Тающая на языках нежность

      Поцелуй нежный и тёплый, ноги от него немеют, колени слабеют, щёки становятся алыми и как будто пульсируют. Руки дрожат. Ю Бин касается мокрыми от волнения ладонями щёк Джа Хёна, зарывается пальцами в волосы на шее, прижимается плотнее. Язык проникает глубже, и сладость растекается внутри, как расплавленный воск. Капает с губ, опаляя лица обоих.       Они влюблены так сильно, так физически явно, так нетерпеливо, что припадают друг к другу на парковке у круглосуточного продуктового. Мама Ю Бина попросила сходить за ингредиентами для карри. А может, она с самого начала знала о них и просто хотела дать подольше побыть наедине. И вокруг — ни души, а если кто-то увидит, Ю Бин разобьёт им ебальники, потому что от возбуждения он готов на что угодно. И вкус Джа Хёна так приятен на языке, что хочется кричать и разбить что-нибудь вдребезги, а потом ехать на велосипеде, преодолевая скорость света. И умереть от счастья.       А раньше Ю Бин не признавался себе в подобных чувствах. Раньше он жил ненавистью и страхом, болью, внутренним оглушающим криком, вечно разбитыми костяшками на руках, обрывками матерных слов. Раньше любовь казалась ему глупой выдумкой для телесериалов, чем-то настолько нереальным, невесомым, что, влюбившись в Джа Хёна, он даже не понял, что произошло. Ему хотелось разбить это до одури красивое и вечно спокойное лицо, но, если бы его хотел разбить кто-то другой, Ю Бин не позволил бы. Он хотел быть единственным, с кем Джа Хён соревнуется в уличных гонках, но при этом — чтобы все в Корее знали, как невероятен этот парень. Хотел, чтобы в конце долгих посиделок дома за ужином вся команда уходила, и они оставались вдвоём, и тогда он касался бы пальцев Джа Хёна, еле заметно и очень осторожно, готовил бы ему печенье, проводил бы до дома, а если останется ночевать — смотрел бы на него всю ночь, не смыкая глаз.       И только недавно он понял, что это за странное чувство.       — Давай… будем… — бормотал он тогда. Вечером позвал Джа Хёна прокатиться и решил, что это его шанс признаться. — Ты со мной…       Ничего не шло так, как было задумано. У себя в голове он хватал Джа Хёна за ворот футболки и целовал, страстно, грубовато, но будоражаще. На деле он стоял в полуметре и не мог связать двух слов.       — Предлагаешь встречаться? — спросил парень. На его губах Ю Бин заметил что-то вроде лёгкой полуулыбки, за которую мог бы умереть. Лишь бы видеть её чащею       — В общем, да.       Он проклинал себя за то, что смущался так сильно. И всё же… кто бы не смутился рядом с Джа Хёном?!       — Я не против.       И в этот момент Ю Бин был рад настолько, что, не зная, как выразить эмоции, сжал кулаки и прикусил нижнюю губу. Блять. “Не против”. Он не против! Он будет встречаться со мной!       — И всё? — буркнул Ю Бин, а в голове пронеслась мысль о том, что лучше бы он помолчал, пока не придёт в себя.       — А что ещё? — спросил Джа Хён. На его лице больше не было той тени улыбки, и выглядел он тогда настолько буднично, будто ничего из ряда вон выходящего не случилось. — Ну, буду очень рад.       Ю Бин усмехнулся. Взъерошил волосы.       — Долбоёб, что ли? Хоть бы улыбнулся.       А когда Джа Хён и правда улыбнулся, он почувствовал, что сходит с ума. Не может же реальный человек — существующий на одной земле с другими — выглядеть так. Так потрясающе, невыносимо идеально, так правильно и прелестно, что сводит лёгкие, так поразительно мило и мужественно одновременно.       Он покраснел и толкнул парня в плечо.       — Пошёл ты.       — Тебя не поймёшь, — тихо ответил Джа Хён, и от звука его низкого голоса у Ю Бина стало тесно в штанах. Нахера он вообще затеял всё это? Сам же теперь страдает…       Тем вечером они шли домой рука об руку, везя велосипеды рядом, ступая медленно, потому что не хотели расставаться. И он чувствовал себя настолько счастливым, что хотел остаться в этом дне навсегда. Хотя от мысли о совместном с Джа Хёном будущем в животе сворачивался тёплый узел, а лицо начинало пылать.       И вот, спустя неделю       они целуются долго, и воздух заканчивается, но отрываться от губ не хочется, они ведь уже почти стали единым целым, почти срослись, и Ю Бин был бы счастлив, потому что тогда не пришлось бы ни с кем делить этого парня. Его парня. Бля! Зачем подумал об этом именно сейчас?       Он кашляет и отстраняется, прикрывая раскрасневшиеся губы ладонью.       — Слишком? — заботливо уточняет Джа Хён. Его горячая ладонь — на талии Ю Бина, и тому хочется, чтобы он залез под футболку. А потом стянул, и они бы занялись любовью прямо здесь.       — Слишком — это когда проёбываешь Хан Наму на трассе с поворотами, — бросает он.       — Понял.       — Что понял?       Джа Хён молчит, только смотрит куда-то вниз, и Ю Бину всё становится понятно.       — У тебя все дома? — спрашивает он, тяжело дыша. Склоняется к уху Джа Хёна и обдаёт дыханием с запахом сигарет и жвачки.       — Чего?       — Ну мама, брат?       — Конечно, где им ещё быть…       — Блять…       Резкое движение руки — и Джа Хён оказывается прижатым к нему. Подбородок на груди Ю Бина, руки упираются в пресс. Жар тела пронизывает насквозь.       — Я не знаю, что делать, — говорит Ю Бин медленно. Произносит каждый слог так, будто старается не ошибиться. Волнуется. — Хочу тебя.       И Джа Хён смотрит на него долго, пристально, неподвижно. Раздражает. Хочется раздеть его и любоваться голым телом, скользить языком по соскам и кубикам пресса, брать в рот, медленно, дразняще, гладить пальцами едва заметные под мышцами рёбра… Съесть его, присвоить полностью.       — У тебя ведь две комнаты, — произносит Джа Хён тихо, вкрадчиво. На губах — тень улыбки, та самая, ради которой Ю Бин готов на что угодно.       — Ты… — рычит парень, утыкаясь носом ему в шею, — сумасшедший идиот.       Горячие пальцы под футболкой.       — Мы будем тихими, да?       — Это зависит от тебя. Будешь ныть — я тебя успокаивать не стану.       Джа Хён хмыкает. Отстраняется и смотрит ему в глаза.       — Грубовато, — он притягивает Ю Бина для ещё одного поцелуя, такого же долгого и нежного, теперь — с привкусом жажды и нетерпения.       — Я тебя… — бурчит Ю Бин в губы на против.       — Ага. Знаю, — отвечает Джа Хён шёпотом.       — И?       — Я тоже.