***
На следующий день, Рин выглядит подавленной и даже кажется обиженной. Как бы Сугуро не пытался с ней поговорить во время перемен, Рин избегала его как кошка воды. Поэтому дождавшись окончания занятий, Рюдзи не выдержав, решает всё же зажать Рин где-то в одном месте, чтобы поговорить с ней. За девушкой пришлось побегать, и через пару минут игры в кошки мышки, Рин залезает на дерево за школьным корпусом в тени здания. —Ты долго будешь меня игнорировать? —пытаясь отдышаться и не запнуться, уточняет Сугуро. Благо, тренировки по утрам дают свои плоды, и отличная физическая форма явно пригодится для того чтобы бегать за всякими демоницами высшего класса. Рин хмыкает, и тихо рычит на Рюдзи, закручивая хвост о свою ногу. Сугуро хмурится, и садится под веткой, на которой разместилась девушка. —Тебя обидело то, что я сказал вчера? В ответ тишина. —Ты же знаешь, что я не пойму, если ты будешь молчать. Я так понимаю мне надо за что-то извиниться, раз я тебя обидел. В ответ была снова тишина, но уже прервавшаяся через пару минут молчания. —Не тебе надо извиняться... Ты прав, что это глупо, переживать лишь из-за волос. —Я не говорил что это глупо. —ответил Рюдзи, смотря вдаль, будто пытаясь что-то рассмотреть в ровной линии горизонта, украшенной разными высотками.—Волосы... были для тебя чем-то важным? Через пару секунд Рин мягко спрыгивает с ветки дерева и подмяв под себя юбку руками, садится около парня, так же устремляя хмурый взгляд на горизонт. —Старик... говорил в детстве, что я похожа на маму с такими длинными волосами. Я часто задавалась вопросом, откуда он знает как она выглядела, если он нашёл нас с Юкио под мостом в снегу... Как он говорил, по крайней мере. Но теперь то я знаю, что это не так, но всё же... —Окумура вновь замолчала, но быстро собралась и продолжила. —Мне нравилось когда папа приходил перед сном и мы расчесывали мои волосы или когда он делал мне всякие косички или хвости. Иногда старик запутывал мои волосы настолько, что моя голова была похожа на домик для птиц. А потом расчёсывать это было всё сложно и больно, но папа старался как мог, чтобы не содрать с меня скальп. Нежная улыбка, что расплылась на лице Рин пока она говорила, померкла так же быстро, как и появилась: —Я просто хотела сохранить то, что и ему и мне нравилось. Но я банально забыла, что стоит завязать волосы на миссию. Губа Рин дрогнула, а острый клык, впился в нежную кожу. Уши слегка опустились, а кулаки сжали ткань белых гольфов на ногах. В сапфировых глазах стояли слёзы, что так и норовили сбежать с щёк девушки. Тихо набрав воздух в лёгкие, Сугуро протянул руку к Рин, нежно приобнимая ту за плечи. —Всё в порядке Рин, прости, за то что сказал вчера. Если хочешь, я могу подровнять тебе волосы. Я вправду думаю, что они достаточно быстро отрастут, и ты снова сможешь сделать их тем что тебе дорого. Окумура старшая всхлипывает, слёзы наконец скатывается и бегут по её лицу, разбиваясь о её острые коленки. Единственное, что теперь слышит Бон, это то как Рин шмыгает носом и благодарит его.***
На следующий день в крам школе было шумно. Шима и Камики спорили о чём-то своём, после чего девушка грозилась, что убьёт Рензо книгой, если тот не заткнётся. Конекомару сидел на своём месте и следил за развитием спора между девушкой и парнем, то и дело иногда тяжело вздыхая. Рин и Шиёми за своей партой спокойно переговаривались о том, что демоница всё же подровняла рваные кончики волос, и повязала их милой синей лентой, которую ей подарил Сугуро, но Рин про это никому не расскажет. Через пару секунд дверь открылась и в класс экзорцистов зашёл Рюдзи, после чего через секунду последовал толи возмущённый, толи испуганный вскрик Шимы. —Что ты сделал со своими волосами?! —Просто постригся. Волосы стали мешать мне видеть. —спокойно ответил Бон, проходя на своё место, пока Шима продолжил активно расспрашивать его, тем самым раздражая. —Сугуро идёт и так на самом деле. —мило улыбалась Шиёми, немного отвернувшись от Рин, что смотрела на парня большими, шокированными глазами. Сердце забилось чаще, пока щёки начали гореть от увиденного. Прикрыв рот рукой и тихо ответив подруге, Рин резко отворачивается от нового образа друга и него самого, продолжая покрываться смущённым румянцем до самых остроконечных ушей и глупо улыбаться.