***
— Всё происходит согласно твоему плану, А-Мин, — заметила А-Ю, критически оглядывая вновь прибывших. Тут и там мелькали фиолетовые, ярко-жёлтые, светло-голубые и оливково-зелёные одежды. — Я знаю, — безмятежно улыбнулся А-Мин. — Должны ли мы почтить их своим присутствием? — ухмыльнулась А-Ю. А-Мин негромко рассмеялся. — Нет, пусть они воссоединятся со своими любимыми. В конце концов, будущее, которое мы им покажем, потрясет их до глубины души, не так ли?***
Цзинь Лин не мог дышать. Он забыл, как это делать, когда уставился на молодую леди в фиолетовых одеждах, удивлённо рассматривающую своё окружение. Рядом с ней мужчина в золотой мантии потирал лоб, что-то мрачно бормоча. Он не мог поверить в то, что видит их. Он не мог поверить, что ему посчастливилось увидеть своих родителей. Увидеть их живыми. Он не мог сдержать слёз, навернувшихся на глаза. Цзян Ваньнин не мог отвести взгляда от своей сестры, матери и отца. В последний раз, когда он видел их живыми, его сестра яростно бежала по полю боя, мать обняла его и отдала ему Цзыдянь, а отец показал, что его уверенность в том, что Цзян Фэньмянь больше заботился о его брате, ошибочна. Ему хотелось подбежать к ним и заключить их в объятия. Обнять их и прижать к себе. Его младшее «я», которому тогда, должно быть, было около пятнадцати, растерянно озиралось по сторонам. Конечно, он был бы таким. А-Сяня не было рядом с ним. Он хотел погладить мальчика и сказать ему, что с него достаточно. Что его неуверенность в себе безосновательна. Что его мать, его отец любят его. И сказать ему, чтобы он никогда не подводил А-Сяня, несмотря ни на что. Лань Ванцзи уставился на своего брата Сичэня, который выглядел удивлённым и немного обеспокоенным, когда повернул голову, но он не страдал от чувства вины и сожаления. Его глаза всё ещё сияли, когда он что-то говорил дяде. Его младшее «я» было рядом с ними, и Ванцзи увидел, как он медленно кивнул, соглашаясь с чем-то, что сказал дядя. Ванцзи хотел подбежать и сказать себе прошлому, что он никогда не должен отворачиваться от ясноглазого Главного Ученика ордена Цзян. Он хотел сказать себе, что не сделает ничего плохого, если примет Вэй Ина. Что он никогда не должен бояться своих чувств. Что чувствовать — это нормально, это часть человеческого бытия. Что его орден был неправ, подавляя эту сторону. Прежде чем кто-либо из них смог последовать своим импульсам, те, что из прошлого, заметили странную группу людей, сидящих посреди комнаты, и посмотрели на них с разным выражением недоверия. — Кто вы?! — потребовал ответа Не Минцзюэ, таща брата за собой. — Что мы здесь делаем?! Зачем вы привели нас сюда?! Цзян Чэн нахмурился, глядя на мужчину в фиолетовом одеянии рядом с парнем в золотом. — А-Цзе… — Ваньнин слегка запнулся, глядя на свою сестру, чьи глаза были широко раскрыты от недоверия. — А-Ди… А-Ньян… Мадам Юй и Цзян Фэньмянь в шоке уставились на мужчину, который выглядел точь-в-точь как их сын, если игнорировать тот факт, что упомянутый сын на самом деле был рядом с ними. — А-Чэн.? — пробормотала Цзян Яньли, и услышать её нежный голос для Ваньнина было всё равно что вернуться домой. Не беспокоясь о том, что эти люди явно не доверяли им, он подбежал к своей сестре и заключил её в объятия, не в силах поверить, что это действительно его А-Цзе и что он держит её в руках. — А-Чэн? Это ты? — спросила мадам Юй, широко раскрыв глаза. Цзян Фэньмянь был рядом с ней и изумлённо смотрел на своего сына. — А-Ньян… А-Ди… — Ваньнин не мог сдержать слёз, которые текли по его щекам. Это была его семья. Они были живы. Он снова держал их в руках. Но это не ощущалось полным без А-Сяня. Никогда не было полным без него. — Ванцзи…? Это… это ты? — Сичэнь уставился на мужчину в белом, который был так похож на того, кто сидел рядом с ним, и всё же был таким другим. Почему глаза Ванцзи были такими печальными? Почему он смотрел на Сичэня так, словно не мог поверить своим? Ванцзи сглотнул и двинулся к своему брату, дяде и самому себе юному. — Сюнчжан… — пробормотал он, уставившись на своего брата. Сичэнь выглядел таким счастливым. Почему некоторым нужно было уничтожить? -… Что именно здесь происходит? — медленно спросил Не Минцзюэ, из-за спины которого выглядывал Не Хуайсан Ваньнин отстранился от объятий сестры и повернул голову, внезапно вспомнив, что ему нужно ещё кое-кого представить. — А-Лин! — позвал он мальчика, который смотрел на его сестру огромными печальными глазами. — А-Чэн? — тихо сказала Яньли, глядя на подростка в золотой мантии, который шёл к ним, слегка сглотнув. Она не могла не заметить, как слегка подпрыгнуло её собственное сердце. Она не знала этого мальчика, но почему тогда её сердце испытывало любовь к нему? Кто он? Ваньнин улыбнулся, без злобы, без жестокой насмешки. Он подтолкнул Цзинь Лина вперёд, мягко сказав: — А-Лин, познакомься со своей матерью. Яньли ахнула, её глаза расширились, когда она уставилась на дрожащего мальчика перед ней. Цзян Фэньмянь резко вздохнул, в то время как мадам Юй и мадам Цзинь обменялись взглядами, полными надежды. Мальчик был одет в мантию ордена Цзинь. Значит, всё получилось? Словно отвечая на их незаданные вопросы, Ваньнин кивает Цзинь Цзысюаню. — Иди познакомься со своим сыном, Цзысюань. Глаза Яньли расширились ещё больше, и она покрылась очень ярким румянцем. Как это произошло? У неё всегда было впечатление, что Цзинь Цзысюань её недолюбливает. Цзинь Лин сглотнул, натиск эмоций невозможно было вынести. Это была его мать. Его отец. Его родители. С тихим прерывистым вскриком он обнял Яньли, уткнувшись головой ей в плечо, всхлипывая, когда Яньли неуверенно обняла его своими руками. Цзысюань уставился на Яньли и, по-видимому, их будущего ребёнка, обнимающих друг друга, не в силах понять свои собственные чувства. Да, он был зол на то, что его принудили к браку, но когда он увидел маленького мальчика, он не смог сдержать теплого чувства, расцветающего в его груди. Он медленно подошёл к ним и осторожно положил руку на плечо Цзинь Лина. Цзинь Лин зарыдал сильнее, и Цзысюань посмотрел на Ваньина, задавая вопрос, который внезапно напугал его. — Он рос без нас? Потемневший взгляд Ваньина был достаточным ответом, и у Цзысюаня всё сжалось внутри, когда он поглаживал спину мальчика… своего сына. Ответ Ваньина потряс остальных. Улыбка Фэньмяня дрогнула, когда он уставился на свою дочь, не в силах осознать, что когда-нибудь в будущем она будет мертва. Челюсть мадам Юй сжалась, и мадам Цзинь почувствовала, как дрожат её кулаки, когда она задавалась вопросом, у кого хватило смелости причинить вред её сыну и его жене. Рот Цзян Чэна отвис, разум никак не желал приходить в себя от того, что происходило сейчас. Глядя на воссоединившуюся семью, Ванцзи повернулся к Сычжую, который пристально смотрел на них. Он указал на мальчика и улыбнулся, когда Сичэнь поднял бровь. — Познакомься с моим сыном, Лань Сычжуем, Сюнчжан, — сказал он, не в силах сдержать нотки гордости в своем голосе. Сичэнь ахнул, глядя на кланяющегося мальчика. — Ванцзи! — он улыбнулся Сычжую. — Приятно познакомиться с тобой. Лань Чжань уставился на себя взрослого и, по-видимому, на своего сына, не веря своим глазам. Лань Цижэнь не мог не задаться вопросом, не сердился ли Ванцзи на него по какой-то причине. Тот даже не взглянул на него, всё его внимание было сосредоточено на Сичэне и Сычжуе. — Хорошо, с меня хватит! — внезапно крикнул Не Минцзюэ. — Я счастлив, что вы все воссоединились, или что бы это ни было, но, может быть, нам стоит сосредоточиться на том, как мы сюда попали, и что, чёрт возьми, происходит? Ваньин вздохнул. — Я уверен, что это абсолютно очевидно, что Ханьгуан-цзюнь, А-Лин, Сычжуй, Цзинъи, Цзычжэнь и я пришли из будущего. — Ханьгуан-цзюнь? — нахмурился Лань Цижэнь. — Титул А-Ди, — ответил Сычжуй, его улыбка стала немного напряжённой, в то время как Ванцзи отвернулся от Лань Цижэня. Старик нахмурился, в то время как Лань Сичэнь и Лань Чжань выглядели смущёнными. — Погоди, погоди, — пролепетал Цзян Чэн, — Так ты — это я в будущем? Ваньин улыбнулся своему юному «я». — Да. — Как… — Цзян Чэн выглядел ошарашенным. — Как, чёрт возьми… — он огляделся, а затем внезапно нахмурился. — Где Вэй Усянь? Мы все здесь, но что с ним? Ванцзи закрыл глаза, болезненно вспомнив о своем потерявшем сознание муже. Ваньин собирался ответить, когда раздался мелодичный голос. — Мы рады, что ты наконец вспомнил о нём. Ванцзи резко повернул голову, рассматривая вновь прибывших, парня и девушку. Парень был одет в белые одежды, изысканно украшенные белыми цветами лотоса, вышитыми серебряной нитью. Его волосы ниспадали на плечи — простая и элегантная причёска. Он вертел в руках белый цветок лотоса, излучая ауру нежности и сострадания. Красная лента, вплетенная в его волосы, контрастировала с абсолютной чернотой его волос, так же как и его голубые глаза, которые блестели на свету. Девушка была одета в чёрное ханьфу с узором из жёлтых гвоздик, вышитых по кайме. Её непослушные волосы каскадом ниспадали до талии. Её глаза были чёрными с золотым оттенком, в руке она держала жёлтую гвоздику, зловеще улыбалаясь. Единственное, что у них обоих было общего — это красная лента, которой девушка собрала свои кудри. Она внушала страх и ужас, особенно когда её улыбка становилась шире и холоднее. Глаза Ванцзи расширились. Он просмотрел достаточно иллюстраций с Лэй Цинъян, чтобы понять, кто это. Личные божества Богини, Бимин и Дайю. Два олицетворения двойственной природы Богини. Бимин, доброта и сострадание. Дайю, безжалостность и беспощадность. Но что они здесь делали?