мусорный свалки за забором. На газете спал пожилой бродяга, коты наблюдают за непрошенным гостем, дергая изящными хвостами. Бакуго вышел из угла, прошёл улицу, наступил на медленно разлагающийся мусор, и встал возле двери, сбоку которого встречалась у ног голова бродяги. Он потянул дверь на себя, от себя - все равно закрыто. Не было какой-либо таблички или клочка бумаги. Деревянная дверь не раз подвергалась побоям, приметил Бакуго, подушечками пальцев касаясь глубоких вырезов от лезвий. Он взглянул на узкое окошко, обойдя бродягу, и не видел ничего, кроме толстого слоя пыли и грязи, со сплющенными тельцами мух и комаров. Бродяга громко захрапел. Бакуго стал ходить по сторонам, с мыслями, что оно в любом случае откроется. Но чем больше протекало время за которое уже проехали три мусоровоза с товаром, тем сильнее сомневался, и в один момент посчитал вчерашнее сном. Вкус кофе с ячменным алкоголем он запомнил надолго.