И пусть лишь луна нашим свидетелем будет

Цзян Ваниню было страшно признаться даже самому себе, что осада на Луань Цзан его пугала. Война с Вэнями закалила его, позволила закрывать глаза на алую жидкость, по локоть в которой он стоит. Позволила отнимать жизни с холодным выражением лица и пустотой в сердце. Но к тому, что происходило тут, Аннигиляция Солнца его не готовила. Подлинный ужас в глазах стариков, женщин, детей. Они не сопротивлялись. Сопротивлялись мертвецы. Ужасно странно было видеть то, как, несмотря на весь кошмар, творящийся вокруг, Вэни всё равно могли улыбаться. Какое-то странное чувство заполняло его, когда он видел, как пожилая пара держится за руки, пока один из заклинатель перерезает им горло. Они счастливы. И это пугает. Все эти крики, боль и тёмная Ци сливается в одну отвратительную какофонию, от которой тошнит. Цзян Чен старается убедить себя в том, что они - Вэни. У них на роду написано, что они злодеи. Трупы в красно-белых одеждах, ведомые флейтой позволют забыться и, прям как в старые добрые, рубить всех без перерыва. Такими большими, но неуверенными шагами глава Цзян пробирается к злосчастной пещере. Воздух становится ужасно тяжёлым. Каждый вздох даётся с трудом, но он продолжает. На фоне тёмной пещеры явно выделяется алое одеяние. Энергия настолько плотная, что теперь, сходя из печати, походит на сильный поток ветра. Заклинатель, видимо, почувствовал главу и повернулся. Цзян Чена передёрнуло. Он сильнее сжал меч и встал в боевую позу, готовясь к сопротивлению. Вэй Усянь выглядел…бледным. Даже слишком. Болезненно бледным, что ещё лучше подчёркивало горящие алые глаза. Безумная улыбка появилась на его губах. Цзян Чен вздрогнул. Перед глазами пронёсся образ его Шисюна. Весёлого, беззаботного, смелого - да. Такого. Вэй Ин - именно такой. Перед ним - не Вэй Ин. Нет нет нет нет нет нет нет нет нет Это не он Точно Нет Не может быть Цзян Чен знает, что он собирается сделать. Из горла доносится крик. Громкий, даже слишком. Раздаётся взрыв. Глаза начинает щипать от количества пыли и тёмной ци. Но Ванинь понимает - мертвецы изменили своё направление. Они несутся в пещеру. Увидеть хоть что-то становится практически невозможным. Осознание медленно просачивается ему в голову. Медленно, но болезненно Вэй Ина больше нет.

***

Вэй Усянь проклинает свою идею. Бредовая идея о том, что он может спастись. О чем он только думал? Надо было умереть со всеми. Острая боль в ноге заставляет его облокотиться на ближайшее дерево. Дышать тяжело, меридианы, кажется, сейчас взорвутся. Тёмной энергии было слишком много. Даже для него. Но это сработало. Ему удалось переместиться. В деревне сейчас тихо. Все жители сидят по домам. Осада на Луаньцзан - страшная вещь. Шум, дым и Ци наверняка ещё долгое время будут преследовать его в кошмарах. Отпрянув, Вэй Ин продолжает путь. Ему ещё никогда не удавалось увидеть главную улицу полностью свободную от людей. Необычное зрелище, пугающее. Он слегка усмехается. Ещё пара минут ходьбы, и вот он у старого сарая. Усянь приоткрывает дверь. Помимо сена и лошади, кажется, тут никого нет. - А-Юань? Редисочка? - с паникой в голосе спрашивает Старейшина. Они бы не успели. Нет. Они сюда ещё не дошли. - Сянь-гэгэ? - Раздаётся тихий голос где-то позади стога сена. - Редисочка, - со вздохом отвечает Вэй Ин, подойдя к ребёнку. - Прости, но нужно спешить, - гладит его по голове и, оглядев пространство вокруг ребёнка, находит свёрток достаточно приличных размеров. Взяв и развернув его, Усянь достаёт комплект старой одежды. Его движения резкие, а руки дрожат. Надо спешить. -Ты молодец, переоделся, - на Вэнь Юане так же было простое одеяние, взамен того из Цишаня. - Подожди немного, хорошо? Поспишь в дороге, сейчас ты мне нужен. Прости, что разбудил, - ловкими движениями он сменил привычное чёрно-красное на серое с коричневым. Перед тем, как сложить всё обратно в мешок, он достал из кармана бывших одежд Цянькунь. И оперативно засунул всё туда, оставив только одно яблоко. Спрятав его в слоях новых одежд, он подхватывает Юаня на руки и открывает вторую дверь, выводя лошадь на улицу, прикрывая двери ногой. Усадив ребёнка в седло, Усянь даёт животному яблоко, а затем гладит по шее, слегка прихлопывая. - А-Юань, давай поиграем в игру? - прикусывая губу говорит он. - В игру? - Да. Мы с тобой - семья, у которой сгорел дом и поэтому мы решили отправиться в весёлое путешествие! - Вэй Ин осторожно залезает к Юаню. - Держись за меня, хорошо? - ребёнок кивает. - Хорошо..Тогда…Сянь-Гэгэ - мой папа? - Усянь толкает лошадь ногами и она срывается с места. Юань крепче прижимается к "отцу". - Да. Верно, - нервно говорит Старейшина - И так как мы с тобой крутые путешественники, нам нужны новые имена, что скажешь? - Ветер развевает его длинные волосы, а сам он подпрыгивает в такт движения лошади. Им предстоит долгая дорога. - Правда? - В голосе ребёнка появляется неподдельный интерес. - Конечно! Какую Фамилию хочешь? - Вэнь задумывается на несколько секунду. - Ван! - Ван? -Как "водоём"! У нас на горе было озеро! Это будет напоминать нам о доме! - Озеро? Да. Было. Озеро мертвецов. - Хах, как скажешь, редисочка. Теперь мы - Ван. А что насчёт имени? - Я - Бэй! А ты - Демин! - А как же молочное имя? - А? Ну…Хорошо, я придумал! Твоё молочное имя - Лэй! Как гром! - "Как Цзян Чен" думает Вэй Ин. - Как скажешь, Ван Бэй, - Стук копыт покрыл звонкий детский смех. Вэй Усянь, ныне, Ван Демин с горечью провожал знакомые горизонты. Он сам и не заметил, как по щеке скатилась одинокая слеза. Он уйдёт. Уйдёт как можно дальше. Вэй Ин - мёртв. Терпеть есть только Ван Лэй. Вэнь Юань - мёртв. Теперь есть только Ван Бэй. Под покровом ночи Старейшина Илин покинул место своей погибели, отправляясь на встречу к новой жизни. С чистого листа. И только луна с их верным скакуном были тому свидетелями.