С ним он другой.

Он так боится навредить... — Карма предоставляет опасность для людей, ты же знаешь? — Он говорит очевидное, оставляя мягкий поцелуй на чужой щеке. Риторический, глупый вопрос, ведь Венти прекрасно знает об этом. — Мм, — покачал головой Венти. — Я ведь не человек, а это значит, что твоё проклятие не заденет меня. Можешь не волноваться, мой милый Якса. Любящий взгляд и ласковое поглаживание по щеке заставляют Адепта нахмуриться. Ему иногда и правда так жаль, что из всех возможных кандидатов Барбатос избрал его... Сяо не знает, что такое любовь. Любовь для жалких людишек, простых смертных, что готовы ради этой самой любви даже жизнь отдать... Крайне глупо, ведь что же, для них собственная жизнь имеет малую цену? По крайней мере он считал так раньше. По крайней мере он считал так до того времени, пока однажды дивным вечером не смог устоять перед проницательным взглядом Анемо Архонта... Конечно, люди глупы, а их поступки зачастую бессмысленны и поспешны. Они совершают необдуманные действия, а вскоре испытывают последствия. В народе говорят: "Заварил кашу? Теперь и расхлёбывай!" Но какую цену он должен заплатить, чтобы рассчитаться с судьбою? Как он посмел утонуть в этой чарующей бирюзе? Как он посмел даже взглянуть на это божественное творение... — Ты бесподобен... — вполголоса озвучивает мысль на ухо, тут же прикасаясь устами к фарфоровой коже. Прерывистый вздох сорвался с чужих губ, а после и смешок... — Подумать только... А ведь раньше ты так не считал... Брови свелись к переносице; Алатусу пришлось оторваться от облюбования шеи Барбатоса и взглянуть в яркие очи. Такие яркие, что, если бы была возможность, то Адепт был бы и вправду не против по-настоящему потонуть в них... Да кто же он такой, чтобы устоять перед таким искушением? Как он может противиться воле Архонта, такого нежного, такого до жути невозможного... — То было раньше. Просто я не замечал этого великолепия, что так беспечно маячит у меня перед глазами. Я был слеп. Ладонь легла на немного сухие от недавней битвы волосы; пропуская меж пальцев локоны потрёпанной, как глубокая ночь, темноты, лицо музыканта озарилось доброй улыбкой. Сяо тут же невольно отвернул голову, концентрируя неугомонный, метающийся из стороны в сторону взгляд на одной точке. Знает же, что эти его улыбки – главная слабость Адепта, чёрт его подери. Знает же, но все равно пользуется... — Правда? И как давно ты заметил его, хм-м? И снова этот сарказм, сочившийся в звонком голосе. Венти проведёт любого, но не того, кто сумел завладеть его сердцем. Пускай Адепт, быть может, и не знает всё, но он хорошо умеет различать ложь от истины. А в случае с божеством, который понимает его больше, чем остальные, как и, впрочем, он его – всё гораздо проще. — Когда мне раскрыли глаза. — Приятные ощущения накрывают с головой, пробираясь к тому самому органу в организме, что беспрерывно качает кровь, и заставляет его биться быстрее... Даже сил великого защитника Ли Юэ не хватит, чтобы противостоять этому яркому свету, исходящему от возлюбленного.. Они подобны Инь-Яну. Противоположности притягиваются, не так ли? Но что станет с пламенным огнём, огревающим всех вокруге, если он будет обречён на участь смешаться с обрушивающейся на него шквалом водицей? Потрескавшиеся губы принялись покрывать всё лицо Архонта поцелуями... Мордашка недовольно сщурилась, но, в принципе, ему это нравилось. Просто неудобно, когда закрывают обзор на привлекательный профиль, цепляющий к себе взгляд, на ярко выраженные очертания лица, моментально и без колебаний очаровывая... Хоть волосы охотника на демонов и были очень жёсткими, словно ты трогаешь солому, а не мягкое и пушистое облако, всё же это по-своему завораживало и притягивало... Хоть очи брюнета и были большую часть своей монотонной и рутинной жизни насторожены и готовы к любым возможным опасностям, что могут возникнуть в любую секунду... Сейчас он смотрел на музыканта не так. Не так, как на других людей. Что же... Волнуют ли его другие люди? По контракту он все ещё обязывается охранять жизни тех, кто совсем не привлекает его внимание. "Простой договор за благосклонное спасение моей судьбы и снисходительное отношение ко мне, не более того". И даже если Сяо с такой холодностью лицезреет этот мир , даже если у него такая нерасположенность к людям, населяющим его... С ним он другой.