???????
Приятные фибры тепла раздавались по телу, призывая лечь спать. Внутри было сильное желание заснуть, поддаться соблазну и расслабиться, однако всё, что произошло не давало это сделать. Тихий голос Алиссии, что-то читавшей около меня совсем Я была скомкана, побитая как псина и убита внутри, чувствовала, что всё не так. Словно это глупая сказка из книг Барда Бидля, которую мне она читает. Она делает это медленно, имея такой напряжённый тон, что это было похоже на ругательства, а не рассказ для ребёнка. Всё естество матери отдавало болью и кричало о сожалении: она начинала дёргаться, потом расслабляться и делать глухие вздохи, а дальше всё по-новой, правда чем дольше девушка проводила время за чтением, тем спокойнее она становилась. А я перебирала тем временем всё, что лишь помню про франшизу Гарри Поттер. Перед глазами появились воспоминания о том, как я смотрела лишь первый фильм. Я видела как мальчишка Гарри, почему-то, а теперь я понимала чего был Избранным, покупал волшебную палочку, а затем отправлялся в Хогвартс. Его приняли на Слизерин, он нашёл себе друзей, а затем увидел огромную собаку. И на этом всё Мысли о том, что я так мало знаю неприятно били набатом, хоть и мысль, что я знаю немного больше, чем другие меня точно порадовала. Зато я могла что-то сказать о Воландеморте. Он не был страшным внешне, а скорее, напротив. Привлекательный брюнет сразу въелся, словно Я смотрела за тем, как Алиссия с кем-то говорит. Обдумывала все идеи в голове, и совсем не обращала на разговор внимание. Лишь неслабый интерес вызвала внешность того, с кем та говорила: это была девушка. Не особо высокая, но и низкой трудно назвать, с чёрными, как ночное небо волосами и странным взглядом таких же чёрных глаз. Она была похожа на самого обычного человека, лишь что-то манящее то ли во взгляде, то ли в мимике заставляло задумчиво на неё смотреть. Видела я её тут впервые, так что посчитала, что надо запомнить и её. Вообще я пыталась запомнить каждого, как-то обдумать и, возможно, что-то предпринять. Я старалась внимательнее изучить всё, а затем как-то подсказать маме, да только последнее не получалось. Отдельная проблема — брат. Я не видела его ни разу за всё это время, и несмотря на его лёгкую придурковатость скучала. Не сильно, в конце концов особо мы не придерживали контакта, но всё-таки сейчас — он мой брат. А также я успела поразмышлять о семье, что для меня было удивительно. Укор стыда мерзко ударил в грудь, отчего всё внутри замерло. За последние несколько месяцев я почти не думала о них. И это было плохо… Я всего недавно нежилась в поцелуях тридцатишестилетнего мужа, а сейчас опять ребёнок. Воспоминания о прошлой жизни словно стали не совсем такими как раньше, чужими, отдалёнными. Я будто не могла до конца всё осознать, пыталась вспоминать моменты с семьёй, но те не приносили радости. Я как обычно не любила своего ребёнка, и чувствовала ноту влюбленности в своего мужа. Не особо любила свою семью из прошлой жизни, да и сейчас, честно говоря, не испытывала невероятной любви к новой семье. А, впрочем, это не важно, ибо наступила пора обеда. И пока я не видела ничего, кроме порции каши то даже не заметила, как кто-то передал маме записку.***
Сегодня Алиссия была куда довольнее, что ощущалось во всём. Она была более доброй и заинтересованой, а потом, кажется, усердно пыталась спрятать это от других и пытаться делать вид, что всё как раньше. Для всех Пожирателей, и особенно для Беллатрисы и Рудольфуса она вела себя как раньше. Покорно, немного тоскливо и так, словно её придавил мамонт. Хотя в последнее время девушка всё чаще смотрела мне в глаза, словно хотела в них что-то найти. Я волновалась, ибо она могла понять, что я не ребёнок, однако казалось, что та ничего не поняла. Но всё резко переменилось, и я не понимала почему Рано утром, едва первые лучи солнца высоко взнеслись всё время было шумно. Беллатриса так и не позвала маму на завтрак, лишь домовик, увидев которого мама чуть не упала в обморок принёс еду и благоговенно исчез. Всё было громко, шумно. Люди неуклонно бегали туда-сюда, а тем временем Беллатриса руководила процессом. Она крутила палочкой как дирижёр, постоянно посмеивалась и что-то громко комментировала, но стоило ей лишь столкнуться с матерью — та резко становилась более агрессивной. Она отвечала холодно настолько, будто мама для неё чужак. И это понимала Алиссия, которая, несмотря на все попытки сделать вид нормальности с тоской и страхом глядела на чистокровную. А тем временем Беллатриса и дальше управляла парадом. Она приказывала каким образом надо поставить сцену, насколько красивые и где должны быть украшения, а также изредка срывалась на всех, кто был рядом. Она нападала на людей, словно коршун. Она рвала, метала, искрилась аурой ярости и чуть не убила парочку Пожирателей. Беллатриса использовала что-то, схожее с тёмной магией. Её палочка вмиг превращалась в лассо с кислотой на том месте, где удары касались тел людей. Те кричали, падали в обморок и лишь некоторые, сдерживая себя просто падали, словно трупы. И, как бы это не звучало я чувствовала, что это — сила. Девушка передвигалась с грацией: она ловко уворачивалась, кружилась, словно в танце смерти и источала из себя ауру смерти. Её палочка выглядела как продолжение её рук: изящное и опасное, страшное и непонятное, я чувствовала, как что-то тает внутри от этой картины. Я всё ещё помнила то, с какой опасностью как кошка та напала на нас и совсем невольно приводила паралели. Пару из её заклинаний я выучила, вбила в голову так сильно, что, возможно, могло бы мне помочь. Это была точно тёмная магия, но изящная, красивая до потери пульса. Но я всё-равно старалась выслушивать всё, что только можно. — Пошла вон, — резко заявила Лестрейндж, едва случайно столкнулась взглядом с Алиссией. Она взглянула на чистокровную покорно, и, хотя внешне казалась просто разочарованой, я чувствовала, как её руки сжали меня крепче — Ты, борода Мерлина, сейчас мешаешь! — внезапно крикнула Лестрейндж и мгновенно направила палочку на нас, — Вон, пока я не начала колдовать! У нас обряд посвящения! — Твою… — едва успела прошептать Алиссия и скрылась вместе со мной в коридоре. — И да, ты скоро будешь переезжать, — резко заявила она и принялась и дальше работать на пару с другими Пожирателями Мимо нас проходили разные волшебники в масках, а некоторые и без. Все они мельтешились как муравьи, выстроенные в ряд и выполняющие свои задачи. Это пугало не только меня, но и Алиссию. Она точно была в раздумиях, но, увидев знакомое лицо тут же улыбнулось. Это было настолько незаметно, что кажется, что только одна я это заметила. Та девушка окинула нас взглядом, а потом, словно ничего не произошло принялась выполнять свою работу. Сегодня был тяжёлый день. Спустя день я заметила странные переглядывания Алиссии и той женщины, которая назвала себя Антонна. Это было странно, но, кажется, неплохо, если бы она смогла нас либо достать, либо спрятать, но пока что я лишь обдумывала всё. Та девушка совсем не всегда была такой, лишь вечером, буквально перед сном она менялась и пару раз приходила к нам. Она не говорила ничего, лишь молча доставала палочку и колдовала заклинание, а потом всё погружалось во мрак. А с Беллатрисой всё становилось ещё хуже. Та уже не стеснялась нас оскорблять, почему-то называла маму поганой грязнокровкой и пару раз чуть не атаковала. Никто не понимал причины такого, лишь я сама для самой себя решила, что у той серьёзная беда с психикой.****
Тридцатое декабря наступило внезапно, словно кто-то резко телепортировался в будующее. Вечерний мороз прошёлся по телу, а неприятная жажда укрыться от него заставляла быть всё более нервной. По стенам нашей комнаты и деревянному полу распласталась кровавая лужа. Она стекала, словно в замедленной сьемке вниз, заставляя нервно вздрагивать. Я лежала в кроватке, пытаясь прислушаться ко всему, что происходит. Звуки радостной толпы, улюлюканья и приятные песни отбивались от стены поместья и приходили к нам. Даже я, глухая на одно ухо слышала, какое бурное было праздненство даже громче, чем кричал человек на этаж выше. Мы лежали одни, почти в полной темноте, но даже так я видела улыбку Алиссии, что казалась сейчас совсем странной. Это было не к месту В сердце была мысль, что раз она так улыбается значит есть серьёзный повод. Возможно, нас спасут? Резкий стук в дверь раздался вблизи.Продолжение...