Воля к жизни

С приближением ночи мы закрываем магазин и медленно загасаем огни. Рюноске и Ацуши уютно устраиваются на одном из диванов, погружаясь в сон. Я комфортно располагаюсь на другом диване, а мой взгляд устремлен на Осаму. — Ты не против? — спрашивает он. Я лишь киваю головой и сдвигаюсь, уступая место. Осаму усаживается рядом, расслабленно перекидывая ноги через край дивана. В узком пространстве становится тесно, его аромат ощущается в прямой близости. Плавно устраиваясь, парень укладывается рядом, мягко перекинув руку через меня. Почти сложно не налечь на него. Мои пальцы нежно скользят по грубым бинтам на его руке. В этот момент я осознаю, как сильно я скучал за последний месяц. — Сможешь заснуть? — шепчет парень мне. — Попробую. А ты отдохни. Медленно закрываю глаза. Подо мной слышно его равномерное дыхание. Я уткнулся лицом в подушку и начинаю падать в темноту. Утром просыпаюсь в одиночестве. В комнате светло, парней рядом нет. Поднимаюсь и осторожно прогуливаюсь по магазину. Вероятно, мне никто не возразит, если я одену чистую футболку. Направляюсь к раковине в туалете и быстро обливаюсь холодной водой. Условия не ахти. Надеваю свежую футболку и накидываю куртку поверх. Возвращаюсь в магазин и встречаю там Ацуши и Рюноске. Они показывают мне награбленные продукты. — Вытащили из автомата, — отвечает Рюноске с улыбкой. Я быстро хватаю батончик и съедаю его, ощущая приветственный вкус сладкой победы. В проходе появляется Осаму. — Можно тебя? — зовет он. Подхожу к нему, и он, взяв меня за руку, ведет нас к выходу. — Есть что показать, — загадочно произносит он. Поднимаемся на крышу, самый высокий этаж здания. Осаму с трудом приоткрывает массивные двери, и мы оказываемся на широкой площадке. Бегом приближаюсь к краю и глядя вниз, говорю: — Восхитительно здесь... Осаму закуривает сигарету и подает мне пачку. Поджигаю одну и наслаждаюсь моментом, выдыхая дым в созерцательном молчании. Тишина на улице кажется непривычно благотворной, словно время остановилось для нас. — Мы можем приходить сюда в любое время, — говорит он. — Прекрасная идея, мы свободны здесь, — восхищенно проговариваю. — Смотрю, ты уже не злишься? — спрашивает он легко. — Сложно заметить, не правда ли? — улыбаюсь, прикусывая губу, — Ты снова спас нас... Я этого не ожидал. — Куда было деваться? — махнул он рукой. — Ну, не искать меня например? — Брось, я знал, что ты пропадешь без меня — Ну да, куда ж без тебя, — отвечаю с ноткой иронии. Взгляды наши встречаются с улыбками, ослабляя напряжение в воздухе. Я докуриваю и выбрасываю окурок, еще немного блуждая по крыше, перед тем как вернуться на землю. Мы спускаемся на второй этаж и направляемся к нашему магазину. — Ребята принесли всякую еду из автомата, если хочешь, — говорю я. — Я уже перекусил, но спасибо. Заходим внутрь и садимся на диван. Рюноске и Ацуши перестают говорить при нас. Появляется чувство, что я знаю, кого именно они обсуждали. — Вы милая пара, — говорит им Осаму. — Спасибо, — смущенно отвечает Ацуши. — Как вам жизнь в Токио? — Было неплохо, — говорит Рюноске, — наконец мы жили вдвоем, без вездесущих родителей. — Ты ведь тоже поступил на писательское направление? — Да, поступил. Программа была насыщенной и мне нравилось. Теперь же это все неважно. — Мир уж точно не будет таким, как прежде, да? — заключает Ацуши. Вздыхаю. Студенческая жизнь осталась позади. Вся наша жизнь позади. Теперь мы сидим в этом торговом комплексе, не зная, что будет дальше. Эвакуироваться некуда, мы и так находимся в центре Японии. Хуже быть просто не могло. Я думаю, как это могло случиться снова спустя год? В другой стране, но тот же вирус. Ничего не понимаю. Мы решаем вместе пройтись и осмотреться. Основная масса людей так и собрана на первом этаже. Охранники снуют по нему, будто пытаясь хоть чем-то себя занять. Проходя мимо входа, мы слышим громкий стук в ограждение. Кто-то зовет на помощь. Приходится игнорировать это и идти дальше. Мы неожиданно натыкаемся на большой продуктовый магазин. Я и не подумал, что он может здесь быть. По нему ходят люди, разбирая какую-то еду. Мы заходим внутрь и Осаму берет себе содовую. Мне на глаза попадается лимонная вода и я забираю ее, сразу отпивая немного. Это освежает. Вспоминая о своих таблетках, я выпиваю их. Почему-то не было уведомления на телефоне. С собой у меня лишь таблетница на неделю. Похоже, мне придется опять прекратить курс. И кто знает, какими будут последствия. Прошли несколько магазинов, и мы решили вернуться на второй этаж. В конце коридора нас ждал книжный магазин. Мгновенно стало понятно, чем займется Осаму. На другой конец коридора мы не пошли, предпочитая вернуться на наши места. Рюноске крутился перед зеркалом, исправляя свои волосы. Я уселся на диван и глубоко вздохнул. — Покурим? — спросил Осаму. — Давай, — ответил я, соглашаясь. Мы поднялись наверх, снова вышли на крышу. Холодный ветер обдал нас, заставляя сжаться в себе. Парень протянул мне сигарету, чтобы я закурил. Молчание окутало нас, и я не знал, о чем начать разговор. Прошлое ощущалось как запретная тема, а настоящее нас ничем особенным не связывало. Но к моему удивлению, он первым начал разговор. — Это все Огай Мори, — пророкотал он. — Кто это? — переспросил я. — Мой отчим... Он снова устроил это... — Ты серьезно? — хмурюсь, — до сих пор винишь его? — Теперь я точно знаю, — с уверенностью говорит парень, — это он. — Но откуда? Ты говорил с ним? — Я получил письмо. В нем… многое было сказано. Даже удивительно, что он посчитал нужным делиться этим. — Чем этим? — Неважно, — в своем духе отвечает, — наверняка он вновь проводил свои эксперименты и получилось вот это. Мой отчим в ответе за конец света. — Почему ты рассказываешь мне? — Захотел поделиться. — Это необычно. Я думал, ты сам по себе. — Мне сложно доверять людям. Я попросту не хочу. Но ты оказываешь на меня странное влияние. — Я на тебя? — искренне удивляюсь. Все это время именно Дазай оказывал на меня влияние. Не всегда в хорошем смысле, но так и было. — А что тебя удивляет? Ты с самого начала влез мне в голову. — Осторожно, а то я подумаю, что ты влюбился. — Ага, — он звонко смеется, — просто знай - все, что я делаю - для твоего блага, даже когда отталкиваю от себя. — Так может прекратишь решать за меня? Может, я не нуждаюсь в твоей защите? — Я не могу так поступить, — качает головой. — Понятно, — выбрасываю сигарету и разворачиваюсь, чтобы уйти. — Подожди, — он тянет меня за руку к себе, — не обижайся. По правде, я считаю себя недостойным тебя. Секунды тянулись вечностью, каждая искра между ними ощущалась весом бесконечности. Под звездным светом возникал вопрос, лишь касавшийся его губ: что за тайна скрыта в его мыслях? Ответы нахмуренных сомнений неясно множились внутри него, но даже самый темный сценарий не смог устрашить его чувства, поглощенные этим моментом дрожащего решения и надежды. — И что теперь? — словно шепот, сверкающий во тьме, пронесся воздушный вопрос сквозь касание их взглядов. — Не знаю, — тихо, но уверенно прозвучал ответ, словно отзвук отдаленного эха загадочности. И вдруг он приблизился, словно капли росы на лепестках, и их губы соединились в молниеносном взлете чудовищной теплоты. В этом поцелуе загорались новые светила, намекая на неизведанное наступление. Он легко ответил на его ласки, охваченный волнами страсти, но в его разуме остался лишь один вопрос: что за предвестие несёт в себе этот магический момент? Смогут ли они пройти сквозь испытание времени вместе, или это лишь кратковременное забвение в океане неизведанных возможностей и рисков? Словно с огорчением, он медленно отстраняется от него, ладонь его нежно скользит по щеке, будто раскрашивая мир яркими красками привязанности. Он, словно растаявший снег под весенним солнцем, прижимается к нему, и вдыхает его тепло, как луч надежды в холоде. Обнимая его страстно, словно оплакивая утраченное время, он ощущает, что его объятия - это безопасная гавань в бурном море сомнений и страхов. — Дазай, я так скучал, — шепчет он нежно, словно мелодия таинственной нежности. — Я тоже, — отвечает парень, его голос как призыв к возвращению к забытым моментам счастья и спокойствия. В этом дуновении взаимного понимания они возвращаются к друзьям, что в то время играли в карты, словно маджонг душ, давно забытый в ритме их жизни. Очарование и удивление разбегается в их глазах, но прерывается лишь мягким движением Рюноске, что призывает их к мирному окончанию этой мгновенной радости и возвращению к реальному миру, что ждал за порогом. — Мы не будем играть все вместе, — говорит он. — Но почему?! — задаюсь я вопросом. —Я не хочу, чтобы это закончилось дракой, а тем более - откровенной сценой на соседнем диване. Поэтому держитесь подальше. — Да как ты..! — Ладно, — тормозит меня Дазай, — пошли отсюда. Он берет меня за руку и уводит. Мы доходим до книжного и парень заводит меня в него. Здесь очень много разных отделов, Дазай находит пуфики и мы падаем на них. Я вытягиваю ноги, выдыхая. — И как ты с ними общаешься? — говорит парень. — Перестань, я знаю, что ты тоже хорошо к ним относишься. — Правда? — удивляется. — Да, они рассказывали, как ты общался с ними. — Пойман, — поднимает руки, — окей. — И почему ты такой притворщик? — Не загоняй меня в угол. Наше молчание было настолько плотным, что можно было почувствовать его вес в воздухе. Я устроился поудобнее, опершись спиной на холодную стену, и позволил приятной дреме окутать меня своим ласковым покрывалом. Медленно плавая по границам сна и реальности, я почувствовал, что меня кто-то трепетно трясет. — Чуя, прием, — раздался голос Дазая, словно призывая меня вернуться в мир бодрствования. — А? Сколько времени прошло? — спросил я, еще не разбираясь, где я нахожусь. — Десять минут, — ответил он терпеливо. — И ты уже беспокоишь меня? — Я хочу есть, — вмешался мой живот, издавая негромкий грохот. — Ладно, я тоже, — усмехнулся я. — Слышу, — сказал он, сияя своей хитрой улыбкой. — Давай, пошли, — заключил я, ощущая, как атмосфера накапливает в себе ожидание чего-то приятного и волнующего. Мы решаем подняться на четвертый этаж, где за поворотом видим кофейню. Дазай хлопает в ладоши и мы заходим в нее. Парень сразу заходит за прилавок и исследует кофейные автоматы. Я же подхожу к холодильнику и заглядываю в него. Нахожу какие-то бутерброды и круассаны. Наверное, они еще не успели испортиться. Забираю добытое и кладу на столик рядом. Осаму уже подходит с двумя большими кружками ароматного кофе. Я благодарю его и выпиваю свой почти залпом. Бутерброды тоже улетают быстро. — Пойдем покурим? — предлагает парень. — Пошли. Выходим на крышу. Я не хочу целую сигарету, поэтому мы делим одну на двоих. Я внимательно смотрю на улицу перед торговым центром, пока не вижу на перекрестке двух людей. Но вглядевшись, я понимаю, что это зомби. — Смотри, — показываю я, — там уже зараженные. — И правда, — подтверждает Осаму. — Сколько же мы сможем укрываться в этом месте? — Я не знаю. Достаточно долго? Но ты прав, рано или поздно придется выйти. — Это пугает. Особенно после того, что случилось тогда. Тебя укусили. — Накахара, — предупреждающий говорит он. — Но это правда. Почему ты не хочешь говорить об этом? — Не хочу. Давай так, я рано или поздно тебе все расскажу. — Правда? — Думаю, да, — он смотрит на небо, — я хочу защитить тебя. Но ты слишком любопытный. — От чего бы ты меня не защищал, я хочу все знать. Я справлюсь с этим. — Конечно, — снисходительно отвечает. Выбросив окурок, мы заходим обратно в здание. Мы давно оставили Рюноске и Ацуши, поэтому решаем вернуться к ним. Они также сидят и играют в карты, но при виде нас быстро их прячут. Я сажусь на диван, делая вид, что ничего не заметил. — На четвертом этаже есть кофейня, — говорит парням Осаму. — Здорово, надо сходить, — отвечает Ацуши. — Что еще тут есть? — спрашивает Рюноске. — Не знаю, надо изучить этот вопрос, — задумывается Дазай. Поглощаю внутрь таблетки, словно последний источник спасения в мире, где царит хаос и неопределенность. Дазай, смотря на меня и на таблетницу, излучает скрытую настойчивость, словно стратег, готовый к неизбежному сражению. — Это все, чем ты располагаешь? — его голос звучит, как предвестие неотвратимых испытаний. — Да, не думал я о зомби-апокалипсисе, — отвечаю с усталой улыбкой, отмечая безумие ситуации. — Придется придумать, что-то, — произносит он настойчиво, словно генерал, готовый к планомерной борьбе с помехами. Неясно, как это сделать, но усталость сокрушает меня, заставляя умолкнуть и раствориться в объятиях дивана. Распределяясь по нему, словно по последнему прибежищу, закрываю глаза, позволяя усталости окутать себя своим мягким покрывалом. Перешептывания парней кажутся далеким монологом таинственного сновидения, но даже это не мешает мне погрузиться в объятия сна, что манит меня в свои объятия, предлагая временный убежище от бурь бодрствования.