Пожёстче...

Михаил уставший но прекрасный музыкант и создатель великой зонг оперы «Тодд». Голова трещала от всех ужасных посторонних звуков, всех этих бесячих людей которые ничего не понимают. Миша сидел с Серёгой Захаровым. Они выпивали. Гаврила был измотанным, седым почти, на запястьях были яркие шрамы. Сергей достал из холодильника и поставил перед Мишей бутылку свежего и еще не открытого пива. Остальные участники группы пока куда-то отошли. Захаров видел, что состояние Горшка с каждым днём хуже и хуже, но ему было плевать: не так уж много они и были знакомы. - На. Пей. А то тебе совсем хреново. Плохо, да? - спросил он чисто для галочки, тоже отпивая пива. На самом деле ему было плевать. А под алкоголем уж тем более. -плохо, да, устал ужасно. — ответил Горшок брав пиво в руки, открыв банку тоже отпивает устало шипящую пенку пивного напитка. - Просто выпей и отпустит. Мне всегда помогает. - пожал плечами Сергей, разглядывая собеседника. Он не был особо разговорчивым. - Я не знаю, как ещё помочь тебе, Миш. Темпы работы тут бешеные. Но мне не привыкать. Хотя если что-то нужно, ты скажи, я прикину и может сделаю. - Захаров залпом опустошил бутылку и принялся за вторую. Он пил много, но работать мог в любом состоянии. Миша допив вторую банку пива потер лицо ладоням, уселся на диван и рядом с Сергеем. Он был вымотанный и уставший. Но произнёс такие слова что ошеломил бы каждого: — я бы хотел почувствовать боль и жестокость... Все стало хуже, но моему телу уже ничего не ощущается. Если бы было то что могло бы помочь исправить это — начал снова философствовать Михаил пока алкоголь проникал в разум и открывал замки с сокровенных тайн. Что у пьяного на языке то у трезвого в голове, именно сюда и подошла бы эта поговорка. Дурь какая-то, подумал Захаров. Миша всегда был странным. Но и гениальным тоже был. Он отлично пел, прекрасно сочинял, Сергея восхищали его идеи. И поэтому на Мишины странности было плевать. И Горшок, несмотря ни на что, был его другом. Друзьям надо было помогать. Даже со странными идеями. Сергей очень хорошо умел слушать указания и делать, что требуется - сыграй на басу то, сыграй на басу это… И если требовалась боль - это тоже было можно. - Понял. - сказал он и влепил Мише такую мощную пощечину, что всё вокруг зазвенело. Началась не слабая но мимолётная контузия Миша почувствовал удар до той степени что ощущение разошлось по всей коже тела. Пару раз он похлопал глазами приходя в себя после лёгкой контузии. Карие глаза пали на Захарова. — Серег, этого мало — ответил Миша переосилив себя — давай лучше переспим? Идея была бредовая и дурацкая, но что же им мешало? Отсутствие никого в комнате давало им даже некое «разрешение» заниматься всем чем захочется. А на щеке тем временем наливалась алая краска в место удара. Мишу заводила эта боль до чёртиков как и Сергея. Сергей, уже достаточно пьяный, от этого предложения удивился лишь немного. Он привык к идеям Миши. Они все были немного безумны, и эта просто была очередной. - Можно. Сейчас? Можно сейчас. - говорил Захаров спокойным тоном. - А кто кого? Я тебе себя не дам. Никогда. Так что только я тебя, Мих, или никак. - говорил он, глядя другу в глаза. - Я согласен. — сказал Горшок говоря с такой спокойной рожей будто он не соглашается на секс, а соглашается по барагозить где то, что было обычное дело. - Нормально. - так же спокойно ответил Сергей. В принципе, Горшок с длинными волосами даже вполне себе катил за бабу, особенно если пьяным. И закрыть глаза. Они и так уже сидели на одном диване, но Захаров перелез на Мишу, наваливаясь сверху, и своим весом вдавливая его глубже в диван. А потом резко поцеловал его - всё-таки, секс было принято начинать с поцелуев. Иначе бы у Сергея не встал - и так было не очень легко возбудиться на мужчину. Вместе с этим он схватился рукой за длинные Мишины волосы, грубо тянул за них, причиняя Горшку такую желанную боль. Кусал его губы, а оторвавшись от них, принялся покусывать нежную шею. - Нравится, Мих? Я ещё и оскорблять тебя могу, если попросишь. Вдруг поможет. Я всё могу. Мне поебать. Тихо прошепев и скрежеча зубами Миша получал желанную боль. Он поддавался рывкам за волосы, грубые удары и то что его могли придушить. — Да.. Будь груб, обзывай, будет все равно только лучше— естественно пьяный разум не осозновал что было это не правильно и вовсе это было хреново. Но что не сделаешь ради удовольствия. Михе это сносило крышу. Он сам прижал его руки к своей шеи удушая себя. — давай... Души.. Меня — кряхтел Горшенёв под весом Захарова Захаров сдавил своей сильной рукой Мишино горло, глядя ему в глаза. Пока не очень сильно. - Без проблем. - сказал он. То, как Миша поддавался такому поведению, начинало очень сильно заводить. Серёже все это нравилось. Нравилось причинять боль. - А теперь терпи. Миха, я с тобой буду делать всё, что хочу. - сказал он, придушивая Мишу сильнее, а потом снова дал ему по лицу. Прижимая своим весом Мишу к дивану, и не давая ему даже двинуться, Сергей сдёрнул с него футболку. Затем штаны. Под штанами Горшок был, очевидно, в белье - и под ним был уже заметный стояк. Захаров резко перенёс обе руки на шею Миши, заглядывая в его карие глаза, и сильно, очень сильно придушил, при этом прижимаясь своим пахом к Мишиному. Член Сергея тоже был достаточно внушительного размера. - Что, нравится тебе такое? Нравится, мразь ты ёбаная? - говорил он совершенно спокойно, продолжая сильно душить Горшка. Миша кряхтел и уже закатывал глаза к тому моменты как потеряет сознание. Он бы скулил от боли если бы мог, но все это не получалось. Миша слегка ударил его по рукам напоминая что вот вот и он отключился или сдохнет Кратко глядя в глаза он пытался быть в сознании. Все было сложным для него, но все нравилось. Сергей ослабил хватку, видя, что перебарщивает. Но его слишком заводило происходящее. - Нравится, Мих? - сказал он, и коснулся рукой Мишиного члена через белье, слегка погладив. Не то чтоб он раньше трогал чужие хуи, но почему бы и нет? - Вижу, что нравится. - сказал он, сжимая Мишин стояк через штаны. Миша чуть ли не взвывал от ощущений того что член сжимали до боли и дёрганья коленок, от приятных ощущений, он как собака которой хозяин и делает больно, но она все равно не сбежит. Он чуть потёрся членом об его руку подводя себя к удовлетворению. — Нравится.. — сказал Миша смотря в его глаза. Спрятав их под веки. Ноги уже поджимали Сергея ближе к паховой зоне. - Вижу. - сказал Сергей, кивая. После этого он сдёрнул с Миши белье, оставляя его полностью голым, и обхватил рукой его член, другой продолжая придушивать Горшка. Он сделал несколько быстрых движений по Мишиному члену, огладил головку, потому что там самое чувствительное место. А затем, убирая руку с члена, плюнул на два пальца и вставил их в Мишу, продолжая смотреть ему в глаза. - Терпи. - коротко сказал он. Миша прерывисто дышал ощущая что внутри все так и сжимается, но нужно терпеть. Член уже сочился каплями смазки которые так и капали на паховую часть. Разум не слушался. — Жёстче Серёг.. Жёстче — пробормотал он как будто ничего не понимает и просто в полусонном состоянии. Миша сжал руки на его лопатках оставляя белые следы и царапины - Будет. - кивнул Захар, и два пальца сменились на три. Он вставлял их глубоко, до самого конца, быстро двигая, и в конце очень резко вытащил. Сразу после этого он полностью ослабил хватку на Мишином горле, давая ему нормально подышать. Какое-то время не происходило ничего. А потом Захаров вошёл в Горшка. Сначала не полностью, где-то наполовину, одновременно с этим сильно сдавливая его хрупкую шею, до хрипов, потом снова разжимая, чтобы давать дышать. - А вот теперь я тебя, Миша, выебу. Как нравится мне. Как шлюху последнюю. - говорил он, медленно входя глубже - порвать его изнутри все же не хотелось. Миша стал хрепеть словно не по человечески. Он втягивал живот при каждом возможном вздохе насколько это было возможно и от этого ощущения начинались ярче. Козалост пару мгновений и Миша растечётся тут как снег на солнце. Горшку нравилась эта боль все больше и больше. Но вот глаза все бегали и искали за что зацепиться. Мише нужно было и правду отдавать команды. Сергей видел, как Мишины глаза бегали туда-сюда - и это его бесило. Внутри Горшка было приятно и очень узко, эти ощущения заводили всё сильнее. Захар вставлял глубже, ещё глубже, начинал двигаться быстрее, и вскоре коснулся членом той самой точки, которая приносит мужчинам большое удовольствие. Поняв, что это произошло, он начал двигаться ещё быстрее, толкаясь прямо в неё, чтобы заставить Горшка просто умирать от удовольствия, смешанного с болью. Но за бегающий взгляд Горшок получил пощечину. На этот раз удар пришелся на только по щеке, но и по пухлым Мишиным губам. - На меня смотреть, в глаза! Только на меня! Только в глаза! Взгляд не отводи. А то ремня получишь. По спине, по заднице твоей. - говорил Захар, продолжая двигаться. — Ты должен смотреть на меня. Ты сейчас моя шлюха. Только моя. — говорил он, ускоряя темп. Гаврила хрипло стонал, но он старался смотреть в глаза. Но все же долго играть покорность не получалось. Горшок получал неимоверное удовольствие, поджимал пальцы на ногах, сжимал руки которые уже переложил на ткань дивана. Горшок уже излился на свой же живот. Он изгинался в спине, ноги тряслись и подергивалист. В нетерпении он отвернул голову пытаясь отвлечься от того что было и слишком приятно, и слишком много чувств опьяняло его еще больше и больше. Ему было все же приятно получать больные удовольствия Переизбыток ощущений торкающих разум, жара чужого тела.. пот потихоньку стекает со лба, шеи, груди и спины, так и скажешь что это настоящая баня. Миша не испытывал такого раньше. Слишком все было нацелено на боль. Горшок попытался дёрнуться но в ответ получил сильну пощёчину и снова удушение. — Я не понятно сказал? Ты моя шлюха Горшок. Только моя и я буду делать с тобой все что захочу! — начал выругиваться по новой. — Ты не слышал моей команды? — грубо взяв Миша за подбородок сказал Сергей словно Миха накосячивший щенок. — Смотреть мне в глаза! — прикрикнул на него Серёга. Сергей видел, что Мише хорошо, и ему самому было очень приятно. Но не так, чтобы кончать - а вот с Горшком это уже случилось. Но Захарову не хотелось останавливаться. Тем более, что Миша нарушил правило, которое они установили. - Ты отвернулся. - сказал Захаров, резко останавливаясь, рукой беря Мишу за волосы и так направляя его лицо на себя. - Ты сейчас будешь наказан, Мих. Я тебе говорил: не отворачиваться. - после этого он, не прекращая держать Мишу, вытащил одной рукой из штанов ремень, и резко перевернул Горшка на живот, поставив коленями на пол и животом на диван. - Извиняйся. - сказал он, ударив ремнем один раз по Мишиной спине. - Я сказал, извиняйся передо мной. - продолжил он, несколько раз сильно ударив ремнем по Мишиной заднице. Миха вздрагивал от боли, и не успевая тихо от скуления извинится. — Гркх!... Извини! — еле прорвалось между ударов и вздрагивания. Он сжимал ткань с дивана. Следы оставались на теле и пульсации на остававшихся следах. Мишу это возбудило. Ощущение было что он и правда шлюха. Миха глотал воздух обрывками, это было некое спасение для лёгких. Ноги сами собой поджимались, напрягались как мышцы бёдер так и ягодиц - Принято. - сказал Сергей, но ремень не отложил. Он резко вошёл в Мишу снова, так и не переворачивая его на живот. - А теперь я буду трахать тебя, Миш, пока не кончу прямо внутрь тебя, понял? Скажи да. - сказал он, снова берясь рукой за Мишины волосы, наматывая их на руку. В этот раз он ебал Горшка сзади, и держался за волосы, как за опору. Захаров сильно тянул за них, и при этом ускорялся, ебал Горшка очень грубо и очень быстро. Он немного рычал от неземного удовольствия. Миша стонал и скулил от грубости, низ живота тянуло от напряжения и ебли. Миша с болью скулил от того что волсы жёстко натягивали. Миша закрыл глаза и жадно глотал воздух ртом. - Я в тебя кончаю, Мих. - сказал он, перед тем, как излиться в Мишину задницу. — Все Серёг... Выходи — пробормотал Миха в полупьяном и измученном состоянии. - Ну как? - сказал Сергей, выходя из Миши и опускаясь рядом на диван. Он помог Мише перевернуться с живота обратно на спину. - Понравилось? - сказал он, проведя по Мишиным волосам рукой даже ласково. —Да..— Миша лежал и переводил дух. Он глянул на Серёгу — ты и вправду хорошо помогаешь — говорил он тише и утомлённо от всех этих «игр» Он поднялся и потянулся за вещами устало. Миша не мог сидеть от последствий ударов, поэьому оставалось только лежать. - Ты все ещё уставший как скотина. Давай, помогу одеться. - Сергей, не зная почему, поднял Мишину одежду с пола, надел на него белье, кофту, помог надеть штаны. Захаров был все ещё пьян, и под алкоголем у него, кажется, появлялась заметная симпатия к Мише после такого. Что-то вроде влюбленности. Закончив с одеждой, он неожиданно и резко прижал Мишу к стене, коротко поцеловав, хотя они уже закончили. - Не ссы, я продолжать не буду. Но ты хороший человек, Миша. И ебаться с тобой приятно. - Сергей не знал, как ещё сказать «ты мне нравишься» взрослому мужику, будучи таким же мужиком. - Спасибо Серёг за все — Миша вяло улыбнулся. Ему и правда приятно за это. Ему было приятно чувствовать любовь и заботу. Миша смотрел в глаза его Сергей все ещё прижимал Мишу к стене. Его рука легла на Мишины волосы, которые он гладил с нежностью - чувством, для него нехарактерным. - Ты с один сейчас живёшь, да? Пошли ко мне сегодня. Я один живу. Слушай, я заботиться нихуя не умею, но я хочу о тебе позаботиться. Тебе хуево, Мих, очень хуево с тех пор, как Князь ушел ведь так?. Я же все вижу. - сказал он. — Давай. Я буду рад этому. — сказал Миша улыбнувшись оголяя свои ярко выделеные клычки. Да, Горшок игнорировал все вопросы о Князе. И именно от этого у них были частые ссоры. Серёга прижал его к себе. Он начинал что-то сильно чувствовать к Мише, но и правда не умел заботиться, поэтому ему было интересно, что из этого выйдет. Они ушли с репточки, и пошли по вечернему городу, благо квартира находилась недалеко. — Ты скучаешь по Андрею, Мих? - спросил Сергей. — Мне кажется, тебя очень сильно ебет его отсутствие. Они шли домой к Серому. Миша чуть промолчал про вопрос с Андреем. — Да. Я скучаю по нему. Доволен? — Миша глянул на ночное небо над Питерской набережной . — Все же это друг с самой молодости, все вместе начинали, всю эту славу завоёвывали по кусочкам. Выступали в рок клубах, ездили по городам с трудом. Та и по Шурику тоже скучаю... Все таки был золотой состав. — Мише было и правда грустно - Ты меня прости, Миш, но я думаю, что он скотина. - Сергей даже не думал о том, что поднимает болезненную тему: он не очень разбирался в таких вещах и просто всегда говорил, что думает. - Он тебя бросил. Андрей. Все всегда можно решить, а он взял и бросил своего лучшего друга. Князь скотина. Я его не понимаю. - сказал он, когда они уже заходили в квартиру. Там тут и там валялись бутылки пива, но в целом было не очень грязно: не так много мебели и вещей. Кухня, ванная, спальня с большой кроватью и всё. Да, Мише и правда было больно за то что Андрей ушел, но звать его скотиной за это.. Было слишком грубо. Миша был выше всего этого. -Ну могу быть согласен. Он не хотел начинать Тодда, но бросить нашу группу это ужасно. Я тоже виноват в том что настаивал много. — говорил Миша разуваясь. — нда Серёг, думаю нам не стоит поднимать эту тему, нам не стоит обсуждать это. Наши мнения различные. — Миша говорил тоже что думает но был поласковее в своих философских размышлениях. - Не туда смотришь. - рассмеялся Захаров, и достал из морозилки пельмени, налил воду в чайник, поставил кипятиться и достал кастрюлю. - Сейчас поешь, Мих, пять минут. И пива пока ещё можешь выпить. Пиво всему голова. - он сам взял бутылку и пошёл заниматься пельменями. - И все-таки про Князева. Я не могу молчать про это, Миш. Он был с тобой рядом сколько, двадцать лет? А теперь вы вообще не общаетесь. Я не отойду от своего мнения. Мы на концертах поём песни, которые вы вместе сделали. Вы такой путь вместе прошли. Он тебя бросил одного, и ты страдаешь. А я не хочу, чтоб ты страдал. Ты хороший человек, Миша. Добрый и талантливый. Я никому такого не говорю, так что лови момент. — Да, Захаров и вправду считал себя очень крутым. Да астолько что мужики будут на него вешаться, но один по глупости своей повесился. -ну были мы вообще то почти 30 лет, 26. Ну, может ты и прав что он поступил не правильно. Я тоже не правильно сделал. А твои чувства, даже не знаю, мне тоже нравится это.. но я правда не хочу оставалять себя в чистом свете. — Миша был справедливый. — но твою любовь мне правда приятно чувствовать. Все же было грустно когда не было никого, а нужна любовь и поддержка. — Гаврила вправду говорил искрене. - Да я любить умею хреново. Бабы говорят, слишком грубый. Я не могу нормально это всё. - он наложил Мише и себе пельменей, поставил перед ним и собой по тарелке, сел рядом и начал есть. - Но я могу быть с тобой, Мих. И трахаться, когда захочешь. А нежность и розовые сопли я не люблю. Но я бы тебя поцеловал ещё раз. Не знаю, почему. Хочется. - говорил он. -Понятно -кратко отвечал он, да, он хотел чтобы было грубо и больно, но и "розовых соплей" как выразился Захаров тоже хотел - Доешь и давай поцелуемся. Если тебе норм. Я просто хочу, Мих. - коротко сказал он, принимаясь за пельмени. Свою порцию Сергей доел быстро. Разговор за ужином был словно неловкое и робкое обсуждение подростков их первый поцелуй. - Иди сюда. - сказал Захар, вставая, подавая Мише руку и вытягивая его из-за стола. Подойдя к Горшку поближе, Сергей аккуратно и неглубоко поцеловал его. Ему было странно целоваться с мужчинами, поэтому это было достаточно робко. Поддавшись этому поцелую Миша показывал что ему похер какого пола его партнёр, ему важны чувства а не что то иное. Да, Мише было похуй. Ему было главное какой человек есть. Сергею стало спокойнее, когда он видел, что Горшок не сопротивляется. Он углубил поцелуй, прижимая при этом Мишу к себе поближе и запуская руку ему в волосы, поглаживая и обнимая. Миша обнял его ответно запустив рвку в его волосы(да, которых почти нет) Миша вскоре отстранился от поцелуя за тем чтобы набрать воздуха побольше. Во время поцелуя закрыв глаза он не замечал всего остального. Все остальное лишь мешало. Сергей вдруг чувствовал себя очень хорошо и спокойно. Он целовался лишь более жадно, с большей отдачей, прижимаясь сильнее, гладя Мишу по плечам. Это все могло перерасти в ещё один секс, но ему пока не хотелось. Он прервал поцелуй, и какое-то время просто держал Мишу в объятиях, гладя по спине. - Ты щас со мной, Мих. Не один. Со мной. Я тебя не брошу. - говорил он, словно желая успокоить Горшка. Наконец, он все же отстранился. - В душ не хочешь? У тебя в последнее время башка постоянно грязная, как будто у тебя времени нет. Я могу сам помыть. Мне не трудно. - сказал он. Захарову хотелось заботиться, но он не знал, как, и заботиться умел только делами. — Временеи и правда нет, но помыться я и сам в состоянии — отшутился Горшок улыбнувшись. Он отпустил его и пошел к ванной крикнув — Дай потом хотя бы шорты! — крикнул Горшок уходя в ванную. - Нет, будешь голый бегать. - сказал Сергей так серьезно, что было не понятно, шутка это или нет. Он показал Мише ванну и спальню, дал полотенце. - Я тебя в кровати буду ждать. Сам, может, отрублюсь, но постараюсь не спать. - перед тем, как отпустить Мишу в ванну, Захаров неловко обнял его. Все же для двух брутальных мужиков это было странным ощущением. - Я тебе помогу по жизни, Миш. Во всём, в чем надо. Я тебе помочь хочу. Ты такую музыку охуенную делаешь. Я ради этого на все готов. Хочу чтоб ты жил, Миш, и чтоб хорошо жил. Все, иди давай. - сказал он, отпуская его. -Хорошо Серёг — сказал он уходя ответно стебясь над ним. А после душа пошел к нему и улегся рядом. Миша еще до часу ночи вертел в голове мысли об Андрее и о любви с Захаровым, но все же вырубился. Продолжение следует … Михаил уставший но прекрасный музыкант и создатель великой зонг оперы «Тодд». Голова трещала от всех ужасных посторонних звуков, всех этих бесячих людей которые ничего не понимают. Миша сидел с Серёгой Захаровым. Они выпивали. Гаврила был измотанным, седым почти, на запястьях были яркие шрамы. Сергей достал из холодильника и поставил перед Мишей бутылку свежего и еще не открытого пива. Остальные участники группы пока куда-то отошли. Захаров видел, что состояние Горшка с каждым днём хуже и хуже, но ему было плевать: не так уж много они и были знакомы. - На. Пей. А то тебе совсем хреново. Плохо, да? - спросил он чисто для галочки, тоже отпивая пива. На самом деле ему было плевать. А под алкоголем уж тем более. -плохо, да, устал ужасно. — ответил Горшок брав пиво в руки, открыв банку тоже отпивает устало шипящую пенку пивного напитка. - Просто выпей и отпустит. Мне всегда помогает. - пожал плечами Сергей, разглядывая собеседника. Он не был особо разговорчивым. - Я не знаю, как ещё помочь тебе, Миш. Темпы работы тут бешеные. Но мне не привыкать. Хотя если что-то нужно, ты скажи, я прикину и может сделаю. - Захаров залпом опустошил бутылку и принялся за вторую. Он пил много, но работать мог в любом состоянии. Миша допив вторую банку пива потер лицо ладоням, уселся на диван и рядом с Сергеем. Он был вымотанный и уставший. Но произнёс такие слова что ошеломил бы каждого: — я бы хотел почувствовать боль и жестокость... Все стало хуже, но моему телу уже ничего не ощущается. Если бы было то что могло бы помочь исправить это — начал снова философствовать Михаил пока алкоголь проникал в разум и открывал замки с сокровенных тайн. Что у пьяного на языке то у трезвого в голове, именно сюда и подошла бы эта поговорка. Дурь какая-то, подумал Захаров. Миша всегда был странным. Но и гениальным тоже был. Он отлично пел, прекрасно сочинял, Сергея восхищали его идеи. И поэтому на Мишины странности было плевать. И Горшок, несмотря ни на что, был его другом. Друзьям надо было помогать. Даже со странными идеями. Сергей очень хорошо умел слушать указания и делать, что требуется - сыграй на басу то, сыграй на басу это… И если требовалась боль - это тоже было можно. - Понял. - сказал он и влепил Мише такую мощную пощечину, что всё вокруг зазвенело. Началась не слабая но мимолётная контузия Миша почувствовал удар до той степени что ощущение разошлось по всей коже тела. Пару раз он похлопал глазами приходя в себя после лёгкой контузии. Карие глаза пали на Захарова. — Серег, этого мало — ответил Миша переосилив себя — давай лучше переспим? Идея была бредовая и дурацкая, но что же им мешало? Отсутствие никого в комнате давало им даже некое «разрешение» заниматься всем чем захочется. А на щеке тем временем наливалась алая краска в место удара. Мишу заводила эта боль до чёртиков как и Сергея. Сергей, уже достаточно пьяный, от этого предложения удивился лишь немного. Он привык к идеям Миши. Они все были немного безумны, и эта просто была очередной. - Можно. Сейчас? Можно сейчас. - говорил Захаров спокойным тоном. - А кто кого? Я тебе себя не дам. Никогда. Так что только я тебя, Мих, или никак. - говорил он, глядя другу в глаза. - Я согласен. — сказал Горшок говоря с такой спокойной рожей будто он не соглашается на секс, а соглашается по барагозить где то, что было обычное дело. - Нормально. - так же спокойно ответил Сергей. В принципе, Горшок с длинными волосами даже вполне себе катил за бабу, особенно если пьяным. И закрыть глаза. Они и так уже сидели на одном диване, но Захаров перелез на Мишу, наваливаясь сверху, и своим весом вдавливая его глубже в диван. А потом резко поцеловал его - всё-таки, секс было принято начинать с поцелуев. Иначе бы у Сергея не встал - и так было не очень легко возбудиться на мужчину. Вместе с этим он схватился рукой за длинные Мишины волосы, грубо тянул за них, причиняя Горшку такую желанную боль. Кусал его губы, а оторвавшись от них, принялся покусывать нежную шею. - Нравится, Мих? Я ещё и оскорблять тебя могу, если попросишь. Вдруг поможет. Я всё могу. Мне поебать. Тихо прошепев и скрежеча зубами Миша получал желанную боль. Он поддавался рывкам за волосы, грубые удары и то что его могли придушить. — Да.. Будь груб, обзывай, будет все равно только лучше— естественно пьяный разум не осозновал что было это не правильно и вовсе это было хреново. Но что не сделаешь ради удовольствия. Михе это сносило крышу. Он сам прижал его руки к своей шеи удушая себя. — давай... Души.. Меня — кряхтел Горшенёв под весом Захарова Захаров сдавил своей сильной рукой Мишино горло, глядя ему в глаза. Пока не очень сильно. - Без проблем. - сказал он. То, как Миша поддавался такому поведению, начинало очень сильно заводить. Серёже все это нравилось. Нравилось причинять боль. - А теперь терпи. Миха, я с тобой буду делать всё, что хочу. - сказал он, придушивая Мишу сильнее, а потом снова дал ему по лицу. Прижимая своим весом Мишу к дивану, и не давая ему даже двинуться, Сергей сдёрнул с него футболку. Затем штаны. Под штанами Горшок был, очевидно, в белье - и под ним был уже заметный стояк. Захаров резко перенёс обе руки на шею Миши, заглядывая в его карие глаза, и сильно, очень сильно придушил, при этом прижимаясь своим пахом к Мишиному. Член Сергея тоже был достаточно внушительного размера. - Что, нравится тебе такое? Нравится, мразь ты ёбаная? - говорил он совершенно спокойно, продолжая сильно душить Горшка. Миша кряхтел и уже закатывал глаза к тому моменты как потеряет сознание. Он бы скулил от боли если бы мог, но все это не получалось. Миша слегка ударил его по рукам напоминая что вот вот и он отключился или сдохнет Кратко глядя в глаза он пытался быть в сознании. Все было сложным для него, но все нравилось. Сергей ослабил хватку, видя, что перебарщивает. Но его слишком заводило происходящее. - Нравится, Мих? - сказал он, и коснулся рукой Мишиного члена через белье, слегка погладив. Не то чтоб он раньше трогал чужие хуи, но почему бы и нет? - Вижу, что нравится. - сказал он, сжимая Мишин стояк через штаны. Миша чуть ли не взвывал от ощущений того что член сжимали до боли и дёрганья коленок, от приятных ощущений, он как собака которой хозяин и делает больно, но она все равно не сбежит. Он чуть потёрся членом об его руку подводя себя к удовлетворению. — Нравится.. — сказал Миша смотря в его глаза. Спрятав их под веки. Ноги уже поджимали Сергея ближе к паховой зоне. - Вижу. - сказал Сергей, кивая. После этого он сдёрнул с Миши белье, оставляя его полностью голым, и обхватил рукой его член, другой продолжая придушивать Горшка. Он сделал несколько быстрых движений по Мишиному члену, огладил головку, потому что там самое чувствительное место. А затем, убирая руку с члена, плюнул на два пальца и вставил их в Мишу, продолжая смотреть ему в глаза. - Терпи. - коротко сказал он. Миша прерывисто дышал ощущая что внутри все так и сжимается, но нужно терпеть. Член уже сочился каплями смазки которые так и капали на паховую часть. Разум не слушался. — Жёстче Серёг.. Жёстче — пробормотал он как будто ничего не понимает и просто в полусонном состоянии. Миша сжал руки на его лопатках оставляя белые следы и царапины - Будет. - кивнул Захар, и два пальца сменились на три. Он вставлял их глубоко, до самого конца, быстро двигая, и в конце очень резко вытащил. Сразу после этого он полностью ослабил хватку на Мишином горле, давая ему нормально подышать. Какое-то время не происходило ничего. А потом Захаров вошёл в Горшка. Сначала не полностью, где-то наполовину, одновременно с этим сильно сдавливая его хрупкую шею, до хрипов, потом снова разжимая, чтобы давать дышать. - А вот теперь я тебя, Миша, выебу. Как нравится мне. Как шлюху последнюю. - говорил он, медленно входя глубже - порвать его изнутри все же не хотелось. Миша стал хрепеть словно не по человечески. Он втягивал живот при каждом возможном вздохе насколько это было возможно и от этого ощущения начинались ярче. Козалост пару мгновений и Миша растечётся тут как снег на солнце. Горшку нравилась эта боль все больше и больше. Но вот глаза все бегали и искали за что зацепиться. Мише нужно было и правду отдавать команды. Сергей видел, как Мишины глаза бегали туда-сюда - и это его бесило. Внутри Горшка было приятно и очень узко, эти ощущения заводили всё сильнее. Захар вставлял глубже, ещё глубже, начинал двигаться быстрее, и вскоре коснулся членом той самой точки, которая приносит мужчинам большое удовольствие. Поняв, что это произошло, он начал двигаться ещё быстрее, толкаясь прямо в неё, чтобы заставить Горшка просто умирать от удовольствия, смешанного с болью. Но за бегающий взгляд Горшок получил пощечину. На этот раз удар пришелся на только по щеке, но и по пухлым Мишиным губам. - На меня смотреть, в глаза! Только на меня! Только в глаза! Взгляд не отводи. А то ремня получишь. По спине, по заднице твоей. - говорил Захар, продолжая двигаться. — Ты должен смотреть на меня. Ты сейчас моя шлюха. Только моя. — говорил он, ускоряя темп. Гаврила хрипло стонал, но он старался смотреть в глаза. Но все же долго играть покорность не получалось. Горшок получал неимоверное удовольствие, поджимал пальцы на ногах, сжимал руки которые уже переложил на ткань дивана. Горшок уже излился на свой же живот. Он изгинался в спине, ноги тряслись и подергивалист. В нетерпении он отвернул голову пытаясь отвлечься от того что было и слишком приятно, и слишком много чувств опьяняло его еще больше и больше. Ему было все же приятно получать больные удовольствия Переизбыток ощущений торкающих разум, жара чужого тела.. пот потихоньку стекает со лба, шеи, груди и спины, так и скажешь что это настоящая баня. Миша не испытывал такого раньше. Слишком все было нацелено на боль. Горшок попытался дёрнуться но в ответ получил сильну пощёчину и снова удушение. — Я не понятно сказал? Ты моя шлюха Горшок. Только моя и я буду делать с тобой все что захочу! — начал выругиваться по новой. — Ты не слышал моей команды? — грубо взяв Миша за подбородок сказал Сергей словно Миха накосячивший щенок. — Смотреть мне в глаза! — прикрикнул на него Серёга. Сергей видел, что Мише хорошо, и ему самому было очень приятно. Но не так, чтобы кончать - а вот с Горшком это уже случилось. Но Захарову не хотелось останавливаться. Тем более, что Миша нарушил правило, которое они установили. - Ты отвернулся. - сказал Захаров, резко останавливаясь, рукой беря Мишу за волосы и так направляя его лицо на себя. - Ты сейчас будешь наказан, Мих. Я тебе говорил: не отворачиваться. - после этого он, не прекращая держать Мишу, вытащил одной рукой из штанов ремень, и резко перевернул Горшка на живот, поставив коленями на пол и животом на диван. - Извиняйся. - сказал он, ударив ремнем один раз по Мишиной спине. - Я сказал, извиняйся передо мной. - продолжил он, несколько раз сильно ударив ремнем по Мишиной заднице. Миха вздрагивал от боли, и не успевая тихо от скуления извинится. — Гркх!... Извини! — еле прорвалось между ударов и вздрагивания. Он сжимал ткань с дивана. Следы оставались на теле и пульсации на остававшихся следах. Мишу это возбудило. Ощущение было что он и правда шлюха. Миха глотал воздух обрывками, это было некое спасение для лёгких. Ноги сами собой поджимались, напрягались как мышцы бёдер так и ягодиц - Принято. - сказал Сергей, но ремень не отложил. Он резко вошёл в Мишу снова, так и не переворачивая его на живот. - А теперь я буду трахать тебя, Миш, пока не кончу прямо внутрь тебя, понял? Скажи да. - сказал он, снова берясь рукой за Мишины волосы, наматывая их на руку. В этот раз он ебал Горшка сзади, и держался за волосы, как за опору. Захаров сильно тянул за них, и при этом ускорялся, ебал Горшка очень грубо и очень быстро. Он немного рычал от неземного удовольствия. Миша стонал и скулил от грубости, низ живота тянуло от напряжения и ебли. Миша с болью скулил от того что волсы жёстко натягивали. Миша закрыл глаза и жадно глотал воздух ртом. - Я в тебя кончаю, Мих. - сказал он, перед тем, как излиться в Мишину задницу. — Все Серёг... Выходи — пробормотал Миха в полупьяном и измученном состоянии. - Ну как? - сказал Сергей, выходя из Миши и опускаясь рядом на диван. Он помог Мише перевернуться с живота обратно на спину. - Понравилось? - сказал он, проведя по Мишиным волосам рукой даже ласково. —Да..— Миша лежал и переводил дух. Он глянул на Серёгу — ты и вправду хорошо помогаешь — говорил он тише и утомлённо от всех этих «игр» Он поднялся и потянулся за вещами устало. Миша не мог сидеть от последствий ударов, поэьому оставалось только лежать. - Ты все ещё уставший как скотина. Давай, помогу одеться. - Сергей, не зная почему, поднял Мишину одежду с пола, надел на него белье, кофту, помог надеть штаны. Захаров был все ещё пьян, и под алкоголем у него, кажется, появлялась заметная симпатия к Мише после такого. Что-то вроде влюбленности. Закончив с одеждой, он неожиданно и резко прижал Мишу к стене, коротко поцеловав, хотя они уже закончили. - Не ссы, я продолжать не буду. Но ты хороший человек, Миша. И ебаться с тобой приятно. - Сергей не знал, как ещё сказать «ты мне нравишься» взрослому мужику, будучи таким же мужиком. - Спасибо Серёг за все — Миша вяло улыбнулся. Ему и правда приятно за это. Ему было приятно чувствовать любовь и заботу. Миша смотрел в глаза его Сергей все ещё прижимал Мишу к стене. Его рука легла на Мишины волосы, которые он гладил с нежностью - чувством, для него нехарактерным. - Ты с один сейчас живёшь, да? Пошли ко мне сегодня. Я один живу. Слушай, я заботиться нихуя не умею, но я хочу о тебе позаботиться. Тебе хуево, Мих, очень хуево с тех пор, как Князь ушел ведь так?. Я же все вижу. - сказал он. — Давай. Я буду рад этому. — сказал Миша улыбнувшись оголяя свои ярко выделеные клычки. Да, Горшок игнорировал все вопросы о Князе. И именно от этого у них были частые ссоры. Серёга прижал его к себе. Он начинал что-то сильно чувствовать к Мише, но и правда не умел заботиться, поэтому ему было интересно, что из этого выйдет. Они ушли с репточки, и пошли по вечернему городу, благо квартира находилась недалеко. — Ты скучаешь по Андрею, Мих? - спросил Сергей. — Мне кажется, тебя очень сильно ебет его отсутствие. Они шли домой к Серому. Миша чуть промолчал про вопрос с Андреем. — Да. Я скучаю по нему. Доволен? — Миша глянул на ночное небо над Питерской набережной . — Все же это друг с самой молодости, все вместе начинали, всю эту славу завоёвывали по кусочкам. Выступали в рок клубах, ездили по городам с трудом. Та и по Шурику тоже скучаю... Все таки был золотой состав. — Мише было и правда грустно - Ты меня прости, Миш, но я думаю, что он скотина. - Сергей даже не думал о том, что поднимает болезненную тему: он не очень разбирался в таких вещах и просто всегда говорил, что думает. - Он тебя бросил. Андрей. Все всегда можно решить, а он взял и бросил своего лучшего друга. Князь скотина. Я его не понимаю. - сказал он, когда они уже заходили в квартиру. Там тут и там валялись бутылки пива, но в целом было не очень грязно: не так много мебели и вещей. Кухня, ванная, спальня с большой кроватью и всё. Да, Мише и правда было больно за то что Андрей ушел, но звать его скотиной за это.. Было слишком грубо. Миша был выше всего этого. -Ну могу быть согласен. Он не хотел начинать Тодда, но бросить нашу группу это ужасно. Я тоже виноват в том что настаивал много. — говорил Миша разуваясь. — нда Серёг, думаю нам не стоит поднимать эту тему, нам не стоит обсуждать это. Наши мнения различные. — Миша говорил тоже что думает но был поласковее в своих философских размышлениях. - Не туда смотришь. - рассмеялся Захаров, и достал из морозилки пельмени, налил воду в чайник, поставил кипятиться и достал кастрюлю. - Сейчас поешь, Мих, пять минут. И пива пока ещё можешь выпить. Пиво всему голова. - он сам взял бутылку и пошёл заниматься пельменями. - И все-таки про Князева. Я не могу молчать про это, Миш. Он был с тобой рядом сколько, двадцать лет? А теперь вы вообще не общаетесь. Я не отойду от своего мнения. Мы на концертах поём песни, которые вы вместе сделали. Вы такой путь вместе прошли. Он тебя бросил одного, и ты страдаешь. А я не хочу, чтоб ты страдал. Ты хороший человек, Миша. Добрый и талантливый. Я никому такого не говорю, так что лови момент. — Да, Захаров и вправду считал себя очень крутым. Да астолько что мужики будут на него вешаться, но один по глупости своей повесился. -ну были мы вообще то почти 30 лет, 26. Ну, может ты и прав что он поступил не правильно. Я тоже не правильно сделал. А твои чувства, даже не знаю, мне тоже нравится это.. но я правда не хочу оставалять себя в чистом свете. — Миша был справедливый. — но твою любовь мне правда приятно чувствовать. Все же было грустно когда не было никого, а нужна любовь и поддержка. — Гаврила вправду говорил искрене. - Да я любить умею хреново. Бабы говорят, слишком грубый. Я не могу нормально это всё. - он наложил Мише и себе пельменей, поставил перед ним и собой по тарелке, сел рядом и начал есть. - Но я могу быть с тобой, Мих. И трахаться, когда захочешь. А нежность и розовые сопли я не люблю. Но я бы тебя поцеловал ещё раз. Не знаю, почему. Хочется. - говорил он. -Понятно -кратко отвечал он, да, он хотел чтобы было грубо и больно, но и "розовых соплей" как выразился Захаров тоже хотел - Доешь и давай поцелуемся. Если тебе норм. Я просто хочу, Мих. - коротко сказал он, принимаясь за пельмени. Свою порцию Сергей доел быстро. Разговор за ужином был словно неловкое и робкое обсуждение подростков их первый поцелуй. - Иди сюда. - сказал Захар, вставая, подавая Мише руку и вытягивая его из-за стола. Подойдя к Горшку поближе, Сергей аккуратно и неглубоко поцеловал его. Ему было странно целоваться с мужчинами, поэтому это было достаточно робко. Поддавшись этому поцелую Миша показывал что ему похер какого пола его партнёр, ему важны чувства а не что то иное. Да, Мише было похуй. Ему было главное какой человек есть. Сергею стало спокойнее, когда он видел, что Горшок не сопротивляется. Он углубил поцелуй, прижимая при этом Мишу к себе поближе и запуская руку ему в волосы, поглаживая и обнимая. Миша обнял его ответно запустив рвку в его волосы(да, которых почти нет) Миша вскоре отстранился от поцелуя за тем чтобы набрать воздуха побольше. Во время поцелуя закрыв глаза он не замечал всего остального. Все остальное лишь мешало. Сергей вдруг чувствовал себя очень хорошо и спокойно. Он целовался лишь более жадно, с большей отдачей, прижимаясь сильнее, гладя Мишу по плечам. Это все могло перерасти в ещё один секс, но ему пока не хотелось. Он прервал поцелуй, и какое-то время просто держал Мишу в объятиях, гладя по спине. - Ты щас со мной, Мих. Не один. Со мной. Я тебя не брошу. - говорил он, словно желая успокоить Горшка. Наконец, он все же отстранился. - В душ не хочешь? У тебя в последнее время башка постоянно грязная, как будто у тебя времени нет. Я могу сам помыть. Мне не трудно. - сказал он. Захарову хотелось заботиться, но он не знал, как, и заботиться умел только делами. — Временеи и правда нет, но помыться я и сам в состоянии — отшутился Горшок улыбнувшись. Он отпустил его и пошел к ванной крикнув — Дай потом хотя бы шорты! — крикнул Горшок уходя в ванную. - Нет, будешь голый бегать. - сказал Сергей так серьезно, что было не понятно, шутка это или нет. Он показал Мише ванну и спальню, дал полотенце. - Я тебя в кровати буду ждать. Сам, может, отрублюсь, но постараюсь не спать. - перед тем, как отпустить Мишу в ванну, Захаров неловко обнял его. Все же для двух брутальных мужиков это было странным ощущением. - Я тебе помогу по жизни, Миш. Во всём, в чем надо. Я тебе помочь хочу. Ты такую музыку охуенную делаешь. Я ради этого на все готов. Хочу чтоб ты жил, Миш, и чтоб хорошо жил. Все, иди давай. - сказал он, отпуская его. -Хорошо Серёг — сказал он уходя ответно стебясь над ним. А после душа пошел к нему и улегся рядом. Миша еще до часу ночи вертел в голове мысли об Андрее и о любви с Захаровым, но все же вырубился. Продолжение следует …