Alarm clock on the sleepy morning

Джордж все еще крепко спит, когда Льюис возвращается с утренней тренировки. Рассел свернулся на кровати, подтянув одну ногу к груди и устроив голову на согнутой руке. Он выглядит таким умиротворенным, когда просто спит и не испытывает беспокойства по поводу машины, команды или работы на симуляторе. Это та самая картина, ради которой хочется возвращаться домой, и Льюис замирает на минуту, просто наблюдая, желая запечатлеть этот образ в самом сердце. Семикратного чемпиона охватывает чувство дежа-вю. Время шуршит, как старая пожелтевшая кинопленка, отматывает кадры на десять лет назад. Такое уже было: его товарищ по команде сладко спит в постели, обрамленный складками белоснежных простыней, первые лучи ласкового утреннего солнца пробиваются сквозь шторы. Это сцена из прошлого. Перед сражением за титул. Из того времени, когда их поцелуи были лишь бесконечно сладкими и трепетными, еще не отравленными ядом срывающихся с губ взаимных оскорблений. Джордж выше и более хрупкий, чем Нико, а еще в этот раз Льюис сделает все возможное, чтобы эти отношения не закончились так, как все вышло у них с Росбергом. Льюис устраивается на кровати рядом с Джорджем, но тот не просыпается. Не просыпается и тогда, когда Льюис оставляет поцелуй на изгибе поясницы и прочерчивает тёплыми касаниями губ линию позвоночника до самого загривка, утыкается носом в короткие волосы. Джордж вздыхает и чуть ерзает, но его глаза все еще закрыты, а тело — мягкое и расслабленное. Льюис усмехается в чужие волосы. У Хэмилтона большие руки — когда он скользит по спине Рассела ладонью, то кажется, что он может полностью обхватить ей его талию в самом узком месте. Льюис останавливает пальцы на ягодице — Джордж как будто бы специально лег именно так, чтобы подразнить партнера и показать свое тело во всей красе. Чтобы первым, что почувствовал Хэмилтон по возвращению с тренировки, было сексуальное желание. Льюис осторожно раздвигает упругие ягодицы. Между ними Джордж все еще чуть растянутый и порозовевший после прошлой ночи. Но Льюис все равно хочет еще немного подготовить партнера — учитывая габариты Хэмилтона, это никогда не бывает лишним. Льюис перекатывается на свою сторону кровати, находит оставленную вчера смазку, выдавливает на ладонь и согревает гель в руках, прежде чем вставить влажные пальцы внутрь Джорджа и начать медленно растягивать колечко мышц. Он знает, что, вероятно, можно делать это чуть активнее. Это не первый раз, когда они проводят совместное утро таким образом, и Льюис в курсе, что нужно приложить немало усилий, чтобы выдернуть Рассела из глубокого предрассветного сна. Но сейчас Льюис хочет подольше насладиться жаром и податливостью Джорджа вокруг своих пальцев. Его тело легко пропускает пальцы в себя, даже не намереваясь сопротивляться. Льюис задирает ногу Рассела чуть выше и выпрямляется, вытаскивая пальцы. Он входит в Джорджа по-настоящему, и его тело покорно принимает в себя член. Хэмилтон замирает на мгновение, когда оказывается внутри до конца, любуется Джорджем и ищет хотя бы малейшие признаки того, что тот проснулся. Но дыхание Рассела все такое же ровное, а на лице написано лишь ангельское спокойствие. Льюис медленно выходит почти полностью, а затем снова толкается внутрь. С таким темпом он не кончит раньше времени, каким бы потрясающим ни был Джордж под ним. Льюис убирает прядь волос с его лба и меняет угол проникновения. Выражение лица Джорджа тоже наконец меняется, он слегка хмурит брови и едва слышно стонет чуть приоткрытым ртом. Льюису кажется, что сейчас он красив, как древнегреческая мраморная статуя, которая вот-вот оживет. Льюис трахает Джорджа быстрее и требовательнее, теперь уже с намерением разбудить. Каждый раз, когда Льюис входит на всю длину, Рассел издает тихий стон, и вскоре ими наполняется все пространство комнаты. Льюис молчит и контролирует свое дыхание — так, чтобы можно было слышать каждый звук, срывающийся с губ партнера. Прядь волос, которую Льюис убирал несколькими минутами ранее, снова падает на лоб Джорджа, и Льюис вновь поправляет ее, а после ласково проводит по щеке Рассела, и тот вздрагивает от касания. — Мммм?.. — тянет Джордж, а в следующую секунду едва не роняет челюсть. И без того большие и выразительные глаза широко распахиваются, а дыхание прерывается. — Ах! Льюис… Черт! Голос Джорджа хриплый после сна, он пытается податься бедрами навстречу, но тело еще слишком плохо слушается своего обладателя. Теперь, когда он проснулся, Льюис может дать себе волю и без лишней осторожности наваливается сильнее, прижимая Рассела к кровати. — В тебе так хорошо, Джорджи, — горячий шепот в самое ухо. Темп толчков становится быстрее, а затем — снова мучительно замедляется, и Джордж дергается под Льюисом, изнывая от этого контраста. — Я могу прийти и вот так просто трахнуть тебя, пока ты лежишь раздетый. Признайся, ты все так и задумывал и хотел этого? — Льюис… — Джордж стонет и подмахивает толчкам, но Хэмилтон прижимает его бедра к постели. — Не двигайся. Джордж сдается под таким напором и теперь просто стонет, пока Льюис снова взвинчивает темп и вбивается в податливое тело сильнее. Джордж принимает его член полностью, задыхается и почти кричит. — Льюис… Я сейчас… — Кончишь, не притронувшись к себе, детка? — уточняет Льюис. В ответ — лишь очередной стон, и Хэмилтон с тихой руганью впечатывает бедра товарища по команде в матрас, зная, что трение о простынь приблизит оргазм. И Джордж действительно кончает, заглушая неприлично громкий крик подушкой, прижимается к Льюису спиной и пачкает семенем очередной комплект постельного белья, который теперь придется менять. Льюис ждет, пока Джордж немного расслабится и успокоится, прежде чем снова начать двигаться внутри. Рассел тихо сопит под ним, но не просит остановиться, поэтому Льюис снова ускоряется и вскоре кончает сам, изливаясь внутри Джорджа, заполняя его собой. Он ложится на него сверху и оставляет несколько легких поцелуев на его плече, пока они оба переводят дыхание. Льюис неторопливо выходит, и его сперма сразу же вытекает из тела Джорджа, пачкая внутреннюю сторону бедер. Хэмилтон проводит по ним большим пальцем, собирает семя и пытается затолкать его обратно, а Джордж принимает в себя и это. Льюис скатывается с Рассела и укладывается на спину рядом с ним. — Доброе утро, — произносит Джордж, в уголках глаз появляется тень улыбки. — Доброе, — Льюис улыбается в ответ. Джордж потягивается, разминая затекшие мышцы, но отмахивается от Льюиса, когда тот тянется к нему, желая проверить, все ли в порядке. — Можешь считать это за утреннюю тренировку, — Рассел нависает над ним на вытянутых руках и увлекает в поцелуй. — Солнце, это была заминка, я уже успел на пробежку и в зал перед. — Перфекционист, — резюмирует Джордж, и Льюис не может сдержать смеха. — А мне сегодня все это еще предстоит. — Не ходи никуда. — Алекс уже знает, чем я бываю занят по утрам, поэтому давай не будем давать ему лишний повод издеваться надо мной и заставлять делать дополнительные подходы завтра. — Может, хотя бы поваляешься подольше? — Льюис обнимает Джорджа за талию и снова тянет лечь рядом. Рассел вздыхает, но позволяет себе немного побороться, пока довольный Хэмилтон не прижимает его к себе. — Только пять минут. Хотя они оба знают, что это продлится гораздо дольше.