О левшах и правшах

Для него это было проблемой только в раннем детстве, когда сахёнг учил его пользоваться палочками, писать и держать меч. Он не считал, что у него что-то не получается или ему в этом тяжелее или труднее, чем другим, просто ему удобнее было есть, писать и держать что угодно в левой руке. Маленькая особенность, от которой его по началу пытались отучить, и он дулся и ворчал, когда линии не получились такими ровными правой рукой, чем левой, но он старался; другие его учителя не были столь терпеливы, как его сахёнг (он укусил многих из них). Потребовалось намного больше времени, чтобы научиться делать всё это, больше, чем другим детям, идеально, но он справился. В том числе и тренировки с мечом, в том, как сливы распускались, вне зависимости от его руки, и это было приятно. Гордость сахёнга была приятной. Намного позже, когда он лишь немногим старше, на самом деле, всего девятнадцати лет, но уже не было никого в секте, кто мог бы победить его, он вновь взял в левую руку меч, за место правой. Каждая техника Хуашань заточена для правой руки и нужен опыт и сноровка, чтобы сделать всё тоже самое в зеркальном отражении — по какой-то причине, это оказалось сделать намного легче и быстрее, чем он ожидал. Внутри него что-то успокоилось, когда его меч был в его левой руке. И он прошёл с ним так более шестидесяти лет.

И Чхонма оторвал его доминирующую руку, почти лишил его головы его же мечом, если бы он не отклонился в сторону, и тот не застрял в его плече, пока он катился вниз по горе трупов, вниз, вниз и вниз…

Ему плевать в какой руке его меч, когда он отрубает голову демону, и наступает рассвет, заканчивая его жизнь.

***

Он — восстаёт из мёртвых, а Хуашань — на грани краха. У него не было много времени разбираться с тем, кем был Чо Сэм и чем это тело отличается от его собственного; ему кажется, что в дальнейшем это может укусить его за задницу, но у него есть дела посерьёзнее. У него нет времени даже на скорбь. Он думает об этом в ночах, среди сливовых деревьев, когда тренируется больше и дольше, чем когда-либо за всю свою первую жизнь; он смотрит на свою левую руку и меч, зажатый внутри неё, и это… неправильно. Неудобно и непривычно. Если он продолжит так тренироваться, то не сможет добиться прогресса на начальных этапах, когда тот ему нужен. Чхон Мён передаёт меч: от левой к правой, перехватывая пальцами деревянную рукоять и вновь отражая техники в своей голове, потому что это тело не ведает их, как его прошлое дыхание.

Он уже потерял слишком многое, что может значить подобная мелочь?