«Дааа! Бляяяяя… Чарльз его точно медленно перемолет»
«Помянем Барри Дженкинса, раба божьего»«Этот тот с крикета что ли?»
«Бля, чел получил 7.5 по тесту на матане, а его по крикету запомнили ор»«Он? Хорош пиздеть, даже у меня 6.8»
«Сэдди рассказал, хочешь сказать, он напиздел?»«Если Сэдди, то ладно»
«Пс, а он точно альфа?»«Да, на бету похож»
«Или на омегу… Жопа уж больно классная»«Фу, бля, прекрати»
«Дырка одна и та же, когда попробуешь, уже не остановишься лол»charlesGGL вошел в чат «Биржа Бишопа !!!НАПОМИНАНИЕ: СОБРАНИЕ В 22.45 12.09» по ссылке-приглашению
«Барри Дженкинс здесь?»«Что за люди! Еще нет»
«Номер его есть?»«Он тока заехал, приезжай, сам возьми»
«@sunnyscotland Сэдди?»«Номера нет, и я сейчас не в общаге, сорри»
charlesGGL вышел из чата «Биржа Бишопа !!!НАПОМИНАНИЕ: СОБРАНИЕ В 22.45 12.09»
«Бля, какой же он гандон лол»«Заскриню как компромат ахахаха»
«Он в курсе»***
Чарльз держал комнату в Бишопе вовсе не из забывчивости. Астрономическую сумму с лихвой покрывала бесплатная парковка на всей территории Кембриджа, да и компенсация питания в университетской столовой была немаленькой — двести пятьдесят фунтов в месяц. Где б он еще так задешево питался уткой по вторникам и говядиной по пятницам? Да и где, как не в столовой Тринити-колледжа, был лучший кофе? Конечно, он изначально мог запросить комнату только на себя одного и оставаться в ней после вечеринок и собраний клуба «Варваров», а не гнать больше получаса по трассе, однако такая роскошь стоила на целых пятьдесят фунтов дороже — бензин дешевле. Чарльз предпочитал не выкидывать деньги на ветер.***
Гарри огляделся. Не комната — монастырская келья. Одно малюсенькое окно напротив двери, скошенный потолок из-за крутой крыши, старинный шкаф, кажется, еще с прошлого века, две раскладушки, расставленные по углам, да дряхленькие тумбочки. И за это почти шестьсот фунтов в месяц? От Гарри явно что-то ускользало в этой жизни. — М-да, — и сумка и рюкзак полетели на пол. — Не густо. Впрочем, если без соседа еще можно было жить и чем-то дышать, то с ним комната уже превращалась в гардеробную без кислорода. Гарри никогда не считал свою семью состоятельной, но даже его спальня была больше, что говорить о комнате Барри, в которой умещался даже синтезатор — очередная бесполезная игрушка, купленная после ручьев пролитых слез. Правда, Гарри смущало кое-что еще. На одной из тумбочек лежали сложенные в аккуратную стопочку учебники. Даже слишком аккуратную, словно складывал их социопат, помешанный на симметрии. И часы на кровати, видимо, дорогие валялись — дешевки так не выглядели. И в комоде висели рубашки, штук тридцать не меньше, отпаренные до такого идеального состояния, что Гарри ощутил себя завсегдатаем какого-нибудь бутика. Так значит кто-то здесь все-таки жил. Оставалось понять: постоянно или набегами пару раз в месяц. Нет, с него на сегодня хватит. Обо всем подумает завтра. — Не подскажете ли, вы долго еще будете рыться в чужих вещах? От стоящего позади альфы совершенно не готовый к неожиданным гостям Гарри шарахнулся сначала в сторону, а затем, окончательно потеряв равновесие, шлепнулся внутрь шкафа, потянув за собой все идеальные рубашки вместе с вешалками.***
Нищеброд не смахивал на шотландца: черные обкромсанные, едва прикрывающие горящие от стыда уши волосы, прямой, без горбинок нос, бледное лицо без следов веснушек, узкие, плотно сжатые губы и зеленые, отчего-то полные решимости глаза — так шотландцы не выглядели. Тем лучше, одной проблемой для Чарльза меньше. Он ненавидел гребанных шотландцев даже больше всяких государственных приживалок на стипендиях. — О соседе мне не сообщали, — наконец, произнес Чарльз, продолжая рассматривать сидящего напротив альфу. От вспышки гнева не осталось и следа, стоило ему выпить бесплатный холодный латте, раздаваемый Даунинг-колледжем. Сосед больше походил на бету. Хорошо, что не на бездомного. Да, нищего, но все-таки с крышей над головой. — Я Г… Барри Дженкинс, — парень нервно теребил в руках потертую кепку. Явно дырка на козырьке не была задумкой дизайнера. Хотя у таких кепок вообще имелся дизайнер? — Только поступил. Экономический. Значит, был хорош в математике, раз сумел проскочить аж сюда. Неглупый. Чарльз ненавидел неглупых нищебродов — сплошь социалистами. — Почему Тринити-колледж? — Сильная база. — В Куинзе сильнее, — Чарльз ненавидел Куинз-колледж. Он вообще мало, что любил. — Как ты попал в Бишоп? Сюда не принимают первокурсников. Хотелось сверить истории. Понять, происки ли это родителей или действительно сбой в системе. — Ну… комнату, которую я забронировал… уже кому-то отдали по ошибке. Вот я здесь. Черт, все сходилось. Чарльз терпеть не мог разочаровываться. Лучше бы во всем оказался виноват отец, с ним хотя бы можно было договориться. С неглупыми нищебродами и говорить не о чем. — Ты в курсе что такое Бишоп? Барри — господи, что за дурацкое имя! — удивленно и даже как-то нагловато приподнял одну бровь: — Общага? — хмыкнул он. Нигилист. Что может быть хуже нищеброда-марксиста, не посещающего церковь и не отдающего дань традициям? — Бишоп — общежитие только альф с третьих и четвертых курсов, а также для магистров и аспирантов. Лицо парня отчего-то посерело, хотя должно было выражать благоговение. Чарльз нахмурился: — Что-то не так? — М-мне никто не сказал, что оно только для альф... Подождите-ка, — резко вскочил он с кровати. — Конечно Бишоп только для альф. Ты вообще что-нибудь знаешь о Кембридже? — прозвучало грубее, чем требовалось. Чарльз не любил — было бы легче перечислить то, что он любил! — показывать собственное пренебрежение кому-либо, кроме домашних. Так его бы посчитали еще большим мудаком. — Нет! — в панике Барри стал шариться в своих таких потертых, как и его кепка, сумках. — Так не пойдет… У меня было смешанное общежитие… Блядь, нахуй! Кокни-акцент. Чарльз брезгливо поморщился. Повылезают из трущоб на деньги таких почтенных спонсоров, как его отец, и гадят своим присутствием всем, кто был достоин получать высшее образование в этих священных стенах с рождения. Если все в этом бренном мире равны, почему его семье было даровано свыше право носить герцогский титул, а Барри Дженкинсу оставалось мечтать о зарплате в сто тысяч фунтов в год, как о чем-то несбыточном? — Ты! — в него тыкнули длинным пальцем. Какие огрубевшие сухие руки, неужели у всех альф с кокни-акцентом и левыми взглядами такие руки? Их же неприятно пожимать. — Пойдешь со мной! Чарльзу даже не понадобилось спрашивать, куда именно. Он все понял по папке с документами.***
— Как «нет»? — едва по-омежьи не взвизгнул Барри Дженкинс, пока Чарльз рассматривал копии Милле и Уотерхауса в приемной секретаря. И почему он раньше не замечал засилья «Офелий»? — Поймите… — в который раз объяснял усталый альфа, протирая тряпочкой линзы своих роговых очков. — Мистер Дженкинс, до начала занятий осталась всего неделя. У нас нет свободных комнат, особенно в смешанных общежитиях. И особенно индивидуальных. Потому что нет даже общих! Странно, что Барри Дженкинса категорически не устраивал Бишоп — колыбель связей для будущей карьеры. Такому не помешала бы компания из парочки богатеньких индусов или азиатов, таких же отщепенцев, как и он сам. Бывшие британские колонии обязаны были оставаться колониями, а не получать привилегии. — Послушайте… мистер Дженкинс… Чарльз! — хлопнул по столу секретарь. — Это ваша работа? Сколько он вам дал, молодой человек? — Не в нем дело! — Барри нахмурился. — Я не хотел общежитие только для альф! — Это Бишоп. — Не Виндзорский же дворец! — Замок, — поправил его моментально Чарльз, но этот негодяй даже ухом не повел. — Мистер Дженкинс, в чем ваша проблема? Любой первокурсник с ума сошел бы на ваше месте от радости… — О, поверьте, я схожу с ума, но не от радости! — рыкнул Барри. Грубиян и нахал. — Как может не быть мест? Я готов заплатить еще! Найдите мне комнату в смешанном общежитии! В конце концов, это ваша ошибка! Нет, правда, было тут что-то подозрительное несмотря на то, что Чарльзу было бы лучше, съедь это недоразумение в сию же секунду. Хотя тем проще. Не пойдут слухи, что Чарльз Джордж Гордон-Леннок вновь довел кого-то до слез, на сей раз аж альфу. — И он тоже не горит желанием жить со мной! — Барри по-деревенски махнул в его сторону рукой. Секретарь-альфа впечатленным не выглядел. — Чарльз у нас много чем не горит, — усмехнулся он краем губ. — Но, к сожалению, я не могу предоставить вам комнату. Попробуйте договориться с кем-то. И если он будет готов поменяться с вами местами, я с радостью подпишу перевод в другое общежитие. Глаза Барри засверкали, или Чарльзу уже от стресса начало всякое мерещиться? — Правда? — счастливо расплылся он в улыбке. — Да, но только не забудьте упомянуть, что ваш сосед — Чарльз. Тот самый Чарльз. Барри Дженкинс недоуменно нахмурился, но все же кивнул: — Договорились… Спасибо?***
— Черт! Черт! Черт! Какие нахуй общежития только для альф? Это, блядь, в нынешнее-то время? Хотя, чего удивляться — у них премьер-министр клятву верности королю произносит раньше, чем обещает равенство для всех. Гарри со злости едва не сплюнул. Воздержался, чай не Саттон, а он не Барри. — Есть идея, — Гарри резко крутанулся, глядя на альфу, назвавшимся Чарльзом. И чего заладили «тот самый Чарльз», «тот самый Чарльз»? Нормальный альфа. Симпатичный. Нет, даже красивый. Высокий, широкоплечий, с копной уложенных будто бы в салоне волос, гладко выбритый и вкусно пахнущий духами с легким оттенком природного феромона. Такие альфы блистали в экранах телевизоров и щеголяли на подиумах, но никак не прогуливались по Саттону, и поэтому Гарри на мгновение загляделся, как порой заглядываются на удачный снимок друга в соцсетях. — Кхм. Так вот, есть идея. Правда, какой-то он был немного странный: говорил медленно и смотрел с подозрением. Переживал за свои дорогущие часы? Слыл меланхоликом и педантом? Неудивительно, перед глазами до сих пор стояла социопатически ровная стопочка разложенных в алфавитном порядке учебников. — Какая же? — а еще по лицу Чарльза невозможно было определить — злится он или заинтересован. — Ты… не хочешь, видимо, жить с первокурсником. Верно? Перед тем как кивнуть, Чарльз слегка сощурился. — Я не хочу жить в Бишопе. М? Улавливаешь? Альфа продолжал смотреть на него прямо, слегка сверху вниз, будучи на добрую голову выше. — Я найду тебе хорошего соседа. Ты его, конечно, — выставил он ладонь вперед, и Чарльз зачем-то сделал шаг назад, — должен будешь одобрить. И мы поменяемся, как тебе? А? Гарри поиграл бровями. — Можешь привести и первокурсника, — наконец, произнес Чарльз. Даже голос у него был красивый. Ну, что за альфа! Гарри бы такому дал. — Я пришлю критерии, подберешь по ним. «Критерии»? В Тринити-колледже одни снобы собрались? — Хорошо, — пожал плечами Гарри. Делать было все равно нечего. — Дай мне неделю. Как раз до начала занятий, ладно? — Неделя? — с сомнением переспросил Чарльз. — Неделя, да. Если Бишоп такое замечательное место, значит от желающих не должно быть отбоя. — Ну? — Гарри протянул руку, и на мгновение ему показалось, что альфа брезгливо скривил губы. — Идет, — пожал его сухую ладонь Чарльз. — Тогда… до встречи через неделю? Впервые за время их разговора альфа удивленно хмыкнул: — В каком это смысле? — Ну… ты же тут не живешь, мне сказали… — Теперь живу. — Не понял, — моргнул удивленно Гарри. Это еще что за фокусы! Мало его наебали с общежитием, так еще и с соседом решили опрокинуть? Блядь! А ему впервые в жизни померещилось, будто Барри в кои то веке с ним удачей поделился. — Семейные обстоятельства вынудили меня ненадолго вернуться в общежитие. Поэтому, сосед, — эта вежливая улыбка походила больше на оскал, — буду рад, если ты решишь данный вопрос, как можно скорее.***
Сидя на скамейке с накинутым худи на плечи, Гарри решил не истерить. Истерики мало в чем ему помогали, и этим он только подтверждал собственный статус в глазах родителей. Омега. Он был чертовым, гребанным омегой в логове высокоранговых альф, придуривающимся ровно таким же альфой. Хотя нет, Барри Дженкинсу до высокорангового альфы было далековато. Так, твердая шесть, плавно перетекающая в семерочку и даже восьмерочку, стоило ему упомянуть о Тринити-колледже и крикете. Разве это, блядь, недостойно истерики? Посмотрел бы он на парочку крепких альф из Бишопа, засунь их в тюрягу. Да там на за каждой смазливой рожей целая очередь выстроится! Так, все. Даже заистерив тогда перед Чарльзом и проистерив наедине с самим собой весь вечер Гарри не избавился бы от этого липкого страха, который окутывал всякого омегу при одной только мысли об а-сообществах. «Изнасилованный омега — во всем виновата течка!» «Омегу жестоко изнасиловали в Кембридже! Деканат выразил соболезнования семье, королевская семья выступила с осуждением» «Течка — враг омег! Стоило ли давать им учиться, если они не могут контролировать свое тело?» «Амнистированы по крайней мере десять студентов — их гон был вызван течкой жертвы» Гарри мотнул головой. Случись непредвиденное в смешанном общежитии, его бы никто и пальцем бы не посмел тронуть — повсюду омеги, как-нибудь да отбились бы. А тут? Брошюра Бишопа, которую Гарри тут же выискал в интернете, гласила, что здесь рады всем всего лишь за каких-то тысячу двести фунтов в месяц. Грабеж. На эти деньги студенты могли позволить себе комнату в центре Лондона, а тут невесть какой монастырь, пусть даже и в центре Кембриджа, в самом сердце Тринити-колледжа. Значит, здесь учились те, кого могли отмазать и кто отказа от течного омеги принять не смог бы никогда. — Блядь, — он смахнул очередное сообщение от папы, даже не прочитав. Что теперь делать? Может, сказать Чарльзу? Он казался адекватным, несмотря на все свои странности. Ну, может немного надменным, но Гарри такое уже давно не впечатляло. Главное, Чарльз говорил и держался уважительно. Редко альфа подобной внешности да при деньгах мог похвастаться еще и манерами. Может, герцог какой? Гарри мотнул головой, прогоняя бессмысленные догадки, доедая упакованный папой домашний сэндвич с бужениной. — Эм, простите, — он даже не сразу понял, что обращаются к нему. — Вы… случаем не из Бишопа? Первокурсник, которого подселили в Бишоп? Омега. Красивый златовласый омега с симпатичной миленькой мордашкой. Гарри смутился. Перед такими «куколками», как выражался Барри, робел даже он. — Я. Барри Дженкинс, — протянул Гарри ладонь, вытирая губы от крошек о плечо. — Рори Фэрфакс, — премилейший омега с удовольствием пожал руку. — Я один из членов студенческого совета Тринити-колледжа. Хотел завтра познакомиться лично, а тут вижу, что вы сидите здесь, в одиночестве. Гарри подумал, что это немного странно. Как он его узнал? И тут все члены студенческих советов здороваются с первокурсниками? Или дело в Бишопе и «том самом Чарльзе»? Неужели… он его парень? Черт, конечно, у такого альфы не могло не быть парня. И вообще, о чем он думал? «У такого альфы»! Гарри ради собственной же безопасности любил наблюдать за красивыми альфами издалека и представлять свою жизнь с ними исключительно перед сном, иначе он давным-давно бы нянчил детей этого придурковатого Лео Касински, который порой ему прохода не давал, пока Барри не поколотил его в прошлом месяце. Что и говорить, еще одним аргументом, помимо магазина, в пользу всей этой авантюры стал именно Лео Касински со своими сальными подкатами. — Хотел предупредить вас, так как вы не похожи на обыкновенного альфу из Бишопа, — омега прижал груди разноцветные папки и чересчур сочувственно наклонил голову набок. — Будьте осторожнее. Особенно с Чарльзом. И с Сэдди. С ним даже больше, чем с Чарльзом. Леннок у нас тот еще мудак, — Гарри померещилось, или этот невинный миленький ротик действительно выдал «мудак»? — Но Сэдди. Если есть возможность, съезжайте. — Эм… немного неожиданно, — честно признался Гарри, замерев в волнении. Будто бы за сегодняшний день ему переживаний было недостаточно! — Поймите… Если у вас нет резиденции в Глостершире, то мой вам совет… Съезжайте, как можно скорее. — Подождите, — Гарри нервно усмехнулся. — Я ничего не понял. Мой сосед… показался мне нормальным. — Чарльз? — со скептицизмом уточнил Рори. — Да… Чарльз… Тот самый, — для пущего эффекта добавил он. — Чарльз всегда поначалу любезен. В особенности с альфами. Но у него есть резиденция в Глостершире, а у вас ее нет. Мой вам совет — бегите. Гарри нахмурился. — С Чарльзом я знаком поболее, чем с… тобой? Разве это нормально вообщ… — Можете мне не верить, — Рори казался оскорбленным. На глазах выступили мерцающие в свете фонарей слезы. — Но они в прошлом году издевались над моим другом. Ему пришлось бросить университет и вернуться назад, в Эдинбург. — Так, блядь... В смысле? Я ни о чем таком не слышал… — Конечно, не слышали, — злобно огрызнулся Рори, и Гарри даже подался назад. Его испугал этот невесть откуда взявшийся воинственный настрой. — Они все замяли. Заставили его взять академ по личным причинам. — Ничего не понимаю. Гарри действительно мало, что понимал. Странный омега, подошедший к нему во внутреннем дворике Тринити-колледжа, внушал все меньше доверия. То ли дело Чарльз — за весь день даже взглядом неуважение не высказавший. — Он был таким же, как и вы, — Рори почему-то испуганно вздрогнул, заозиравшись по сторонам. — Обычным человеком. — Послушай, — Гарри встал со скамейки. Дело дурно пахло, и этому омеге удалось посеять зерно сомнения. Дьявол! Этот милашка играл на страхе Гарри вляпаться в прескверную историю и повторить путь своего идиота-братца. — Я тебя впервые вижу. Через неделю я думаю съехать. Поэтому… давай-ка без всего этого. Ладно? Я буду думать, что ты адекватный, а ты сделаешь вид, что мы никогда не общались, окей? Рори нахмурился и, как попугай, повторил: — Я тебе предупреждаю просто. — Звучит, как угроза, а не предупреждение. — Сэдди тебя живьем съест и не подавится. А Чарльз будет смотреть и только кивать. Несмотря на то, что они терпеть друг друга не могут, они лорды и герцоги в отличие от нас. И принадлежат к одному обществу, ясно? Какой непробиваемый городской сумасшедший! Гарри вздохнул: — У меня был очень тяжелый день. Поэтому дай-ка я пересплю с этой мыслью. Интуиция подсказывала прислушаться к словам омеги. Ведь это был омега, в конце концов, как и сам Гарри. Но сейчас у него не было совершенно никаких сил. — Только решайся поскорее. До начала занятий у них будет собрание. Зрелище не из приятных. И Рори засеменил по мощеной дорожке быстрее любого олимпийского чемпиона на короткой дистанции.***
Барри не оказался катастрофой. Так, досадным недоразумением совершенно ничтожного масштаба. Обычно Чарльз такими закусывал в полдник, однако парень сам решил съехать, и раз уж герцог должен был изредка демонстрировать светлейшую милость, то он здраво рассудил оставить его в покое. Неделя — разве это срок? Он мог помириться с отцом и того быстрее. — Надо же, великий герцог Гордон-Леннок в этих стенах, — стоящий в дверях Сэдди, облокотился плечом о косяк. — Слышал, твой новый сосед — Барри Дженкинс. Крикет-математик. Или математический крикетчик? Чарльз глубоко вздохнул. Предаться вечернему чтению в тишине Сэдди бы никогда ему не позволил. — Я занят, — вздохнул он, не отрывая глаз от книги. Глаза прыгали по абзацам, совершенно не запоминая сути. — Собрание сегодня. Если ты не забыл. То-то же сдался быстрее обычного. — Не забыл. Ты напоминаешь мне о нем уже в пятый раз. — И приводи своего нового друга. Чарльз поморщился, глядя на него поверх корешка. — Он мне не друг. — Тогда тем более приводи. — Если сам захочет. Сэдди удивленно приподнял брови: — Неужто тебе его жаль? Ему никого не было жаль, но Барри клятвенно обещал съехать на неделе и без всяких собраний в Бишопе. — Я уже все сказал, — почти прорычал Чарльз, обнажая клыки и скалясь, будто бешеная псина. Сэдди это только позабавило.***
@sunnyscotland закрепил сообщение «!ВНИМАНИЕ! Собрание состоится СЕГОДНЯ. Правила все знают»
«А Чарльз будет?»«И его новый сосед?»
«Чарльз еще его не съел?»«Видимо, тоже оказался под впечатлением от упругой попки лол давно такой не видел»
«Фу, бля, тебе омег мало?»«Зачем себя ограничивать какими-то категориями ахахаха»
«С альфой это пиздец, не текут и феромоны ну нахуй»***
Гарри все равно загнался. Нельзя было загоняться от слов студенческого сумасшедшего, но что он мог с собой поделать? В интернете ничего не было. Вернее, не было ничего о том, о чем ему рвано и очень кратко поведал Рори. Зато Гарри насмотрелся на гребанную резиденцию в Глостершире. И весь этот дворцовый комплекс принадлежал гребанному герцогу Гордону-Ленноку и по наследству переходил такому же гребанному Чарльзу Джорджу Гордон-Ленноку. Этот пиздецки красивый альфа с манерами джентльмена еще и герцогом оказался, и не абы каким, а каким-то супер-мега-охренеть титулованным и богатым, ведущим свою родословную то ли короля Артура, то ли от самого Зевса. Жизнь не могла быть еще более беспощадна к Гарри, чем она была сейчас. Ему, значит, доставались шестизначные долги брата, которые тот за всю жизнь только и делал, что преумножал, а кому-то — лисья охота и конные состязания с титулами учтивости, блядь! Может, стоило вступить в социалистический кружок и профсоюз? Гарри хотя бы на уши кому-нибудь присел, жалуясь на гребанных лендлордов и пухнущих от банковских счетов аристократов. — Блядь, — мотнул он головой. Ладно, обо всем он подумает действительно завтра. И папе ответит тоже завтра, ведь если бы действительно волновались — уже десять раз бы позвонили.***
Странно, что в Бишопе ни в одном из окон не горел свет, а отдаленные отголоски музыки таки доносились из закрытых дверей. Гарри прислушался. Гостиная. Точно гостиная. Он краем глаза заметил обитую бархатом гостиную, когда поднимался наверх, в комнату-келью. Вечеринка? Почему-то всплыли слова Рори о собрании. «Зрелище не из приятных». Гарри мотнул головой, давняя привычка заставить себя не думать о причинах с последствиями, и сделал шаг вперед. И лучше бы он его, блядь, никогда бы не делал. Лучше бы он, нахуй, поднялся в свою келью и уткнулся лицом в свежую наволочку, забывшись сном мертвеца. Но сделал этот ебанный шаг.***
В приоткрытой двери Сэдди увидел незнакомые зеленые глаза с почти, с почти вертикальными от ужаса зрачками, пока стоящий перед ним на коленях альфа с невиданным энтузиазмом пытался заглотить член до основания. Альфа Барри Дженкинс. Точно-точно. Симпатичный. Тонкая шея, больше подходящая омеге, узкие плечи, натренированная спина, стройный, почти худой. Сэдди таких обожал, оставлял на десерт. Такие любили сопротивляться, орать что-то про законы и знать не знали, какая, блядь, у Сэдди фамилия. Или какой титул учтивости… Впрочем, они отлично заучивали и размер его члена, и его любовь к сексу без презерватива — заботиться о бастардах с альфой было не к чему. А еще, как там… Держи друзей близко, а соседей своего врага — еще ближе?