Красная помада

      Чхон Мён знал, что такое связь.       Он замечал краем глаза, как его дети могут быть излишне тактильными. Он видел, как Пэк Чхон едва касался кончиками пальцев своего соулмейта, скрывая за волосами придурковатую улыбку. Чо Голь беззастенчиво ластился, пока никто не видит — конечно же, кроме Чхон Мёна — мыча о том, насколько это приятно, простое прикосновение к родственной душе. Однажды он спроисл у Юн Чжона из любопытства, каково это:       — Это… — его сахён засмущался, не зная как объяснить тому, кто этого не чувствовал. — Когда вы вдвоём и независимо от ситуации — вам хорошо вместе?       — Ладно-ладно, раз вам так хорошо со своими соулмейтами, то и тренируйтесь с ними.       «Ублюдок»       Чхон Мёну, в принципе, и не нужен был соулмейт. В прошлом жизни, он, может, и задумывался о том, что это было бы довольно неплохо, но сейчас — нет. Он стар, да и не было планов задерживаться в этом мире надолго…       Красный.       Если бы Чхон Мёна попросили описать, каково это было — ощутить впервые за сто лет контакт с родственной душой, он не выдал бы смущённого монолога, как Юн Чжон, и не замахал руками, бранясь, как Пэк Чхон, или с угрозой смотрел, как Ю Исоль. Он сказал бы лишь одно слово. И это красный.       Красная жидкость бурлила в его крови, когда он вспоминал его. Гнев заставлял лицо краснеть, а сосуды в глазах лопаться.       Красная кровь лилась из всех цицяо, когда он держал этого улыбающегося ублюдка за подранный воротник, приставив клинок к горлу. Он чувствовал гнев, счастье, намерение убить, желание быть ближе. И с усмешкой на этих кроваво-красных губах Чан Ильсо произнёс:       — Божественный Дракон Горы Хуа.       А затем, когда воротник сжали сильнее, сближая их желая убить, он сказал:       — Так ты мой соулмейт, ха?       Каждая их встреча заканчивалась одинаково — красными отметинами по всему телу.       Это были порезы, из которых вытекала багряная кровь, когда Чан Ильсо нёсся с безумной улыбкой, такой же, как и у Чхон Мёна, в бой, принимая удар. Это лопнутые капилляры, заливающие всё алым, когда Чхон Мён пропускал удар и с безумием дикого зверя вставал и вновь мчался вперёд.       Это красные следы от помады на шрамированной коже, что медленно, с каким-то расчётом опускались и запечатлевали метку. Ноги, с силой сжатые руками, оставляющими светло-розовые следы от пальцев, на которые нельзя будет посмотреть утром, потому что они скроются за чёрными одеяниями, а сам человек сбежит ещё до наступления утра.       Их связь — это красный. Страстный, порочный, манящий и пугающий.       В этом не было ничего хорошего.       Но как и сказал Юн Чжон когда-то:       «Когда вы вдвоём и независимо от ситуации — вам хорошо вместе»       Поэтому боевые шрамы по-прежнему украшают кожу. Поэтому алые следы всё ещё под чёрной одеждой.       Поэтому Чхон Мён всё ещё смотрит на него, отвечая на улыбку пристальным взглядом.