# # # #
А вот одному засыпалось плохо. Состояние до боли напоминало те времена, после «гибели» меча, когда сон ему могли принести только сильнодействующие шаманские снадобья. Даже заклинание «Кошмара» казалось тогда лучше, чем знать, что он больше никогда не встретит своего «птенчика». Двадцать четыре часа в сутки терпеть раздирающую сердце боль было непереносимо даже для каменного и хладнокровного императора. Наверно, именно поэтому он тогда так рьяно и поспешно избавился от него. Холодная ночь не должна была беспокоить, но он слишком привык засыпать рядом с ворочающейся пернатой печкой. И не только засыпать. Шорох, похожий на лёгкие шаги, намекнул, что у кого-то терпения не так уж и много. Даже выполнить свою угрозу не хватило. Линъюань улыбнулся. Шорох повторился, но ближе не стал. – Цыпочка? Цыпа? Иди сюда, – протянул он руку в темноту. Что-то острое и холодное коснулось кожи, тело окатило горячей судорогой, и он упал с кровати.# # # #
Идею Сюань Цзи подсмотрел в японском мультфильме, посмеялся, куда заводит самураев буйное воображение, поприкидовал варианты и только потом оценил. И ещё раз оценил, уже жалея, что на его памяти ничего такого не случалось. А потом вспомнил про «Альманах тысячи демонов». Кажется, с некоторых пор страницы перестали скрывать от него информацию, да и сам перечень фольклорных элементов обновился. Искомый ритуал он нашёл на две тысячи двадцать третьей странице, потратив на просмотр почти неделю. Было сложно. Линъюань мог заподозрить (даже не «мог», а точно бы заподозрил, с его-то паранойей), чего это его неугомонный птенец валяется на диване с отсутствующим взглядом и зачем-то шевелит губами. А еще заказывает какие-то редкие травы, ингредиенты и шаманскую утварь. Теперь оставалось дождаться правильной фазы луны и раздобыть немного крови своего любимого параноика. Даже если тот против. А вот яркая вспышка не входила в его планы, кажется, он споткнулся в спальне, разбудил Линъюаня, а потом упал, проклиная прирождённую грацию и разболтавшийся порожек, о котором дотошный император напоминал ему с прошлого года.* * * Несколько тысячелетий назад * * *
Изменения Сюань Цзи почувствовал почти сразу: в их квартире не было такого холодного каменного пола, да и комнаты не были настолько большими, чтобы порождать эхо. Он обернулся и замер. На старинной кровати с резными ножками и спинкой, под тяжёлым многослойным балдахином спал великий император Шэн Сяо. Бледные, как нефрит, руки ровно и безжизненно лежали по бокам от тела. Пахло чистотой, теплом и роскошью. – Линъюань, – юноша присел на корточки и попытался погладить бархатную кожу на щеке. От такого Линъюаня щемило сердце, хотелось обнять его, обжечь горячим поцелуем, и спрятаться вместе от всего мира под одним одеялом. – Ты кто? – в следующий момент одна из этих нежных, похожих на нефрит, рук нацелилась на его горло. Брови мужчины были чуть приподняты, а уголки глаз слегка опущены. Сна ни в одном глазу. Весь его вид источал холодную отчужденность и бешенство. Хранитель огня с опозданием вспомнил, что тот всегда ненавидел, когда его будили. Вот только правильные выводы Сюань Цзи сделал лишь сейчас, осознав сколь много непотребного поведения ему прощалось в далёком детстве. – Линъюань, это же я. Сюань Цзи, – Сюань Цзи отскочил на полшага, планируя всё объяснить с близкого расстояния, но император уже стоял с ним лицом к лицу. Пришлось продолжить уворачиваться. Чёртов старый параноик! – Сюань Цзи? Кто такой Сюань Цзи? Это имя, которые ты хочешь увидеть на своём надгробном камне? В следующий момент холодный меч прижался к горлу Сюань Цзи, а на него самого в упор уставились тёмные непроницаемые глаза. – Тьфу ты… как же ты меня раньше называл? О! Точно! Тун. Я – Тун! Тьфу! Дурацкое имя, только недавно понял, как ты надо мной издевался. – Тун? – император замер, словно пытаясь расслышать что-то в глубине подсознания. – Нет там меня. Я теперь такой. Ну, узнай же меня! Это мой голос. Братик Линъюань, пойдём есть груши! – напоказ покапризничал Сюань Цзи, братик Линьюань едва заметно поморщился, но тут же снова взял себя в руки. – Хорошо. Предположим, – меч прижался ещё сильнее, на шее выступила тонкая капелька крови. – Почему ты стал… таким? Почему ты здесь? Что тебе от меня нужно? – Линъюань! Ты что! Тебя, конечно. Я же твой мужчина! Его мужчина закашлялся совсем уж несолидно. Сразу стало понятно, насколько хладнокровнее тот стал с годами. – Что за глупости ты несёшь? – меч просвистел в паре миллиметров от лица, заставив шарахнуться в сторону. – Ничего не глупости. Помнишь, в пещере у шаманов мы видели двоих парней, ну, которые, это самое… Я тогда подумал, что хочу жениться на тебе, чтоб ты ни с кем другим и никогда этого не делал. – Ты что несёшь! – на этот раз Линъюань переключился на ноги, так что Сюань Цзи пришлось продемонстрировать свою феноменальную прыгучесть. – Это, правда, я! Тун! Я - Тун! Я думал, тебе грустно здесь, в твоём дворце. Хотел тебя утешить. – И поэтому решил вломиться в покои императора среди ночи. Малыш, как ты прошёл мимо охраны? Всё-таки в дворцовых спальнях были свои плюсы. Можно было вдоволь побегать по стенам, а иногда и по потолку, уворачиваясь от злого, сонного, разъярённого императора Шэн Сяо. На самом деле тот выглядел совершенно спокойным и равнодушным, но совместное проживание научило юношу, куда смотреть, чтоб распознать резкие перемены настроения. Тем более этот император ещё не научился так контролировать лицо, как оставшийся в XXI веке. Вон тот легкий изгиб губ, напряжение чуть сильнее ближе к уголку, значит он в ярости сжимает зубы. А лёгкий шум дыхания говорит, что он еле сдерживается, чтоб всех тут не поубивать. – Нет! Я использовал заклинание, чтоб переместиться сюда. К тебе! Линьюань, хватит за мной гоняться. Тебе меня не поймать, я многому научился за эти годы. Даже пишу без ошибок! Давай поговорим. – Тогда ты точно не он. Сомневаюсь, что Тун смог бы освоить хотя бы десяток иероглифов. Кажется, не стоило так сразу признаваться в своих способностях. У Шэн Линъюаня словно что-то щёлкнуло в мозгу, снимая последние ограничения, и щупальца чёрного тумана выскользнули из пальцев, витиевато преследуя Хранителя огня. Они ловко оплелись вокруг его запястий и щиколоток, обхватили в талии, спеша окутать всё тело холодной, непроницаемой сетью. Сюань Цзи щелкнул пальцами, вызывая огонь, и одним махом спалил все путы. – Смотри! Теперь веришь? – Ты такой находчивый. Какой умный ход, где ты научился разрушать заклинание? Ты демон? – Линьюань переключился на ласковый, проникающий под кожу голос. Несмотря на то, что Сюань Цзи был очень в курсе этой его способности, он всё равно не мог долго противостоять окутывающей сладости любимого голоса и оставаться настороженным. – Да! Ты же знаешь! Я потомок бифана, – юноша выпустил крылья и приподнялся над полом, хваля древнекитайских строителей, любящих высокие потолки. – Не хочешь поработать в подразделении Цинпин? – резко успокоился император, вкладывая меч в ножны. Похоже к демонам он относился куда проще, чем к людям. У Сюань Цзи отвалилась челюсть. И это всё, что тот может ему сказать? Хотя, это же Шэн Линъюань. Его любимый параноик в своём репертуаре. Насколько же высоко надо ставить свой долг, чтобы даже в таком мимолётном мгновении не попытаться получить что-то для себя. – Я уже там работаю… То есть, в его новой версии. Я сотрудник «Управления по контролю за аномалиями»! Я из будущего! – Какое бесстыдное будущее, одеяние даже не прикрывает тело. – Я торопился к тебе. – Зачем? – Линьюань! Это я – Тун! Твой Тун! Только теперь я не просто голос у тебя в голове, я живой, красивый, настоящий! Меня можно потрогать. Шэн Линъюань рассмеялся. – Теперь я верю, что ты… Тун. Ты слишком многое знаешь. Но зачем мне тебя трогать? – Я преодолел несколько тысяч лет, чтобы увидеть тебя, а ты не хочешь даже прикоснуться ко мне? Сюань Цзи осторожно приблизился, взял холодную руку в свою и потянулся ею к лицу. – Ты станешь таким, когда вырастешь? Почему у тебя такие короткие волосы? – Да, я стану таким высоким, красивым… – …скромным. – Ваше Величество… Я ослышался? Или вы попытались пошутить? – Расскажи мне, что за заклинание ты использовал? – Я лучше расскажу про нас. Мы живём вместе, завтракаем вместе, вместе спим и смотрим телевизор… – Что такое телевизор? – Сюань Цзи сжал зубы, метка на лбу вспыхнула красным. Конечно, надо спрашивать именно про телевизор, чёртов император. – Это очень похоже на Дунчуань, куда ты хотел поехать со мной, когда всё закончится. Помнишь, как ты мечтал жить вместе, вдали от интриг, от императорского дворца и жертвоприношений. Жить спокойно, выращивать груши, восстанавливать Дунчуань и ждать, когда я вырасту… – Ты ошибаешься, – Шэн Линьюань загипнотизированный описаниями не заметил, как близко к нему оказался юноша, как их губы почти соприкоснулись в непристойном поцелуе. Последняя фраза привела его в чувство. Император отклонился чуть назад, но не отвернулся. – Я не ошибаюсь. И я уже вырос, – окончательно потерял терпение Хранитель огня и насильно смял чужие губы. Они были на вкус словно весенний дворец в снежную ночь. Его Линъюань. – И сколько же действует твоё заклинание? – прошептал Линьюань, когда им обоим снова понадобился воздух. Человеческие привычки так сложно изживались. – До полуночи. Ещё куча времени. – Тогда нужно поторопиться. Полночь заканчивается в одиннадцать вечера, – прошелестел император и притянул юношу к себе. А как они упали на роскошную кровать уже никто не обратил внимания.* * * Современность * * *
– Линъюань! Линъюань! Проснись скорей! Мне скучно. Шэн Линъюаню было не привыкать лежать на жёстком, но в последнее время он стремительно начал от этого отучаться. – Линъюань! Линъюань! А почему ты так одет? – продолжил нудеть над ухом такой знакомый, настырный голос. Шэн Линъюань открыл глаза и поскорее закрыл обратно. Такого Сюань Цзи он не помнил. Хотя, если отключить зрение, можно было представить, что это всё происходило несколько тысячелетий назад, когда его птенчик был юн, несмышлён, болтлив и… и невидим. – Сюань Цзи? Что с тобой? Что ты сделал? Хранитель огня выглядел как обычно, то есть немного неряшливым, рассеянным и, как всегда, зацикленным на своём императоре. Вот только одет он был в длинное красное ханьфу, криво-косо перетянутое поясом от какого-то другого комплекта, а длинные волосы, заколотые в пучок на затылке необструганной палочкой, торчали прядями во все стороны. Красавчик, ничего не скажешь. Но явно не его теперешний Сюань Цзи. – Сюань Цзи? А кто это? Линъюань, это ты меня так называешь? Я не Сюань Цзи. Я – Тун! Тун! Ты всё забыл? «Конечно, этот поганец всё-таки провернул свой идиотский ритуал». Когда это он отказывался от дурацких идей. Если что-то вбил в голову, защебечет до смерти, всех достанет, нервы выест чайной ложечкой и на кулак намотает, но своего добьётся. В этот раз неугомонный птиц похоже каким-то образом переместил в настоящее свою тысячелетнюю копию. Кажется, что-то подобное Линъюань недавно видел. Что-то такое очевидное, простое и слишком современное. Точно! Сюань Цзи как раз увлёкся аниме и заставлял Линъюаня смотреть вместе c ним «Реборна», где у них было это мультяшное оружие. Как там его? Базука Десятилетия. Именно так. Если выстрелить в кого-то, то он поменяется местами со своим «я» из десятилетнего прошлого на пять минут. Вот только, тут прошлое совсем не десятилетнее и, интересно, каковы в этом раскладе текущие «пять минут»? – А что это такое? Ух ты! – пока Шэн Линъюань раздумывал, пернатый электровеник добрался до сотового телефона и со свойственной ему непосредственностью начал в него тыкать. Так как кое-кто по-собственнически настроил разблокировку по своему отпечатку тоже, экранчик приветственно пискнул и засветился красивой заставкой. А какую заставку этот самодовольный павлин мог бы счесть достойной телефона своего императора? Конечно же ту, где он весь красивый и огненноволосый позирует с наивыгоднейшего ракурса. – Линъюань! Кто это? – мелкий Сюань Цзи моментально перешёл в режим взрослого Сюнь Цзи. Ревнивые интонации, по крайней мере, были один в один. – Это ты. – Я? Ты меня нарисовал таким красивым? Потому что ты тоже меня любишь? Шэн Линъюань поперхнулся. В юной версии его любовника откровенного бесстыдства оказалось в разы больше. Зря он когда-то ругался на Сюань Цзи. Следовало переключить беседу на что-то поневиннее. – Пойдём позавтракаем. – А как ты узнал, как я выгляжу? – не отставал тот. – Это как в той поэме, да? Ты увидел мой образ сердцем в пролетающих облаках, услышал в шорохе камышей на берегу… Шэн Линъюань снова поперхнулся. А ведь три тысячи лет назад ему казалось, что этот обалдуй не запомнил ни слова из песен царства Чжэн. Хотя, судя по интерпретации, того, что нужно, он всё равно не запомнил. – Будешь лапшу с куриными крылышками? – и лишь мгновением позже император сообразил, что пернатый, возможно, оскорбится предложением отведать крылышки своих дальних родственников. Но тот всё-таки был Сюань Цзи, поэтому взяв прямо так кусочек, тут же захрустел им. – О, как вкусно! Братик Линъюань всегда угощает меня самым вкусным, – расплылся в широкой улыбке Тун, в то время как у Линъюаня перед глазами пронеслись моменты, когда его взрослая версия говорила тоже самое, непристойно облизывая губы после… после… А впрочем, неважно. – Посиди, сейчас я сделаю чай, – император отвернулся, скрывая не вовремя покрасневшие щёки. Отчего-то этот мелкий цыплёнок вгонял его в краску куда стремительнее взрослого себя. Он положил смартфон на стол, потянулся к чайнику, вспоминая, где они хранят заварку, и это была его роковая ошибка. – А почему на той картинке у меня короткие волосы? Тебе нравятся короткие? – Что? Неугомонный птиц – и когда только научился – уже разблокировал телефон своим отпечатком, потыкал в иконки, полистал меню… Шэн Линъюань с ужасом представил, как тот отреагирует, добравшись до папки с их совместными фотографиями. Из приличного там были только цветочки на пододеяльнике. Но тот вдруг открыл Доуин, и первое же попавшееся видео показало какого-то африканца, стучащего по барабанам. Ритмично, задорно и настолько увлечённо, что юный птенчик начал тут же подпрыгивать в такт. Шэн Линъюань выдохнул, поймал себя на этом неожиданном чувстве и снова выдохнул. Чай они пили молча. Точнее, император только кивал и улыбался, а будущий Хранитель огня листал видео за видео и делился с «братиком Линъюанем» впечатлениями. – Ты смотри! Как он так делает? А я так смогу? Ой, загорелось. А про что они поют? Я не понимаю. Субтитры включить? А что такое субтитры? Ого, как быстро. А что значит «персик»? А это что за иероглиф? Я тоже так могу! Почему он так одет? Поразительно, но Тун освоил иероглифический минимум и клавиатуру за полчаса и сам начал искать то, что ему было интересно. Кажется, сидение за манускриптами, переписывание и перечитывание одних и тех же высокомудрых текстов было неправильным способом обучения. Когда ему интересно, этот пернатый оболтус соображает очень даже шустро. Линъюань молча смотрел на него и улыбался. А потом Тун уснул прямо за столом. Сначала уронил лохматую голову на приподнятое плечо, потом на скрещенные руки, но телефона из скрюченных пальцев не выпустил. Линьюаню так и пришлось нести его в спальню. Пока он устраивал его на подушках, укрывал, тот заворочался, открыл глаза, схватил мужчину за рукав и несмело потянул на себя. – Останься. Поспи со мной. Не уходи. Шэн Линъюань со вздохом забрался под одеяло, горячее тело тут же прижалось сбоку, охватило его ногами и руками. Полусонный Сюань Цзи что-то бурчал в чужую грудь, лишь отдельные фразы удавалось расслышать чётко. – Думал, ты меня не любишь… Почему всегда… Не бросай меня… Не уходи… Я тебя так люблю… – Я тебя тоже, – Линъюань дождался, когда тот окончательно уснёт, поцеловал в вихрастую макушку и стал ждать, ритмично похлопывая по спине сопящего птенца. Все древние магические ритуалы заканчивались в полночь. Стрелка настенных часов подобралась к одиннадцати, яркая вспышка залила комнату, а затем также стремительно исчезла, но почти ничего не изменилось. В его объятиях всё также лежал сопящий Хранитель огня, только голый и с короткими волосами. – Линъюань, будь со мной всегда, – пробурчал сквозь сон взрослый Сюань Цзи и покрепче вцепился в свою добычу. – Утром поговорим, – шепнул император в оттопыренное ухо и обнял в ответ.