Переворот

Поднявшись со скамейки, Пасифика поняла одно: равновесие крайне хрупко. Она не первый раз надевала коньки, но дойти в них до льда всегда было пыткой. Вот и сейчас ноги словно сковали, а на мир пришлось смотреть с непривычной высоты. Она кое-как выбралась из раздевалки, ненавидя себя за свои неловкие ковыляния. Ламаник стоял у выхода на лёд, сложив руки на груди и с невероятным интересом разглядывая что-то под потолком. Девушка надеялась, что её грация раненного животного останется без внимания, но парень, услышав шаги, тут же перевёл взгляд на неё. Соглашаясь на каток, на это Пасифика не рассчитывала. Она хотела показать Ламанику, как хорошо катается, и точно не планировала позориться перед выходом на лёд. Нужно было срочно сместить фокус его внимания. Главное — добраться до катка, а уж там будет возможность проявить себя. — Почему никого нет? — Пасифика огляделась. — Я думала, в выходные здесь толпа. — Сегодня воскресенье, и сейчас девять часов утра, — напомнил Ламаник с усмешкой. — Кому этот каток нужен? Люди отсыпаются. — Тогда почему мы здесь? — Чтобы воспользоваться моментом, когда весь лёд полностью в нашем распоряжении. Давно ты каталась последний раз? — он с любопытством наблюдал, как Пасифика пробирается небольшими шажками к выходу на лёд. Сам Ламаник — о, ну разумеется! — стоял на коньках твёрдо и уверенно. Идеальное равновесие. Кто бы сомневался. — В прошлом году, — ответила она. — Я умею кататься, Глифул. Не нужно смотреть на меня, как удав на кролика, — девушка фыркнула. — И в мыслях не было, — заверил он её с самой очаровательной из своих улыбок. Ламаник протянул руку, и Пасифика с готовностью за неё ухватилась. Она должна дойти до льда, не уронив себя. Во что бы то ни стало! Девушка подняла глаза и мысленно чертыхнулась, столкнувшись с насмешливым взглядом: душевное равновесие стало таким же хрупким, как и равновесие физическое. Этого только не хватало! Когда уже на законодательном уровне запретят смотреть таким лукавым взглядом?! Если сейчас она умудрится потерять душевное равновесие, то физического ей не обрести — весь опыт общения с Ламаником кричал об этом. Кажется, пару месяцев назад она споткнулась, когда он сделал ей комплимент; две недели назад опрокинула попкорн в кинотеатре, когда Ламаник приобнял её за талию, чтобы помочь преодолеть лестницу, а позавчера уронила стакан в кафе, когда парень предложил оплатить и её обед тоже. Катастрофа. Утрата душевного равновесия на катке точно станет катастрофой. Она точно опозорится, и повезёт, если не сломает себе что-нибудь. — Ты, судя по всему, родился в коньках? — сыронизировала она, с облегчением спустившись на лёд. Ламаник с лёгкостью сошёл вслед за ней и тут же обогнал спутницу на пару метров. Развернувшись, он с хитрой улыбкой посмотрел на Пасифику, продолжавшую стоять у бортика. Парень держался спокойно и уверенно, но блондинка знала, что теперь — на льду — они на равных. — Почти. Папа хотел сделать из меня хоккеиста, а из Аннабель — фигуристку, — он усмехнулся. — Так что на льду мы были с тех пор, как научились ходить. — Мне легче представить, как Ламаник-пятилетка чертит волшебные руны, чем как он рассекает лёд на спортивных коньках, — девушка не смогла сдержать смешок. — Аннабель, конечно, другое дело. Её грации любая львица позавидует. В какой момент вы свернули в сторону телепатии? — поинтересовалась она, оттолкнувшись от бортика и подъехав поближе к другу. Наконец-то ничто не сковывало движения! До Аннабель ей далеко, но Пасифика хорошо понимала, что на льду двигается с определённой долей изящества. И Ламаник, судя по сверкнувшим глазам, это заметил. То-то же! Её уверенности существенно прибавилось. Главное — продолжать удерживать равновесие: и физическое, и душевное. — Лет в двенадцать, — тем временем ответил Ламаник. — Но отец всё равно доволен. Какая разница, каким способом развлекать публику, верно? — хмыкнул он. — И кстати: ты водишь, — он легонько шлёпнул Пасифику по плечу и — она даже моргнуть не успела — развернулся и помчался подальше от неё. — Эй! — возмущённо воскликнула она в удалявшуюся спину. — На догонялки я не подписывалась! В этом весь Глифул: усыпил бдительность историями о детстве — и втянул в дурацкую игру! Как будто игр его глаз было мало! Чаша весов опасно накренилась в сторону праведного гнева. — А ты попробуй, — Ламаник обернулся и подмигнул ей. — Быстро войдёшь во вкус. Или я совсем тебя не знаю. Наглость Глифула свою роль сыграла: девушка в миг вспыхнула азартом. Вычисления шли ускоренными темпами. Гнаться за парнем следом нет смысла: у него ноги длиннее, шаг шире, а опыта больше. Только силы тратить. А вот если поехать наперерез… Блондинка резко подорвалась с места и помчалась поперёк катка. Расчёты не подвели: Глифул, как она и ожидала, ускорился, увернувшись от неё за пару секунд до прямого столкновения, но Пасифика так и планировала: победно рассмеявшись, она успела изо всех сил ударить его ладонью по спине. — И кто ещё водит, а, Глифул? — издевательским тоном спросила она. Ламаник развернулся и с недобрым прищуром посмотрел на неё. — Вопрос времени, Нортвест, — с усмешкой ответил он. — Ты знаешь это лучше меня. Увернуться от Ламаника было куда сложнее, чем сделать его водящим. Единственным преимуществом Пасифики была юркость, но на огромном пустом катке она мало спасала: спрятаться не за чем, нырнуть некуда. Было заметно, что парня готовили на хоккеиста: только успевай уворачиваться! Пасифика не успевала, но всё же немножко собой гордилась: несмотря на все свои навыки, Глифул далеко не всегда мог сбежать от её ладони. — Попался! — она в очередной раз торжествующе шлёпнула его по плечу и поскорее отъехала подальше, пока Ламаник не осознал, что снова водит. Девушка надеялась немного отдышаться. Ширина шага у неё была меньше, поэтому и усилий на то, чтобы догнать Глифула, уходило больше. А вот Ламаник даже не запыхался, лишь волосы немного растрепались да щёки покраснели от прохладного воздуха. — Сдавайся, Пасифика, — предложил он с усмешкой. — Ты в невыгодной позиции. И вряд ли я ошибусь, если скажу, что ты начала уставать от гонки. Блондинка оценила ситуацию. Глифул был прав, конечно: сил у неё поубавилось, вдобавок она оказалась в одном из закруглённых углов ледовой арены. В какую бы сторону она сейчас ни метнулась — Ламаник легко её перехватит. Но признать это — никогда! — Сдаться? — наигранно удивилась она. — Ты совсем меня не знаешь, Глифул, — Пасифика хитро улыбнулась. У неё не было тактики — и в этом был её план. Дотошный Глифул против чистой случайности — повезёт или не повезёт? Он попробует предсказать её действия, но точно не сможет угадать их — ведь она сама их не знает. Главное — скользить уверенно, не теряя равновесия ни на секунду. Всё произошло быстро: Ламаник рванул в её сторону, Пасифика кинулась влево (там было чуть больше пространства, а значит, и шансов), парень тут же сменил траекторию и успел со спины обхватить её за талию. Блондинка вскрикнула от неожиданности и попробовала вывернуться, но было поздно: она упустила самое важное — устойчивость. Пасифика и сама не поняла, как успела развернуться и когда начала падать. Ноги скользнули вперёд, блондинка взмахнула руками в непроизвольной попытке хоть за что-то ухватиться и зажмурилась, ожидая удара. Удара не последовало: что-то удержало её. Кто-то удержал. Открыв глаза, она столкнулась с взглядом Ламаника. Держась одной рукой за бортик, второй он поддерживал Пасифику за спину, не давая ей растянуться на льду. Блондинка буквально висела над катком и очень, очень ярко чувствовала сильную ладонь у себя на спине. Равновесие рухнуло. И если ничего не сделать, они оба вот-вот рухнут вслед за ним. — Спасибо, — неловко пробормотала девушка. — Верни нас в вертикальное положение, пожалуйста. — Не переживай, я тебя удержу, — с усмешкой заверил её Ламаник. — Телепату не трудно договориться с гравитацией. Да он вовсю наслаждался ситуацией! — Держись крепче, — тем не менее милостиво сказал он. Пасифика не успела уточнить, за что надо держаться — Ламаник резко выпрямился, потянув её за собой. Девушка машинально обхватила его шею руками. Даже вернувшись в вертикальную плоскость, она не могла найти опору под ногами: лёд стал слишком скользким, коньки с ним не справлялись, и она буквально повисла, ухватившись за Глифула. А Ламаник меж тем и не думал её отпускать. — Что ж, в догонялки ты точно больше не игрок, — резюмировал он довольным голосом. — Как насчёт танца? Не дожидаясь ответа, он перехватил левую руку Пасифики, обнял девушку за талию и начал плавно скользить по льду. Сбежать не было шансов. Остатки равновесия стремительно рассыпались. Пасифика не умела ездить спиной вперёд, а поэтому железной хваткой вцепилась в Глифула, надеясь не упасть снова и ни во что не врезаться. Она просто катилась, подталкиваемая парнем. — Пасифика, ты слишком напряжена, — усмехнулся Ламаник. — Два правила, которые нужно помнить в парном катании: первое — доверяй партнёру, второе — расслабься. — Сложно расслабиться, когда не видишь, куда катишься, — пробормотала Пасифика, стараясь смотреть куда угодно, но не на Ламаника. В пропасть — вот куда она катится. Ясно как день. — Именно поэтому важно доверие. Уж я не позволю тебе врезаться в бортик. — Возможно, было наоборот? — спросила она. — Что было наоборот? — Ваше с Аннабель обучение. Точно её готовили на фигуристку, а не тебя? — Пасифика постаралась усмехнуться как можно правдоподобнее. — Иногда приходилось помогать ей на тренировках, — пояснил Ламаник. — Не всякий партнёр выдержит замашки моей сестрёнки. Проклятые коньки всё никак не могли найти опору под ногами, а разум отказывался искать опору в мыслях. — Ты же неплохо катаешься, — напомнил Ламаник. — Почему сейчас не можешь твёрдо стоять на ногах? Пасифика подняла глаза. Она готова была побиться об заклад: он прекрасно знает, почему! Его довольное выражение лица кричало об этом. — Из-за тебя, — фыркнула она. Что ж, не такая это была и неправда. — Сложно твёрдо стоять, когда тебя катят, как помощника фигуриста*, — добавила она, чтобы Ламаник не истрактовал её слова слишком правильно. — Ты перетанцуешь любого помощника, — заверил её Ламаник, усмехнувшись, и вдруг ушёл в резкий разворот, отчего у Пасифики на мгновение перехватило дыхание. Шутил парень или хвалил всерьёз, но голова становилась всё легче: было что-то цепляющее в том, чтобы просто держаться за Ламаника, пока он полностью управляет процессом скольжения по льду и так хитро улыбается. В конце концов, что мешает ей поймать равновесие таким образом — опираясь на равновесие другого? — Уже лучше, — сказал парень с улыбкой. — С доверием. — Не обольщайся, — усмехнулась Пасифика. — Я ещё не забыла, как ты обманом затянул меня в догонялки. И в танец тоже. — Я же знал, что тебе понравится и то, и другое. По крайней мере, она ничего не сломала — и вряд ли Ламаник позволит этому случиться. Слишком уж крепко он её держал.