vampirismo

Света еще раз посмотрелась в экран телефона, прежде чем под веселые возгласы Романовой выскочить из машины и направиться в частный дом — вечеринка была в самом разгаре, а у них были отличные образы. Настроение было на высоте — хотелось напиться, возможно, чем-нибудь накидаться и сыграть во что-нибудь азартное. Хэллоуин был любимым праздником Светы — она натянула костюм в черно-белую полоску, даже не дав Машке его погладить, и подвела глаза зеленым, чтобы смотрелось поярче. Черные тени добавляли к макияжу и самому образу грязи, как она того и хотела. Взгляд заскользил по людям, когда они влились в дверной проем вместе с толпой каких-то фриковатых девушек в розовом, и Света попыталась оценить атмосферу. Большое количество декораций и искусственной паутины — краем глаза она заметила, как девушка с темными волосами случайно в ней запуталась и недовольно снимала. На фоне играл, кажется, Мэнсон, а свет был приглушенным. — Мисс «Коротенькая юбочка» и мисс «Биттл Джус», — Света подняла голову на звук и моментально почувствовала небольшой приступ паники. Оелана и Дашка Поцелуева, кажется, в парных образов вампиров — с белыми рубашками и искусственными клыками, а Даша с странно поднятыми волосами смотрелись хорошо, но недостаточно для того, чтобы Свете захотелось заострять на этом внимание. Они были завсегдатаями таких вечеринок, а тусовка в честь праздника Святых должна была быть «легендарной». Света все еще с ужасом вспоминает горящие слова Юлианы, когда она их приглашала. Они ее и организовывали, к всеобщему одобрению. Они были их кураторами, но Света сторонилась их, как огня — Даша была до ужаса агрессивной временами, а Оелана вилась за ней хвостиком. Маша говорила, что Света делает точно так же с ней самой, но это было другое. Они дружили, а Оел с Поцелуевой кошмарили младшие курсы. У них это получалось так же хорошо, как спаивать только поступивших семнадцатилетних подростков. — Там пунш, кстати, — закинула Даша руку на плечо Светы, но та отпрянула, прижавшись поближе к подруге. — Ну, знаете, — продолжила Оелана, — Вам же только такое разрешено, мы за этим внимательно следим. — Прекрати валять дурака, нам уже давно есть восемнадцать, — закипела Маша, но переключившееся внимание Даши со Светы на нее ей польстило. Народ подтягивался. Свете хотелось не только пригубить, но и закинуться какими-нибудь легкими наркотиками, но не в компании старших — перспектива оказаться где-нибудь дальше этого загородного дома ее пугала намного больше, чем перспектива скучно провести вечер. Но планы могли меняться. — А в пунше водка, — хмыкнула Даша. — Ну или есть что-нибудь повеселее. — Есть абсент, -повторила за ней Макарова. — И главное в нашем вечере — «Кровавая Мэри»! — Надеюсь, настоящая, — скривилась Машка, потянув вниз короткую юбку. — Ненавижу томатный сок. — Намешаем тебе с настоящей кровью, — хмыкнула Света, залипнув телефон, но поймала заинтересованный взгляд Оеланы на себе. Не то, чтобы вне кураторской деятельности они не общались, но Свете коннект с подобными людьми удовольствия не приносил. По Оелане невозможно было сказать, чего именно она вообще хочет добиться от студенческой жизни — она была активным участником разных творческих секторов, натаскивала первашей по вокалу, а еще частенько пугала Свету на перерывах где-нибудь в столовой, резко хватая ее за плечо или отбирая рюкзак. И слухов про нее тоже ходило много разных — казалось, что историей своей половой жизни она известна больше, чем всем остальным за четыре года обучения. Даже Поцелуева была более адекватной в глазах Токаровой. — Настоящее удовольствие — это запивать водку шампанским, кстати, — поделилась Оелана, — Или слизывать соль с чужого тела после текилы. — О, лучше поверьте ей, — повторила уже после Даша, и Света скривилась, выдохнув. — Предпочту не проверять первое. — А второе? — хмыкнула Оел, задержав на ней взгляд, но Света на него ответила, нахмурившись, и Макарова со смешком отвела его в другую сторону — но у Светы на коже все еще осталось ощущение, будто по ней прошлись языком. И Света действительно не проверяла первый пункт. Но помимо водки с шампанским было много чего другого, что в ее организм вливалось с огромной скоростью — и «Кровавая Мэри» была там чаще всего, так как рядом Оелана всячески этому способствовала. Света с Машей довольно быстро друг от друга отстали и продолжили выпивать уже в разных уголках дома с разными людьми, Даша пропала куда-то, а Оелана за ней следом не пошла — с Поцелуевой они перекинулись взглядами и та присоединилась к компании Светы. — А однажды у нас один дебил из окна общажного выпрыгнул, — хихикнула Оелана, опрокидывая в себя что-то зеленоватое. — Так, блять, четвертый этаж — ноги себе нахуй переломал, не знаю, на что он рассчитывал. — И че сделали? — Света облокотилась на свою правую руку, положив ту на подлокотник уже повидавшего время дивана. — Ну, с пацаном. — Да отчислили, — махнула Оел рукой, хмыкнув. — Чего там только не происходило. — И с тобой? — Света почувствовала, как у нее кружится голова от малейших движений, но все же придвинулась ближе, заметив, как по ней проехались взглядом — по ней полностью. — И со мной, — согласилась она. — Смотря какие именно тебя истории интересуют. Ее многозначительный взгляд заставил Свету почти покраснеть и начать улыбаться, алкоголь сильно ударил в голову и некомфортно уже не было — было весело, а песни восьмидесятых на фоне добавляли ей настроения. Она стойко выдержала долгий изучающий взгляд Оеланы, но все же чужая ладонь на ее колене выбила ее из колеи — Света замучено выдохнула, подняв глаза. В приглушенном красном свете Оелана выглядела не жутко и даже не нелепо — наблюдать небольшие клыки и винтажную рубашку на ее теле было чем-то в новинку, потому что обычно в институте ее можно было увидеть в чем-то мешковатом и цветастом. Кровь добавляла антуража. — Самая необычная сексуальная практика? — заговорила Света. — В общежитии? — не растерялась Оел, так и не убрав руку с чужого колена — тонкие пальцы в перчатках смотрелись чудаковато на полосатых брюках. Света глупо рассмеялась, но не предприняла попытку отсесть — ее пьяный мозг отлично понимал, к чему приведет этот разговор, но в тепле, под разговоры других студентов, хорошую музыку и не очень хороший алкоголь ей хотелось сейчас именно этого. — Могу рассказать, — наклонила Оел голову в бок, и ее глаза нездорово блеснули и-за Света ламп. — А могу показать. — Плохо формулируешь мысли? — хмыкнула Света, но от все равно ожидаемых слов потянулась к рюмке, пока чужая рука не перехватила ее собственную и не остановила. — Но для этого нужно будет быть в своем уме, — улыбнулась Оелана. — Насколько это с тобой возможно. — По крайней мере надеюсь, что связывать меня не будут, — попыталась Света свести все к шутке. Но ноги сами подняли ее с дивана и она с удовольствием вложила свою ладонь Оелане в руку, позволяя увести себя подальше от музыки и чужого пьяного смеха, и ноги ее держали ровно до того момента, пока Макарова не остановилась возле темной двери с веселой наклейкой «Happy Halloween» на ней, заставляя Свету пошатнуться от неожиданности и навалиться своим телом на чужое. — Ты живая? — хмыкнула она, несильно ударив ее по щеке, и Света приподняла голову, пробежавшись осоловелым взглядом по татуировкам на лице девушки. — Да тут уже ты меня взглядом раздеваешь, — хмыкнула она, оставив руку на чужой челюсти на несколько секунд. — Заваливайся. Когда они оказались в комнате Света потянулась к ней первая — Оелана еле успела ее поймать, когда она потянулась за поцелуем, обвив шею и почти толкнув Макарову на кровать со смятым постельным — оставалось только надеяться, что до этого тут никто не развлекался. Света схватила Оелану за воротник рубашки, заставив ту немного подавиться воздухом и коснулась губ, тут же их сминая и прижимаясь своим телом ближе — пиджак был свободным и мешался, но Оелана ловко завела свои руки за чужую спину, забравшись под него и под футболку под, коснувшись подушечками разгоряченной кожи. Но только на кровати все же оказалась не Оелана — Света упала на мягкий матрас, когда после поцелуя Макарова ее легонько туда толкнула, наклонившись и вклинившись своим коленом ей меж бедер, чтобы продолжить поцелуй — она стянула с нее полосатый пиджак, аккуратно положив тот рядом, и прошла ладонью по шее, ненадолго сжав — но этого хватило, чтобы Света заскулила. — Ты только не пугайся, главное, — шепнула Оелана ей в губы, пока Света восстанавливала дыхание. — Иначе пропустишь самое приятное. В ванную она ретировалась так же быстро, как и после вернулась из нее — со снятыми клыками, вымытыми руками, небольшой прозрачной бутылочкой и чем-то блестящим в руках. Она подошла ближе, открывая антисептик. Токарова повела взглядом по ней всей — все еще винтажная рубашка, строгие штаны, небольшой макияж на глазах и кровь в уголках рта — и ее пальцы, непрерывно крутящие что-то острое. И Света почувствовала, как сладко у неё закружилась голова, когда Оелана вскинула небольшой кинжал. — Настоящее удовольствие, — улыбнулась она. — Всегда познаётся через что-то экстремальное. Она подтянула ноги ближе, заставляя себя расслабиться — слухи ходили разные. — Бладплей — вещь довольно возбуждающая, — хмыкнула Оелана, подходя ближе. — Я не сделаю больно, — протянула она елейным голосом. — Только если немного, но так будет еще приятнее. — Разделывание во время секса? — попыталась отшутиться она. — Нет, — серьезно ответила Макарова. — Но с тобой я бы много чего попробовала. Она подтянула ее к себе поближе, схватив ту за щиколотки, и Света почувствовала, как ее окутывает приятным запахом и обдает холодом, когда футболку стягивают, а Оелана проезжается руками по груди в топе и вставшим соскам. — Обещаю, — выдохнула она уже куда-то в шею, стягивая со Светы узкие брюки. — Будет очень приятно. Поцелуи в шею, очевидно, были удовольствием — но небольшой укус где-то на плече, а после и на ключице заставили ее дернуться и призывно раздвинуть ноги. Но у Оел были на нее другие планы. — Он чистый, — показала она ей. — Все будет аккуратно, — но увидев туман в ее глазах Оел хмыкнула. — Но для тебя это, как я вижу, сейчас неважно. Холодное лезвие коснулось кожи, просто обжигая — но дальнейших манипуляций с ним не последовало. Оелана лишь наклонилась к шее, втягивая кожу и оставляя на ней красный след, а Света приподняла голову, чтобы предоставить больше места. И вся покрылась мурашками, когда пытка с поцелуями-укусами продолжилась, а Оелана в какой-то момент укусила слишком сильно, задержав зубы на месте укуса дольше обычного, заставляя Свету задергаться в своих сильных руках и тут же отпустила. Глаза Токаровой заслезились, когда Оелана потянула топ наверх — грудь открылась, а лезвие кинжала — явно какой-то штуки, точно предназначающегося для чего-то нездорового — коснулось кожи под грудью, и Оелана натянула посильнее, следя за реакцией партнерши. И Света бы дернулась и сейчас, когда лезвие двинулось к пупку, а из-за неяркого света она заметила, как небольшие капли крови выступили там, где кинжал проехался, но страх сковал ее тело и она приоткрыла рот, чтобы дышать глубже. Оелана растерла эти капли подушечкой пальца, приподнимая их к своему лицу и размазывая по губам — это выглядело как что-то, что и должно быть там, но Света не могла понять, было ли это из-за грима или… И когда она снова наклонилась к ней, припав к губам своими, а кинжал сильнее давит на кожу, пуская кровь. Света застыла, но ответила на поцелуй, ощущая, как неприятно жжет кожу в районе живота — но как приятно уже внизу него затягивается узел возбуждения. Почувствовать солоноватый привкус своей же крови, лизнув чужую нижнюю губу ощущается чем-то таким, что от адреналина у Светы темнеет в глазах — и теперь чужое татуированное лицо расплывается, когда Света смотрит на него сквозь пелену слез и болезненного возбуждения. Тепло от стекающей струйки крови помогает ей не отключаться от реальности — Оелана теперь склоняется на колени перед кроватью, разводя бедра Токаровой и проезжаясь лезвием уже там — на внутренней сторону — помогая появиться там небольшим царапинам, но все же не заводя острый конец глубже. Все еще больно, но эта боль умело перекрывается возбуждением. И это возбуждение лишь усиливается, когда до нее все-таки дотрагиваются языком. Это уже не то фантомное ощущение перед несколькими шотами, а реальность, где Оелана хитро смотрит на нее своим пьяным взглядом и ведет дорожке от пупка с груди, подхватывая теплые капли крови, а после давит кончиком языка уже сильнее на саму рану — это ощущается лучше, чем представлялось. И когда ее зубы, чуть подхватив сосок, оставляют укус совсем рядом с ним Света пищит и приподнимается на локтях, но ее успокаивающе гладят снизу — через белье, но этого ей хватает, чтобы вновь расслабиться и застыть, когда Оелана отстает от груди и второй рукой лезвием проходится по второму бедру. — Теперь понимаешь? Она чувствует себя неловко, когда чувствует жгучую теплоту и там — кровь стекает медленно, словно от жарких прикосновений она у нее загустела, а после Оелана размазывает ее пальцами, забираясь под белье. — Боль тоже может быть приятной. Света дергается как от удара, когда пальцами в нее проникают, не стягивая с нее трусы. — И страх может все сделать только интереснее. Она делает всего несколько фрикций, скорее дразня Свету своими быстрыми движениями, а после вытаскивает пальцы и оставляя влажные следы на чужих коленках, по которым проходится нежными касаниями. Света подтягивает ноги к себе, чувствуя, как жжет внутренняя часть бедер, но делает это лишь для того, чтобы потянуть Оелану на себя и переворачивает ее — хотя, Оелана скорее сама на это поддается, падая спиной на кровать и дает себя оседлать. — Так тоже будет приятно? — выдыхает Света, наклоняясь, чтобы развязать на рубашке незамысловатую шнуровку и выправить ту из брюк. — Не попробуешь — не узнаешь, — улыбается Оелана, все еще поблескивая в руке лезвием — то находится в опасной близости от чужой шеи, когда она поднимает руку — но это ощущается привлекательной перспективой. Кожа на ключице оказывается поврежденной тоже — тут рана неглубокая, но хватает для того, чтобы Оелана прошлась там губами, оставляя поцелуй и слизывая со своих губ жидкость, пока Света забирается ладонями под ткань на ее теле и проезжается пальцами по голой груди. - Хочу сохранить трезвость ума, - почти протестующе произносит Оел, но ее не слушают. - Нужно было думать об этом раньше, - смотрит на нее Света, проезжаясь по ее брюкам своими бедрами и выдыхая. - Кровь плохо отстирывается. - Тогда терять нечего, - улыбается она, чувствуя уже, как Света стягивает с нее и нижние элементы одежды кожи - ей не хочется быть порезанной самой, но Свете этого и не нужно - она тянет ее руку с лезвием на себя, чтобы та действовала - Токарова, кажется, входит в раж. Или ее сознание становится совсем затуманенным из-за адреналина. Когда Оелане раздвигают ноги, и Света лишь немного давит пальцами на клитор, заставляя девушку снизу сжать губы в тонкую полоску, то Токарова чувствует себя довольной - и подносит руку ближе к шее, почти прижимаясь к острию. - Хочешь, чтобы я пускала тебе кровь, пока трахаешь меня? - смотрит Оел на нее, ухмыляясь. - Звучит больнее, чем я о тебе думала. Но Света наклоняется сама, сглатывая, а после припадает к чужим губам, еще несколько раз проходясь плавными движениями по половым губам, но не вводит пальцы, а лишь стимулирует клитор. Оелана довольно сдержана и лишь прикрывает глаза от приятных ощущений, не давая себе сдвинуть руку хоть немного еще несколько секунд, а после смещает ее левее, оставляя неглубокий порез и чувствуют, как пальцы Светы прижимаются к ней снизу сильнее. Второй рукой Света сжимает чужое бедро несильно, хныча, когда поцелуй разрывают и касаются языком пореза на коже, немного закидывая голову назад. Поза неудобная, но манипуляции Оел хватает, чтобы держать возбуждение на должном уровне. И даже усиливать его. - У тебя образ вампира не просто так был выбран? - выдыхает Света, когда рука Оел пробирается к ее груди, сильно сжимая, а вылизывание кожи на шее сменяется мягкими поцелуями и редкими укусами. - Или это наоборот вдохновило меня на сегодняшний вечер, - оставляет Оел вопрос без честного ответа, поджимая пальцы на ногах, когда Света все же вводит пальцы неглубоко, медленно двигая ими. - Ну... - Ну? - наблюдает она, как предательски у Оеланы сдвигаются брови к переносице, вводя пальцы глубже. Света чувствует, как все тело из-за пострадавшей кожи жжет, а места, где кровь скатывалась каплям стягивает неприятнее, чем само ощущение боли, но все равно дает еще раз приблизиться к себе в очередной раз. - Можно и побыстрее, - выдыхает Оелана, вскидывая кинжал. - Все-таки холодное оружие у меня.