****
«Шипы впивались в руки, розы... Роняли вы печальный взгляд... Из ваших глаз, прекрасных... слёзы Сжигали душу словно яд. О, Боже мой, какие тайны Ещё мне стоит пережить. Я, знаю, встречи не случайны, А мне, так хочется любить. Но что, я в ней нашёл такое? Лишь грусти след рисует путь И не даёт все дни покоя Та, непокорная мне суть. И, что так гложет сердце... раны... Иль та, немая тишина... А может прошлое, обманы И всё одна, опять одна?»
© Владимир Казмерчук
****
Несмотря на высокую должность и возложенную на неё ответственность, мэра прибрежного городка, зовущегося гордым Бухтой Приключений, сложно было назвать ранней пташкой. Уже исчезала рассветная полоса, и грозно ворчащие машины наполняли оживленные улицы, как темнокожая женщина открывала сонные глаза. Прозрачная занавеска вздрагивала, переливаясь золотом в свете солнца, и морозные орнаменты расписывали стекла. Точно тайный поклонник-художник пробирался ранним утром и влюбленно выводил картины своих горячих чувств. Мэр потягивалась, слабо улыбалась каждый раз, стоило подобной мысли пробраться в голову. Разве у неё может быть поклонник? Будучи довольно скромной женщиной, Гудвей старалась не допускать наличие фанатов и, тем более, почитателей. Ей нравилась та спокойная, уютная жизнь, окруженная Бухтой, любимой курочкой и Щенячьим Патрулем — её личной жемчужиной в короне. Каждый, наверняка, хоть раз мечтал о существовании тайного культа, посвященного почитанию его величия. Мэр не была исключением. Однако возможность появления хоть одного поклонника вводила женщину не сколько в ужас, столько в непонимание и отвержение. «Мне достаточно моего города, никаких влюбленных фанатиков!» Неприятно холодный ветерок, доносящийся из-под развевающихся занавесок, промчался по коже, и мэр удивленно распахнула сонные глаза. Приоткрытая форточка впускала в комнату не только морозный воздух, но и дребезжащие звуки просыпающегося мира. Несколько минут Гудвей лежала в постели, пытаясь вспомнить и понять, когда успела оставить открытым окно. Неожиданно немногочисленные, но довольно шумные рычания машин и раскачивающиеся волны, ударяющиеся о снежный берег, показались ужасно непривычными. Глаза устремились к разрисованным стеклам. Ярко-алая, точно распушенный лисий хвост, полоса предвещала скорое появление осеннего, почти уж зимнего солнца. Давно мэр не просыпалась так рано. Пробирающий до костей холод доставал даже под одеялом. Неохотно привстав с постели, закутанная в плед женщина подошла к окну и застыла, пораженная красотой рассвета и моря, не в силах поверить, насколько чудесна и прекрасна бывает природа. Вихревые, зелено-огненные краски запечатлелись в её темных глазах. Красноватые волны, покрытые ледяной корочкой, блестели яркой вспышкой. Искрящиеся крупицы снега, падающего с деревьев и крыш, шелестящим конфитти достигали земли. Мэр ахнула; пронзительное царапание и каркание раздались на подоконнике. Большая серая ворона приземлилась перед стеклом и любопытно гаркнула в приоткрытую форточку. — Берта! — страх отпустил сильно вздрогнувшее сердце, и мэр улыбнулась пернатой любимице. — Ты уже здесь? Обычно я не встаю так рано, чтобы ты прилетала. Гудвей восхищенно приложила ладонь к промерзшему стеклу, смотря на удивительные, резкие, серые перья, доступные одним только диким птицам. Цыполете с её мягким, белоснежным пушком никогда не достичь подобной грациозности. Конечно, Берте далеко до укромного уголка в сердце мэра, однако женщина очень любила это создание. — Кто-то успел проголодаться, — Гудвей приблизилась лицом к стеклу. —Ладно, встала так рано, нет смысла ложиться, верно?... Эй, ты куда? Берта резко повернула голову и громким хлопанием крыльев исчезла с подоконника. Любопытно проследив за её полетом, женщина с удивлением обнаружила любимицу на высокой шляпе, показавшейся перед мэрией. «Это... мэр Хамдингер!? Что он тут забыл?» Спрятавшись за прозрачной шторкой, Гудвей с присущей женщинам любопытностью пристально глядела на мужчину в безупречно чистом костюме. Этот необычный человек, несомненно, всегда вызывал у неё глубокий интерес. Жажда победить превышала понятие честности. Он был готов на все ради победы, включая обман и манипуляции. Сильно расстраивался, потерпев то же поражение. Мэр Хамдингер создавал впечатление мерзкого, корыстного и просто нехорошего человека. Однако... мэр прикрыла глаза... Однако... Он был единственным человеком... ...Что нашел её заблудившуюся в туманах Фогги Боттома. «Что вы забыли в моем городе?» Оперевшись спиной к корявому дереву, уставшая и измотанная, Гудвей прекрасно помнила ту неловкость и недоверие, проскочившую на сердце. Пристально глядя на представшего перед ней человека, она тяжело дышала и никак не могла найтись с ответом. «Пришлось... пошли в поход... — сбивчиво пробормотала женщина. — спасались от медведей и... попала сюда...» Недовольный взгляд устремился на неё, как бы восклицая: «И угораздило же...», и мэр неожиданно стянул с плеч фиолетовый пиджак. Одним ловким движением он накинул его на спину Гудвей и быстро отошел. От теплых прикосновений у женщины побежали мурашки. Только теперь она заметила, каким уставшим и сильно потрепанным выглядел Хамдингер. Костюм оказался грязным, кое-где рваным. Однако даже так он выглядел убедительно опрятным. «Вечерами здесь ужасно холодает. Кто вообще отправляется в поход осенью?» Опешившая Гудвей непонимающе смотрела на него. «Было бы скверно потерять такого хорошего соперника,» — добавил тогда Хамдингер, потерев затылок. «Правда?» — слабо улыбнулась она. Мэр усмехнулся и достал телефон. «Нужно позвонить Райдеру». Только спустя несколько дней Гудвей узнала, что, услышав о пропаже, он первым бросился на её поиски. «Значит, не хочешь потерять своего соперника?» Хамдингер предположительно приблизился к порогу, отчего пропал из зоны видимости мэра. Натянув кофту, лежащую на спинке стула, торопливо распахивая межкомнатные двери, она босыми ногами побежала по коридору. Однако, выскочив на порог, погрузив стопы в густой снег, мужчина уже исчез. Холод пронзил тело, и ветер растрепал несобранные волосы. Мэр растерянно и разочарованно огляделась. Рассветные сумерки превратили сугробы в нежно-розовые и даже фиолетовые цвета. Вдали, разрезая горизонт, виднелись громоздкие, черные фигуры пароходов. Чуть ближе яростно лавировали льдины и потоки машин. Площадь мэрии погрузилась в одинокий бастион. Только собираясь уходить, мэр опустила взгляд на порог, занесенный снегом, и удивленно протерла глаза. «Но только ли соперник я тебе...» Оглядевшись, Гудвей наклонилась, поднимая засохший, сохранившийся с лета, цветок розы с почерневшими чуть от мороза краями. Один шип вонзился в палец, но мэр не могла отвести взгляда от пушистого, красного бутона. Прижав цветок к сердцу, мэр еще раз огляделась и исчезла за дверьми. «Как же теперь быть...?»****
Совместная деятельность и усилия, приложенные для достижения поставленной задачи, даже самой маленькой, невероятно сближают две заблудшие души. — Прием, говорит Снежный Одуванчик, — раздался приглушенный голос Скай, отражающийся эхом, точно она сидела в закрытой коробке. — Как слышно? — Прием, это Утренний Туман. Связь отличная, — Гончик огляделся. — И я все еще не понимаю, зачем нужны эти прозвища. — Каждому секретному агенту требуется свой псевдоним. К тому же, это наши детские имена, — смех легкой вибрацией отразился о жетончик. — Так, стоп! Действуй! Командир Пентагона в гараже. Повторяю, командир в гараже. Отличный шанс заглянуть в записные книжки. — Ты уверена, что пароль будет там? — незаметная, коричневая тень остановилась перед шкафчиком. В его движениях чувствовались сомнение и неуверенность. Не пристало хорошему щенку рыться в личных вещах своего хозяина. А, возможно, Гончик боялся обнаружить в записях Райдера то, что ему непозволенно знать. — Я проверила все блокнотики на ноутбуке и ничего не нашла. А куда еще записывают важные пароли? — голос "Одуванчика" сделался тише. — В голову. Важные пароли на всеобщее обозрение не оставляют. — В любом случае, проверить лишним не будет. Кто знает, что можно там найти? Так... я проведу разведку. Отбой! Жетончик пиликнул, оставив великого шпиона, спасателя Щенячьего Патруля на истерзание гнетущим его мыслям. Отравляя кровь, обезумевший клинок разума пронзал глубины сердца. Он бы предпочел оказаться на вершине одинокой горы, окруженной пропастью, без надежды спуститься... только не прикасаться к секретным блокнотикам Райдера! Его изнутри пожирало чувство предательства. Ранее замороженные чувства оттаивают и выливаются на свободу. — На что ты меня толкаешь, Одуванчик? — тяжело вздохнул Гончик. Сердце дало трещину. Разбежавшаяся паутинкой, она была готова развалиться на мельчайшие осколки. В любой другой ситуации он бы без раздумий отказался от задуманного плана. Но азарт спаниельки, жаждущей пробраться в уголки недозволенного, оказался ужасно заразительным. «Давай узнаем! — повторяла она, весело хихикая. — Неужели тебе самому неинтересно?!» «Но если там окажется что-то, что нам просто нельзя знать?» — Гончик сомневался в задуманном. «Так ведь только интереснее! — восторженно говорила Скай. — Да и... что такого может быть у Райдера?... Боишься, что наши собачьи лакомства превращают людей в щенят и стирают память? И мы все — обычные дети?Райдер тогда просто пошутил. Ну, наверное... кто знает... — она резко добавила, — или... вдруг там материалы запрещенных сайтиков?!» «Быть такого не может!» Скай рассмеялась: «Вот и узнаем!» Любопытство, присущее большинству щенят с рождения, взяло вверх над чувством долга. Нервно улыбнувшись, овчар поднялся на задних лапах к шкафчику с тайными записями. — Поехали...****
Столкновение с неудачами и неожиданными поворотами судьбы только разжигают в сердце огонь. Остановившись в свете полной луны, выглядывающей из-за сероватых облаков, спаниелька посмотрела на низко наклонившиеся под тяжестью навалившего снега ветви. Ярко-розовая кромка глаз задрожала, точно боролась с наполнившими сердце чувствами, хотя Гончик, стоящий всего в метре от неё, не сказал бы, что Скай что-то беспокоило. Как и всегда, она весело улыбалась, изредка прикрывая сонные, уставшие глаза и восхищенно поглядывая на снег. Наконец собравшись с мыслями, она задумчиво посмотрела на сообщника и сказала: — Значит, — светлые брови приподнялись. — ни в ноутбуке, ни в телефоне Райдера, ни в блокнотиках никаких десятизначных паролей нет? Гончик коротко кивнул. — Мы осмотрели все возможное. Придумывать новые пути решения задачи. — Может, проще взломать сам Пентагон, и уже оттуда узнать пароль? — тяжело вздохнула Скай, и в её обычно насмешливых словах удивительно появилась серьезность. — Идея неплохая, но какие из нас хакеры? — слабо улыбнувшись, Гончик обернулся и медленно, внимательно осмотрел мирно спящую базу. Откуда-то издалека доносился приглушенный, безмятежный храп. Скай прошлась немного вперед, обдумывая полученные сведения и размышляя, что такого можно еще придумать. — А что если... спросить пароль у Райдера? — Проигрышная затея. Никто в здравом уме не скажет свой пароль. Мордочка Скай помрачнела. — Манипуляция. — Что? — Гончик тревожно наклонил голову. — Подбросим конверт с фотографиями Кейти... и! Хотя нет... — несмотря на все желание добраться до истины, она оставалась верна Райдеру, и столь омерзительные методы сразу же отклонялись. — Как же сложно! Может, кто-то еще его знает? Или это какая-то фраза!? — Я тоже так подумал, но... — Ребята? Неожиданно раздавшийся из-за спины голос заставил резко обернуться. — Зума! А ты... чего не спишь? — в глазах Скай проскочило изумление. — Извините, я тут немного подслушал, — проговорил лабрадор. — Пентагон, манипуляции... вы... решили устроить покушение на президента США!? Гончик замер и мгновенно отрицательно покачал головой, однако вспыхнувший огнем взгляд лабрадора перебил его. — Почему нас не позвали?! — вдруг воскликнул. — Может, нам тоже интересно...! Подпортим статистику Соединенных Штатов! — А это мысль, — неожиданно кивнул спаниелька, восторженно посмотрев на друга. — Убить президента США!? — запротестовал Гончик, посмотрев сначала на Зуму, потом повернувшись к летчице. — Нас... потом депортируют из Канады! Выражение искренней заинтересованности на мордочке Скай, совмещенное с сильным любопытством и азартом, выбило овчара из колеи, и он непонимающе опустил голову. — Об этом я мечтала месячным щенком, — задумчиво ответила пилот. — Расследовать проклятие Текумсе или приготовить покушение на президента... идея хорошая, однако сейчас я про другое, — спаниелька задорно кивнула на дремлющую безмятежным сном башню. — Ты только посмотри, Гончик! Мы упустили такую важную деталь в нашем плане! Нужно объединить наши усилия! — Так... вы готовили все таки не покушение на президента, — огорченно отозвался Зума, точно за миг потерял смысл своего существования. — Что тогда вы ищете? Пришедший в себе Гончик повернулся к другу: — Десятизначный пароль на ноутбуке Райдера. Который от одной странной папки. — А... — отрешенность и скука, непонимание и одновременное осознание сказанного, вспыхнувшие в сердце Зумы вихрем и отразившиеся в ярко-лаймовых глазах, пробежали по лабрадорской мордочке, и невесело, серьезно он проговорил, — так он ведь... девятизначный. — Что? Сочувственно и немного грустно, с легкой улыбкой, возникшей на устах, Зума нехотя добавил: — Так это... вы из-за этого? — Ты знаешь пароль! — вдруг уверенно и несколько обидчиво воскликнула спаниелька. Ответ оказался настолько близок, настолько прост, что на душе наворачивались печальные нотки. — На самом деле, мы с Рокки давно его отгадали... — И какой пароль? — горячее любопытство закипело в жилах овчара. — Никогда не догадаетесь, — улыбнулся Зума. — Вы встречаете его каждый день...****
И наконец добившись результата, оказавшись лицом к лицу с успехом, чувствуешь... Чувствуешь... любовь...? Но как простое приключение... вообще может быть связанно с таким странным, сильным чувством? Скай не знала. Зато понимала, что... Наши маленькие приключений — одна из тех самых важных причин, почему... Почему. Я люблю тебя. «Пожалуйста, введите ваш пароль». Коричневые лапы так шустро застучали по раскладке клавиатуры, что глаза не успевали проследить за всеми набранными символами. Удивление и понимание показались в розовых глазах рядом устроившейся спаниельки, и она, прочитав написанное в строчке пароля, насмешливо кивнула: — Кто бы мог подумать, — она посмотрела на овчара. — Ответ был так близок. — Я ведь говорил, — отозвался Зума, повернувшись к горе-агентам. — Но вы так зациклились найти именно десять символов, что просто не заметили этого. — Я думал, Райдер окажется немного хитрее, — улыбнулся Гончик. — Можешь не сомневаться, у него на всех сайтах одинаковые логины и пароли, — весело хихикнул лабрадор. «Пожалуйста, введите ваш пароль:» И на нижней строке: «PawPatrol» Электронная папка, секретная и именно этим так манящая, способная содержать в себе невероятные чудеса и самые недозволенные тайны, наконец разблокировалась. Под таинственным названием "Совершенно секретно" скрывался, однако, один единственный файлик. Неоткрытая фотография. Скай удивленно, завораживающе вскинула брови, построив за тот миг, что смотрела на синий ярлычок, несколько тысяч возможных теорий. — Давай, открой её! Устроившийся перед ноутбуком лабрадор посмотрел на представшую фотографию и неожиданно встал. — Наслаждайтесь. Грустно улыбнувшись, Зума отошел от опешивших агентов. — Ты куда? — горячо воскликнула спаниелька. — Не буду мешать вашим исследованиям. Вы так много сделали, чтобы добраться до истины. Теперь заслуженная награда. — Но как же ты? — А я... — остановившись перед распахнувшимися дверьми, проследив за угасающей снежинкой, совершающей последний оборот перед его носом, лабрадор неопределенно и как-то грустно пожал плечами, — просто не хочу знать, что там. — Разве тебе неинтересно? — сомнение неожиданной тенью появилось на мордочке Скай. — Интересно, — Зума улыбнулся и наступил на снег. — Однако, это не мое дело. И да, как надумаете совершить покушение на президента США... обязательно позовите меня с собой. Стеклянные двери мягко захлопнулись, однако их стука хватило, чтобы разбудить задремавшего на ветке совенка. Распахнув большие желтые глазки, Малыш Ухты расправил пестрые крылышки и исчез в лучах рассветного солнца. И вот, оставшиеся наедине с открывшимся им секретом, спасатели молчали, смотря на разгорающееся небо и мелкий, красивый, искрящийся розовым снег. Сомнение и неловкость чувствовались в их сердцах. Каждый хотел бросить взгляд на ноутбук, и каждый не решался этого сделать. Пламенные краски постепенно угасали, и полный солнечный диск вознесся над снежным городом. Первым опомнился Гончик. Покачав головой, он глянул на открытый ноутбук и неуверенно предложил: — Откроем?... Скай отозвалась молчанием. Взгляд, направленный к рассыпчатым, как белоснежное печенье, облакам, был полон сомнений и глубоких раздумий. Посмотрев на сообщника, она тяжело вздохнула и положила лапку на мышь. Медленно, неуверенно пополз курсор к голубому ярлыку, и остановился, стоило фотографии загореться синим. Летчица протерла мордочку свободной лапкой. — Мы не может сдаться, верно? — Помнишь, — вдруг отозвался овчар, слабо улыбнувшись, — когда нам запретили проверять, настоящие ли усы у мистера Портера и мэра Хамдингера, пригрозив оставить без лакомства, мы все равно побежали проверять. Спаниелька весело кивнула. — Самые настоящий, — глаза, погруженные в недра воспоминаний, мечтательно посмотрели на потолок. — Мистер Портер угостил нас мороженым, так что мы ничего не потеряли. А вот мэр Хамдингер... думаю, он до сих пор не догадывается, откуда взялся тот скотч. Гончик кивнул. — Испытания никогда нас не останавливали. — Давай откроем это! — решительность и азарт вернулись к спаниельке. — Даже если там... — осторожно предположил Гончик. — Даже если так, — коротко и настойчиво кивнула Скай. Мышка дважды щелкнула по ярлыку. Солнечные, ослепительные блики, принадлежащие летящим в разные стороны многочисленным брызгам, напоминали помехи на мирной глади дедушки-телевизора. Мягкие, блестящие и желтоватые, похожие на птичьи перья, они переливались на морских волнах и на белом песке в уголке фотографии, принадлежащем охраняемому Патрулем известному пляжу. Расположившееся на вершине снимка, необычайно большое и яркое солнце напомнило спасателям об одном невероятно жарком, летнем дне. Обжигающие лучи терроризировали не только глаза, но и кожу. Большинство людей перебралось к прохладной воде, и главная героиня фотографии не была исключением. Распущенные, длинные обожженные солнцем волосы, светлыми, золотистыми водопадами лежали на загорелых плечах и спине. Радостная, искренняя улыбка, приветливые, ярко-голубые глаза и приподнятая ладошка, махающая камере, свидетельствовали о невероятном счастье на глубине сердца девушки. Хрупкая и одновременно сильная, она выглядела по-настоящему счастливой. Склонившаяся чуть вперед стройная фигура, мокрые, загорелые плечи... нет, не в одной внешности дело. Все эти завораживающие, сине-глубокие глаза, устремленные не на саму камеру, а, вероятнее всего, на лицо человека, держащего её. Человека, которому она всегда безоговорочно доверяла, верила. Чувства, каких невозможно выразить словами, однако можно показать на одном маленьком снимке. Достаточно просто смотреть в глаза человеку... Соломенная шляпа с розовой ленточкой, склоненная набок на голове, белый, плавательный купальник и ноги, по колени стоящие в воде, — спасатели мгновенно узнали героиню фотографии. Дружелюбная и невероятно добрая, владелица салона. Кейти. Самый обычный снимок. Море, девушка в купальнике и проплывающий вдалеке маленький парусный кораблик. Ничего, на чем стоило бы остановить внимание. Однако что-то неизвестное, недосягаемо красивое и прекрасно находилось в сердце фотографии. Завороженные найденным, щенки не могли отвести взгляда. — Кажется, теперь я вспомнил, — пробормотал Гончик, — Кейти попросила сделать снимок... только потом сказала его удалить. Посчитала неудачным. — И потому Райдер спрятал его в секретной папке, — улыбнулась Скай и, закрыв вкладку фотографии, отвела взгляд. — Я бы тоже так сделала... Потеплевшие глаза посмотрели на высоко поднявшееся зимнее солнце и неизвестно почему обрадовалась. — Да.... даже у "Командиров Пентагона" бывают свои секреты. Она устало положила голову на крепкое плечо рядом сидящего Гончика. — Может... и правда убить президента? — бессвязно проговорила пилот, прикрыв глаза. — Ты... серьезно? — Не-а... — подумав немного, она добавила, — это будет скучно... а вот... может, поищем Санта Клауса? — Это уже было, — мягко улыбнулся Гончик. — Правда...? Тогда... может, пока оставим приключения. Так спать хочется... Голос её сделался тихим, неразборчивым, и спаниелька, воркуя что-то себе под нос, даже не заметила, как уснула на плече Гончика. Почему...? Хотелось бы мне самой знать...