***
Это был очередной мотель в Питтсбурге, штат Пенсильвания. Скрипучий пол с кроватями, дребезжание холодильника с кондиционером, хлипко закрывающаяся дверь. Сейчас было пять часов вечера. Отец четвёртый день был на охоте, Дин на работе. А Сэм откровенно скучал. Несмотря на то, что в номере он был один, стены давили на него, будто они были движущиеся и сейчас сдавят его к херам. В глазах даже зарябило, что пришлось пальцами сжать переносицу. Мозг отчаянно выл покинуть ненавистное сдавливающее помещения и чёрт! Довольно! Сэм поднялся со своей кровати, обогнул кровать Дина, которая была в стиле старшего охотника, в полном беспорядке и покинул удушающую комнату. Как только Сэм прикрыл за собой дверь, он закрыл глаза и вздохнул полной грудью до лёгкой боли в грудной клетке. Открыв глаза и передёрнув плечами, Сэм отправился прогуляться. Брат вернется только через два часа, а Сэму отчаянно нужен свежий воздух. Сэм бесцельно шатался по парку Шенли, находясь в своих мыслях, но при этом оглядывая окружающую его местность. Он проходил по аллее, по бокам обставленной деревьями с листвой разных оттенков зелёного. Было пару деревьев, у которых были бледно-розовые листья, и сквозь шелестящую листву пробивались золотые лучи заходящего солнца. Интересно, а Дин... Вдали ребята примерно возраста Сэма, а именно семнадцати-девятнадцати лет, играли в пионербол. На летящий в воздухе при подкидывании мяч падали лучи уходящего солнца, делая его сине-фиолетовым пятном. Во что бы это вылилось? Сэм вышел из аллеи, останавливаясь на ярко-зеленой поляне, которую окружал круг деревьев. Внутри этого круга было ещё пару деревьев, и Сэм присел под одно из них, наблюдая за розово-фиолетовым небом. Каким бы был наш первый поцелуй? За рядом деревьев находились мутные серые высотки цивилизации. Все они были разных размеров и форм, но при этом находящихся рядом друг с другом, что это вызывало непонятное восхищение и интерес к их обозрению. Но это не было самым великолепным. Чтобы он почувствовал? Самые высокие небоскрёбы уходили в бескрайне небо. Они уходили в свободу. Оранжевый круг солнца догорал свои последние минуты, чтобы уступить место белой таинственной луне. Облака плыли по бесконечному небу. Они были фиолетовыми, синими и розовыми, некоторые из них смешивались, но при этом не становились непонятным мутным цветом. Они иногда закрывали догорающее солнце, убирая с лиц жителей или кромок деревьев яркие оранжевые полосы. Сэм улыбнулся, наблюдая за движением облаков, и закрыл глаза, подставляя своё лицо прохладному летнему ветерку и полоске солнца, которая делала его ресницы ещё чернее и длиннее. Совсем как у Дина. А каким был бы наш первый секс? Сэм мог сидеть так часами, слушая звуки природы и приглушённые звуки людей. Они то увеличилась, то уменьшались. Люди приходили и уходили. Дети смеялись и переставали. Подростки громко разговаривали и переходили на шёпотом. Родители ругали своих детей, а после подхватывали их на руки, шепча, что всё равно любят их. Хотел бы Сэм сказать то же самое Дину. Я люблю тебя, несмотря ни на что. А как бы Дин отреагировал на... Природа лишь давала шелест листвы деревьев и травы от лёгкого ветра и пение птиц. Всё это настолько гармонично сочеталось, что невольно убаюкивало. Отправляла в мир беззаботности. Для многих людей это детство. В деревни к бабушкам и дедушкам. К мультикам по утрам. К санкам и подаркам зимой. К каруселям и качелям. Жаль, что Сэму не удалось познать это во всей красе. Хочется поблагодарить Дина за то, что тот дал это почувствовать в принципе, и обнять его за то, что тот не почувствовал это сам. Интересно, а Дин бы стал более открытым? Сэм долго ещё сидел под деревом с лёгкой улыбкой на алых губах, лишь иногда открывая глаза, зависая на каком-то определенном месте на несколько минут, рассматривая его в деталях, и снова закрывал глаза, погружаясь в свой беззаботный мир. В нём они с Дином счастливы, и на их с отцом плечах не лежит спасение мира от монстров под кроватью, в которых призывают не верить родители своим детям. И правильно делают. Сэм многое отдал бы, если бы в темноте действительно не скрывалось ничего страшного. Вот бы Дин обнимал меня просто так... Когда Сэм в очередной раз открыл глаза, он увидел перед собой ночное небо с небольшими синими отголосками на линии горизонта. На нём уже виднелся полукруг луны, а маленькие точки звёзд были хаотично рассыпаны. Сэм даже смог найти созвездие "Рысь". Верхушки деревьев слабо колыхались и выгляди почти черными. Мы с Дином были бы счастливы... Вдали слышались звуки цивилизации. Звуки транспорта, людей, электронных баннеров и всего прочего. Отдохнув и немного успокоив свои мысли и отчаянно любящее сердце, Сэм поднялся с земли, отряхнул свои джинсы и размял ноги, который успели онеметь от долгой неподвижности. Сэм брел в мотель, когда на часах было полдевятого. Дин наверняка уже вернулся, но мог и задержаться на работе или остановиться в баре. Ну и мог быть один в номере. Сэм и Дин Винчестеры не знали, что такое личное пространство и сейчас, став постарше, по возможности старались дать его друг другу, познавая, что это такое. Тем не менее, они не снимали отдельные номера. Что Сэму, что Дину было бы сложно уснуть, не слушая размеренное в полуторе метре дыхание друг друга. Они привыкли быть частью друг друга. Сэм шёл по той же аллее, засунув руки в джинсы. Он видел перед собой лишь тёмно-синие небо и высокие деревья, освещенные редкими фонарями. Сэм шёл расслабленной и неспешной походкой, но его расслабленность как рукой сняло, что он даже остановился. Через пару секунд ему резко заломили руки за спину, больно сжимая, и приложили грязную ладонь ко рту, не давая возможности закричать, что Сэм собирался сделать первым делом. Он начал вырывать и кричать в зажатую ладонь. Страх пробрался в каждую клеточку тела, но тренировки отца, воспитывающие из них солдатов, прошли не зря. Сэм был крупным парнем, очень. Сейчас его рост составлял сто восемьдесят шесть сантиметров, да и мышечной массой он обладал нехилой. Но и нападающий не был хиляком. Он сильно сжимал руки за спиной, так, что сто процентов останутся синяки, и крепко зажимал рот рукой, так, что вырывалось лишь мычание. Маньяк или кто он оставался без движения пару секунд, видимо, оглядываясь по сторонам, чтобы остаться незамеченным, и потащил Сэма в глубокую темноту. После того, как его затащили за кусты, куда не попадал жёлтый свет фонаря, Винчестера прижали к первому попавшемуся дереву и грубым рывком стянули джинсы до лодыжек. Сэм простонал в широкую ладонь от боли в пояснице, вызванной содранной кожей джинсовой ткани. Слёзы покатились по его лицу, и его натурально начало трясти, только не от холода, а от ужаса, сковавшего его тело. Сэм продолжал пытаться вырваться и кричать, но его попытки не увенчались успехом. Насильник надавил грудью на спину парня, заставляя его опереться на толстой ствол дерева. Сэм вскрикнул от жёсткого соприкосновения грудью с твёрдой корой дерева. Даже через ткань футболки было адски больно. Мужчина наскоро, на сколько это вообще возможно, растянул Сэма пальцами, смазанными в собственной слюне, чтобы банально проникнуть в парня без болевого шока до смерти, и приставил член к неразработанному анусу. Сэм вскрикнул в ладонь, которая всё ещё находилась на его рту, и из его глаз слезы хлынули с новой силой. Он чувствовал адское жжение в заду и кричал в ладонь так, будто его черти заживо дерут. Мужчина двигался быстро и безжалостно, и кровь из раны, нанесенной им же, была ему только на руку, улучшая скольжение. Он зарычал и переместил руку с бедра Сэма на его шею, сдавливая. Сэм не знал, пытался насильник задушить его к чертям или потешить собственные фетиши. Он молился лишь, чтобы это безумие поскорее закончилось и его, наконец, отпустили. Мужчина, толкнувшись ещё пару раз, кончил прямо внутрь Сэма с противным звериным рыком и вышел, сразу же ударяя Винчестера в скулу. Пока дезориентированный Сэм приходил в себя, мужчины уже не было. Сэм обессиленно осел под этим же деревом, прижимая к себе колени и заливая их слезами. Он чувствовал мучительную боль в заднице и кровь, стекающую по бёдрам. Анус натурально горел адским пламенем. По всему телу были лёгкие царапины и синяки от грубого обращения мужчины. На шее остался красный след от пальцев. Сэма продолжало потряхивать от всего только что случившегося. Его голова было кристально пуста, но он не слышал ничего, совсем. Он лишь всхлипывал себе в колени, продолжая сидеть с голой задницей на холодной земле. Самое ужасное заключалось в том, что когда насильник сжал его шею, Сэм возбудился. Он с ужасом и отвращением чувствовал эрегированный член, упирающийся в ствол дерева. Он возбудился от удушения. Это мысль снова и снова скользила в голове, и с каждым разом ненависть Сэма к себе поднималась выше. Он психически нездоров, раз может возбудиться от этого. Наверное, ему прямая дорога в "UPMC Монтефиоре", а не в мотель к брату. Утерев нос рукой, Сэм с дрожью во всём теле поднялся и натянул штаны. Как только он сделал первые два шага, то застонал, зажмурив глаза. Идти было просто жутко больно, но Сэм терпел, и неспешной походкой, — он не мог быстрее, — брел в мотель, желая как можно скорее смыть с себя эту ненавистную ночь, эти ужасные следы и, самое главное, свой позор. Сэм добрался в мотель, когда на часах было десять минут десятого. Он надавил на дверную ручку слабой рукой, и дверь со скрипом отварилась. Внутри было тепло и пахло фастфудом, негромко играл телевизор и на своей всё ещё разобранной кровати лежал Дин. — Сэм, что за дела? — Дин не глядя на брата вскочил со своей кровати, как только услышал скрип двери. — Почему я не могу доз.... — Дин всё же посмотрел на брата злым взглядом и как только увидел в каком тот виде и состояний, пораженно замолчал и замер статуей. — Блять! — С чувством через некоторое время сказал он. Ни Сэму, ни Дину не было сейчас никакого дела до времени. В глазах Дина, как по щелчку пальцев, испарилась злость, и он с беспокойством стал бегать глазами по телу Сэма: Джинсы все были зелёные, — от скольжения по траве, — и в земле. Разорванная и грязная коричневая футболка, порванная в районе груди. Вокруг дырки футболка стала темнее от крови. Кровь. У Дина перед глазами помутнело. На запястьях полосами лежат багрово-синие синяки. На шее отголоски красного следа. Всё лицо залито слезами, отчего очень красное. Нижняя губа, прокушенная до крови, оттого опухла. В глазах плещется отвращение, ужас и боль. Волосы в полном беспорядке. — Сэмми... — Гнусавым тоном начал Дин, все ещё стоя статуей, но Сэм шмыгнул носом и прошёл мимо Дина, направляясь в ванную: — Поговорим обо всём позже. Хочу смыть с себя этот ужас. — Дина чуть не повело, когда он увидел красное и блёсое пятна на джинсах Сэма. Когда за тем закрылась дверь, Дин обессиленно осел на кровать, тупо пялясь в закрытую дверь в ванную, за которой доносился стук воды о металл. По внешнему виду Сэма и по его состоянию можно было вполне догадаться, что с ним приключилось, но Дин упорно отгонял эту мысль. Если он сейчас признает это, то к чертям разнесет весь номер. Он продолжал сидеть на кровати, постукивая ногой по полу и играя желваками, прожигая взглядом дверь в ванную. Через десять минут оттуда вышел Сэм в белом халате, обхватив себя руками. Он пару минут постоял на месте, смотря на Дина, а после подошёл к нему, садясь на кровать и морщась от боли. Дин ещё сильнее стиснул зубы, не давая волю ярости. — Меня изнасиловали. — Через пару минут просто сказал Сэм, отсутствующим взглядом глядя в пол. — Сука! — Дин выругался во всё горло, так, что соседи наверняка оглохли, но ему сейчас было на это абсолютно наплевать. Сейчас имел значение лишь Сэм. — Блять! Да я его на куски порву! Живого места не оставляю! — Он подскочил с кровати, начиная ходить из стороны в сторону. — Как? — Устало спросил Сэм, поднимая глаза к Дину. Тот остановился, упираясь взглядом в Сэма, и снова заходил. — Я не знаю. По фото, по камерам, по… — Начал перечислять Дин, но Сэм прервал его тихим голосом: — Дин... Я смыл с себя отпечатки. Я не видел его лица, вообще. В парке нет камер, тем более он затащил меня в глушь. Дин всё же не сдержался и кинул пустую бутылку пива, которая стояла на прикроватной тумбочке в стену. Банка разбилась с громким звуком, осколками ударяясь об пол. Сэм даже не вздрогнул, а лишь опустил голову, глотая слёзы. Дин остановился, вцепившись себе в волосы, и глубоко дышал. Его колотила злость. Так и хотелось разгромить всё к чертям. Поранить себя, черт возьми, только бы ушла тупая боль и ярость! Так хотелось забрать всю боль Сэма, хотелось облегчить его мучения, но Дин ничем не мог помочь. Только если вернутся назад во времени, чтобы предотвратить это, но он не уверен, что во времени в принципе можно перемещаться. Дин последний раз глубоко вздохнул и открыл глаза, смотря на Сэма. Тот низко опустил голову, и за его чёлкой не было видно, что он плачет. Но одну несчастную каплю, упавшую на пол, Дин увидел во всей красе. Ярость отступила, уступая место нежности. — Сэмми... — Тихо прошептал Дин, подходя к Сэму и опускаясь перед ним ка корточки. Он аккуратно заправил его волосы за ухо, обхватывая двумя холодными ладонями его лицо. Они смотрели друг другу в глаза, и в мокрых глазах Сэма было столько боли и отчаяния, что Дину самому хотелось плакать. Он бы всё отдал, чтобы забрать боль Сэма себе, но он не мог. Он не мог, чёрт возьми! — Не плачь, пожалуйста. — Всё ещё шёпотом попросил Дин. — Не могу. — Также шёпотом ответил Сэм, и из его прекрасных ореховых глаз полились новые капли слёз. Дин ничего не ответил и только сел на кровать, прижимая брата к себе, крепко обнимая. Сэм уткнулся Дину в шею, руками, обхватывая его за плечи, и беззвучно плакал. Дина молча поглаживал Сэма одной рукой по спине, а второй просто обнимал. Он прикрыл глаза и уткнулся лбом Сэму в макушку. Они сидели в гробовой тишине, и лишь иногда Сэм всхлипывал и вздрагивал от рыданий. — Я устал, хочу спать. — Осипшим голосом прошептал Сэм, отстраняясь от влажной шеи Дина. — Давай, я буду рядом. — Ответил Дин, поднимаясь с постели Сэма. Сэм не стал возражать, — знал, что Дина не отговорить, — да и не хотел, чтобы тот оставлял его. Ему нужно было чувствовать Дина. Сэм удобно устроился на краю кровати, и Дин прилёг рядом с Сэмом, беря его руку в свою. Я рядом. Сэм последний раз глубоко вздохнул и закрыл глаза, утыкаясь Дину в грудь. Дин всю ночь просидел, не смыкая глаз. Он не смог бы заснуть, даже если бы сильно хотел. Его тело затекло в неподвижном положении, и их с Сэмом руки взмокли, но только монстры, ворвавшиеся в номер, заставили бы Дина отстраниться. Он иногда утыкаясь носом Сэму в волосы, вдыхая аромат шампуня с каким-то цветком. У Дина плохо было с биологией. На протяжении всей ночи у него в голове крутились мысли о том, какой ужас пережил Сэм. Он был там совсем один, в кромешной тьме. Наверняка звал на помощь, но никого не было рядом. Дина не было рядом. Чёрт! Как только Сэм не взял трубку, надо было идти искать его! Возможно, если бы Дин перерыл весь чёртов Питтсбург, ничего бы не произошло. Дина обхватывала то безумная ярость, то удушающая нежность, то сильная ненависть к себе. Не защитил, ни сберёг. Не выполнил своё жизненное назначение. Как только на часах показалось семь утра, Дин принялся осторожно будить Сэма. Как бы он не хотел, чтобы брат побольше поспал и набрался сил, его нужно отвезти в больницу. Узнать, что та тварь сделала с его младшим братишкой и не занёс ли он какую-нибудь инфекцию. — Сэм... — Тихо прошептал Дин, убирая волосы с лица Сэма. Тот выглядел сейчас таким невинным и беззаботным, словно и не пережил ужас в виде изнасилования. — Проснись. Сэм нехотя открыл глаза с дрожащими ресницами и в непонятках уставился на Дина. — Нужно съездить в больницу. — Зачем? — Хриплым голосом ответил Сэм, поднимаясь на кровати, вынимая потную ладонь из такой же ладони Дина. — Он наверняка... — Дин остановился, на секунду прикрывая глаза. Кулаки так и чесались разбить лицо тому уроду. — Поранил тебя и мог занести инфекцию. Нужно проверить. Сэм кивнул и поднялся с кровати брата, подходя к своей, наклоняясь к сумке. Сэм достал вещи и скинул халат. Дин, внимательно следивший за Сэмом, увидел синяки на руках и бедрах Сэма. Точно, он совсем забыл про них! Это, наверное, не единственные. — Подожди. — Остановил Дин, поднимаясь с кровати, и направился на кухню за аптечкой. — Присядь на кровать. — Попросил Дин, присаживаясь рядом с Сэмом и открывая аптечку. Он вытащил из неё мазь от синяков и, открыв тюбик, аккуратно взял запястье Сэма, выдавливая на него мазь. — Потерпи, пожалуйста. — Дин со всей присущей ему аккуратностью втирал мазь в кожу Сэма, извиняясь за каждое действие, причиняющие боль. Сэм молчал и только наблюдал за пальцами Дина, обхватывающими его запястье и втирающие мазь. Покончив с запястьями, Дин перешёл на бедра, а после намочил вату перекисью водорода, дезинфицируя рану на груди. — Всё. — Пробормотал Дин, собирая аптечку обратно. — Спасибо, Дин. — Сэм выдал что-то подобие улыбки. Дин ничего не ответил и только улыбнулся ему, оставив Сэма одеваться. В больницу они прибили без двадцати восемь. По пути в больницу в голове Дина крутились мысли, которые вчера он упорно отгонял, да и не особо много времени на них было. Помимо безумной ярости, у него была безумная ревность. Этот мудак позволил себе тронуть Сэма. Его Сэмми. От ревности вместе с яростью, бушующими в крови, хотелось разобрать козла по косточкам, посолить их и сжечь. Но ужас был в том, что ревность была абсолютно глупа и неоправданна. Сэма изнасиловали. Изнасилование и подразумевает совершение полового акта одним или несколькими людьми без согласия последнего, оттого ревность абсолютно нелогична, более того, это, наверное, эгоистично. Но Дин ничего не мог с собой поделать, он чувствовал её и всё. Походу, ему нужно отправляться в "UPMC Монтефиоре". В больнице проктолог порадовал их новостью о том, что насильник не перенёс Сэму никаких заболеваний. А хирург сказал им, что с ранами на теле все более-менее нормально, они заживут через пару недель, а вот в анусе произошёл разрыв мышц, который заживёт окончательно через 3-4 месяца. Врач выдал им заживляющую мазь, которая поможет уменьшить боль. Да, двигаться, сидеть и лежать на спине Сэму было всё ещё больно. Он невольно морщился по пути домой на сидение Импалы. — Очень больно? — Всё же спросил Дин, переводя взгляд на Сэма, а после снова на дорогу. — Менее чем вчера. — Пожал плечами Сэм, смотря в окно. Он не избегал взгляда Дина, нет. Просто у него вообще нет настроения и хочется побыть в тишине. Дин кивнул, больше для себя и продолжил путь до мотеля. В мотеле Сэм сразу же ушёл в ванную обработать рану мазью, которую им выписал хирург. — Я ещё посплю, хочу спать. — Сказал Сэм, выходя из ванной. Дин кивнул и залез к Сэму в постель, снова беря его руку в свою. Он кинул молчаливый взгляд на Сэма, без слов спрашивая разрешения. Сэм кивнул и, как вчера, снова уткнулся Дину куда-то в ключицу. Дин, не спавший больше суток и убаюканный мирным дыханием Сэма, сам задремал, уткнувшись носом в волосы брата. Через пару часов Дин проснулся и аккуратно, чтобы не побеспокоить Сэма, выбрался из теплой постели. В холодильнике мышь повесилась и Дин был готов поспорить, что аппетита у Сэма пока не будет, поэтому он сварил лишь лапшу, больше походившую на бульон. Макарон там было не особо много. Дин выключил плиту и зевнул, отправляясь к кровати Сэма, чтобы лишний раз не беспокоить брата, который спал в его кровати. За последние два дня они потеряли значение в том, где чья кровати. Кровать Сэма была холодной, и Дин был бы не против вернуться к теплому, как печка Сэмми, но Дин, правда, не хотел случайно его разбудить. Дин уснул довольно быстро, ведь истощённому организму не хватало пары часов, очень не хватало. Проснулся Сэм с больным горлом. Вернее ему так казалось, пока он не выпил пол литра воды. Но даже такое количество воды не убрало журчание в животе. Последний раз он ел вчера около четырех вечера, а на часах пол-одиннадцатого утра. Дина определённо стоит наградить премией самого лучшего брата. Только он, не спав больше суток, — Сэм посчитал, — сварит своему брату лапшу. После двух тарелок желудок Сэма одобрительно загудел и замолк, убрав тошноту. Сэм кинул тарелку в мойку и подошёл к кровати Дина, повыше натягивая на него покрывало. Тот лежал на животе, одну руку свесив с кровати, а вторую засунув под подушку, — потом будет жаловаться, что отлежал, — Одну ногу он подогнул под себя, а вторую свесил с кровати. Он был отвернут от Сэма, и тот не видел его лица, но Сэм был уверен, что на лице брата сейчас царит умиротворение. Сэм был готов поспорить, что Дин здорово набегался и нервничал. Ему нужен отдых. Дин, как никто другой, заслужил его. Сэм снова вернулся в свою кровать, слегка поморщился от боли в заднице и взял в руки книгу. Он читал и слушал тикание часов, иногда поглядывая на Дина с лёгкой улыбкой.***
Так начались их три месяца нежностей. Дин всегда был скуп на объятья, поцелуи и слова любви. В основном они ограничивались похлопываниями по плечам или редким "я горжусь тобой". Сэм не помнит, чтобы Дин ему за все его девятнадцать лет говорил, что любит его. Это и ежу понятно, что Дин его любит, очень сильно любит, но чтобы он сказал это словами — никогда. Объятья у них были примерно в таких ситуациях, как эта. Им нужно было пройти сложный этап их жизни, и они проходили его вместе, разъединялись и снова соединялись и так по кругу. Но за эти три месяца Дин превзошел сам себя. Он с позволения Сэма продолжал спать с ним и держать его за руку, пока Сэм спал. Дин продолжал обрабатывать синяки и царапины Сэма, хотя Сэм мог делать это сам. Дин всячески касался брата, даже стал целовать в макушку. Сэм тогда застыл. Дин последний раз целовал его....эээ... Восемнадцать лет назад? Он готовил Сэму, чтобы Сэм лишний раз не беспокоил свою многострадальную задницу. Дин даже пошел на такие уступки, как посмотреть с Сэмом научную передачу и поесть вместе с ним салат. Конечно, когда приезжал отец, Дин с ним не спал, но продолжал заботиться о нём. На комментарии отца либо огрызался, либо говорил, что Сэму нужна помощь. Он там вроде что-то повредил, сильно повредил. Как только Сэм сообщил, что его изнасиловали, они без слов решили не говорить отцу. Не нужно ему это знать. И Сэм был рад этому, безумно рад. Но его многострадальное сердце привыкло к отстранённому Дину. Редкие касания, незаметная забота, безобидные, но едкие шутки, ноль уступков. И всё это заставляло сердце Сэма заходится в быстром ритме. Казалось, будто Дин тоже чувствует к нему что-то, но умом Сэм понимал, что Дин лишь заботится о нём после этой ужасной трагедии. Но сердцу было на это "немного" наплевать, и оно продолжало заходиться в бешеном танце, когда Дин касался его либо намеренно, либо случайно. И проблема была в том, что Сэм не знал, как попросить Дина прекратить его "аукцион нежности". Сказать, что ему это все неприятно, у Сэма не повернётся язык. Потому что, чёрт с два, у него после каждого действия Дина, направленного на него, Сэма разливается тепло внутри. Но и эти действия слишком много будут стоить Сэму позже. Ведь Дин снова станет прежним. Отстранённым, не любящим телячьи нежности и так далее. Что стало последней каплей, так это признание Дина. Они снова были вместе на кровати Дина. Сидели молча, опираясь на спинку и держались за руки. Сэм лежал на плече Дина с закрытыми глазами, почти неосязаемо поглаживая руку Дина большим пальцем. — Эй, Сэм? — Тихо позвал Дин, поворачивая голову к Сэму. — Да? — Отозвался Сэм, не поднимая головы с плеча Дина, оно на удивление было очень удобным. — Ты знаешь, что я тебя люблю? — Тихо спросил Дин. Сэм опешил. Ему девятнадцать, и за все девятнадцать лет Дин ни разу не говорил, что любит его. Мозгом Сэм понимал, что здесь что-то нечисто, зато сердце заходилось радостным воплем, а именно заставляло пульс колотиться и в ушах, и в горле, а в груди разрасталось что-то тёплое и родное. — Что? — Переспросил Сэм. Может, Дин шутит? Сейчас он скажет, что Сэм сентиментальная девчонка, они оба улыбнутся и забудут. Но, видимо, Дину было не до шуток. — Я люблю тебя. — Со всей серьезностью повторил Дин, смотря прямо Сэму в глазах, на сколько это было возможно в их положении. Сэм сглотнул, поднял голову с плеча Дина и включил ночник на тумбочке. Он осветил тёмную кровать мягким жёлтым светом. — Дин, что происходит? — Спросил Сэм, усаживаясь обратно, смотря прямо на Дина. — О чём ты? — Не понял Дин. — Ты спишь со мной, держа меня за руку. Ты стал чаще касаться меня. Готовишь для меня. Уступаешь мне. Не перечишь. Наоборот, огрызаешься на отца. Не шутишь свои язвительные шуточки. Это не похоже на тебя. — Перечислял Сэм, загибая пальцы. — Сэм, тебя... — Дин не желал говорить это, поэтому просто сжал челюсти и продолжил. — Я хотел позаботиться о тебе, тебе нужен был кто-то рядом. — Я понимаю, правда понимаю. И мне приятно, очень. — Сэм слабо улыбнулся ему. — Но ты никогда. — Сэм сделал упор на это. — Не говорил мне, что любишь меня. Никогда. Это очень не похоже на тебя. Ты бы нашел тысячу способов показать это по другому. Ты бы стал использовать слова в последнюю очередь. Дин сидел, хлопая глазами. Он и вправду выглядел непонимающим, что от него хотят. — Я не говорю, что мне неприятно. — Снова сказал Сэм. — Но у тебя всё хорошо? — Спросил Сэм. — Эта ситуация коснулась не только меня, но и тебя. — Дин молчал и жевал губу, не глядя на Сэма. — Дин? — Повторно позвал Сэм. — Да, у меня все хорошо. — Ответил Дин, поворачиваясь к Сэму. — Ты знаешь о том, что жуешь нижнюю губу, когда врёшь? — Спросил Сэм, скрещивая руки на груди и выгибая бровь. Дин застыл, перестав жевать эту самую нижнюю губу и усмехнулся, но как-то горько: — Тебе это не нужно. — Не нужно что? — Спросил Сэм. — Ты прав, я вру. И действительно, у всех этих действий есть мотив. Именно этот мотив тебе не нужен, не сейчас. Сэма смутило это "не сейчас" и сердце, восприняв это по своему, снова зашлось в танце, разливая волнение в желудке. Мозг покачал головой. — А может, я сам буду решать, что мне нужно, а что нет? — Поинтересовался Сэм, слегка улыбаясь. Дин усмехнулся и пожал плечами: — Я люблю тебя. И как брата, и как парня. Наверное, лет с семнадцати. Всегда старался держаться отстранённым. Сначала, чтобы тебе пример подавать, а после, чтобы чувства скрыть. Но это не значит, что мне никогда не хотелось ухаживать и заботится о тебе. Хотелось, до зубного скрежета хотелось. И сейчас появилась такая возможность, чтобы не возникло лишних вопросов. Но ты всё равно меня раскусил. — Дин грустно усмехнулся, но глядел на Сэма без всякого сожалея. В его невероятно зелёных глазах плескалась лишь нежность и любовь. А Сэм молчал. Сердце откровенно смеялось над глупым мозгом, который перестал мечтать лет в девять. Сердце продолжало биться где-то в глотке. В последнее время у него быстро бьётся сердце, иногда несколько раз на дню. Наверное, нужно обратиться к кардиологу. У него есть подозрения на тахикардию. — Что скажешь? — Спокойно спросил Дин, наблюдая за надвигающемся Сэмом. — Скажу, что тоже люблю тебя. И как брата, и как парня. — Также спокойно ответил Сэм и улыбнулся. Впервые за три месяца он улыбнулся полноценно. Теперь уже молчал Дин, ошарашенный сначала признанием, а потом улыбкой. Такой красивой, чёрт его дери. В принципе отмер он быстро и тоже улыбнулся Сэму: — Как давно? — Пять лет. — Ответил Сэм, поняв, что имел в виду Дин. — Вы с отцом тогда меня впервые на стрельбу взяли. Стреляли по банкам в лесу, а я смотрел на тебя и не мог оторвать взгляд. Почему именно в тот день ты стал каким-то другим для меня. — Сэм пожал плечами, всё ещё улыбаясь. Они сидели друг напротив друга, соприкасаясь плечами, и глядели прямо в глаза. Руки чесались притронуться, а губы поцеловать. — Можно тебя поцеловать...? — Неуверенно спросил Дин. События того злополучного дня совсем свежие, и Сэм ещё может быть не готов. Но Сэм лишь кивнул и первый потянулся к Дину, обхватывая его щёку одной рукой. Дин поддался Сэму, соприкасаясь с ним губами и запуская одну руку в волосы на затылке, а вторую положил на талию. Дин осторожно обхватывал своими губами губы брата, перебирая их. Сэм отвечал ему, выдыхая от приятных ощущений. Он знал, что целовать любимого человека — это то ещё удовольствие, но чтобы настолько. Дин лизнул нижнюю губу Сэма в месте, где у него была рана три месяца назад, прямо в тот день, и Сэм вздрогнул от фантомной боли. Он положил свободную руку Дину на плечо, прижимаясь ближе, желая почувствовать брата каждой клеточкой своего тела. Они ещё долго целовались лишь губами, не используя язык, но им и некуда была торопиться. У них ещё всё впереди.***
Это лучшие три года за всю их жизнь. Было так приятно чувствовать друг друга особенно сильно. Тактильный контакт на удивление отлично сказывался на них. Он отлично поднимал настроение, держал душевное спокойствие, заставлял тёплое чувство в груди разливаться раз за разом. О поцелуях и говорить нечего. Сколько бы Сэм не целовался с Дином, он продолжал каждый раз вздрагивать, когда губы Дина накрывали его собственные. Непонятно почему, но простое прикосновение частей тела заставляло чувствовать себя окрылённым, счастливым и абсолютно спокойным. Но человеческий организм — сложная штука. Они даже получали какое-то непонятное веселье, прячась от отца. Было так забавно где-то на неделю в месяц играть просто братьев. Только братские и чувства. Сэм и Дин смеялись ночами, слушая храп отца, который ни о чём не догадывался за стенкой. Они любили ходить в кафе и кинотеатры в каждом новом городе. В каждом было что-то особенное: Форт-Коллинс, штат Колорадо. Там Дин впервые позвал его на свидание в ресторан, а не в кафе. Стейки с пивом там были отличными. Огаста, штат Джорджия. Там они впервые гуляли по ночному парку. Впервые Сэм за пять месяцев после той ситуации пошёл в ночной парк. Но рядом был Дин, поэтому Сэм не сбежал оттуда при первой же возможности. Они просто ходили по аллее в обнимку, и Дин отвлекал его непринуждёнными разговорами. Постепенно Сэм смог расслабиться в объятьях брата и перестать оглядываться по сторонам каждую минуту. Сан-Антонио, штат Техас. Там они решили сходить в кино на новый ужастик "Другие". Сэм не был поклонником ужасов, — ещё бы, с его то жизнью охотой за монстрами, — но всё равно согласился пойти. Трейлер не был настолько страшным. Но смотря фильм, Сэм иногда вздрагивал. Когда он в очередной раз вздрогнул от крика главной героини Грейс Стюарт, на его плечи опустился сильная рука. Дин с беззаботным видом продолжил поедать попкорн, но его рука, поглаживающая Сэма по плечу, заставила его улыбнутся. Теперь, когда он вздрагивал, Дин сжимал его плечо, показывая, что он рядом. Гранд-Айленд, штат Небраска. Они снова пошли в кино, только на этот раз на мелодраму. Сэм тогда удивился. Дин предлагает мелодраму? Интересно. Дин лишь пожал плечами. Но вот они сидели в кинотеатре и смотрели "Любовь с уведомлениями". Ну как смотрели... теперь была понятна цель Дина затащить его на мелодраму. Весь фильм они только и делали, что обнимались и целовались. Иногда они забывались, что другие зрители шикали на них. Винчестеры смеялись и продолжали, но только тише. Вышли они тогда с распухшими губами и донельзя довольными. Лоуренс, Канзас. Их родной город, их родной штат. Там, где у них был дом и обычная семья. Дин и Сэм спонтанно решили приехать в место, где всё было хорошо и где всё полетело к чертям. Вечером они сели на лавочку напротив их дома и просто говорили, рассматривая дом. А он ничуть не изменился, а ведь прошёл двадцать один год...Флэшбеки накатывали хорошие. Дин рассказывал то, что помнил, а Сэм слушал. Спрингфилд, Иллинойс. Они снова пошли в ночной парк. Сэм теперь не боялся, Дин всегда был с ним. Значит, бояться нечего. В парке были колонки, и из них играла музыка. В один момент в колонках заиграла популярная романтическая песня, и Дин остановился, протягивая руку Сэму. Тот удивлённо поднял брови, а Дин лишь улыбался. Они тогда танцевали корявый вальс, иногда наступая друг другу на ноги. Но им было все равно. Они чувствовали себя сейчас такими счастливыми и свободными, что несовершенства не имели смысла.Oh feel our bodies grow,
О, чувствуешь, наши тела растут,
And our souls they play.
И наши души, они играют.
Yeah love I hope you know,
Любовь, я надеюсь, ты знаешь,
How much my heart depends.
Насколько моё сердце зависимо.
Но за три года у них ни разу не было близости, вообще. Никакой. Только поцелуи. И если в начале Сэм не беспокоился, то по прошествии полутора года стал. Несмотря на симпатию к Сэму, Дин не был девственником, естественно, нет. И, судя по его рассказам, трахался он с завидной регулярностью. И сейчас, состоя в отношениях с Сэмом, у Дина не было никаких половых контактов, только если саму удовлетворять себя. В общем, Дину, привыкшему к регулярной половой жизни, наверное, сейчас было тяжело. Полтора года, как-никак. Поэтому Сэм беспокоился, что не укрылось от внимательного старшего брата. — Эй, Сэмми, что такое? — Спросил как-то Дин, когда они лежали, развалившись на кровати, чуть ли не падая с неё. — О чём ты? — Прикинулся Сэм дурачком. Он иногда поражался способности Дина читать его как открытую книгу. — Не придуривайся. Я вижу, что ты о чем-то беспокоишься. Сэм помолчал некоторое время, раздумывая, говорить или нет, и всё же решился: — У тебя же до отношений со мной был частый секс? — Да...? — Медленно ответил Дин, нахмурившись. Он совсем не понимает, к чему ведёт этот разговор. — Мы начали встречаться полтора года назад, и за это время у нас ни разу не было... близости, а раньше она была у тебя... частой. — Сэм облизнул губы. — Поэтому тебе, наверное, сейчас трудно... — Дин покачал головой и усмехнулся, перебивая глупую речь Сэма: — Сэм, ты колоссальный идиот. — Сэм с удивлением уставился на брата, а Дин улыбнулся и взял руку Сэма в две свои, сжимая. — Ты пережил насилие, и травма может мучить тебя ещё долго, что ты просто не захочешь секса. И поверь, я буду ждать сколько угодно. Даже если ты никогда не захочешь, меня вполне устроит моя рука. — Дин ухмыльнулся, но вновь вернулся нежную улыбку. — Тема близости — это точно то, о чём тебе не следует беспокоиться. И Сэм просто потянулся за поцелуем к самому понимающему человеку на свете.***
Это была Санта-Барбара, штат Калифорния. Отец только второй день на охоте, Сэм и Дин сами были в Санта-Барбара по делу, но сейчас ночь, и опрашивать жителей они начнут завтра. Пока у них недостаточно информации, чтобы понять, что это за тварь, но есть подозрения на вервольфов. Они лежат в мотеле на двухспальной кровати, целуясь. Сегодня они впервые вышли на новый уровень. Сбросили друг с друга футболки. Вот и сейчас их языки переплетались, а руки оглаживали разгоряченные тела. Дин, который нависал над Сэмом, прижался к нему, желая соприкоснуться кожей к коже. Когда Дин прижался к нему, Сэм почувствовал стояк, упирающийся ему в бедро и это вполне логично, Дин же не импотент какой-нибудь. — Дин... — Стонет Сэм, отстраняясь от пухлых губ брата. — Тихо-тихо. — Шепчет Дин, успокаивая дыхание, и ухмыляется. — Я всё ещё не против собственной руки, помнишь? Если ты не готов, Сэмми, мы можем остановиться прямо сейчас. Сэм десяток секунд смотрит в зелень глаз своего брата, а после улыбается: — Я хочу, Дин. — Он прижимает одну руку Дина к своему паху, и Дин стонет от твёрдости там. — Не буду скрывать, что мне страшно, но я полностью доверяю тебе и я, наконец, хочу распрощаться с тем ненавистным днём. Дин кивает и снова целует его. Они целуются некоторое время, переплетаясь языками и губами, и Дин спускается на шею, прикусывая её. Сэм громко дышит от новых приятных ощущений и водит ладонями по влажной спине Дина. Дин целует его в подбородок, шею, прикусывает бьющуюся жилку на шее, спускается к плечам. Сэм лежит под ним, плавясь от нежных и горячих прикосновений губ. Он перемещает одну руку в короткие волосы Дина и легонько стонет, когда Дин прикусывает жилку. Дин тем временем спускается ниже, втягивая в рот розовый вставший сосок. Сэм от неожиданности стонет, больно сжимая волосы Дина, но тот не высказывает никаких претензий и лишь кидает темный взгляд из-под длинных ресниц. Он играется с сосками Сэма, как ему вздумается, а Сэму лишь остаётся лежать себе мирно да стонать: он и не думал, что у него такие чувствительные соски. — Обойдёмся дрочкой или двинемся до конца? — Игриво спрашивает Дин, щуря глаза и удобно расположившись между ног Сэма. — Пойдем до конца. Дин кивает и принимается за джинсы Сэма, расстёгивая их. Как только джинсы и влажные боксёры отправляются на пол, Дин обхватывает вставший и влажный член рукой, двигая по нему. Сэм стонет и приподнимается было, чтобы взяться за джинсы Дина и не лежать пластом, но Дин кладёт ладонь ему на грудь, вынуждая лечь обратно. — Лежи и получай удовольствие. Успеешь ещё позаботиться обо мне. — Ухмыляется Дин, но в принципе, он вскоре переворачивает Сэма на живот, подкладывая подушку под бедра. Дин разводит бледные ягодицы в стороны, открывая себе вид на маленькую зажившую дырочку, и, облизнув губы, проводит по ней языком. — Боже... — Сэм утыкается лицом в подушку. — Ты, должно быть, издеваешься... — Именно. — Кривит в усмешке губы Дин и снова облизывает анус. Он ещё некое время облизывает и посасывает, расслабляя и Сэма, и вход. Дин отстраняется и за две секунды вскакивает с кровати, долетает до своей сумки, вытаскивает лубрикант с презервативами и возвращается. — Готов? — Уточняет Дин. Открывая крышку и выдавливая прозрачную субстанцию себе на пальцы. Сэм кивает, уверенный в том, что брат смотрит на него и старается расслабиться. Это Дин, он не способен причинить ему боль. Дин смазывает вход и осторожно начинает проникать первым пальцем, кладя вторую ладонь на поясницу. Первый палец приносил ни боли, ни удовольствия. Дин осторожно двигал им, растягивая узкий проход. Сэм стоял на коленях, оперевшись на локти, и тяжело дышал в подушку. Несмотря на то, что пока что особого удовольствия он не чувствовал, возбуждение не думало сходить. Когда палец стал двигаться свободно, Дин пристроил второй, медленно проникая. Мышцы поддавались с неохотой, увеличивая трение и делая немного больно. — Порядок? — Беспокойно поинтересовался Дин, вставив палец до упора. — Да, всё хорошо. — Выдохнул Сэм, стараясь расслабиться, чтобы не сделать себе же больнее. Где-то на подкормке бился страх, но Сэм упорно отгонял его. Дин начал двигать двумя пальцами, растягивая сфинктер, а после развёл их "ножницами", растягивая ещё сильнее. Через некоторое время пальцы двигались свободнее, и Дин стал двигать пальцами под разными углами, ища простату. Винчестер понял, что нашел, когда Сэм вскрикнул, сам насаживаясь на пальцы. Только от этого действия Дин чуть не кончил. Член напомнил о себе, сдавленный двумя слоями одежды, но с этим Дин разберётся позже. Сейчас важен Сэм и его ощущения. Когда Дин надавил на точку внутри, возбуждение прокатилось по всему телу, заставляя Сэма самому насадиться на пальцы, желая почувствовать это ещё раз. Пока Дин трахал его пальцами, попадая по простате, у Сэма всплыло новое желание. То, за что он себя ненавидел. Он хотел, чтобы Дин сдавил его шею. Эта мысль здорово отрезвила Сэма, заставляя в ужасе распахнуть глаза. Три года это желание лежало далеко в коробке головы Сэма, не подавая признаков жизни и вот оно очнулось. Сэм уж понадеялся, что это было помутнение и ему это не захочется снова, но в итоге он лежит сейчас с пальцами в заднице, отчаянно желая, чтобы пальцы другой руки брата сдавали его шею. Сэм и правда отчаянно хотел. Он нуждался в этом, как в воздухе. Шея так и требовала, чтобы на ней сжались гребанные пальцы. Хотелось так, что Сэм уже готов был своей же рукой сдавить шею. Но ненависть от этого желания никуда не делась. Если вспомнить, хоть на секунду, откуда у Сэма это желание, его пробивало волной отвращения к себе. Он захотел удушения во время изнасилования, изнасилования! Желание сомкнуть пальцы на шее и ненависть от этого желания атаковали мозг Сэма, что пальцы Дина в заднице уже не были главным. Отчаянно желание и удушающая ненависть образовали нервный коктейль, который привёл к неожиданно хлынувшим из глаз слезам. Сэм хотел лишь, чтобы это желание либо ушло, либо осталось, но он перестал испытать ненависть к себе же. Дин собирался уже добавить третий палец, но заметил, что Сэм притих и замер. Будто бы ушёл в себя и, скорее всего, это не очень хорошо. — Сэм? — Позвал Дин, переставая двигать пальцами. Послышался приглашенный всхлип. Чёрт! Точно не хорошо. — Эй-эй, тиши-тише... — Дин вынул пальцы и придвинулся к Сэму, ложась рядом с ним. — Я сделал что-то не так? Чёрт! Ну вот! Теперь Дин думает, что он причинил Сэму дискомфорт, а не Сэм сам довёл себя мыслями. Сэм, как три года назад, уткнулся Дину в шею, продолжая вздрагивать, а Дин гладил голую спину Сэма рукой, стараясь не заляпать его смазкой. — Сэмми? — Снова позвал Дин. — Подожди. — Быстро ответил Сэм, собираясь с мыслями. — Ты здесь не причём, это просто мои тараканы в башке. — Тогда поделись своими тараканами. Позволь мне помочь. — Прошептал Дин, проведя тыльной стороной ладони по влажной и розовой щеке Сэма. — В тот день. — Начал Сэм. — Когда этот мужик... — Сэм замолчал, но Дин и так понял. Они никогда не говорили это слово вслух. — Он сжал мою шею. Не знаю, для чего он это сделал, но я возбудился. Я стоял и понимал, что возбудился от удушения. Позже меня сжирала ненависть к себе из-за этого. Ну как можно было от этого возбудиться... И три года эта хрень лежала в голове и не рыпалась, но сейчас проснулась снова. Мне так хотелось, чтобы ты сжал мою шею, но и мне было противно от этого. Я не знаю... — Сэм замолчал, громко дыша Дину в шею. Он запутался... — Тише. — Успокаивал Дин, гладя Сэма по волосам. — Всё хорошо, не вини себя. Не известно, появилось ли это желание у тебя в тот день, или оно было у тебя всегда. Да даже если так, что с того? Мы с тобой верх ненормальности, Сэм. Нам не привыкать к такому. Сэм ничего не ответил, но перестал плакать и успокоился. — Ты хочешь, чтобы тебя душили? — Спросил Дин, вытирая мокрые дорожки с щек Сэма. — Хочу, очень хочу. — Честно признался Сэм. С Дином можно быть честным абсолютно во всём. — Тогда давай сделаем это. Верь мне. — Попросил Дин. И Сэм верил, верил безоговорочно. Он всегда чувствовал с Дином себя в безопасности и комфорте. Даже их нагота сейчас не смущала ни одного из них. Это было для них своеобразный образ открытости друг перед другом. Дин поцеловал Сэма и вскоре снова перевернул его на живот. Сэм встал в прежнюю позу, а Дин, повторно смазав пальцы лубрикантом, вставил сразу два. Он задвигал ими внутри, притягивая Сэма к своей груди. Дин прижал Сэма к себе и положил тёплую ладонь на его шею, немного сдавливая. Сэм застонал и перед зажмуренными глазами всплыли кадры трёх годовалого дня. Сэм снова был в том дне, но голос Дина просачивался сквозь пелену: — Эй, Сэм. Это я. — Дин вытащил пальцы из Сэма и рукой обхватил руку Сэма, переплетая пальцы. Их жест. Даже такое, казалось бы, грязное действие не вызвало у них отвращения. Это было что-то очень сокровенное. Такое доверие между людьми — это сокровище. — Я не причиню тебе боли, слышь? Постепенно перед глазами рассеивалась дымка того дня и отчётливо чувствовался Дин. Его запах, его руки, его пальцы, его движения, его дыхание, его голос. Дин почувствовал, как Сэм расслабился и одобрительным голосом зашептал на ухо: — Вот так, всё хорошо. Сотри гребанный образ того дня. — Дин продолжил двигать тремя пальцами внутри Сэма все быстрее, а его шею лишь иногда сжимая, чтобы не подвести к оргазму раньше времени. — Ты готов? — Спросил Дин. Сэм кивнул и как будто сквозь толщину воды услышал звуки сбрасывания одежды и разрывающейся фольги. Он почувствовал, как что-то толще пальцев придвинулось к анусу, начиная проникать. Дин проникал осторожно, по миллиметру, без резких движений, и не переставал интересоваться, нормально ли Сэму. Дин вошёл полностью и сам зарычал в затылок Сэма, невольно сжимая руку на бедре. Но тот день стоял у Сэма перед глазами лишь лёгкой дымкой, поэтому он не испугался этого действия, а более того, не обратил на него внимания. Слишком был занят тем, что член, находящийся полностью внутри него, не вызывал дискомфорт. Дин начал осторожно двигаться, постепенно увеличивая темп. Когда Дин почти не выходил, он сдавил шею Сэма, лишая того кислорода. Из Сэма вырвался всхлип: член, двигающийся внутри, и рука, ограничивающая кислород, неплохо его возбуждали, вырывая изо рта самые неприличные звуки, но Дин, похоже, только кайфовал с них. Он сам иногда стонал и рычал в затылок Сэма, сдавливая руку на бедре сильнее. — Давай, Сэмми. — Охрипшим голосом сказал Дин. — Отпусти себя. — И снова сдавил шею, перекрывая доступ к кислороду. Это и подвело Сэма к грани. Он застонал в голос и, содрогнувшись всем телом, кончил. Именно в этот момент образ окончательно растворился, и перед глазами осталось лишь настоящее. Он больше не зависим от прошлого, его больше не преследует призрак того мужчины. Дин последний раз толкнулся в Сэма и, развернув его голову к себе, грубо поцеловал, сразу же врываясь в рот языком. Отойдя от оглушительного оргазма, Дин отпустил губы брата и вышел из него, укладывая Сэма на постель. Роль главного взял на себя Дин, вытерев и себя, и Сэма. Через пару минут он вернулся в кровать, укладываясь рядом с Сэмом. — Я люблю тебя. — Тихо сказал Сэм, протягивая руку и переплетая ее с рукой Дина. Спасибо тебе за всё. Ты представить себе не можешь, как сильно я благодарен тебе за всё и как я люблю тебя. — Я тебя тоже. — Также тихо ответил Дин. Я всегда буду помогать и любить тебя и мы будем счастливы.