Невермор

Старенький форд и самого водятла я всë-таки утопил в реке. Пришлось отъехать от города аж на тридцать километров. Я смутно помнил о том, что где-то к северу находится водопад, с которого можно было бы очень удобно уронить автомобиль и не беспокоиться о его обнаружении. Мне приходилось бывать там лишь однажды, когда мы семьëй ходили в поход. Было это два года назад, и пусть в общем я помнил, где находится этот водопад, но многие детали улетучились из моей памяти. Пришлось поплутать. Езда по лесному бездорожью это отдельное "удовольствие". Один раз даже пришлось толкать машину. Чуть пупок себе не надорвал. Как я оттуда выбирался это отдельная эпопея. Хорошо ещë, на половине пешего пути удалось поймать на трассе попутку и с комфортом доехать до Мистик-Фоллс. В тот момент я был так рад оказаться в транспортном средстве, которое способно быстро отвезти меня, куда надо, что напрочь забыл о своëм отвращении к аромату бензина и искусственной кожи. Не было ни тошноты, ни головокружения, только чистое счастье... Вернулся домой я уже ближе к трём часам дня. Жутко уставший, сонный и с большим таким чувством вины, боясь даже представить, что со мной сделают родители. По совокупности «залётов» могут прибегнуть и к телесным наказаниям. Вряд ли, конечно, но, учитывая, как я начудил, ничего нельзя исключать. Входная дверь почему-то оказалась открытой. Наверное, папа дома. Он часто не закрывает дверь на замок. В гостиной и на кухне никого не было. Дабы немного прийти в себя и подготовиться к предстоящему разговору, я прилëг на диван перед телевизором, совершенно не собираясь засыпать или даже просто лежать там дольше нескольких минут. К тому же, поза была не слишком удобной... Но стоило мне слегка расслабиться, как я отрубился. Сознание будто лампочка, погасло в одно мгновение. Пробуждение наступило резко. Но разум прогрузился не сразу. Несколько секунд я не мог понять, где нахожусь, и почему тут так темно. Оказалось, что сон мой длился больше пяти часов, и сейчас уже половина девятого. А дома почему-то никого. Я прошëлся по всем комнатам, проверил. И здесь, и наверху. Это было, мягко говоря, странно. Вспомнив о выключенном мобильнике, я, немного волнуясь, набрал маме. Она не ответила. Ни на первый звонок, ни на все последующие. Как и отец. Само по себе, это ничего не значило, они оба довольно часто не подходили к телефону. Особенно когда были заняты своими исследованиями. Не сумев дозвониться до родителей, я набрал Елене. Ответила она мне, на удивление, быстро, не прошло и двух гудков. - Привет, сестрëнка, прости, что отвлекаю от того, чем бы ты там ни была занята... Не знаешь, где мама с папой? Я им дозвониться не могу! - Эмм, привет, Джереми, - неуверенно прохрипел мужской голос, который никак не мог принадлежать моей сестре. - Здравствуй... Мэтт, - надеюсь, я не ошибся, - Елена там далеко? Не мог бы ты передать ей трубку? - Да, она... она здесь, но не может говорить, она спит... - А, извини, - испытал я небольшую неловкость, - вы там с ней устали, наверное... - Нет! Мы не... Я сейчас в больнице! Елена тут лежит, отдыхает, а я... я еë навещаю. Блин, ему бы на курсы ораторского мастерства, что ли, сходить. И как Елена вообще может с ним встречаться? Он же разговаривает с трудом! Одно слово: футболист. - Что случилось? Я пока ещë не начал волноваться по-настоящему, но уже был в шаге от этого. - Авария... машина съехала с моста, Елена чуть не утонула. - Да твою мать! Как она, с ней всë хорошо?! На меня нахлынул страх пополам с надеждой. Всë ещë может быть нормально. Но, с другой стороны, а если нет? Сука! - Почти, мисс Соммерс сказала, что через неделю еë должны выписать. - Какая ещë... Дженна, что ли? А что она там делает? - Эмм, - завис спортсмен на как бы не на полминуты, - она сейчас сама скажет... - Мэтт? Эй, Мэтт! - пытался я до зваться до парня Елены, но слышал в трубке лишь возню и невнятные голоса. - З-здравствуй, Джереми, - услышал я наконец чей-то голос. На сей раз дрожащий женский. Будто его обладательница совсем недавно плакала. У меня в груди словно ледяной ком образовался. - Тëтя Дженна? Что происходит? - Джереми, с тобой всë в порядке... ты цел? Где ты? - Я дома! Что с Еленой, она порядке? И где мама с папой, они с тобой? - Джереми, они съехали с моста... в воду. Елена выбралась... каким-то чудом. И спаслась... только она... Джереми? Джереми! Ты меня слышишь? - ...я сейчас приеду. - Х-хорошо, я позвоню шерифу, скажу, что ты нашëлся, она тебя ищет. - Позвони, не стоит доставлять ей лишних хлопот... На этом моменте я закончил разговор. А затем, словно неживой, уселся на ступеньки и принялся глядеть в одну точку. В голове роились сотни мыслей, но ни одна из них не доходила до "пункта назначения". Посидев так пару минут, я встал и отправился туда, куда и собирался, в больницу. После пережитого вызывать такси как-то не хотелось, и я взял машину Елены, которая преспокойно стояла в гараже. Ключ был там же, так что проблем не возникло. Однако через пять минут быстрой езды я понял, что садиться за руль мне, наверное, всë же не стоило. У меня было какое-то странное состояние. Несмотря на относительное равнодушие, мои руки тряслись, как у больного паркинсоном восьмидесятилетнего старика. Да и соображаю я теперь довольно туго. Опыт подсказывает, что у меня всë ещë впереди. И осознание, и душевная боль, и прочие душевные терзания, которые пройдутся по мне катком. Припарковался я довольно оригинально. Просто заехал на часть тротуара у входа в городской госпиталь. - Иди нах*р, козëл! - крикнул я мужику, который начал предъявлять какие-то претензии. Тот показал мне фак и удалился. Отлично, бл*дь! Всë те белые халаты, всë те же белые стены и синие полы. Запах хлорки и лекарств... как же я по всему этому не соскучился. Пришлось снова звонить Дженне, дабы уточнить, где именно она сейчас находится. А то я был в таком шоке, что промчался сюда, забыв обо всëм на свете. Нашлась младшая сестра мамы на третьем этаже возле автомата с напитками. Нагнувшись, она доставала снизу банку с чем-то, что издалека очень сильно напоминало пиво. - Привет, - заметив меня, помахала она мне и попыталась изобразить нечто похожее на улыбку, но получилась эта гримасы весьма неубедительной. Особенно вкупе с красными глазами и припухшими веками. Подхожу к тëте и просто еë обнимаю. Ей сейчас не до разговоров, это видно. Представить боюсь, что с ней сейчас твориться. Мне-то хоть и плохо, но это далеко не первая трагедия в моей жизни. А вот у Дженны в душе явно творится жуткий раздрай. Тëтя совсем не удивилась моему порыву и обняла меня в ответ. Так мы и простояли какое-то время. Я молча гладил еë по волосам, а она меня по спине. Не знаю как Дженне, но мне стало немного полегче. Ледяные оковы, сковавшие меня в тот миг, когда я узнал о смерти родителей, чуть-чуть подтаяли. - Ты давно здесь? - спрашиваю, осторожно размыкая объятия. - С трëх часов, - утирая выступившие слëзы, ответила Дженна, - ночью мне позвонила Лиза, сказала, что... Миранда и Грейсон утонули, Елена в тяжёлой состоянии, а ты куда-то пропал. Где ты был, Джереми? - Я... - к горлу подкатил ком, - я повëл себя, как идиот, ушëл из дома, отключил мобильник, чтобы мама с папой мне не звонили... На душе было как-то особенно мерзко. Получается, это случилось именно ночью. Именно тогда, когда мы с Вики... Твою мать! А куда родители вообще ехали ночью? Уж не меня ли искать? Если это правда, то я что... я, получается, их убил? - Джереми, не вини себя. Порой мы раним тех, кого любим. Они не злились на тебя, они всë понимали. В твоëм возрасте мы с твоей мамой тоже совершали много глупостей... Каким-то образом Дженна поняла, о чëм я думаю. Неужели у меня столь читаемое лицо? Или еë сейчас одолевают схожие мысли? - В этот раз я, кажется, всë же переборщил, сильно переборщил, - не даю тëте себя успокоить. Я не из тех, кто воспринимает "сладкую ложь". Не потому даже, что у меня какая-то принципиальная позиция. Просто мой разум крайне устойчив к самообману. Если мне известно, что какая-то информация не соответствует действительности, то, какой бы удобной она лично для меня ни была, я не приму еë ни под каким соусом. - Ты сказал Грейсону и Миранде, что женишься на заезжей рокерше и уезжаешь с ней в тур по южным штатам? - улыбнулась Дженна. Её потускневшее лицо чуть-чуть просветлело. Забавно, если не знать, что она - моя тëтя, нас с ней можно принять за ровесников. Дженна на десять лет младше мамы. Ей всего двадцать восемь лет. И даже для своего возраста она выглядит очень молодо. - Оу, а у тебя была весëлая молодость, - тоже немного улыбнулся я. Но тут медсëстры прокатили мимо нас каталку с каким-то стариком, и я снова приуныл. Бесследно испарилось даже то печальное веселье, которое охватило меня после слов Дженны. К ней, судя по потухшей улыбке, пришли те же мысли. - Как там Елена, что с ней? - спрашиваю у Дженны, которая вернулась к своей банке пива, всë же вытащив еë из автомата. - С ней... еë нашли на берегу без сознания. Лиза сказала, что кто-то вызвал скорую... этот кто-то, наверное, и вытащил еë на берег. - Кто именно - она не знает? Тëтя покачала головой. - Сказала, что нет. И вряд ли когда-нибудь это узнаёт... Свидетелей нет, следов тоже, а телефон, с которого звонили зарегистрирован вообще в Вайоминге, - она как-то замысловато махнула рукой. - В Вайоминге? - переспрашиваю, нешуточно удивляясь. Этот штат, мягко говоря, расположен не очень близко к Вирджинии, да и считается жутким захолустьем. - Угу... - промычала Дженна, доставая из своей бардовой сумочки пачку сигарет. Причëм, довольно дорогих, надо сказать, с настоящим табаком. - Ты одна приехала? - Мм, - кивнула она, затянулась и осторожно выпустила изо рта струйку дыма, - с кем я ещë должна тут быть? - Ты Джона не видела? - спрашиваю о своëм дяде, брате моего отца, Джоне Гилберта. По идее, шериф и ему позвонить должна была. - Хвала всем силам небесным, нет! Ты сильно по нему соскучился? - Нет, как и ты, но скоро он приедет в Мистик-Фоллс, в любом случае... и нам надо к этому подготовиться, хотя бы морально. - Не сыпь мне соль на рану, - мрачно отозвалась Дженна, туша сигарету. В больнице курить запрещено, и на нас уже начали нехорошо так подглядывать. Поэтому она и затушила недокуренную сигарету, решив, видимо, не искушать судьбу. - Как там Елена? Мэтт сказал, что она почти постоянно спит... - Я не поняла и половины из того, что сказал доктор. У неë, кажется, небольшое сотрясение, и она чуть не захлебнулась. И... ей колят какой-то препарат... я не запомнила название. Похоже труднопроизносимую еврейскую фамилию. Он действует ещë и как снотворное, поэтому Елена и спит... почти всë время. - Когда ей перестанут колоть седативное? - Сказал, что всю неделю, пока она будет здесь лежать. Но дозу они постепенно будут снижать. - Елена знает о том, что... - Нет! - помогала головой Дженна. - Еë этот парень... Мэтт, он был тут с самого начала, он не смог ей рассказать. И я тоже... не смогла. Джереми, это непростой разговор, обстоятельный. Не могла же я просто сказать ей... - Дженна, - приобнял я тëтю за плечи и заглянул ей в глаза, - я тебя не обвиняю. Сам с трудом представляю, как буду говорить сестрëнке о том, что случилось... Где она, кстати, в какой палате? - В третьей, она прямо там, за поворотом. Хочешь поговорить с ней? - Нет, хочу просто еë увидеть. В палате сейчас никого не было, кроме спящей Елены. И это, наверное, даже к лучшему. Последнее, чего я сейчас хочу - это видеться с Мэттом. Ничего против него лично не имею. Парень он неплохой, но, глядя на него, я буду чувствовать себя не в своей тарелке из-за того, что переспал с его сестрой. В общем, мне было бы очень неловко в его присутствии. А у меня и так сердце не на месте. Однако, глядя на безмятежно спящую сестру, я немного успокоился. По крайней мере, еë жизни явно ничего не угрожает. Она цела, даже царапин на ней не видно. Капельницу, вон, доставляет лекарство ей в кровь. Главное, чтобы в больницу не заявился какой-нибудь злодей и не впрыснул туда яд... Бл*дь, ну вот зачем я об этом сейчас подумал? Теперь мне на каждом углу будут мерещиться злодеи с зелёными шприцами. И неважно, что это просто бред из моей башки, порождëнный просмотром туевой хучи криминальных боевиков. Я всë равно уже начал бояться за жизнь Елены... Ну или страхи лишь обрели несколько более зримое воплощение. Кажется, началось... я уже начал по-тихому психовать. Главное сейчас, пережить этот период и не натворить глупостей. Я просидел у Елены почти полтора часа, за которые она так и не проснулась. Со мной сидела и Дженна. Присоединилась минут через двадцать, принеся с собой чипсы, шоколадные батончики и газировку, короче "отраву" из автомата. Мы немного перекусили и продолжили переговариваться, но ужë шëпотом. Мэтт, как оказалось, всë же ушëл домой, и Елена осталась только с нами. В какой-то момент речь всë же зашла на тему, которую я не хотел, но просто вынужден был обсудить. - Дженна, ты возьмëшь над нами опекунство? Понимаю, что тебе, наверное, это не нужно, и ты бы с удовольствием... - Джереми, даже думать не смей! Я вас не оставлю, - придвинула она ко мне свой стульчик, - боюсь, только Джон тоже, наверное, захочет стать вашим опекуном... - Это вряд ли! Да и даже если попробует... идëт он нахер! Мой дядя - тот ещë мудак. Самодовольная, высокомерная скотина, которая просто обожает всех поучать. Виделся я с ним, к счастью, не так уж часто. В отличие от Дженны, которая регулярно приезжала в Мистик-Фоллс. В какой-то момент Елена всë же начала просыпаться. Заворочавшись, она открыла глаза и обозрела палату мутным взором. - Привет, - сказала сестра тихим, слабым голосом. - Привет, ну как ты? - улыбаюсь вполне искренне. - Я... нормально. Сколько времени? - Почти, - достаю из кармана мобильник, - десять. - А какой день? - Суббота. - Хорошо... - улыбнулась она, - кажется, что я проспала всю неделю. - Это из-за лекарств, не волнуйся, дорогая, ты - не спящая красавица... - Ты - просто красавица, - закончил я за Дженну. Сестра шире улыбнулась и начала медленно с кровати подниматься. - Не отведëте меня... ну... в туалет? - Конечно, дорогая, пошли! - подорвалась тëтя. Подойдя к Елене, она взяла ту под локоть и помогла встать. Я не стал предлагать свою помощь. Очевидно, что вести сестру в туалет должна представительница женского пола. Когда Дженна с Еленой вышли из палаты, я позволил себе закрыть глаза и погрузиться в медитацию. Время пришло. Добытая с таксиста-убийцы жизненная энергия настойчиво напоминает о себе. Держать еë в закапсулированном состоянии всë труднее и труднее. Надо решить, что с ней делать. Итак... ночью у меня не было времени разбираться с этим "подарком". Но теперь надо взглянуть на него повнимательней. Хм, интересно. Консистенция, насыщенность... просто отменно. Мало того, что жизненной силы в этом таксисте оказалось раза в три больше, чем это, в принципе, возможно. Если речь идëт о человеке. Даже будь он магом... Еë тупо слишком много. Неудивительно, что она так скоро начала проситься наружу. Рискну предположить, что давешний психопат не был человеком. Но тогда кем же он был? Каким-нибудь мутантом? Или далëким потомком богов, которые возможно когда-то существовали? Дальнейшая проверка несколько успокоила мою буйную фантазию. В жизненой силе таксиста я обнаружил ману. Еë было совсем немного. Однако она ясно давала понять, что существо, с которым я столкнулся, имело явную магическую природу. Непонятно только, почему мне не удалось этого ощутить. Местные особенности? Или это я деградировал и теперь не способен даже просто почувствовать ману вне своего тела? Надо будет проверить... Но это потом, а сейчас я пущу доставшееся мне богатство в дело. Теперь у меня достаточно "топлива", чтобы провести модификацию тела без вреда для себя. Так что... "отщипываем" примерно пятую часть, с помощью руны создаëм небольшой пранический конструкт и напитываем его взятой из "резервуара" жизненной силой. Ну что... уже где-то через полгода я буду ещë выше, чем сейчас. Думаю, до двух метров достану. Плечи сильно вширь не раздадутся, но мускулатура станет плотнее, кости серьëзно укрепятся. Ещë я не удержался и решил слегка подправить себе внешность. Меня, конечно, уродов не назовëшь, но есть кое-что, что мне хотелось бы в себе изменить. Борода бы мне очень пошла, как и усы... Впрочем, это пока только мечты. Шестнадцатилетний юноша с густой растительностью на лице это очень странно. Даже если иметь в виду мою, вполне явную для всех, акселерацию. - Фуух, - вдыхаю воздух полной грудью. Чувствую себя так, будто мешки разгружал. Или бежал спринт на время. Хорошо ещë, что в обморок не упал и... твою мать, какой же я идиот! Если выносливость ни к чëрту, надо было с этим что-то сделать, благо, ресурсы есть. Сначала надо было это сделать! А потом уже думать об остальном! Тëтя с сестрой вернулись в палату минуты через две. Вскоре после этого Елена снова уснула, а мы поехали домой. Час поздний всë же, нельзя оставаться в больнице на ночь, там негде спать, все места заняты. Если бы не это, думаю, Дженна осталась бы, выпросив себе койку. Впрочем, я бы, наверное, тоже бы так поступил. Оставлять Елену одну никому из нас не хотелось. Поэтому мы решили, что я вернусь сюда следующим же утром. Благо, воскресенье, никуда идти не надо. А вот Дженне завтра предстоит нелëгкий день. Ей придëться ехать в банк со свидетельствами о смерти, начинать уже сейчас разбираться с правом на опеку. В общем, утрясать все эти многочисленные формальности, нужда в которых возникает после гибели двух людей, владевших большим количеством различной собственности и оставивших после себя двух несовершеннолетних детей. Дома было как-то особенно тоскливо. Вернувшись, я будто амнезией заболел. Постоянно забывал о том, что родителей больше нет. Казалось, что вот сейчас мама спуститься и приготовит ужин, а отец сидит где-то рядом и читает какую-нибудь книжку. И стоило мне поймать себя на ощущении фантомного присутствия, как я начинал чувствовать эту чëртову горечь. Боль утраты. Мерзкое чувство, ты словно в адской петле, из которой нет выхода. Успокаивает лишь одно. Это не навсегда. Со временем я привыкну, смирюсь с потерей и буду жить дальше. Со сном у меня всё вышло не очень хорошо. Отрубился я уже ближе к четырём часам утра. Пока приготовил ужин, пока съел его, пока успокоился... Дженна, кстати, легла на диване внизу, наотрез отказавшись идти в мамину спальню. Хорошо еë понимаю. Я тоже стараюсь обходить комнаты родителей стороной. Слишком это тяжело всë... Следующая неделя была не самой худшей в моей жизни, но своё место в топе дерьмового дерьма она заняла по праву. Первоначальные прогнозы врачей оказались излишне пессимистичными. У Елены не оказалось даже лëгкого сотрясения, и еë выписали уже через три дня. Сказать, что это было ужасно - не сказать ничего. Дженна не смогла сказать ей о том, что родителей больше нет. Возможно, она бы сумела собраться с силами и что-то из себя выдавить. Я мог бы настоять... Но с моей стороны это было бы очень жестоко по отношению к убитой горем родственнице. Она не смогла сказать, а я не смог еë заставить. В итоге, говорить пришлось мне. Вспоминать о том, что случилось, когда Елена узнала про истинные последствия аварии, мне почти физически больно. Моя сестра приняла случившееся хуже, чем мы с Дженной. Если нам было просто больно, но мы как-то всë же жили, разбирались с проблемами, что-то делали по дому, то вот Елена погрузилась в чернейшую депрессию. Почти не разговаривает, мало ест, и либо втыкает в телевизор, либо отмечает в ванной, слушая всякую унылый ерунду. Пришлось, кстати, спрятать все острые предметы в доме. С Еленой всë было очень плохо, что у неë творится в голове мы с Дженной понятия не имеем. Поэтому посчитали нелишним немного перестраховаться. Ну и ещë мы стараемся не оставлять еë одну. Если кто-то из нас уезжает из дома, другой просто обязан остаться. На всякий случай. Однако, несмотря на то, что мы с Дженной старались распределять обязанности поровну, крайним всегда почему-то оказывался именно я. Все домашние обязанности волшебным образом легли на меня, так как моя тëтя оказалась довольно-таки хитрой ленивицей. Она достаточно ловко воспользовалась моим бытовым перфекционизмом, притворившись, что у неë, дескать, "лапки". Так мало того, именно я сейчас занимаюсь организацией похорон. Не то, чтобы мне это доставляет какие-то неудобства. И не такое приходилось организовывать. Однако поражает та беззаботность, с которой Дженной положилась на шестнадцатилетнего подростка в столь важном вопросе. К счастью, несмотря на обилие дел, я всë же не валился с ног. Уставал, конечно, но не сильно. Усвоение припасëнной жизненной силы дало свои плоды. Произошло это не за одно мгновение. Мне потребовалось два дня, чтобы с этим разобраться. К сожалению, аппетит приходит во время еды и, начав себя модифицировать, я понял, что можно было сделать гораздо больше. Привить себе свойство метаморфизма или стать оборотнем, или попробовать создать внутри себя маленький источник Жизни... Размечтался, в общем. Всë же быть простым человеком это трудно. И, ощутив даже не глоток, а лëгкий бриз той жизни, которая у меня была, я понял, что все эти думы о стезе обычного врача - полная чушь. Мне нужно совсем иное. К тому же, если в этом мире есть магические существа, я должен быть готов к встрече с ними. Пока что у меня только усилилась выносливость счëт увеличения объём лëгких, дополнительного сердца, сосудов и, естестаенно, большего объёма крови. Также я решил, что полгода это всë же слишком долгий срок. Трëх месяцев будет вполне достаточно. Тем более, что, как ни крути, а пранический конструкт, осуществляющий комплексную модификацию организма, нагружает руну, а соответственно, и меня. То есть, работает он не просто так, а на моëм "топливе". Поэтому, чем меньше этот конструкт проработает, тем лучше. А то, если бы я не провëл над собой немедленных улучшений, то моё самоощущение мало отличалось бы от такового у уставшей амёбы. И, чтобы иметь хотя бы небольшой запас жизнной силы, я стал по вечерам выбираться на "пробежки" в лес. Деревья - неплохой источник энергии. К сожалению, их жизненная сила очень сильно отличается от животной. И потреблять еë в больших количествах небезопасно. В дерево я, конечно, не превращусь, но организм очень серьëзно заболеет. Может случится некроз внутренних органов, лейкемия, нечто вроде турбекулëза, только без бактериалной инфекции, ну или, что более вероятно, рак. Однако, если брать по чуть-чуть и фильтровать, то Жизнь растений будет не хуже, чем любая другая. И именно этим я на своих вечерних прогулках стал заниматься. Брать немного энергии у деревьев и накапливать еë внутри себя. Благо, очищенная Жизнь не слишком требовательна, и я могу держать еë почти сколь угодно долго. Пока что собрано не очень много, всего четверть от того, что пересекло ко мне с того таксиста, но, если задаться такой целью, то можно накопить немало энергии, которой хватит на по-настоящему интересные преобразования. Жаль, что отец этого всего уже не увидит, ему, как учëному-исследователю было бы, наверняка, интересно. Я столькому мог его научить... И его, и маму... Впрочем, у меня ещë остались близкие люди, которым я могу передать свои знания. Похороны родителей были назначены на воскресенье, то есть, на девятый день после их смерти. С похоронным бюро все вопросы я утряс, оповещения разослал, места на кладбище подобрал, в доме пробрался и даже приготовил много "поминальной" еды. Хотя с последним меня очень выручил повар из Мистик-Гриля. Всë же, я чисто физически не смог бы на готовить к необходимому сроку столько, сколько нужно. Всë-таки семья Гилбертов это одни из столпов местного общества, поэтому на прощание с родителями должно было прийти достаточно много народу. И всех их просто нельзя оставлять голодными... Так, в общем-то, и случилось. Кто только на эти похороны не явился. Локвуды, Феллы, Элизабет Форбс со своей дочуркой, Бонни Беннет, симпатичная подруга Елены, и еë бабушка, коллеги родителей из колледжа Уитмор, врачи из нашей больницы, являвшиеся их однокашниками. Даже всеми забытый Сальватор явился со своим племянником, который вообще, кажется, в Мистик-Фоллс проездом. Дядя Джон вон, позади нас с Дженной стоит. Причëм, сволочь такая, в дом даже не зашëл, а явился только непосредственно уже на кладбище. Стоит с постной рожей, изображая одухотворëнную скорбь. Как будто ему и правда есть дело до той пафосной суши, которую несëт священник. Не знаю, может быть, он и правда тронут до глубины души, но что-то я сомневаюсь. Не тот это человек. Дядя Джон - циничная, язвительная скотина, которой плевать на чувства людей. Ладно, надо успокоиться. Что-то я сегодня на нервах. Того и гляди, на окружающих кидаться начну. Я тоже ведь не образец благочестия. Но, сука, хотя бы на похоронах брата этот утырок мог бы проявить хоть какое-то уважение! Под конец "трогательной" речи священника солнце вновь скрылось за тучами, и коленкор дня наконец-то пришёл в соответствие с моим настроением. Честь первым кинуть ком земли была предоставлена мне. Вернее, я сам еë взял, раньше других подойдя к могиле. После меня это сделала Дженна, затем Джон, а потом уже все остальные. Когда гробы наконец-то закопали, официальная часть церемонии закончилась, и большинство присутствующих начало разъезжаться по домам. Все слова сожаления были сказаны раньше, в доме, а теперь те, кто говорил эти слова, уходят, чтобы и дальше жить, как жили... Да что ж такое?! Это что, слëзы? Сука, я плачу?! - Джереми, - отойдя в сторону, услышал я тихий женский голос, который звал меня по имени. - Что? - поднимаю глаза. За деревьями и могильными плитами кто-то притаился. И я уже даже начинаю догадываться, кто именно. - Привет, - неловко улыбнулась Вики, покинув своё укрытие. - Привет, - усмехаюсь невольно, - зачем прячешься? - Я... не хотела, не думаю, что имею право здесь быть... - Но ты всё-таки пришла. - Я хотела тебя увидеть, - всякие намёки на улыбку исчезли с её лица, - нам надо поговорить. - Дай угадаю: тебя мучает совесть, ты считаешь, что наш секс был ошибкой, и нам не нужно больше встречаться, - засунул я руки в карманы. Пусть этот разговор и был ожидаемым, менее неприятным он от этого не стал. - Эмм, а как ты узнал? - отведя глаза, сконфуженно произнесла девушка, которая мне всё ещё очень сильно нравится. - Это логично. Не надо быть гением, чтобы понять, какие мысли могли посещать тебя после той ночи. Правда, я не думал, что ты захочешь бросить меня именно здесь и сейчас. Да что ж такое?! Опять эта чёртова злость... - Я и не хотела... - положила она ладонь на ствол дуба, - и сейчас не хочу. Просто... я не знаю, что делать. Вряд ли, тебе нужна такая, как я. Ты ещё слишком молод и не знаешь, чего хочешь. Рано или поздно наступит момент, когда ты поймёшь, что тебе со мной не по пути. И я... не хочу всё усложнять. Но ты мне и правда нравишься, поэтому я и не знаю, что мне делать. - Н-да, - почесал я затылок, - как бы было проще, будь ты - моей сверстницей. Девчонки в моём возрасте не задумываются о будущем, а просто наслаждаются жизнью здесь и сейчас. - Ха, - невесело усмехнулась Вики, - ну, зато честно, - и, развернувшись, начала быстро от меня удаляться. - Подожди! - догоняю её. - Не знаю, о чём ты сейчас подумала, но, пожалуйста, раздумай это обратно! - Джереми, - остановилась она посреди старой, разбитой дорожки, - ты сам сказал, что не хочешь думать о будущем... - Не хочу, - пожимаю плечами, - но думаю. И хочу быть с тобой.