Защитник фуррей "Бандьера Росса"

      Эрнест лежал на каменном полу в застенках Военной Академии, куда его бросили после речи. Тело болело после ударов тонфа Истребителей. — Эй ты! — послышалось с другой стороны решётки. Бунтовщик оглянулся. За решёткой стоял Коммодор. — Хоть ты и предатель, и публично опозорил всех Нас, я хочу знать одно! Что тебе приснилось? — Ты действительно хочешь это знать? — спросил Эрнест. — Да и не тяни время. — Хорошо. Мы были на поле боя, и впереди были фурри. Мой автомат заклинило, а тебе порвал глотку волчара. Меня же они не тронули… или не собирались трогать. И тут мне отвесил подзатыльник директор. Потом он приказал открывать огонь, что я тут же сделал. Павшие фурри обратились в людей… — Как это они обратились в людей? — спросил Комми. — Вот просто так, взяли и обратились. Все, кроме того волка, он был ещё жив. Я подбежал к нему и он говорил со мной. — Что он тебе сказал? — ДА НЕ ПОМНЮ Я!!! — выбранился Эрнест — Сказал «Ты один из нас». — И всё? — Ещё нет. Потом я обратился. — Ты стал фурри? — Да. И директор приказал открыть по мне огонь. — Это всё? — спросил после паузы Иван. — Да. Это всё. — Эрни, твоя казнь назначена на вечер, но я могу ходатайствовать о смягчении твоего приговора. — Делай как знаешь. — сказал Эрнест. — Ну тогда, счастливо оставаться — сказал Комми, и зашагал к выходу.       Примерно в 18:00 в карцер ввалились два бугая. Они скрутили бунтаря и потащили на выход. Эрнест не смотрел, куда его волокли. Бунтовщика вытащили на площадь. Эрни успел заметить, что на площади стоял странный котёл и резервуар с водой, а также вбит железный столб. Рядом со столбом стояли Комми, Канцлер и Бэбэй. Когда Эрнеста подтащили к троице, его швырнули на землю. Бунтовщик попытался встать. — Разве я разрешал вам подниматься? — спросил Канцлер, и сейчас же Эрни огрели тонфа по спине. — Итак, — продолжил Канцлер — как вы сказали про фурри? — Фурри — наши друзья и позор человечеству. — Говорите громче, я вас не слышу. Удар тонфа. — Я повторяю вопрос. — ФУРРИ — НАШИ ДРУЗЬЯ И ПОЗОР ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ!!! — прокричал Эрнест. — Молодцы, кадет. И вы не отказываетесь от ваших убеждений? — НИ ЗА ЧТО. — Молодцы. Бэбэй, огласите приговор. — Кадет Мандела, вас обвиняют в симпатиях к нашим врагам, в неуважении к сородичам, а также в предательстве своего народа. За такие преступления вы достойны смерти. Однако, принимая в расчёт ваши предыдущие заслуги, мы любезно заменяем казнь на экзекуцию. Вы приговариваетесь к обливанию раскалённым маслом, после чего вас этапируют в концентрационный лагерь. Вам всё ясно? — Мне плевать. — сквозь зубы процедил Эрнест. — Я — ваша нечистая совесть! — Отлично, привязать его — сказал директор, после чего Истребители потащили бунтовщика к столбу. Ему грубо заломили руки и связали за спиной верёвкой.       Спустя час на трибунах собралась толпа. У Эрнеста затекли руки, когда он услышал речь Канцлера. — Сегодня нас постигло великое несчастье. Наш лучший ученик выразил слова поддержки врагам, и этим опозорил всех нас. За такое преступление он достоин смерти. Однако, беря в расчёт его предыдущие заслуги, смертная казнь заменяется на экзекуцию. Приговор: обливание раскалённым маслом и ссылка в концентрационный лагерь. Пусть его жертва послужит примером для вас. Исполнить приговор… — Смерть ему… предатель… убейте его — слышалось из толпы.       Эрнест видел, как Бэбэй зачерпнул ведром масло из котла и пошел к столбу. — Готовсь… — сказал Бэбэй — цельсь… облить! Беднягу с трёх сторон обдало раскалённым маслом. Эрнест заорал от боли, одновременно почувствовав как одежду прожигает, а кожа покрывается волдырями и обугливается. Когда же стало казаться, что он начал терять сознание от боли, он почувствовал зверский холод — его облили ледяной водой. — Мы же не хотим, чтобы ты вырубился — послышался голос Комми. — Итак — заговорил Канцлер — приговор приведён в исполнение. А теперь Эрнест, что скажете напоследок? — Фурри… наши друзья… и… позор человечеству! — прохрипел Эрнест. — Отлично. Предатель приговаривается к этапированию в египетский концентрационный лагерь. Привести в исполнение.       Эрнеста отвязали от столба и потащили к грузовику. Его грубо швырнули в кузов и захлопнули дверь. Через минуту грузовик мягко задрожал и поехал. Эрни почувствовал сильный жар и боль — давали знать о себе масло с водой.       Лишь один человек спокойно сидел на трибуне, это был библиотекарь в своём синем костюме. Когда машина уехала, он спокойно встал, взял свой кейс и направился в книгохранилище.

В библиотеке

— Товарищ Хейл, я на связи. — Слушаю вас Джи-Мен. Какие новости из вражеского стана? — Сакстон, я думаю, что обнаружил потенциального новобранца для нашей объединённой армии. — Интересно-интересно. У вас есть его досье? — Одну минуту, товарищ Хейл. — сказал библиотекарь, инициировав пересылку документа и видеозаписей. — Так… значит его зовут Эрнест Мандела. Почему именно этот мальчишка? — Товарищ Хейл, я давал ему читать литературу, официально запрещённую в Империи и, можно сказать готовил его к открытому выступлению против Канцлера. Кроме того он был честен со мной и не сдал меня директору, хоть и имел все основания это сделать. Теперь он бывший ученик Военной Академии и его можно сказать обрекли на медленную и мучительную смерть. Я прислал запись его экзекуции. — Мда, с ним действительно обошлись жестоко. — ответил собеседник Джи-Мена, после просмотра записи экзекуции — Значит его отправили в египетский концлагерь. Я сделаю необходимые распоряжения насчёт новобранца. Партизаны перехватят транспорт и доставят Эрнеста в полевой госпиталь, где им займутся Людвиг и его подчинённые. Что же касается вас, — тут Хейл сделал паузу — продолжайте и дальше следить за ситуацией и не забывайте докладывать. Если запахнет жареным — вы знаете что делать. — Так точно, товарищ Хейл. Конец связи.       Что бы не задумывали директор с Канцлером, доехать до концлагеря Эрнесту было не суждено. Его ждала судьба, куда более героическая, чем смерть в бараках лагерей…