Непреодолимое желание

Вот же самодовольный, старый болван! Эймонд со скоростью орла, летел прочь от Деймона, не оборачиваясь, надеясь, что дядя снова не кинется за ним вслед. Если бы кто-нибудь увидел их, за считанные часы весь замок гудел бы о том, что Порочный принц и второй сын короля стояли в коридоре замка посреди бела дня, обнимаясь, о чем-то мило ворковали. Эймонд мысленно благодарил богов за то, что никто не прошел мимо них. Мысли юноши хаотично проносились в голове одна за другой. Первое время он не мог, понять, была ли ночь в борделе невообразимо ярким сном или видением, но завидев не двусмысленный взгляд, "тонкие" намеки и игривую улыбку на губах дяди, на следующий же день, он осознал, что ему это не приснилось, оставалось лишь надеется, на то что Деймон, также как и он сам сделает вид, что ничего не произошло. Но сейчас, после этого признания, его рук на теле и шепота над ухом, он осознал, что дядя не собирается все это забывать, а еще и не прочь повторить. Юный принц действительно не ожидал, что Деймон беззастенчиво, даже не пытаясь смягчить свои желания намеками, выдаст ему все свои пошлые мысли и намерения. ... А если он кому-нибудь расскажет!? Порочному принцу можно не переживать о своей репутации, не зря его называют порочным, ходить по борделям, спать со шлюхами обоих полов для него в порядке вещей. Но что подумают о нем, об Эймонде, если кто-то узнает о том, как он добровольно отдался своему дяде, ещё и получил от этого удовольствие, которое раньше ему не довелось испытать ни разу. И почему воспоминание об этой ночи отдало такой приятной тяжестью вниз живота и заставило его сердце хотеть пробить грудную клетку своими гулкими ударами? Близость Деймона в этом коридоре не была противна юному принцу, а горячее дыхание над ухом было таким приятным, его тихий голос, шепчущий пошлости идеальным валирийским и сильные руки, сжимающие его плечи и талию, заставили воспоминания о том наваждении вспыхнуть с новой силой. Эймонд решил, что ему необходимо срочно все забыть, может быть стоит посетить бордель и трахнуть какую-нибудь шлюху, возможно Лорею, прошлый раз с этой лисенийкой оставил достаточно приятные воспоминания.  Он должен отогнать от себя мысли о дяде, о его горячем дыхании и сильных руках на своем теле, и впредь стараться как можно реже пересекаться с Деймоном. ------- Тем же вечером снова облачившись в одежду простолюдина, которой Эймонд воспользовался буквально неделю назад, принц отодвинул гобелен в дальнем углу своей комнаты, и открыв тайную дверь, скорым шагом пошел по потайным затхлым коридорам до покоев старшего брата. Юный принц надеялся успеть застать Эйгона до его ежедневного ухода в ночной город. Отыскав нужную стену, он сдвинул рычаг и с ловкостью кошки прошмыгнул в проем, из-за гобелена оглядывая комнату, ища брата. – Ого! Куда собрался в таком виде? – раздался голос Эйгона, завидевшего Эймонда в проеме. – Я сегодня пойду с тобой. – Тебя, что опять мать послала? – закатив воспаленные глаза, спросил старший принц. – Нет, с чего ты взял? – А иначе, на кой хрен тебе снова за мной тащиться? – Мне нужно в бордель, - серьезным тоном ответил Эймонд. Эйгон вытаращил глаза. – Опять?! Да неужели мой правильный брат, наконец, вкусил всю прелесть лучших шлюх Королевской Гавани. За эту неделю ты уже второй раз туда прешься, – настроение у Эйгона повышалось в геометрической прогрессии, – или может быть ты запал, на какую-то конкретную шлюху? – вопрошал Эйгон с искренним интересом. – Не донимай меня своими идиотскими расспросами, мы просто молча, дойдем до борделя и разойдемся кто куда, – строго ответил Эймонд, смерив брата немигающим пренебрежительным взглядом. – Ха, ну как скажешь! – заглядывал в лицо брату своими повеселевшими глазами, Эйгон, –  но ты от меня так просто не отделаешься, я заставлю тебя мне все рассказать, – закончил принц, прошмыгивая мимо младшего брата в сырость потайных ходов. Эймонд закатив единственный глаз, молча, направился за братом. Проскользнув мимо охранников, двое принцев вышли в гудящий ночной город. Эймонда не особо прельщали подобные вылазки и прогулки, даже днем прохаживаясь по городу, он чувствовал себя не в своей тарелке. Но сегодня, он находился в состоянии странного возбуждения и тревоги, совершая эту вылазку лишь с одной целью, доказать самому себе, что после ночи с дядей, в его предпочтениях ничего не изменилось. Эймонд понимал, что если сильно перенервничает, то, в борделе его ждет стопроцентное разочарование, поэтому периодически потягивал вино из фляги, которую его брат всегда таскал с собой. Принцы проходили мимо вонючих, кишащих крысами и бездомными, переулков Блошиного Конца, центральных улиц города, к ночи наполнявшихся невероятным количеством торговцев, танцоров, фокусников, циркачей, шарлатанов и прочих  желающих подзаработать или обдурить, какого-нибудь зеваку. Иногда, внимание младшего принца, в самом деле привлекало какое-нибудь занятное выступление, будь то люди плюющиеся огнем, канатоходцы или акробаты, но юноша никогда не задерживался, чтобы посмотреть внимательнее, дабы не вливаться в тесноту душной и вонючей толпы других зевак, стараясь проявлять осторожность и сохранять бдительность. Принцам не подобает попадать в недостойные переделки, в которых частенько оказывался Эйгон, но убеждения Эймонда сохранять осторожность, причитания их матери и грозные нотации деда-Десницы, на первого сына короля никогда не действовали. Старший из принцев, периодически заглядывал в лицо младшему, пытаясь разузнать о причинах перемен в поведении брата. –  Ну же, расскажи мне! Я с твоих тринадцати лет вытащил тебя в город от силы раз семь. И вот, пожалуйста, ты тащишься со мной туда уже второй раз за неделю. Как ты думаешь, я смогу спокойно спать, если ты мне не расскажешь, – допытывал Эйгон, на что Эймонд, лишь раздраженно фыркнул, и не думая отвечать брату. – Или это наш дражайший дядя так на тебя влияет? – весело интересовался Эйгон, отхлебывая из фляги, – то вы с ним ходили под ручку как сладкая парочка, а теперь даже не здороваетесь. Я ведь в тот раз подобрал для тебя такую девку, а тебя и след простыл. Куда же он тебя затащил? – любопытствовал старший принц. Эймонда пробила мелкая дрожь. – С чего ты взял? Ты можешь заткнуться и не донимать меня? И вообще, дай, я хочу выпить. Вырвав флягу из рук брата, юноша сделал пару глотков, на что Эйгон удивленно крякнул. – Даа братец, ты явно от меня что-то скрываешь. И я не успокоюсь, пока не узнаю, что. Неужели, какая-то особа привлекла твое внимание? Ведь ты сам не свой в последние дни, – не унимался старший сын короля, по обыкновению игнорируя убийственный взгляд младшего брата. – Эйгон, – понизил тон Эймонд, чтобы их не услышали, – я тебя предупреждаю, если ты задашь мне, еще хоть один вопрос, я завтра устрою тебе на тренировке такую взбучку, после которой о своих шлюхах ты не сможешь думать еще неделю, с переломанными ногами и отбитой спиной тебе будет не до этого, – угрожал, юный принц. –  Ладно, ладно. Вот завелся то, все равно уже почти пришли, – от души веселился Эйгон. ----- –  Давно Вы не захаживали, Ваше Высочество, – томно шептала на ухо полураздетая беловолосая шлюха, медленно расстегивая застежки одежд Эймонда, желая обнажить принца. В бордели редко захаживали юноши столь приятной наружности, поэтому Лорея с удовольствием устроилась на бедрах принца, сидящего на простой тахте. Эймонд ничего не ответив, откинулся на спинку, наблюдая за красивым лицом беловолосой лисенийки, не препятствуя ее ловким движениям, освобождать себя от одежды. Девичье тело Лореи действительно привлекало юношу, она была миниатюрна и по-валирийски красива. Почувствовав некоторую расслабленность после пары глотков вина, юноша постарался сосредоточить свое внимание на красивом теле девушки, отбрасывая прочь из мыслей свой прошлый поход в бордель, закончившийся, чем-то совершенно невообразимым и неприемлемым для его собственных моральных убеждений. Юный принц никогда не был таким обожателем шлюх, как Эйгон, ему всегда казалось, что эти женщины фальшивы, их интерес к нему, лишь притворство, поэтому затягивать прелюдию или заигрывать с этой девчонкой ему вовсе не хотелось. Тонкие пальцы девушки скользили по уже обнаженной груди юноши, чувственные пухлые губы впились в его шею, пока принц грубо обхватил ее задницу, с силой сминая и прижимая ближе к себе, заставив девушку издать громкий стон. Девушка соскользнула с бедер юноши, и встав на колени между его разведенных ног, лукаво глядя на принца и пошло улыбаясь пухлыми губами, ловкими пальцами расшнуровала завязки на его штанах. Обнажив плоть юноши, она сомкнула свои губы на полутвердом члене, не отрывая взгляда, от глаза юноши.   Эймонду вдруг вспомнился голодный взгляд Деймона, направленный на него тогда, ночью, запомнившейся смутно, желавший его, Эймонда, по-настоящему, а не как эта девчонка, стреляя в него глазами, лишь притворно заигрывая. Юноша зажмурился, и постаравшись максимально отодвинуть от себя мысли о своем дяде и его глазах, обхватил длинные волосы девушки и задвигал ее голову в ускоряющемся темпе, пока ее податливое горло принимало его стремительно твердеющую от таких ласк плоть, на всю длину. Почувствовав наслаждение от окутывающего естество жара рта, юноша стянул голову шлюхи со своего члена, резко встав на ноги и подняв следом девчонку, развернул её задом к себе, таким образом, чтобы она встала на колени, и резко вошел во влажное лоно, вырывая из ее горла протяжный низкий стон. Ощутив окутавшую тесноту влажных стенок, шумно выдохнув, притягивая к себе миниатюрную девушку и прогнув ее в пояснице, Эймонд с жадностью и пылкостью, вбивался в податливое нутро, от чего девушка под ним вожделенно стонала, как и полагается работникам подобных заведений. Юноша кончил быстро, вцепившись тонкими пальцами, в молочно белые бедра лисенийки. ------- Эймонд не желал оставаться в борделе на ночь как Эйгон, не брезгующий спать и в обнимку со шлюхами, и на засратых полах каких-нибудь сомнительных заведений. До красного замка, он добирался в приподнятом настроении, после вечера с Лореей, наконец, убедившись в том, что его по-прежнему привлекают девушки. Юный принц старался не впускать навязчивые мысли, отчаянно желавшие, проникнуть в его разум, о том, что быстрый трах в борделе, не принес ему практически никакого удовольствия, кроме как сиюминутного телесного. После нескольких дней метаний и воспоминаний о той ночи с Деймоном, он не мог найти себе места, но сейчас, решив для себя окончательно, что та ночь будет забыта, это было лишь помутнение рассудка, в конце концов, он почти ничего не помнит, почти… Юный принц вдруг почувствовал сильный голод, и решив украсть что-нибудь съестное, вышел в коридор который вел к кухням красного замка. Раздобыв себе одно яблоко и кусок пирога, спрятав его в плащ, побрел обратно по извилистым коридорам, направляясь в свои покои, не особо беспокоясь о том, что кто-то его увидит в наряде простолюдина, в конце концов, кому какое дело. В тишине коридоров были слышны лишь его шаги и хруст зубов, жующих мякоть яблока. Но вдруг, услышав тихие шаги за своей спиной, юный принц резко обернулся и завидев позади себя дядю, удивленно крякнул. Эймонд медленно начал пятиться, глядя в удивленные и одновременно веселые глаза Деймона. –  Интересно, –  чуть ли не по слогам пропел Порочный принц, –  и откуда же ты идешь в таком виде? Наконец, Эймонд закрыл рот и проглотил кусок яблока, рисковавший застрять на полпути, в его горле. Деймон медленно наступал на него, пока Эймонд пятился с растерянным взглядом. – Ты что же преследуешь меня, дядя? – Я шел к себе в покои, после купелей, как видишь, – Эймонд и правда заметил, что волосы на его голове были слегка влажными, – я думал мне показалось, что это ты, но вот ведь какая удача, да, Эймонд? Деймон ощущал одновременно и радость от встречи, и смятение. Какого черта его племянник расхаживает по замку ночью, в этой одежде? Догадка поразила его, ведь сейчас ночь и этот наряд, который он снимал с него своими руками неделю назад, мог понадобиться его племяннику, только если тот решил прогуляться по ночному городу…но зачем? –  Почему ты в таком виде посреди ночи расхаживаешь по замку? – требовал ответа Деймон, продолжая теснить юношу. –  Тебе какое до этого дело? – Хмм, лучше не выводи меня, отвечая вопросами на вопрос, – угрожал мужчина, с нотками веселья в голосе. Наудачу Деймона, позади спины его племянника, наконец, материализовалась стена, в которую тот уперся спиной.  Эймонд загнанно смотрел на дядю, ведь теперь отступать было некуда. – Яблоко? Дайка откусить, – не отрывая взгляда от острого лица, попросил Деймон, теперь подойдя вплотную к юноше. –  Нет, хочешь яблоко, иди на кухню и возьми, – Эймонд спрятал руку держащую яблоко за спину, –  что тебе нужно? Я иду к себе, не смей меня задерживать, – пытался требовать Эймонд, но голос предательски трескался, он никак не рассчитывал снова оказаться с Деймоном наедине. – Нет уж, ты мне дашь, откусить его, но сначала ответишь на мой вопрос. Какого черта ты делаешь здесь, ночью, в таком виде? – с прищуром глядел Деймон, дыша тому прямо в лицо, – решил прогуляться? Юноша ничего не ответил дяде, он просто стоял там, глядя на него оробевшим взглядом, держа руку с яблоком за спиной. Может рассказать ему, что он только, что трахнул девчонку в борделе и его по-прежнему привлекают девушки, и дядя зря старается пробудить в нем чувства о той самой ночи. Эймонд искренне хочет верить, в то, что зря. –  Это допрос, Деймон? Прекрати ходить за мной и оставь меня в покое, я устал и хочу лечь спать, – набравшись решимости, наконец, ответил Эймонд. – Ах, ты устал! И от чего же, племянник, расскажи мне, от чего ты устал? – прошипел Деймон, юноше в лицо, схватив за острый подбородок, – устал трахать потаскух?   – Дядя, – спокойно начал Эймонд, – я занимаюсь тем, чем захочу и с кем захочу, тебя это совершенно не касается и.. – но закончить юноша не смог, потому что Деймон усилив хватку на его подбородок, притянул его к своему лицу еще ближе, попутно уложив вторую руку на поясницу, обхватывая сзади. –  Ты ошибаешься, zaldrīzītsos , все, что касается тебя, мое дело и если ты думаешь, что отодрав какую-то шлюху в треклятом борделе, ты изменишь то, что произошло тогда, между тобой и мной, то ты ни черта не угадал, – со злостью, шипел Деймон прямо в губы племянника, ощущая запах яблока и вина. Тот начал брыкаться и пытаться вырваться из хватки дяди, стоявшего снова непозволительно близко, Эймонд не мог этого допустить. Порочный принц был действительно взбешен, смотря на племянника голодными и рассерженными глазами, прижимая к себе одной рукой, а второй держа за лицо. – Да чтоб тебя, отпусти меня, это не твое дело, где я был и кого трахал, – вырывался Эймонд. Захлестнувшие мужчину гневные эмоции  быстро отступали, ведь чем дольше он прижимал к себе этого мальчишку и вдыхал его запах, тем сильнее ощущал прилив возбуждения и тепла. Деймон понимал, что играет с огнем, даже несмотря на, то что сейчас, ночь, по коридору в любой момент мог пройти кто-нибудь из стражи. «Скажешь еще раз, что ты кого-то трахал, я закину тебя, себе на плечо, протащу по всему замку и возьму тебя в твоих же покоях, наглый мальчишка» подумал про себя Деймон. –  Более я повторять не стану, лучше не зли меня, мальчишка, – как можно строже попытался произнести Деймон, но от близости к вожделенному телу и проявленных эмоций мальчишки, тон его был скорее лукавым, чем сердитым. Эймонд замер и перестал сопротивляться, он понял, что из рук дяди вырваться он не сможет, тот слишком сильно его прижал к стене. Деймон отметил, что взор его племянника начал туманиться, смущение резко сменили гнев и раздражение. Каким же притягательным он был, этот горящий взор, румяные скулы и тепло его тела, дурманили разум Порочного принца. После той ночи он твердо решил, что его племянник сам придет в его руки, стоит лишь запастись терпением и проявить выдержку по отношению к нему, он медленно сломает его моральные устои, соблазнит и затащит того в свою постель добровольно, без всяких зелий. Но сейчас, прижимая этого мальчишку к себе и вдыхая его запах, Деймон держался из последних сил, чтобы не набросится на него и не осуществить свою фантазию, одно он знал точно, без поцелуя тот отсюда уже не сбежит. «Да какого черта он вообще о себе возомнил, похотливый старик» пронеслось в голове юноши, но откровенно злить дядю своими дерзкими выпадами больше не стал. – Повторюсь я, немедленно отпусти меня, Деймон. Но мужчина уже практически не слушал Эймонда, он вдохнул воздух рядом с его виском и потерся об него носом, ослабив хватку на его подбородок, он опустил свою руку на тонкую белую шею юноши и большим пальцем нежно погладил острый кадык. Юноша шумно выдохнул замерев, его сердце грозило вырваться из груди, он никак не мог понять, почему он опять оказался в таком положении и почему не испытывает отвращения, а лишь волнение и смущение. Он уперся одной ладонью в грудь мужчины, желая сохранить между ними хоть какое-то расстояние, а рука державшая яблоко легла тыльной стороной ладони. – Ты дашь откусить мне, это треклятое яблоко, – выдохнул Деймон и накрыл юношеские губы, своими. Ловко размыкая языком плотно сомкнутые мягкие губы, юркий язык мужчины, наконец, оказался во влажности чужого рта. Эймонд пытался протестовать, но через несколько секунд его тело просто обмякло в мужских руках, а еще через несколько из его горла вырвался тихий стон, на что Деймон улыбнувшись, только углублял их страстный поцелуй. Эймонд находился в состоянии шока, губы сами отвечали на этот поцелуй, пока язык мужчины резвился внутри его рта. Рука Порочного принца, державшая узкую талию, медленно начала спускаться вниз, желая смять ягодицу, а вторая рука с нежностью удерживала затылок. Почувствовав, руку, по-хозяйски сминающую его задницу, юноша мгновенно протрезвел и широко раскрыл глаз, разрывая великолепный страстный поцелуй. Час назад, в борделе, юноша не испытал и толики тех эмоций, которые испытал сейчас, от чувственного поцелуя, в который его затянули. Деймон с вожделением смотрел в приоткрытые красные губы, но завидев шок в покрасневшем лице, повеселел еще больше, и потянувшись вниз, не разрывая зрительного контакта, наконец, откусил яблоко, которое держал племянник. Вырвавшись из хватки, бросив последний взгляд на дядю, юноша собрался убежать, но тот удержал его на месте, мягко обхватив тонкое запястье, выхватывая из руки сочный фрукт. Деймон отпустил его руку, и глядя возбужденными смеющимися глазами ему в след, откусил еще.