***
Дань Хэн не знал точно, когда это началось. Возможно, через какое-то время, как он ступил на борт Звёздного Экспресса. Ему и раньше снились различные сны, особенно, о его прошлых воплощениях, но именно тогда в них всё чаще стало мелькать лицо одного человека. Того самого человека. В своих снах Дань Хэн всё время пронзал его копьём и наблюдал, как у того сначала закатываются и после жмурятся от боли глаза, идёт ртом кровь — он кашляет — ему тяжело стоять — его держит в стоячем положении лишь копьё в груди, — затем опускает голову и затихает. Дань Хэн тогда тоже всегда стоял неподвижно и лишь до побелевших костяшек сжимал рукоять. Он ждал. Он ждал, когда спутанные волосы чужой иссиня-чёрной длинной чёлки чуть всколыхнутся, а потом… Блэйд всегда резко поднимал голову, торжествующе скалясь. И выдёргивал из его рук копьё, извлекая его и из себя тоже, с громким смехом сумасшедшего. На этом обычно сон обрывался, и Дань Хэн просыпался, сетуя на особенности мужского организма и утреннюю эрекцию. Однажды, когда Дань Хэн и думать забыл о нём, сон продолжился. Точнее, Дань Хэну сначала показалось, что он спит и видит всё это во сне. Снова. Но когда Дань Хэн смог не дать забрать у себя копьё очнувшемуся Блэйду, он понял, что всё наяву. Да и локация разнилась со снами. Блэйд рассмеялся, как и тогда, словно ничто не могло изменить его тягу к веселью именно в этот момент, а Дань Хэн с яростью вогнал в него копьё ещё раз. И ещё раз, и ещё, ещё. — Да умри ты уже наконец! — рычал Дань Хэн и бил, бил, бил. Как он его ненавидел в тот момент. С каждым разом остриё всё легче входило в плоть. И тогда Дань Хэн, лицо, руки и одежда которого были окроплены чужой кровью, подумал, что ему это даже нравится. Ярость сменилась каким-то противоестественным возбуждением. Раз — движение вперёд. Два — хлюпающий звук. Три — движение назад. Четыре — чавкающий звук. Блэйд уже не смеялся. В его глазах тлело пламя адской агонии, но он молчал и просто по инерции шатался, издавая лишь глухие низкие звуки, взад-вперёд, взад-вперёд, ведомый чужими движениями. Пока не рухнул на колени и после очередного извлечения не удержался и вконец не упал. Это слегка отрезвило Дань Хэна, вошедшего во вкус. Он нервно облизнул губы и тут же почувствовал чужую кровь. Это отчего-то не показалось неприятным, хотя в любой другой ситуации Дань Хэн бы сплюнул брезгливо. И вот тогда он отчётливо увидел, что именно он сотворил своим копьём. Это его напугало в какой-то степени и одновременно восхитило, и даже возбудило ещё больше. Красный. Много красного. Кровь так шла Блэйду. И смерть была ему так к лицу. Он — с развороченной грудной клеткой и вспоротым животом — был поистине прекрасен. Ещё прекраснее стало тогда, когда раны Блэйда стали затягиваться — Дань Хэн слышал и видел, как захрустели срастающиеся кости и сухожилия, зашумели сосуды и соединились ткани, а кровь засохла в порошок, что стал развеиваться сам собой, словно пыльца с алых цветов ликориса. И пыльцу ту хотелось вдохнуть, потрогать, растереть меж пальцев. Так же, как хотелось коснуться этого мгновения царствования мары, пока оно не завершилось. Что, собственно, очарованный Дань Хэн и сделал. На ощупь мерзость изобилия была ещё чудеснее. Дань Хэн чувствовал её деятельность каждым нервным окончанием своей ладони, пока… Ту-дум. Блэйд вздохнул, наполняя лёгкие воздухом, — его грудь начала мерно вздыматься. Теперь Дань Хэн чувствовал и это, так же отчётливо, как и биение сердца. Момент чужого воскрешение показался ему довольно занимательной штукой. Возможно, он — не он — видел это уже когда-то, и хоть это было грязно, мерзко, противоестественно и грешно, — ещё не означало, что он не хотел бы взглянуть на это ещё хотя бы разок. Чисто в научных интересах, и зафиксировать, желательно. Конечно, вряд ли Блэйд ему позволил это. Но сейчас Дань Хэн всё ещё сидел на его бёдрах, а рука его всё так же покоилась на груди Блэйда. А ведь он уже жив. Можно ли это исправить… — Что это ты задумал? — Блэйд резко вскинулся, хватая за шею Дань Хэна, решившего взять в руки «Пронзающий Облака». — О, — он понимающе кивнул и расплылся в хищной улыбке, — когда я очнулся, я подумал, что того «копья», что жаждет пронзить моё бедро, будет вполне достаточно. Я ошибся? Дань Хэн обескураженно покраснел. У него и правда встал. Ещё эта интонация… Низкий рычащий голос Блэйда приобрёл игривый оттенок и звучал необычайно притягательно. Но всё же он издевался. Дань Хэн был в этом уверен. Блэйд ослабил хватку на шее. Его пальцы, облачённые в перчатку, с лёгким постукиванием прошлись по чувствительной коже на затылке. Дань Хэн вздрогнул и округлил глаза. — Что ты творишь?! — он поймал вторую руку Блэйда, чувствуя под своей ладонью бинты. — О, я всего лишь хотел посмотреть на твой малый клинок, — Блэйд всё же вырвался, кончиками пальцев касаясь чужой ширинки. Дань Хэн какого-то Нанука всхлипнул от этого, сам поражаясь своей реакции. Он нахмурился, прикрывая глаза, и сильнее сжал чужую конечность, неуверенно кладя её на свой пах. — Мёртвым ты мне нравился больше, — угрюмо произнёс Дань Хэн. Его дыхание участилось, а сам он ещё больше покраснел. — Хах? — Ты молчал. Блэйд рассмеялся. Тем временем одна его рука разминала чужую шею, а другая уже расстёгивала Дань Хэну штаны. Нанук его дери… Кто же знал, что у Блэйда, кроме умения отлично орудовать грубым осколочным мечом и пугать юнцов во сне, обещая отомстить, были во владении ещё и другие полезные навыки. Вряд ли они ограничивались представленным, поэтому Дань Хэну, конечно, как истинному последователю Акивили, хотелось бы всё это изучить. На сколько бы иррационально это не звучало. — Раз так, то оттрахай меня до смерти, чтобы я замолчал! — отсмеявшись, заявил Блэйд. У Дань Хэна тут же всё восприятие сузилось до единственной точки в паху, потому что Блэйд своими забинтованными пальцами наконец коснулся обнажённой нежной кожи, отчего вся кровь от мозга прилила в мошонку. Хоть и где-то на задворках сознания всё ещё вертелся вопрос «Он сказал что?». Кажется, ещё он слышал шум моря — что он здесь делает? Зачем он снова здесь? Почему он не помнит? Блэйд тем временем поменялся с ним местами, уложив Дань Хэна на лопатки и усевшись на него сверху. В этом положении он как-то слишком легко и даже с долей изящества избавился от собственных штанов, оставив на бедре лишь серебристый кожаный ремешок с замысловатым узором, символизирующим Дар Шуху. Дань Хэн завороженно потянулся к нему, чувствуя под своей ладонью тепло чужого тела, покрытого мягкими пушистыми волосками. Вразрез с этим, украшение мистическим образом оказалось ледяным, словно было сделано из металла. Дань Хэн отдёрнул руку, которую Блэйд тут же поймал, потираясь о тыльную сторону ладони щекой. — Нравится? — он наклонился к лицу Дань Хэна, хрипло шепча ему в висок, и отвёл его руку в сторону, прижимая её к земле. Дань Хэн лишь загнанно задышал, почувствовав, как внушительная плоть Блэйда коснулась его. — Тогда хватит прятаться, — сказал Блэйд и, едва притеревшись, чуть приподнялся и тут же опустился на эрегированный член Дань Хэна. Сразу до конца. Их крики — боли Дань Хэна и удовольствия Блэйда — эхом разнеслись на всю округу. У Дань Хэна потемнело в глазах и выступили слёзы. Ему казалось, что его нежную чувствительную плоть облили горячим маслом и сжали в тисках. — Ну же, Дань Хэн, такими темпами у тебя не выйдет осуществить задуманное, — Блэйд наклонился к его лицу, заставляя Дань Хэна поморщиться от движения, и слизал солёные капли с его щёк. Медленно двинул тазом. На этот раз было лучше. Внутри Блэйда стало влажно и его мышцы слегка расслабились вокруг инородного тела. Дань Хэн на пробу сам чуть двинул бёдрами. Да. Ещё лучше. Мокро. Узко. Горячо. Он почувствовал знакомый запах проклятой крови и уже не знал, как ему остановиться. Он закрыл глаза, представляя смерть на красном. А когда открыл, то перевернул не сопротивляющегося Блэйда на спину, широко развёл его ноги, просунул руку под его узорный ремешок, и впиваясь короткими ногтями в кожу, медленно вошёл. Вперёд-назад, вперёд-назад — это напоминало то, как Дань Хэн пронзал его копьём. И Блэйд так же лишь глухо мычал, на особенно удачных толчках порыкивая. И когда Дань Хэн стал двигаться более беспорядочно, ища своё удовольствие, Блэйд вдруг решил с ним опять поболтать. — Всё же ты слишком далёк от того, чтобы затрахать меня до смерти. Пока. Дань Хэн расфокусированным взглядом посмотрел на его лицо, на котором играла улыбка, не предвещающая ничего хорошего. Но его пик был так близок… — Поэтому, — продолжил Блэйд, скалясь, — сначала умри для меня. Покажи своё настоящее обличие! И Дань Хэн кончил, быстрыми толчками вбивая своё семя глубоко в нутро Блэйда. В голове промелькнуло осознание, и тут же он почувствовал резкую боль — Блэйд вонзил в него свой меч! Его опавший член выскользнул из Блэйда. Сам он чуть отполз, ошарашенно смотря на клинок в своём животе. Он прижал ладони к ране, из которой уже сочилась кровь. Интересно, а ему пойдёт красный?..***
— Ты! — Яньцин неизвестно откуда вылетел на Блэйда с мечом. — Что ты сделал? — Хм? — Блэйд выгнул бровь. — Мальчишка Цзин Юаня? Разве Генерал тебя не научил с умом оценивать обстановку? — Ты!.. Ты!.. — Яньцин задыхался, и у него не находилось слов, а Блэйд с невозмутимым видом натягивал штаны. — Юноша, у меня для тебя новости, — Блэйд застегнул ремень на своих брюках и выпрямился, ухмыляясь, — прямо сейчас за моей спиной — грешник, совершивший непростительную мерзость. Яньцин ошарашенно повернул голову на звук лязгнувшего о камень осколочного меча Блэйда — вокруг Дань Хэна образовался полупрозрачный водяной шар, что поднимался всё выше и выше в воздухе. — Он предал Сяньчжоу и поверг это место в хаос, — тем временем зловеще продолжил Блэйд, — за что стал вечным изгнанником. Яньцин застыл с открытым ртом, слушая Блэйда и наблюдая, как шар, в котором находился Дань Хэн, поднялся высоко вверх и обратился гигантским водяным драконом, нырнувшим в воздухе, сливаясь воедино со вспышкой света, в центре которой спустя мгновение показалась фигура человека. — Верховный старейшина видьядхара, Пожиратель Лун, — объявил Блэйд, торжественно вскинув руки. Тем временем фигура спустилась ниже. На цветке водяной лилии стоял несколько видоизменённый Дань Хэн, отрастивший волосы и рога видьядхара. Его лицо и фигура приобрели бóльшую изящность, как и одеяния. — Ты же не думал, что только Охотники за Стеллароном сумели пробраться на Сяньчжоу незамеченными? — обратился Блэйд к Яньцину, не отрывая взгляда от Дань Хэна. Его изгибы… Тот едва ли взглянул на него и лишь сдержанно хмыкнул. — В таком случае, — воскликнул Яньцин, призывая свои силы, — я заберу вас обоих и передам… — Вот ты где! Яньцин, послушай, остановись, — неизвестно откуда выбежала Кафка. — Очень вовремя, — угрюмо пробурчал Блэйд. — Что? Я устала за ним бегать, — Кафка вскинула брови, складывая руки на груди, и вздохнула, — тяжело, знаешь ли, постоянно поддерживать Шёпот Духа, когда тебя отвлекают всякие… посторонние звуки, — она многозначительно посмотрела на Дань Хэна. Он лишь хмыкнул и отвернулся. — А я хотел подраться, — заметил Блэйд. — Тц, нет, с малыша Яньцина достаточно потрясений на сегодня, — она приблизилась к его лицу, — правда? — Да, — монотонно ответил Яньцин. — Ну вот, видишь? — она махнула рукой в воздухе Блэйду, — я права. — Да, ты права, Кафка. Блэйд тоже скрестил руки на груди и отвернулся. — Сейчас придёт генерал, веди себя хорошо, малыш, — Кафка снова обратилась к Яньцину, затем щёлкнула пальцами у него перед носом и отстранилась. — Оу? — Цзин Юань и правда появился довольно быстро, — а он вёл себя плохо? Кафка благоразумно промолчала. Блэйд рассматривал каменные плиты под собой. Дань Хэн стоял поодаль, делая вид, что вообще не знает, кто все эти люди, и отрешённо смотрел на море. То, что произошло, было самым постыдным, что он когда-либо совершал в своей жизни… И когда Блэйд и Кафка уходили, он сумел прочитать по расплывающимся в улыбке губам «убей меня снова».