love is

"Шайни Грейс Джейнс предположительно мертва, тело не обнаружено"

Именно это письмо получило руководство "ЩИТ", после двухнедельного поиска. Девушка не вышла на работу после месячного отпуска. Сначала все подумали, что Джейнс не успела вернуться к нужной дате, но затем что-то пошло не так. Её дом был продан через третьих лиц, в нём уже месяц жили новые люди, машина осталась в гараже и больше ничего. Она не взяла ничего, вещи, документы, всё нажитое так и осталось лежать в гараже. Это было безумием, испортилась. Так и закончилась жизнь Шайни Джейнс. Началась новая, в Лондоне под именем Рози Шауман. По легенде она была родственницей шведского аристократа, бежавшая из родного дома во время войны, а позже вышедшая замуж за военного, но он трагически скончался. Вдова жила в маленькой квартирке в пригороде и подрабатывала медсестрой в больнице. Но каждый раз восхищалась новыми революционным оброзам Коко Шанель и появлению колготок. Как любая женщина того времени. Война осталась позади и можно пожить в своё удовольствие. Это было вплоть до шестьдесят первого года. Дальше пришлось придумать новое имя и новую историю. Появилась Татьяна Петров, комсомолка и порядочный работник советов. Для всех окружающих она была просто Танюшей, девушкой с тяжёлой судьбой. Родители погибли на войне, деревню сожгли немцы, родственников не осталось. А молодой человек будучи лётчиком испытателем разбился при очередном полёте, не дожив до свадьбы несколько недель. Она работала в аптеке. Застала полёт первого человека в космос, приход к власти нового главу ЦК КПСС. Для всех её жизнь закончилась в семьдесят четвёртом. Исчезла также быстро как и появилась. Вернулась на родину уже Грета Адамс. Выпускница Оксфордского института. Пошла работать на благо отечества. Сначала была лаборантом, помощником химика в Бостонском университете, а затем и сама стала преподавать, только детям в школе. Каждая её личность имела отличительные черты, но в каждой она потеряла всех. Живя как одинокий волк. За свою долгую жизнь так и не найдя успокоения. Всегда оставалась абсолютно одна, ведь как можно привязаться к кому-то если всё равно рано или поздно придётся уйти? Она отгородила себя от боли. А потом узнала о смерти её близкого друга Говарда Старка, это произошло в девяносто первом, когда та подрабатывала няней у семьи что жила по соседству. Трагедию транслировали по новостным каналам несколько дней. Тогда и поняла, что сможет что-то изменить. Через несколько лет она сама пришла к молодому миллиардеру и чётко объяснила кто такая и готова помочь. Старк для начала покрутил у виска назвав девушку чуть старше себя сумасшедшей, но затем увидел фотографию, совсем старую и пожелтевшую. На ней его отец, улыбается и приобнимает двух женщин. В одной он узнал Пегги Картер, коллегу отца, та давно в отставке и живёт своей жизнью, а вот вторая точная копия женщины что стоит перед ним. Тогда женщина нашла своё пристанище в лице младшего Старка. Она была нужна, тогда ещё не знал как, но лишний умный мозг не помешает. Сначала секретарь, затем помощник, когда организовались Мстители Тони понял, куда направить умения Джейнс. Она стала разрабатывать лекарства для супергероев. Только сразу попросила, что никто не должен о ней знать, просто работник. А затем случилось то, чего она точно не была готова узнать. Зимний солдат. Она увидела личное дело, что нарыла Наташа во время их битвы с командой Капитана. Она не могла поверить, что это он. От того парнишки в которого влюбилась врач "ЩИТ" ничего не осталось. Тот последний танец навсегда остался в памяти как горькое воспоминание, молодой сержант с крышесносной улыбкой и добрыми глазами. Он снился каждую ночь. А теперь этот же человек, точнее то, что от него осталось, стоит перед ней. — Что тебе нужно? — шептала брюнетка оседая на стул. Барнс не знал, а чего он на самом деле хочет? Зачем пришёл? Просто пришёл. Хотел увидеть? Наверное. Но сейчас уже не особо понимал своего порыва. — Ничего. — мужчина замялся. — Привет. — Привет. — немного смутившись произнесла Шайн. — Давно не виделись. — Ещё бы. Их диалог выглядел как сценарий дурацкого ситкома. Но в эту минуту будто так и нужно было. Девушка чуть усмехнувшись прикрыла рот ладонью. — Расскажешь? — Джарвис! Заблокируй дверь и выключи запись. — прокричала Джейнс и встала с места. Расправила плечи и стянула с себя халат, сегодня он уже не понадобится. — Хорошо мисс Джейнс, дверь заблокированы, запись будет отключена. Если ты не выйдите на связь через три часа, я отправлю мистеру Старку сообщение. Послышался характерный щелчок, теперь можно говорить: — Что ты хочешь знать? — если Баки и боялся делать лишних движений, то Шайни наоборот стала очень спокойна и подошла к собеседнику ближе. Так как мужчина в сороковых смутил её в первый раз в лаборатории. Только теперь смущался он. — Что ты здесь делаешь? — Работаю. — улыбка появилась неожиданно. — Я не об этом. — Джеймс расслабившись сократил расстояние ещё сильнее. — В последний раз мы виделись в сороковых, не думаешь странно увидеть тебя через семьдесят лет всё в такой же форме? — сержант обвёл фигуру пальцем. — Я была ученицей Абрахама Эрскина. — гордо произнесла брюнетка. — Я знала больше чем кто другой. — Суперсолдат? — Нет. Обычный человек. Просто никто не знал, что я создала лекарство для бессмертия. Только вот испытать было не на ком, моё тело всё такое же уже семьдесят лет. Я хотела помочь другим, кто хочет сохранить своих любимых, но так и ничего не сделала. — Почему? — Баки ожидал услышать всё что угодно, но точно не такой ответ: — Своему любимому человеку я не смогла помочь. — он понял. — Так что теперь должна жить дальше пока однажды не вскроюсь в ванной. Хотя и это вряд-ли возможно. — Шайни. — Я не хочу больше говорить. Простите, мистер Барнс. — заметно стало как женщина расстроилась и вытянув руки отошла от старого знакомого. — Шайни, пожалуйста. — тон был схож скорее с молитвой, чем то будто солдат пытался её уговорить продолжить говорить — Не знаю, как ты это воспримешь, но именно тебя я вспомнил первым. Последние слова он произнёс в спину и они прошли будто удар ружья. Девушка глубоко вздохнула и вытерла выступившие слёзы. — Прошло так много времени, думаешь можно что-то изменить? — так же не оборачиваясь спросила она. — Да.