***
Замок Сколоманс всегда казался ей впечатляющим, старинная архитектура выделялась на фоне большинства зданий в округе, но он не шёл ни в какое сравнение с Хогвартсом. Она начала идти вперед, подталкиваемая толпой, пока не дошла до входа. И снова она была поражена внешним видом коридоров. Они были хорошо освещены, теплый свет свечей падал на лица взволнованных первокурсников. Картины на стенах улыбались им, весело махали рукой, когда они проходили мимо, что было полной противоположностью задумчивым лицам, изображенным на румынских картинах. Взгляд девушки упал на окно. Ее охватила паника, и она тут же опустила глаза. Но почему на окнах нет жалюзи? Медленно подняв лицо, она робко выглянула в окно и с удивлением увидела, что на нее не смотрит ни одно существо. Какое странное чувство, подумала она про себя. Она не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя в безопасности, стоя в школьном коридоре, особенно так близко к вечеру. Когда ученики подошли к входу в Большой зал, Варя обратила внимание на похожие друг на друга столы, стоявшие в четыре ряда. Знакомое чувство охватило ее, хотя само помещение ничем не напоминало Темную церковь. Бесцельно пройдя за несколькими первокурсниками, она села за случайный стол, не обращая внимания на пристальные взгляды. В самом конце зала был накрыт стол для преподавателей, которые с гордостью в сердце смотрели на прибывших студентов. Варя поймала взгляд Дамблдора, глаза которого радостно заблестели, когда первокурсники подошли к входу в зал. Один из преподавателей встал, пододвинул к выходу небольшой стул и положил на него ужасно поношенную шляпу. Может быть, я некрасива на вид, Но строго меня не судите. Ведь шляпы умнее меня не найти, Что вы там ни говорите. Многие новички отступили на шаг, удивленные тем, что шляпа может говорить. Глаза Вари расширились, когда она услышала ее песню, объясняющую четыре факультета. Гриффиндор — дом гордости и благородства, принимал тех, кто был склонен к приключениям и храбрости. Хаффлпафф — дом верных сердец, ищущих во всем добро и справедливость, принимал тех, кто усердно трудился и ценил справедливость превыше всего. Рейвенкло — для самых ярких умов, процветающих в интеллектуальном плане, принимал тех, кто испытывал потребность в знаниях и мудрости. Слизерин — те, у кого в глазах горели амбиции и кто не останавливался ни перед чем ради достижения своей цели, принимал тех, кто был хитер и находчив. Варя вспомнила мальчика, которого встретила в поезде, на его мантии был изображён символ его факультета, и подумала, не принадлежала ли та тьма, которая окутывала его, змее, капая, как яд из амбиций и чарующей хитрости. От него исходила такая мистическая аура, манящая и в то же время несящая бессмысленную угрозу опасности. Когда началось распределение, Варя смотрела в потолок, лелея фантазию о ночном небе. Она уже много лет не видела мерцающего покрывала Аполлона, слишком напуганная, чтобы выходить за стены замка после сна. Со вздохом она осознала, насколько сильно отличается ее школа, и её сердце сжалось от тоски по тем, кого она оставила позади, теперь ставших лишь призраками её прошлого. Ведьма знала, что Хогвартс не таит в себе ни зла Сколоманс, ни богохульного колдовства, и задавалась вопросом, с каким колдовством ей предстоит столкнуться. Гордая ведьма, отвечающая на зов темных искусств, Варя Петрова, несомненно, была углем среди отполированных драгоценных камней, мутной иллюстрацией могущественной ведьмы. Она была создана из вороньих шлейфов и их скорбной мелодии, рожденной из бездны, с камнями гелиотропа, мерцающими вместо радужек. Осиротев в раннем возрасте, она испытала на себе всю жестокость мира. Варя выросла в доме милой старушки, которая относилась к ней с добротой, но сама не имела ничего особенного. Она всегда была благодарна, никогда не просила большего, поэтому ее сердце разбилось, когда женщина пыталась сжечь ее на костре за колдовство. — Варя Петрова. Ее имя прозвучало в зале. Наступила гробовая тишина, лица с ужасом смотрели на нее, когда она встала и направилась вперед. Она посмотрела на преподавателей. Даже они, казалось, носили в сердце обиду. Её взгляд упал на Дамблдора, который кивнул, как бы поощряя её сделать ещё один шаг вперёд. По залу поползли шепотки, тихие голоса - гармония вредных мыслей и вихри враждебных голосов. Шестнадцатилетняя ведьма глубоко вздохнула, предвкушая жестокость слов, которые они будут бросать в ее адрес, и выпрямила спину. Склонить голову — значит опозорить имя своих родителей. Этого она никогда не сделает. "Предательница" "Разве ее родители не умерли?" "Может, и ей следовало бы умереть?» — Тишина! - Голос Дамблдора эхом разнесся по залу, и шепот внезапно прекратился. Варя смотрела себе под ноги, пытаясь набраться смелости и оглянуться на толпу. Сейчас, повернувшись спиной, она чувствовала себя как никогда уязвимой. Тогда она задумалась, а правильно ли она поступила, придя сюда. Вновь впившись ногтями в ладони, она направилась к креслу, шаги ее эхом отскакивали от каменных стен. В зале воцарилась тишина, глаза следили за каждым ее движением, словно она могла извергнуть яд на любого студента, оказавшегося поблизости. Обсидиановые кудри облегали ее фигуру, отчего она казалась меньше, чем обычно, когда выходила на переднюю часть зала. Ее взгляд метался по залу и остановился на знакомом лице, которое застыло при виде нее. Абраксас Малфой смотрел на Варю, и на его лице было написано потрясение. Конечно, подумал он, почему я не мог понять, что она с востока? Тем не менее, он сомневался, что смог бы разгадать ее личность. Он, как и многие другие, считал, что род Петровых погиб, сражаясь вместе с Гриндельвальдом. Он удовлетворенно хмыкнул, радуясь тому, что новая ученица внесла дисбаланс. Обведя взглядом стол, он заметил, что на лицах всех присутствующих отразилось беспокойство. Одни возмущались её связью с тёмным магом, другие смеялись над тем, что она столько лет пряталась в темноте. Варя села на стул, когда один из преподавателей надел ей на голову Распределительную шляпу. Она продолжала анализировать комнату, и в их глазах читалось желание, чтобы она вздрогнула, склонила голову и приняла ярлык, который они прикрепили к ее имени. Однако она не могла этого сделать, и поэтому ведьма сохраняла идеальную осанку , пока Шляпа не заговорила — О, ну разве это не сюрприз. Последняя из рода Петровых, прямо здесь, в самом сердце магического мира. Кто бы мог подумать? — Уж точно не я, - пробормотала Варя, стараясь говорить как можно тише. Тем не менее, в тишине зала казалось, что она кричит. — Ах... столько возможностей, — протянула Шляпа. — Ум Рейвенкло, это точно. Вы обладаете обширными знаниями, которые многим неизвестны.. А может быть... может быть, вы лучше впишетесь в Слизерин? Потребность в мести, в искуплении, в отличие от всего остального, питает Ваши амбиции. Вы хотите проявить себя, это точно. И от тьмы, которую ты хранишь, не стоит отмахиваться. Варя молчала, не зная, что ответить. — Слизерин! Варя встала и посмотрела на зеленый стол: растерянные лица переглядывались между собой. В конце концов, они начали хлопать, и она направилась к ним, все еще не зная, какой должна быть их реакция. Новенькая слизеринка села в конце стола, напротив рыжеволосой девушки, которая, казалось, следила за каждым ее движением. Один из профессоров встал, прояснив голос: — С возвращением , студенты! Как некоторые из вас знают, я - директор Армандо Диппет. — Его синяя с бронзой мантия зашуршала, когда он сделал шаг вперед, чтобы обратиться к студентам. — Как вы уже догадались, в этом году к нам перевелась ученица из Сколоманса, небольшой школы магии в Юго-Восточной Европе. Варя с насмешкой посмотрела на его выступление, заметив, что он не назвал полное название ее школы - Академия темных искусств Сколоманс. Один из сидящих перед ней мальчиков поднял голову с равнодушным выражением лица, пока не заметил, от кого исходит звук. Том Реддл с любопытством смотрел на Варю Петрову. Он старался держать себя в руках, непринужденно облокотившись на стол, но мысли не переставали витать в голове. Он мало что знал о ее родословной, но мог сказать, что ее присутствие раздражало людей. И ему стало интересно, почему. Любопытно, подумал он про себя, скрестив руки и наклонив голову. Как могла девушка вызвать такую реакцию у стольких студентов? Это было не просто недовольство - некоторые из них боялись ее. Но за что? Почувствовав на себе пристальный взгляд, Варя обернулась к парню. При виде его великолепной внешности у нее перехватило дыхание. Его черные волосы спадали короткими локонами, отличаясь от ее темного цвета волос. Его лицо имело строение северного человека, сильные черты плавно переходили в черты лица. Его глаза, такие расчетливые, были морского голубого цвета. Он посмотрел на нее, как бы пытаясь в ней разобраться, затем слегка улыбнулся и вернулся к записи в блокноте. Однако она могла сказать, что улыбка была притворной. Варя перевела дыхание, осознав, что произошло. Она встретила Тома Реддла.Глава 2
22 октября 2023 г. в 11:54
Когда Альбус поручил ей дойти пешком до станции девять и три четверти на Кингс-Кросс, она не придала этому значения. Теперь же, стоя перед стеной с тележкой с недоуменным взглядом, она подумала, что это, наверное, была нелепая шутка. Оглянувшись, Варя заметила, что к ней приближаются несколько мальчишек с такими же тележками. Они не обратили на нее внимания, остановились перед стеной и вдруг на полной скорости побежали к ней. Не успела Варя вскрикнуть от шока, как они бесследно исчезли.
Девушка продолжала смотреть на стену с открытым ртом, пока не отпрянула от нее. Она немного отступила назад, ориентируясь на стену, и побежала к ней так же, как и предыдущий мальчик. Она не закрывала глаза, веря в себя.
Оказавшись на другой стороне, темноволосая бросилась к поезду, когда последние пассажиры садились в него, и по мере приближения к входу шаги ее становились все более ровными. Опираясь на балюстраду, ведьма выскочила в коридор, едва успев отмахнуться от парящей белой совы. Перья разлетелись, не спеша опускались на ее черные волосы, и Варя с кривой улыбкой встряхнула их с себя. В этом моменте было что-то меланхоличное, хаотичный салют будущему, и опустошение пробирало до костей, пробуя на вкус костный мозг, приютившийся в позвоночнике, и заставляя ведьму дрожать.
В Румынии у нее было не так уж много близких друзей, поскольку полагаться на кого-то, кроме себя, было не принято. Тем не менее, в кругу однокурсников она чувствовала себя привычно, ведь она знала их уже четыре года.
Вспоминая свой первый день, Варя не могла отделаться от меланхолии. Как бы ни была страшна школа, она стала для нее домом. Ранние завтраки в Темной церкви, часы, проведенные в классах подземелья за исполнением ритуалов и проклятий, изучение оккультных предметов на заднем дворе. Теперь, на чужой территории, она сомневалась в правильности своего выбора.
— Отойдите с дороги! — раздался голос в шумном коридоре, заставив ведьму вновь вынырнуть из своих мыслей и отступить назад. Варя ударилась о двери купе, но тут же шагнула внутрь, чтобы не загораживать коридор. Она хмуро посмотрела на проходящую мимо фигуру, с губ едва успела сорваться череда ругательств, и глубоко вздохнула. Не стоило поднимать шум в первый же день и привлекать к себе внимание, которого она так не хотела.
— Могу я вам помочь? — раздался голос позади, и она быстро обернулась, чтобы увидеть светловолосого мальчика, сидящего на одном из сидений и явно раздраженного тем, что его прервали. Он вроде бы ничем не занимался, но его явно беспокоило ее присутствие.
Варя присмотрелась к нему, внимательно изучая его фигуру. Он был, наверное, одного с ней возраста, может быть, на год старше, с угловатыми бровями и остроумным выражением лица. В общем, он был обаятелен, хотя и совершенно не похож на мальчиков из ее школы, которые выглядели гораздо более устрашающе. Мальчик оставался на одном из сидений поезда, скрестив ноги, и с досадой смотрел на нее. В нем было что-то адоническое, как будто он был вырезан из греческой коллекции чудесных статуй, с острыми гранями портрета и обходительной темнотой.
— Эти места заняты? — равнодушно спросила Варя. Не было смысла вести светские беседы или знакомится: её задача начиналась и заканчивалась Томом Реддлом, а любой другой противник был всего лишь пешкой в запутанной шахматной партии.
— Да, — ответил он, не сводя с неё прищуренные глаза. — заняты.
Варя посмотрела на пустое купе, усмехнувшись. Мальчик поднял бровь, раздраженный таким отношением. К его удивлению, Варя села напротив него, даже не удостоив его взглядом.
— Ты что, глухая? Я сказал, что занято! — нахмурился он, его голос потрескивал от злости. Абраксас Малфой был не из тех, с кем можно шутить, особенно когда он и так на взводе. Ему не удалось найти никого из своих друзей до отхода поезда, и теперь, когда по коридорам бродило столько первокурсников, он опасался, что мог сорваться и напустить на них несколько проклятий.
Варя подняла на него взгляд, рассматривая его ребячество. — А я все равно сяду.
— Если только твои друзья не умерли и их души не находятся в этом купе, то я считаю, что могу садиться, куда захочу.
Абраксас был разгневан ее дерзостью, недоумевая, кто посмел использовать свой подвешенный язык против его, да еще так, чтобы бросить вызов могущественному наследнику. Взглянув на нее, он обратил внимание на отсутствие окраски в ее форме. Поразительная странность, ведь ведьма не была первокурсницей, в ее чертах проступала грубость, которой не ожидают увидеть у молодых студентов. Она была довольно хрупкой, обильные вороные локоны легкими волнами спадали на плечи. Ее лицо было впалым, как у высохшего портрета, которому место в галерее экспрессионистов. Она не была неприятной, совсем нет, но то, как она двигалась, напомнило ему низшие существа, призраков на фоне замка.
— Почему ты не носишь цвета своего факультета? - спросил он заинтересованно.
— Цвета факультета? — Варя опустила взгляд на свою одежду, затем на его. На его мантии висел значок в виде змеи, и она смогла разобрать одно слово: «Слизерин».
Абраксас посмеялся над ее невежеством, понимая, что она перевелась из другой школы. Но откуда она могла взяться, если у них не было факультетов в школе? У нее был сильный акцент, в каждом слове чувствовалась какая-то резкость. Черты ее лица казались более суровыми, четкими, а волосы были темнее, чем у большинства девушек, которых он видел. Он сомневался, что она из Шармбатона, так как ее грация была почти незаметна. Может быть, из Дурмстранга?
— Ты перевелась из Дурмстранга? — спросил он, хотя ее недоуменное выражение лица подсказало ему, что он снова ошибся. — Тогда откуда ты?
Варя посмотрела на него, раздумывая, стоит ли сказать правду или нет. Она могла бы солгать и сказать, что она из Дурмстранга, хотя ничего об этом не знала. Но, с другой стороны, разве Дамблдор не говорил, что именно ее происхождение привлечет Тома Реддла? В самом деле, что, если это Том Реддл, стоящий прямо перед ней? Он, конечно, выглядел так, что мог привлечь внимание окружающих, но она не считала его очень харизматичным.
Со слов Дамблдора она представляла себе Тома Реддла гораздо более загадочным, и хотя стоящий перед ней мальчик, безусловно, обладал аурой могущественного волшебника, ему не хватало той глубины, которую она ожидала увидеть. Нет, это был не Том Реддл.
— Зачем мне говорить тебе это? Я даже не знаю, кто ты такой, — ответила она отрывисто, резко, со смелостью восточных ведьм. На лице Абраксаса промелькнуло веселье, пронизанное малейшим оттенком ехидства, и он осмелился бесстрастно вздёрнуть бровь.
— Абраксас Малфой, — гордо произнёс он, глядя на её реакцию. Когда она не отреагировала, он снова опустил брови.
"Малфой? Одна из священных двадцати восьми?"
Он посмеялся над тем, что она никак не отреагировала, посчитав это не более чем шарадой и насмешкой над его авторитетом. Недоумение нарисовалось суровыми мазками на ее лице, и ее брови сошлись в хмурую гримасу, когда волшебник недовольно заворчал. Она совершенно не понимала, как его зовут, и недоумевала, что он так обиделся на то, что его не узнали. В восточных землях не существовало кровной иерархии, только власть и те, кто слишком слаб, чтобы стремиться к ней.
— Значит, ты грязнокровка? Как ты можешь не знать фамилию Малфой? — спросил он, заставив девушку сжать челюсти. Она? Грязнокровка? Как же он смешон. Она прикусила язык, не позволяя гордости выдать свою истинную сущность. Хотя большая часть ее родословной до сих пор оставалась для нее загадкой, она знала, что ее родители когда-то были людьми с высоким статусом.
— Допустим, но какое это имеет отношение к тебе? — Петрова яростно огрызнулась, не желая мириться с раненым эгоистом так быстро. Лихой парень встал, как офицер батальона, готовый нанести удар по тем, кого он считал врагом, он взмахнул одной рукой, быстро собирая свои вещи.
— Я не буду находиться рядом с такой грязью, — усмехнулся он, быстро выходя из купе. Ее удивили его выводы.
Варя осталась на своем месте, следя глазами за его грациозными движениями, словно он был лебедем, плывущим по хрустальному озеру, потом позволила своей расшатанной психике перестроиться на более мягкий лад. Она села, не позволяя себе задерживаться на отсутствии манер у мальчика, и посмотрела в окно, где кожа покалывала от предвкушения. Хогвартс должен был появиться на горизонте в любой момент.
После остановки поезда Варя последовала за студентами к каретам. Она с изумлением смотрела на прекрасных существ, стоявших перед ними и излучающих горделивую тьму, которую она не видела раньше ни в одном монстре. Они были великолепны, даже величественны, но в их облике чувствовалась какая-то меланхолия, когда они поднимали головы к ночному небу.
Она запрыгнула в одну из карет и посмотрела через озеро на школу. Высокие башни и башенки вздымались к небу, перекликаясь с лазурным цветом, и, казалось, царапали облака остроконечными крышами гранитного цвета. Камень, из которого были сложены стены, тщательно обтесывали, пока не образовалось одно внушительное сооружение, способное, казалось, противостоять самому времени. Мосты соединяли крылья между собой в виде квадрата, а в середине четырех главных башен, казалось, был оставлен проем с внутренними двориками.
К ее смущению, по прибытии в Хогвартс Варю отправили с первокурсниками, так как ей нужно было пройти распределение. Среди них она торчала как большой палец, так как была выше всех на целый фут. Тем не менее, когда ее взгляд упал на Хогвартс, она не могла не вздохнуть.