простуда. недовольство. волшебное лекарство

      Ченлэ не любил осень. И осознавал это он каждый год ровно в тот момент, когда с презрением доставал градусник. Осень не любила его в ответ. Если кто-то мог бы его видеть, то определённо и заслуженно тут же вручил бы награду королевы драмы. Каждый раз болезнь становилась для парня катастрофой. Особенно проблемным становилось его непомерное эго. 'Ты же знаешь, что это очень подозрительно, что ты никуда меня не зовёшь?' приходит уведомление на телефон, за ним следом 'Я могу привыкнуть и войти во вкус, колись уже что случилось'. Очередной тяжкий вздох за день. Правда с заложенным носом он даётся с трудом, что ну никак не усмиряет пафосные порывы. Парень знает, что Джисон будет ругаться. Что от этого будет стыдно и неловко. 'Я знаю, что ты скажешь, но я заболел' 'Боже, Ченлэ, ты мог сразу сказать?! Я приеду и выскажу тебе всё лично.' 'Не смей, ты заболеешь тоже' Подсознание говорит 'да, пожалуйста, приезжай, я не могу страдать в одиночестве', но как видите Лэлэ сильнее какого-то подсознания. Совсем не потому что он и так знает, что в таких вопросах Джисону абсолютно плевать на его слова. Так что Ченлэ безразлично окидывает взглядом комнату и делает вывод, что на правах болеющего он может просто лечь и этого достаточно, ведь парень перекрывает любой бардак и просто забирает внимание своим присутствием. Агрессивный звонок в дверь прежде чем открыть своими же ключами, которые раньше были запасными ключами Ченлэ, но уже давным давно принадлежат не ему. Дальше Чжон мог слышать шуршание пакетов, копошение и шаги в его сторону. Присутствует желание притвориться мёртвым и не открывать глаза, потому что ему кажется он слышит как движутся винтики в голове Джисона и как тяжело тот дышит, собираясь что-то сказать. — Я чайник поставил, — в итоге выдаёт он, так что Ченлэ решает приоткрыть один глаз и проверить миновала ли опасность действительно. Пак находит этот жест очень милым из-за чего слегка улыбается и продолжает: — Уверен ты прокрутил все мои монологи, которые я тебе говорил до этого, пока я ехал. — Да, ты же мне говорил, что нужно одеваться теплее, ответственнее к себе относиться, думать прежде чем делать, сразу говорить тебе, — разгоняясь и оживляясь выдаёт тирадой Ченлэ, даже присаживаясь в кровати. Джисон на это закатывает глаза и уходит к вскипевшему чайнику, улыбаясь, но так что это уже никто кроме него увидеть не сможет. Чжон действительно чувствует себя лучше и тоже улыбается, смотря вслед уходящему парню. Как будто у них двоих есть негласное правило, что настоящие эмоции видно быть не должно, потому что они должны понимать всё и без этого. Ченлэ предпочитает верить, что чувств просто слишком много для того, чтобы их можно было правильно описать или показать, это в любом случае не будет полной картиной. Потому что ну как описать все противоречия, которые вечно бушуют в нем. Лэлэ гордый, он никогда не покажет никому свою слабость, насколько бы тупой не была изначальная причина, но перед силой Пака он всегда сдаётся, хотя до последнего отрицает это. Ему нравится эта забота, хотя он до последнего не принимает её. Они вечно спорят обо всём на свете, но всегда прислушиваются друг к другу. — Малиновый чай закончился, — доносится недовольное бурчание с кухни, снова звуки того как что-то переставляется, шуршание пакетов. 'Как старый дед' проносится в голове у Ченлэ и он снова улыбается. Скоро возвращается нагруженный Джисон, — Понамешал тебе в чай всего подряд для выздоровления, а ещё шоколадку принёс. Его любимую шоколадку, а помимо неё ещё молча положил всякой мелкой еды, которую Лэлэ был бы в состоянии съесть, хотя аппетита очевидно и не было. Но вот перед любимой сладостью устоять трудно, поэтому он сразу же её откусил и закашлялся. Пак со строгим взглядом протянул чудесный лечебный напиток собственного приготовления. Ченлэ пил это зелье не в первый раз, но всё ещё никогда не уточнял из чего оно, на вкус было как тепло, любовь и забота. Его это устраивало. — Чтобы ты даже не пытался начать болтать держи еду при себе и я включу фильм, который ты не сможешь каждую секунду комментировать, — звучало серьёзно, поэтому Чжон даже не решился как-то пошутить. На самом деле сил на это и не было, так что кажется задача окажется посильной и никакой волны недовольства не польётся на главных героев. Правильно оценивая состояние парня Джисон долго не думал над выбором и включил то, что они оба смотрели уже не один раз. Он придвинулся ближе, чтобы экран ноутбука точно было видно обоим и ещё раз удостоверился, что чай рядом, еда в доступности, Ченлэ под одеялом. Можно включать. — Ты точно заболеешь, — фраза прозвучало тихо и не несла за собой никакого смысла, потому что продрогший Лэлэ после неё пододвинулся только ближе, обнимая парня, который начал принимать функцию живой грелки. Через полчаса после начала фильма целебное снадобье было допито, шоколадка доедена, Чжон ответственно не болтал, чтобы не раздражать горло сильнее, поэтому уже медленно отходил в царство снов, уверенно делая вид, что смотрит. Джисон тепло улыбнулся и поцеловал Ченлэ в лоб, проверяя его температуру. Тот в ответ что-то неразборчиво пробухтел и придвинулся ещё ближе, обнимая ещё крепче, не отпуская свой источник тепла.