Суперлуние

      Пушистые, но такие тяжёлые облака закрыли звёзды, и всё ночное небо напоминало непроглядную тьму. Был просвет полнолуния, который тьма таки не могла закрыть собой. Её пальцы пытались загрести Луну, которая смиренно висела где-то сверху, отдавая весь свет, который подарило ей когда-то Солнце.       Где-то в горах, в неизвестном для многих месте, находился храм нового клана. Основной свет факелов уже был погашен, кажется, не спали только патрульные на границе. Природа молчала, окутанная ночным холодом, и только редкие животные позволяли себе нарушить этот покой своими звуками.       Один воин всё-таки не спал. Решив не мириться с внутренним демоном, зовущим в далёкие края, Томаш сел на одинокий согнутый клён вдали, чтобы никто не видел его игры. Тот был на возвышенности, и в гордом одиночестве Смоук заиграл с закрытыми глазами. Вдали от мира, в спокойствии с собой. Виртуозом он не был. Скорее просто любителем, тренировавшимся в беспокойные ночи. Томаш только надеялся, что никто, даже брат не узнает о его тайном увлечении, и подумает, что флейта в его комнате просто трубка с неизвестным назначением.       Будто оседлав ветер, холод и время, Томаш играл и играл, пока через некоторое время не опустил инструмент, грустно смотря на Луну. Вздох, пора уходить в постель. Как бы ни было страшно опускаться во тьму неведения Морфея, надо. Завтра есть дела, снова быть разбуженным маленьким Ханзо, или же, не дай Всевышний, самим Грандмастером… не хотелось.       Поспешно спрыгнув с возвышенности, Томаш столкнулся взглядом с Куай Лиенгом, почти сонного, но с очень приятной улыбкой, смотрящего на игравшего. Душа воина провалилась в пятки. Его надежды довольно быстро рухнули, но всё же Томаш попробовал воспользоваться шансом и убрал флейту за спину. — Ох, ты чего так поздно не спишь? Я вот проверял местность перед сном.       Смоук неловко посмеялся, почесав свой затылок. Лгать Грандмастеру ой как не хотелось, но сложнее было раскрыть правду, чем солгать. Тот же согнул вопросительно брови и ухмыльнулся, явно зная правду. Он подошёл к своему брату и приобнял того за плечи. — Спасибо за игру, она была очень красивая.       Томаш залился красным, от неловкости забегал глазами. Было наивно полагать, что тот ничего не слышал, но… На лице дымного воина возникла эмоция сожаления, а голос немного задрожал. Страшно будет, если тот начнёт расспросы! — Прости, Куай, я-я не хотел, чтобы кто-нибудь у-услышал это. Я пойду спать! Это точно, тут я не вру.       Почти уйдя, Томаш услышал быстрый оклик: — Погоди. Ты ничего плохого не сделал, остановись.       И воин остановился. Послышался сдержанный вздох, но Томаш всё же не обернулся и продолжил молчать. Грандмастер прошёлся вокруг друга и посмотрел ему в глаза, видя в нём испуг. — «Это» снова происходит? — В ответ Скорпион получил сдержанный кивок — Пойдём вместе. Отдых тебе понадобится, а я защищу твой сон.       Глаза Смоука устремились в глаза друга, его возмущению не было конца! — Нет! Тебе самому надо выспаться! Ты же Грандмастер сейчас! Обо мне не беспокойся, я с этим каждую ночь живу. А тебе надо высыпаться!       Враждебно, Томаш скривил лицо и быстро побежал в свою комнату. Но остановился перед дверью, увидев, что Куай всё-таки не отстанет. Скрестив руки на груди, младший осуждающе смотрел на старшего. Тот, без предупреждения, взял Смоука за руку и отправил его в постель, предварительно открыв дверь. — Ааах! — Теперь давай поговорим, брат. Попробуй выговориться. Ты говорил, так может полегчать.       Бежать некуда. Точнее… есть куда, но смысла нет. Томаш сделал лицо великого страдальца и плюхнулся в кровать как подобает, голова на подушке. Грандмастер захлопнул дверь, чтоб никто мешал, и сел на кровать к Смоуку, чтобы слушать. — Кхем, да о чём там говорить. У меня всё хорошо. У тебя как, чего не спишь? — После недолгого молчания тот сдался и продолжил: — Ладно, прости, но всё это как-то сложно. Я не могу понять, почему со мной это всё происходит, и не хочу, если мне это не поможет. Я честно хочу, чтоб вы с братом помирились, но меня гложет другая проблема, которую решить тоже сложно.       Томаш положил флейту на тумбу рядом и посмотрел в темноту комнаты. Скорпион зажёг свечу. — «Оно» мне не говорит имя, но «Оно» зовёт меня всё чаще и чаще. Я тебе говорил о кошмарах. Так вот. «Оно» их призывает, стараясь вывести меня из себя. Руша мою сущность. «Оно» взяло мою сестру как приманку, управляя моими страхами и терзаниями, чтобы нанести мне смертельные раны. Я не хочу туда возвращаться. Мне не хочется спать. Я могу не проснуться.       Дыхание Смоука стало очень тяжёлым, и грудь его распирала режущая боль сожаления и страха от воспоминаний и осознаний. — Прости, я. я не хочу так просто сдаваться и ненароком потерять тебя, Ханзёныша, Би-Ханя… Мадам Бо. Я не хочу уходить на радость демонам Преисподней. Но мне кажется, каждую такую ночь я становлюсь слабее.       Скорпион смотрел на Томаша с удивлением и опаской. Неужели тот всё это время старался страдать в одиночестве, и увядать, как сорванный цветок? Да, было ясно, что его брат мастерски скрывал любую боль. Ему почти понадобилось повторно руку ломать, так как перелом обнаружился очень поздно. А здесь боль внутренняя. Хоть она и отражается внешне, но не такая очевидная. — Смотри, Том. — Сжав кулаки, Грандмастер с сожалением оглядел брата и немного наклонился к нему. — Давай так. Мы поспим вместе, я защищу твой сон, а ты убедишься в том, что я высплюсь. А после мы найдём этого твоего демона, и я сожгу его в пепел. — Ты не сможешь… — Смоук взялся одной рукой за голову. — Это точно эненра, а это существо из дыма. Ты не можешь сжечь дым. — Я постараюсь. Я найду способ. Мы изучим этот вопрос и сожжём его в том пламени, из которого этому гаду никогда не выбраться.       Томаш усомнился, но был немного успокоен этими словами. Приподнявшись с кровати, тот пулей обнял Куай Лиенга покрепче, повалив того с собой мягкую поверхность. — Сначала не сожги меня своей местью в постели. Потом уже посмотрим, сможешь ли ты вытащить меня из тени.       Эта ночь, где ветер повторял услышанное пение флейты, озарилась светом звёзд, наконец освобождённых от кучных облаков.