****
«Как много для людей значит забота, Обнять с утра и пледиком укрыть, Звонить, волнуясь: "Как ты там, здорова? Не вздумай плакать, я уже в пути!" Как много для людей значит забота, Всего шесть букв сорвались с твоих уст, Но после них так радостно, свободно, Печаль исчезла и утихла грусть.» © Дария Филипенко
****
Волны колышущей, точно молодая трава, печали, одинокие вечера, укутавшись в двойной плед, градусник у лап и горячая голова, поникшие мысли... как же невыносимо болеть! Лежишь всегда один, смотришь на барабанящий за окнами дождь. Приложив голову к подушке, выискиваешь на стекле ту самую "особенную" капельку, за которой безмолвно наблюдаешь и надеешься, что она поскорее закончит свой путь. Морщишься от резких звуков. Ничего не хочется есть. Другие же стараются не тревожить, но от их отстраненности становится только тоскливее. Будто весь мир отвернулся от тебя. Но именно в такие вечера ты всегда ненавязчиво, но рядом со мной. Так сильно тревожишься обо мне, когда я болею. Она, кажется, падала. Раскинув безвольные лапы, сероватые, прикрытые глаза смотрели на расходившиеся и изменяющиеся, точно разлитый бензин на мокром асфальте, пятна почерневшего неба. Зеленые, красные круги, раскрасившие облака неестественными цветами. Законы свободного падения, похоже, не действовали в этом странном месте. Иногда она замирала на несколько секунд в воздухе, и мир казался глухой, застывшей картинкой. Немного погодя устремлялась вниз невероятно быстро, как сильно брошенный кем-то мяч. С земли поднимался столб ветра, и её, как пылинку, подбрасывало вверх. Небо белыми и синими крыльями встречало её в своем царстве. А потом, повисев немного среди расплывчатых облаков, снова падала вниз. «Дорогие жители Бухты Приключений! — из неоткуда воспарил голос мэра, парализовав разум эхом отражающихся о небо волн. — Остался день до ожидаемого всеми события, до Рождества! В честь этого значительного праздника... наш Щенячий Патруль организовал небольшой спектакль перед мэрией. Приходите! Места и горячего чая хватит всем!» «Хватит всем!» «Всем-м-м-м!» Перед глазами воспылали яркие, почти ослепительные, неустойчивые картинки. Гигантская самодельная сцена, припорошенная нежным снегом. Звучные голоса, но слов не разобрать. Большие прожекторы и красочные гирлянды, освещающие все вокруг. Толпа собравшихся подняла телефоны, с интересом наблюдая за происходящим на сцене. Их было куда больше, чем планировалось увидеть изначально. «Двести лет тому назад, когда наш город был маленькой деревней, — торжественно раскинув руки к зрителям, начал рассказчик, — ходили легенды о прекрасной девушке, настоящей английской принцессе, которую украли тролли...» Голос превратился в несвязный, пчелиный гул, наполненный скорбью, потом ликованием и радостной песней. Она уже слышала эту историю, но никак не удавалось вспомнить, чем же все закончилось. Кажется, принцессу съел леший? Или её спас рыцарь? Наверняка это был счастливый конец. Но зато Скай отлично помнила, в каком расписном, белоснежном платье выступала Кейти в роли принцессы. Маленькая диадема из искусственных ромашек, аккуратно заплетенные в французскую косу волосы, пахнущие шоколадом, тонкие, будто королевские, перчатки и накинутая сверху курточка. Спаниелька сама помогала ей выбрать, хотя настаивала одеться потеплее. Но Кейти в своем желании выглядеть сногсшибательно была непоколебима. И ей это несомненно удалось. А еще Скай помнила, как ярко сверкали в свете лампочек рыцарские доспехи Райдера. Или очень правдоподобный костюм мистера Портера лешего... неужели правда синего цвета? Кажется, нет. Но почему это так пристало к голове? Синяя собака. Какая странная мысль. Откуда она взялась? Синяя... будто промерзшая насквозь на морозе кожа. Нет, она не должна быть такой! Пусть лучше станет красной! Согретой, горячей... Большая красно-синяя собака. Осознание бредовости своих мыслей пришло не сразу. Тот спектакль прошел в прошлом году, а вот костюм мистера Портера был серо-зеленым, как болотистая топь. И никаких разноцветных собак. Теперь она окончательно проснулась. Вырываясь из липкого океана бесчувствия, спаниелька открыла глаза. Бледный, похожий на старую пыль, свет пробивался через стеклянные двери и водопадом сверкал над ковром. Один солнечный зайчик — блеск от зеркала — неровно скакал по потолку, а второй, слегка дрожа, лежал у её лап. Скай подняла голову, пытаясь проследить, откуда он взялся, и слабое любопытство загорело в её глазах. Прислонившись спиной к стене, Гончик придерживал в лапах маленькое зеркальце, и именно оно создавало этот солнечный кружок. Именно около неё. Скай медленно моргнула, прижав лапку к векам. Глаза заслезились, в легких образовался ком, и спаниелька закашляла. — Ты в порядке? — казалось, он только теперь заметил её пробуждение. Отложив зеркальце, овчар поднялся и подошел ближе. — Вчера было хуже, — Скай устало огляделась. — А где все? — хрипло, почти неузнаваемо прозвучал собственный голос. Гончик посмотрел на двери и усмехнулся. — На миссии. Только что уехали. — Разве бывает такая миссия, где твоя помощь не нужна? — она непонимающе склонила мордочку. — Вчерашний ветер превратил город в большое озеро. — Что? — тревожно отозвалась Скай, вскакивая с места. — Чего ты сразу не сказал! Бухту Приключений затопило?! — она подбежала к вешалке и быстро обернулась. — Побежали! Людям нужна наша помощь! Тело спаниельки дрожало от слабости и высокой температуры, но голос спасателя говорил в ней громче инстинкта самосохранения. Она нетерпеливо смотрела на овчара, готовая, если это необходимо, бежать хоть на край света. — Хей, все в порядке, — поспешил успокоить её Гончик. — "Озеро листьев". Я это имел в виду. Там сантиметров пять над землей, не думаю, что кто-то утонет. Скай неуверенно заглянула в его карие глаза. — Ты шутишь. Медленно развернувшись, она осторожно подошла к дверям. Сквозь прозрачные стекла, покрытых грязью и разводами вчерашних капель, Скай с удивлением обнаружила коричневатые, все еще мокрые ковры осенней листвы. Они покрывали абсолютно все: дорога и площадка стала единым целым, кроны деревьев утонули в желтизне, и серый город, виднеющейся вдали, превратился в золотистого господина. А вот снежные покрывала уже растаяли. — Не подходи слишком близко...! — поздновато предупредил её Гончик. Скай имела неосторожность оказаться в радиусе действия счетчика движений. Он сработал, двери с шумом распахнулись, приветливо впуская внутрь легкий ветер и ворох листвы. Невероятно много листвы! Настолько, что лапы спаниельки утонули в желтом ковре, и первый этаж базы наполнился осенними дорожками. Скай замерла, осознавая, какую глупость сейчас сотворила. — Прости... — пробормотала она, пытаясь сгрести листья на улицу, но их становилось все больше и больше. — Прости... я сейчас... минуту. Лапы разъезжались, скользили по мокрому ковру. Голова гудела от беспорядка и нахлынувшей паники. В любом другом состоянии Скай не стала бы беспокоиться (со всеми бывает), но сейчас, когда тело сковал жар, она не могла рационально соображать. — Секунду... Считала себя жутко виноватой еще со вчерашнего дня. Голова снова закружилась. Листья казались бесконечными. Уберет один, появится новый. Потянувшись за очередным комком, она пошатнулась и упала бы, если бы не подхватившие её за плечи лапы. — Что за глупости? Тебе не за что извиняться. Прости, что так напугал. Она хотела поднять глаза, но не смогла. — Если честно... утром я сам устроил на базе листопадную вечеринку. Намного хуже этого. Не посмотрел на улицу, вышел... Три часа все убирали. — Правда? — она слабо хихикнула. Скай почувствовала, как овчар кивнул, и подняла голову. — Тебе лучше отдохнуть. Я сам все уберу. У меня в этом деле уже есть опыт. — Может, тогда тебе открыть листоуборочную компанию? — несмотря на всю гордость и желание собрать все самой, Скай не стала сопротивляться. По крайней мере на этот раз. — Нет, спасибо. Слишком много суматохи... точнее листотохи. Чувствуя себя получше, Скай рассмеялась. Сейчас даже самый глупый каламбур казался забавным. — Кстати, — положив голову на подушку, сказала спасательница, — а где тот зеленый-зеленый шарф? — Сейчас... Он огляделся и, отыскав необходимое на вешалке, подошел к спаниельке и положил вещь у её лап. — Я думал, он тебе не нравится. — Не понравился, — подтвердила Скай, приобняв и прижав шарф ближе к мордочке. — Но это было сначала. А потом... он меня спас. Да и к тому же, может, мне просто нравится выглядеть, как онигири. Гончик рассмеялся и, оставив её с шарфом, который, между прочим, принадлежал ранее ему, а теперь, похоже, Скай, принялся сметать листья. Наблюдая за сосредоточенной, монотонной работой, за тем, как овчар изредка поглядывает на неё, спаниелька почувствовала одолевающую её дрему. Стараясь не уснуть, она спросила: — А все таки... твоя помощь пригодилась бы в городе, раз ты такой умелый и опытный листоуборщик. Почему ты остался? Гончик ответил не сразу. Все старательно собирал листья в более менее аккуратную кучу и, только ощутив на себе настырный взгляд, смутившись, произнес: — Тогда кто убрал бы за тебя листья и принес шарф? Почему я... люблю тебя? Ты так сильно тревожишься и заботишься обо мне, когда я болею... хотя, уважая мою любовь к свободе, делаешь вид, что это не так. Однако... Иногда ты кажешься слишком холодным. Почему... ты так закрыт от меня? Что скрывается за панцирем твоего сердца? — Гончик! — Что? Скай, потеряв уверенность, отвела взгляд. Она поняла, что сейчас не в силах спросить о желаемом. — Почему... кхм... знаешь, у меня есть одна идея, — путаясь в словах, пробормотала спаниелька. — Я хочу... поставить спектакль, как в прошлом году. Только не зимний, а осенний.