911: Служба спасения

Кто бы мог подумать, что детский праздник мог оказаться настолько выматывающим и удручающим времяпрепровождением. Ризе казалось, что из неё выдавили всю радость, хотя вроде бы ничего даже не произошло. После недоразумения два взрослых состоявшихся человека поговорили и выяснили все вопросы, но осадок остался, и Риза от этого ощущала только всепоглощающую тоску. Всё ведь начиналось так хорошо, так весело. Они проехались от депо до кафе, разговаривали, потом потанцевали… А потом она упала, будто бы была неуклюжей дурочкой, не умевшей держать равновесие, не знавшей, как ходить на каблуках! Но со всеми ведь такое случалось, любой мог поскользнуться и упасть, но Риза даже не приняла помощь человека, который искренне хотел ей помочь, грубо оттолкнула, возможно, ещё и наговорила неприятных вещей — точно этот момент в памяти не отпечатался, но Риза была уверена, что повела себя просто ужасно. И даже если это было не так, в своих глазах она была каким-то неблагодарным чудовищем. Мотоцикл подкатился к парадной и остановился, и Риза медленно с него слезла, рассматривая белые стены дома. Или они были серыми? Наверное, всё-таки в полумраке и холодном свете уличных фонарей они казались больше даже голубоватыми. Призрачными, будто бы не было в мире места, куда Риза могла вернуться домой, где её бы ждал кто-то, кому она могла поведать всё, что было на душе. Только дедушка Грумман, но не стоило его беспокоить по таким пустякам, как собственные упаднические мысли. Саморазрушением, как известно, лучше всего заниматься в одиночестве, и Риза могла бы дать в этом фору кому угодно. Медленно заведя мотоцикл под навес и поставив блок на колесо, Риза дёрнула за него, проверяя, хорошо ли блок встал и не сможет ли оторвать его случайный проходимец. Но блок стоял крепко; Риза открыла багажник, чтобы убрать туда шлем, но там оказался шарик. Тот самый злосчастный шарик, с которого всё и началось этим вечером и которым, видимо, закончилось. Риза взяла его подмышку и сняла шлем, но шарик от короткого движения выскользнул и, подхваченный ветром, полетел куда-то в сторону дороги. — Нет, нет, стой! — Риза попыталась его поймать, но руки хватали только воздух, пока шарик улетал всё дальше. Всё, что было хорошего в этот день, очевидно, решило улететь точно так же. — Хаяте, фу, брось шарик, собаки это не едят! — донеслось откуда-то издалека. Хоть чья-то собака порадовалась новой игрушке если шарик принесло к ней. Практически кинув шлем в багажник и захлопнув крышку, Риза закрыла все замки и направилась в парадную, чтобы в квартиру обнаружить вонь лака для ногтей и аромат какой-то выпечки. — О, Риза, ты вернулась! — Ты тоже, смотрю… — Да, мы с Джонатаном разбежались, а как у нас закончился срок аренды, я сразу же к тебе. Соскучилась по лучшей соседке? — Ребекка перестала красить ногти на левой ноге и подняла голову, улыбаясь Ризе, но улыбка эта быстро померкла. — Коть, что случилось? — отложив кисточку, Ребекка поднялась на ноги и нелепо заковыляла к Ризе, беря её ладонями за щёки. — У тебя же был сегодня выходной, что случилось? Опять этот мудак нашёл твой номер? Риза покачала головой и аккуратно убрала чужие руки со своего лица. — Всё нормально, просто устала. Сейчас схожу в душ, утащу у тебя пирожок — и буду в порядке. — Ну уж нет, ты сходишь в душ, утащишь у меня пирожок, сядешь рядом и расскажешь, что случилось, — Ребекка упёрла руки в бока и заковыляла обратно на диван. — Я знаю, как отпираются все замки в этой квартире, так что спрятаться ты не сможешь. — Ты сейчас меня принуждаешь к получению эмоциональной поддержки. — Да, возможно. Но даже если ты не хочешь говорить, просто посиди со мной, а то в одиночестве ты просто сойдёшь с ума. Риза, — Ребекка посерьёзнела, нахмурившись. — Я знаю, что ты сильная, что ты можешь пережить многое, молчишь о многом. Но, пожалуйста, ради нашей дружбы, если не хочешь ради себя, позволь себе помочь. Хотя бы так. «Здравствуйте, офицер. Пришли напомнить, что помощь вам не нужна?» Риза вздрогнула, когда в голове прозвучал обиженный голос Роя, а воображение заботливо нарисовало его гримасу в тот момент. Риза приподняла голову и выгнула брови, практически падая на диван рядом с Ребеккой и роняя голову ей на плечо. — Я сделала глупость. Большую глупость, — выдохнула она, сжимаясь под ласковыми прикосновениями к плечу чужой ладони. *** Рой различал отдельные буквы, они складывались в понятные и знакомые слова, а затем слова образовывали правильно составленные предложения, смысл которых упорно ускользал от Роя. Остановился он только тогда, когда понял, что уже последние пятнадцать страниц не понимал совершенно ничего, что происходило на странице книги. Отбросив её в сторону, он присел перед телевизором и нажал на кнопку включения приставки. Никогда не подводило. Но бить мобов оказалось настолько же быстро наскучившим занятием, как и чтение. Рой нажимал знакомые кнопки рефлекторно, даже не задумываясь о комбинациях или какой-то стратегии. С недовольным не то рычанием, не то хриплым стоном Рой откинул геймпад в сторону и откинулся на спинку дивана, сползая по нему настолько сильно, что у него заболела шея, а ногами приходилось упираться в пол, чтобы не соскользнуть уже на пол. Вечер определенно не удавался до самого своего конца, осталось только получить в душе не прекрасную тёплую комфортную воду, а либо горячий Ад, либо ледяную Бездну, потому что регулировка опять сбилась. Тяжело выдохнув, Рой прикрыл глаза и сцепил пальцы на животе. удивительно было, как один детский праздник мог испортить вообще всё. В бок что-то неприятно упиралось, и Рой изогнулся, сунув руку в карман, чтобы понять, что это было. Пальцы его сжали пластиковую маску, которую ему сегодня дала Риза; а за маской, зацепившись за резиночку, показался и мобильник. Замерев с маской в руке, Рой снова изогнулся, чтобы подхватить телефон, иначе бы пришлось добавить к пункту неудач за один день ещё одну. И откладывать на новый телефон. Неизвестно, что расстраивало сильнее. Отложив маску в сторону, Рой вперился взглядом в чёрную поверхность экрана, разглядывая собственное искажённое изображение, если, конечно, это не его там примяли события последних нескольких часов. А они вряд ли примяли, у Роя бывали дни и похуже, но никогда после них он не присаживался стоя полежать в такой неудобной позе на диване, а продолжал функционировать как живой нормальный человек. Замычав недовольно, Рой упёрся локтем в сидушку и сел нормально, разблокируя телефон. Палец скользнул по экрану, открывая меню, а затем и список контактов, пролистал список до буквы «м» и завис. Рой заколебался: а правильно ли будет в такой час наседать со своими весьма странными проблемами? По сути, они и проблемами не были, так, просто непониманием и неопределенностью. С другой стороны, Рой иногда по часу слушал рассказы Маэса о семье, с него не убудет. Пусть хоть немного побудет в роли благодарного слушателя, тем более у не абы кого, у кого котёнок на дерево забрался, а у лучшего друга. Нажав на кнопку вызова, Рой приложил телефон к уху и стал считать гудки. Ему всё ещё казалось это с какой-то стороны неправильным и эгоистичным решением, но мысли требовали озвучивания, иначе — Рой чувствовал — они просто его сожрут заживо. Ещё два гудка — и он положит трубку, решено. — Йо, Рой. Что случилось? Поздно ты. — Маэс, кажется, я вляпался по уши. *** Риза мелко подрагивала под ласковыми поглаживаниями по плечу, пока в воздухе всё ещё витал запах лака для ногтей. Ребекка так и не прикрыла флакончик, оставив кисточку засыхать прямо на столе. Потом придётся что-то придумать, чтобы её отклеить от поверхности, не повредив краску. — Ты можешь рассказать мне всё, — тихо сказала Ребекка. — А если не хочешь, то можешь просто посидеть. Ты когда-нибудь слышала о том, что люди, у которых есть кошки, меньше подвержены сердечно-сосудистым заболеваниям? Потому что считается, что кошки мурлычут на особой частоте, которая работает как профилактика таких заболеваний. Я могу быть такой твоей кошкой. Я не буду давать советы, я буду просто сидеть рядом и говорить. Хотя, конечно, наверное, лучше было бы, если бы я умела мурлыкать, но что имеем. А ещё кошкам можно доверить всё, не беспокоясь, что они что-то разболтают. Кому они расскажут? Соседскому коту, который промяукает это всему двору? Люди всё равно не поймут. Риза тихо усмехнулась, медленно выпрямляясь и глубоко вздыхая. Закрыв глаза, она снова представила шарик в своих руках. Тот дурацкий надувной шарик, который приходилось держать то коленкой, то грудью, то лбом, чтобы Алисия получила свой приз за выигрыш в конкурсе взрослых. Шарик противно скрипел в пальцах. — Ты уже наговорила куда больше, чем рассказала бы любая кошка, — Риза расслабила пальцы, позволяя шарику выскользнуть из них, улетая куда-то в сторону, к собаке по имени Хаяте, которой этот шарик понравился. — Это моя работа как активной болтливой подруги, — Ребекка легко ткнула Ризу пальцем в плечо. — Это из-за Роя. Ризе не нужно было открывать глаза, чтобы представить, как выглядела Ребекка, но она посмотрела — и не ошиблась. Ребекка сидела, приоткрыв рот и часто моргая; а потом на её лице появилась улыбка. — Ты наконец-то признала, что можешь чувствовать чувства из-за него. — Да… В этом и проблема, — Риза наклонилась, упираясь локтем в колено и подпирая голову рукой. — Я действительно, кажется, начинаю к нему чувствовать чувства. А я не хочу этого, а то он будет уже вторым. — Может, в этот раз он останется с целой челюстью и рабочим плечом, — Ребекка обняла Ризу за плечи, устраивая подбородок между её лопаток. — Я не знаю, почему это тогда случилось, но прошли годы, ты изменилась, а Рой явно другой человек. Как минимум, он симпатичный пожарный, а не полицейский кадет. — Ты опять за своё? — Не опять, а снова. Но не может же то, что он тебе нравится, быть причиной того, что от тебя только плакать сейчас хочется! Риза вздохнула и приподняла голову, но только для того, чтобы упереться в ладонь лбом с тихим шлепком. — Я всё испортила сегодня. Кажется, я его обидела. Сначала был этот дурацкий конкурс, а потом я подскользнулась, и мы оба упали. А когда он попытался помочь, я просто оттолкнула его… Ты не поняла, — пресекла Риза закономерный вопрос. — Я отпихнула его, рукой. Толкнула в сторону, а не просто словами. А потом ещё и нахамила. Кажется, нахамила. Я не знаю. Но он обиделся. Я хотела извиниться, прояснить, как и почему так произошло. Он сказал, что всё нормально, но отказался от того, чтобы я его подвезла. Наверное, оно и к лучшему, если всё прекратится сегодня, но мне так плохо. Я хочу его ещё раз увидеть не только на вызовах, когда все сосредоточены на помощи другим. Но не могу, мне нельзя. Риза закрыла лицо второй рукой и шумно вздохнула. Она чувствовала себя такой глупой, такой совершенно никчёмной и слабой, совсем ещё маленькой девочкой, за спиной которой стоял отец, выбиравший, куда и с кем она пойдёт гулять, решавший её дальнейшую судьбу. — Не знаю, что с тобой случилось в детстве, — тихо нарушила безрадостный поток мыслей Ребекка. — Но тебе надо забыть это и идти дальше. Меня так бесит, что у тебя всё ещё есть от меня какие-то секреты, но это твоё дело. Но ты не сможешь вечно ходить с ними одна, однажды эта тайна тебя просто задавит. И если не я, то появится другой человек, которому ты сможешь открыться. Не загоняй себя понапрасну. Ты очень сильная, но даже самым сильным нужна помощь. — Но это не меняет… — Меняет, — Ребекка наклонилась, чтобы взглянуть в лицо Ризы, раздвинув пальцы. — Ты можешь написать ему, позвонить или при следующем вызове прямо спросить, злится ли он. Слова через рот до сих пор являются самым лучшим изобретением человечества. Может, он тот самый человек, которому ты сможешь доверить свою спину по жизни, как доверяешь Фарману во время патруля. Риза убрала руки и посмотрела в глаза Ребекки, в её чистые, искренне сочувствовавшие глаза. И как она умудрялась работать на такой тяжёлой работе и оставаться такой… Такой Ребеккой Каталиной, которая словно бы не изменилась со времён академии? — Ты насмотрелась мелодрам. — Жизнь та ещё мелодрама, — Ребекка подмигнула Ризе. — Можешь мне поверить, я специализируюсь на этом. Тропы оттуда повторяются слишком часто. — Тогда у меня сейчас фаза поедания мороженого из ведра под одну из таких мелодрам и сидения в пижаме? — Именно! Учишься на лету! Риза прикрыла глаза и навалилась на Ребекку. Она ужасно устала за последние несколько дней, а это накручивание вымотало её ещё сильнее. Подобный лёгкий подход к жизни был ей сейчас необходим, как воздух, и Риза ни на секунду не пожалела, что решилась сказать Ребекке о своих переживаниях. Говорить слова через рот и правда оказалось хорошим способом избавления от стресса даже по таким глупым поводам, от которых болела душа и сердце бешено колотилось в грудной клетке. *** — Ты вечно влипаешь в истории, я привык. Нет, это не по работе, милая, не переживай. Да, да. Это Рой. Хорошо, моя маленькая радость, обязательно передам! Алисия просила сказать, что она очень рада подарку. И ждёт с нетерпением, когда ты снова придёшь и приведёшь «тётю Ризу». — Да, об этом… — Рой откинулся на спинку дивана, изучая потолок над собой. Описать его абсолютно ровную поверхность и одинаковую в каждом углу серость на небольшой рассказ сейчас для Роя сейчас было проще, чем рассказать Маэсу о том, что на душе лежало тяжёлым грузом. Подробного багажа у Роя было достаточно, но он был другим, не затрагивавшим самые отдалённые, самые нежные уголки души. Маэс не торопил, и Рой был ему благодарен, что тот дал время собраться с мыслями и сформулировать то, что произнести оказалось сложнее, чем додумать. Если Рой скажет это вслух, то дороги назад уже не будет, он признается сам себе в этом. — Кажется, мне понравилась офицер Хоукай, — слова сорвались с губ, но, вопреки ожиданиям, не покатились камнем вниз с тяжёлым осознанием безвыходности ситуации, но взмыли вверх и растаяли в воздухе, позволив вздохнуть более свободно. — Тоже мне — новость, — хохотнул Маэс в трубку. — Ты себя со стороны не видел, а мне было всё очевидно. Так и в чём проблема? — Ты видел, что сегодня произошло. — Так и что? Во-первых, перед тем, как я скажу тебе пару вещей, сядь нормально… Рой моргнул и запрокинул голову, наблюдая над макушкой пол. Вздохнув, Рой упёрся рукой в пол, снимая ноги со спинки дивана и садясь вертикально. — Сел. — Отлично. А во-вторых, перестань себя накручивать попусту. Ну да, оттолкнула она тебя, и что. А ещё она не выкинула меня из машины, не выкинула тебя из машины, когда ты нас познакомил. И, что самое главное, она сказала, что Алисия и Грейсия просто чудесны и прекрасны! — Да будто бы кто-то рискнул тебе сказать что-то иное, — тихо проворчал Рой в сторону. — К чему я веду. То, что тебе кто-то понравился, не конец света. Я вообще горжусь тобой, что ты наконец-то вырос достаточно, чтобы найти что-то серьёзнее, чем просто красотку на одну ночь. — Ты же… — Эту шарманку я слышал уже тысячу раз. Но я к тому, что если ты нашёл девушку, к которой чувствуешь что-то, кроме зуда в штанах… — Эй! Клевета. — Не эй, это правда. Так вот, то не упускай её. Рой запустил пятерню в волосы, зачёсывая чёлку назад. Маэс говорил обо всём так просто, будто сам не робел перед Грейсией и не цеплялся за Роя каждый раз, когда надо было идти на свидание. «Нет, Рой, я её недостоин!», «Она такая чудесная, а я? А я покрыт копотью!», «Как думаешь, это кольцо ей понравится? Господи, надеюсь, я не ошибся с размером! А если оно ей велико окажется? Она решит, что я считаю её толстой?» — Ты видел, что произошло. Она меня отпихнула. — С кем не бывает, с тобой вообще в кадетке соревновались. — Те сражения за пирог были легендарными. Надеюсь, они остались в истории корпуса, — Рой фыркнул в трубку. Вспоминать историю знакомства с Маэсом было занятно даже спустя столько лет; и как это только два столь непохожих человека, соревновавшихся во всём, что делали, в результате стали лучшими друзьями. — Даже если нет, они остались с нами. Потому что, несмотря на то, что твоя самодовольная рожа мне не понравилась с самого начала, я ответил на твой звонок в полдесятого. — Хочешь сказать, что тут может быть то же самое? — Ага. Если вы познакомились на вызовах, то ещё раз точно пересечётесь, и скоро. И у вас выдастся шанс поговорить, обсудить ту ситуацию. — Мы уже обсудили. На секунду воцарилась тишина, сменившаяся глухим постукиванием. — Ты этого не видишь, но я стучу по экрану телефона, — произнёс Маэс. — А хотелось бы по голове. Почему ты мне не сказал с самого начала? Я же не видел, что там у вас происходило после праздника! Что сказала? — Извинилась, предложила подвести. — А ты? — Отказался. Хватит стучать, знаешь, как в ушах отдаёт? — Я бы стукнул сильнее, но боюсь разбить матрицу. — Да за что? — Чтобы мозг на место встал. Уму непостижимо. Главный сердцеед сто восемнадцатой, а такой тупой. Если она тебе нравится, если она извинилась и предложила подвезти, то на тебя никто не злится, а у тебя есть шанс, дурень! Рой обречённо потёр глаза. Маэс был настойчив, как всегда, а ещё был невыносимо прав каждый раз. И как можно было не прислушиваться к такому человеку, который заражал своим энтузиазмом даже через телефон? — Ладно, допустим, я ей действительно небезразличен и она не злится. И что ты мне предлагаешь делать? Позвонить ей и спросить напрямую? Или чего? — Хороший вопрос, а тут уже ты решать должен. — Эй, с чего бы это? Почему ты даёшь какие-то однобокие советы? — Потому что ты — это ты, делай не так, как сделал бы Маэс Хьюз, а так, как сделал бы Рой Мустанг. Если ты ей понравился, то таким, каким сам себя преподносишь. Так что дерзай, мой юный ученик! Рой снова почувствовал себя пристыженным ребёнком, школьником, которому отец объяснял правила математики, которые он уже должен был знать. Но от самой ситуации было одновременно и весело, и грустно. — Кто это ещё кого тут учить должен! Хотя в чем-то Маэс был прав: нужно было действовать так, как бы сам Рой поступил, а не ему кто-то посоветовал. Как показывала практика, быть собой было самым удобным способом завести новые знакомства, полезные или не очень. За редким исключением… Которое носило генеральские погоны. *** Плюшевый кит приятно пах стиральным порошком. Чистый, совсем как свежепостеленное бельё. Прижав его к груди, Риза закрыла глаза и неловко махнула рукой, укутываясь одеялом сильнее, будто бы стремилась намотать его на себя целиком и превратиться в один большой одеяльный кокон. Так можно будет закрыться от всего мира. И согреться, под одеялом всегда было тепло, даже если сначала ноги мёрзли. Тепло… Руки у него тоже были тёплыми, даже горячими. Интересно, в холодные вечера они такие же? Риза задумчиво вытянула руку из-под одеяла и посмотрела на собственную ладонь. На ней виднелись белые пятна потрескавшейся от сухости кожи, мозоль на среднем пальце от бесконечного написания отчётов и протоколов… Но ладонь оставалась узкой, а запястье — тонким. Женским, несмотря на все отметины от работы на руках. Может быть, Ребекка была права, может быть, стоило немного отпустить себя и поддаться своей природе, такой, какой Риза родилась, а не её сделали отец и работа. Может быть, под всем этим строгим рабочим панцирем всё ещё пряталась маленькая романтичная девочка, которая, пока гоняла кур во дворе и коротко стригла волосы, мечтала о чём-то ином, глубоко в душе, ещё не осознавая этого. Нет, Риза чётко была уверена в своих выборах, в своей работе, в своих умениях, в своём теле; но иногда ей действительно хотелось чего-то иного. Вот так вот сидеть с подругой на диване и болтать по пустякам, будь то серия сериала или очередной парень, случайно встретившийся им на улице. Поджав колени, Риза сделалась совсем маленькой под огромным одеялом. Она поддалась на эти грёзы — нельзя было назвать эти мысли мечтами — о том, что у неё что-то может получиться с самодовольным пожарным, мешавшим кофе с энергетиком и не собиравшимся разбивать сердца полицейским, но с улыбкой танцевавшим с ней и подарившим ей шарик. Шарик… Риза приподнялась на локте и протянула руку к тумбочке, нащупывая телефон. *** Разговор с Маэсом оставил… Двоякое впечатление. С какой-то стороны Рою хотелось хлопнуть себя по коленке и громко объявить на всю квартиру: «Старина Рой ещё на коне!» Но потом наступили минуты тяжёлых раздумий: а не ошибся ли Маэс в своих предположениях, не дал ли Рою ложную надежду? — Я идиот? Я идиот, — констатировал факт Рой, заваливаясь на кровать и комкая подушку под головой. — А ты не смотри так, — обратился он к кривому рисунку пожарной машины с глазами. Когда-то давно ему этот рисунок подарила маленькая Алисия, когда Маэс первый раз привёл её на экскурсию в депо. И сейчас эта машина смотрела на Роя очень внимательно, кажется, у неё даже прослеживался силуэт очков на лобовом стекле… — Агрх! — многозначительно и очень досадливо сказал Рой, отворачиваясь от рисунка в сторону стенки. И что же… Ему делать? Пожалуй, правильнее было бы не навязывать своё общество и не названивать лишний раз. Можно было написать, но ответит ли? Прочтёт ли? Да ради бога! Какой же это был абсурд! Рой Мустанг, окрещённый Жаном Хавоком Сердцеедом, мялся в нерешительности перед девушкой, которая ему понравилась! С другой стороны, любовь — штука сложная. Хлопнув себя по лицу, Рой повернулся на спину и взял телефон с тумбочки, пиликнувший, едва его коснулись пальцами. *** «Привет. Я потеряла твой шарик». «Примирительный шарик? Ты серьёзно? Как умудрилась?» «Улетел, когда я вытащила его из багажника». «Надо крепче держать дружбу и мир, знаешь ли». «Да знаю я». «Ну всё, теперь мы поссоримся. Хотя мы разве не уже…» «Думаешь, я бы стала тебе писать про шарик, если бы считала, что мы в ссоре?» «Справедливо. Тогда с тебя просто новый шарик — и мы точно не поссоримся». «Может, с тебя? Ты же дарил». «Переименую тебя в Вымогательницу Шариков. Но его же ты потеряла, значит, тебе и возвращать обратно». «… спать иди. Тебе завтра разве не на смену?» «Вы обо мне так беспокоитесь, офицер?» «Только о тех людях, которые могут пострадать из-за того, что вы не выспались и плохо в результате выполняли свою работу». «… Сурово. Но, раз такое дело, не могу не подчиниться полиции. Спокойной ночи, офицер. Тоже не засиживайся, а то правосудие уснёт на посту». «… … Спокойной ночи». *** Риза отложила телефон на тумбочку и посмотрела на игрушечного кита, который улыбался ей своей большой белой плюшевой улыбкой. — Я ведь не сделала большую глупость, верно? Я ведь заслужила всё это? — Риза аккуратно провела пальцем по взъерошенном игрушечному пуху перед верхним плавником, приглаживая его. Кит, разумеется, ничего не ответил, но продолжал улыбаться, и почему-то эта искусственная улыбка, навсегда запечатлённая поверх синей ткани, была самым лучшим средством, чтобы Риза улыбнулась в ответ и закрыла глаза, прижимая кита к груди. В самых сильных и строгих женщинах иногда просыпалась маленькая девочка, которая хотела лежать в обнимку с любимой игрушкой. *** Рой откинулся на подушку, сжимая в руке телефон и глядя на гаснувший экран. Ему даже самому ничего не пришлось писать, всё получилось само собой. Хотя до чего же глупым оказался предлог: шарик! Тот самый шарик, из-за которого всё и случилось и от которого Рой очень хотел избавиться, когда шёл домой. Так, выходит, не просто так. Повернув голову, он снова наткнулся взглядом на пожарную машину, которая смотрела на него уже не так выжидающе и осуждающе. Но всё ещё чем-то походила на Маэса. Неудивительно, для Алисии тот был настоящим героем, так что в рисунке это точно отразилось. Рой отложил телефон и смял подушку под головой, закрывая глаза. Не один Маэс, вообще-то, был героем, и может не в глазах Алисии, но в чужих уж точно Рой таковым был. А завтра будет новый рабочий день, где снова может выпасть возможность увидеть офицера Хоукай. А заодно и потребовать от неё новый примирительный шарик. *** — 911, что у вас случилось? — Тут огромная авария, кажется сбили мотоциклиста!